"Открой выход", — пришло сообщение от Камины.
Я осмотрелся, вообще то площадку вытаптывал для личных тренировок, но особо смысла ее скрывать нет, слишком уж близко к выходу из города, долго тут все равно не удастся прятаться.
Ткнул в режим бога и передо мной распахнулся портал с отчетом в центре, белые края наконец-то окрасились в синий и навстречу выскачил взбудораженный Камина.
— А? Ты чего в лесу что ль? — огляделся Камина. — Не фига ты натоптал. Ух ты, не плохую ты себе игрушку завел.
Я покосился на поцарапанный стол дерева, грифон птичка когтистая, иногда не удавалось спрятать, разлохмаченный ствол валяется немым укором моих тренировок.
— Ну так, чуток.
— Ага, я вижу, какой чуток, — засмеялся Камина. — Ладно, я не за тем, отпразднуем?
Блеск в глазах, возбужденное состояние, ему явно не терпится, да я и сам не против.
— Давай, — улыбнулся я в ответ на предложение.
— Веди, Сусанин, — весело приказал Камина, вертя головой, лес густой сразу и не определишь где город. Если постоять, то можно разобраться, но с ходу точно не получится, слишком много зелени.
Мы прошли ворота и по широкой дороге направились в центр города. Охрана на выходе из кладбища не решилась даже подходить, от чего Камина только расстроился, но не надолго, веселье будто бурлит в нем.
— Ты помнишь тот растерянный взгляд и это жалобное "му-у"? — со смехом спросил Камина.
— Конечно, — весело ответил я. — Я ж поближе тебя стоял.
— А как ты клацнул перед ним клювом, — восхищенно продолжил Камина. — Даже мне было немного не по себе.
— А чего так?
— А ты себя со стороны видел? — ехидно заметил Камина. — Когда над тобой нависает огромная туша, да еще с клювом как ковш экскаватора, то в туалет не хочешь, а на всякий случай сбегаешь, знаешь ли.
— Не преувеличивай, — возразил я с улыбкой. — Грифон не настолько уж крупнее человека.
— Это ты той корове скажи, — возразил Камина и изобразил, как тот бык цепляется копытами и заваливается назад.
— Ну а сам то как? — спросил я. — Выбрал себе зверя? А то давно уже пора качать, а это могу тебе сказать, занятие не из легких.
— Я думаю, — помрачнев ответил друг.
— Не тяни, — посоветовал я. — Или все же возьми грифона, наш клан от этого только выиграет.
Камина заметно поморщился.
— Чего такая реакция? — удивился я.
Мы подошли ко входу в район ремесленников, на воротах никого нет, даже странно, не помню, чтобы проход когда-то был без охраны. Но выяснять куда же делась охрана не в моих интересах.
Сразу же свернули и Камина зигзагами куда-то повел.
— Так в чем дело? — подловив момент спросил я. — Чего тебя так перекосило от слова клан? Если думал, что у меня тут все в золоте, то тогда точно ошибся адресом.
— Не-е, не в том дело, — уныло ответил друг.
— Так объясни елки-палки, — начал я сердится.
Он боязливо покосился на меня, чувствуется, что не хочет обидеть, но явно что-то не нравится. Не стал мешать, ему явно надо собраться с мыслями.
— Мне не нравится название клана, — тихо произнес Камина и сразу же виновато посмотрел на меня.
Мы прошлись дальше, улицы тут бесконечные, круговые, так что думать можно сколько угодно, но он молчит, явно ждет моей реакции.
— И? — спросил я, не выдержав.
— Ты знаешь, что я фанат аниме Гуррен-Лагган.
Я кивнул, такое тяжело забыть, тем более, когда передо тобой соклан ходит в нелепом плаще и солнечных очках из детского магазина. Махнул ему ладонью, мол, продолжай мысль.
— У меня есть новые варианты, — робко произнес он.
— Я слушаю, — сказал я, вспоминая игру в покер с друзьями отца, сейчас неподвижное выражение лица чувствую пригодиться.
— Гуррен-Лагган.
— Нет, — решительно отказался я.
— Мега-Гуррен.
— Нет — не выдержав, с улыбкой ответил я, варианты один хуже другого.
— Сила спирали.
— Чего? Сила спирали? Какой еще спирали? — со смехом спросил я.
Ох, лучше бы я этого не делал. На полчаса пересказ какого-то мультика, от которого в восторге Камина. Суть оказалась проста, все люди подвержены эволюции, которая представляется в виде спирали, мол, каждый новый виток это уже следующая эволюционная ступень. И человечество обречено бесконечно развиваться, эволюционировать и с каждым этапом все быстрее и быстрее. Если убрать не нужные подробности мультфильма кто кого ударил и почему тот на этот обиделся, то сама идея ничего так, потянет. Вот только не уверен, что стоит поддаваться на подобные предложения, своеволие хорошо, но название клана выбор лидера, а не всех и по очереди.
— Знаю, что это самонадеянно, но когда придет время, то прошу вспомнить об этом, как о моей последней просьбе, — завершил рассказ Камина.
Мы свернули на широкую улицу, Камина ближе к центру идет, у него здоровья побольше.
— Насчет названия клана понял, а что еще за последнее желание? — спросил я.
— Так ведь ты тоже в медицинской капсуле, — пояснил Камина.
— И что? Я же не умираю, — возразил я.
— А-а, — сконфузился Камина. — Тогда что с тобой?
Я покосился на него, говорить ли, все же игра это одно, а реальное совершенно другое, иной уровень доверия. А-а, от правды хуже не будет, я днями наблюдал за другими игроками, но ни одного не видел, чтобы ходил в туалет. Так что только я и Камина можем кого-нибудь неприятно удивить.
— Авария, — ответил я. — Нет левой руки и минус ноги.
Камина сочувствующе глянул на меня, тяжело вздохнул и груз никуда не делся, тихо произнес:
— Рак, последняя стадия.
Я замер как вкопанный. Вот от чего он не хотел открывать стихийника. Получается у него реально не хватит времени, чтобы его прокачать. А ходить голодранцем и правда нет смысла. Теперь понятно, чего он тоже в медицинской капсуле. Хм, вот ведь как выходит, тоже не захотел в другие кланы, да я бы тоже туда не пошел, тем более на его месте, быть в конце жизнью мразью, что унижает и использует других, да лучше вообще не жить.
— Я подумаю, — серьезно пообещал я.
— О большем и не прошу, — сказал Камина.
Через полчаса остановились у трактира "Шашлыки у Гарика". Сразу вспомнились восточные блюда, ковры, приглушенный свет. Но я ошибся, очень сильно ошибся, это оказалась пиццерия.
Темный зал по периметру слабо освещается факелами, основной свет идет от пышущей печи на открытом огне, возле которой два рослых бугая орудуют посудой. Ряды столов, свободных вроде бы нет. Только повернулся к Камине, чтобы сказать, вот, черт, этот олух уже протиснулся между двумя столами и завалился на лавку у практически пустого стола, если не считать мрачного громилу, что сидит за ним. Не человек, а оживший памятник, над столом возвышается, будто тот для детей. Наши взгляды встретились, вражды не почувствовал, больше жалость к несчастному. Сразу вспомнились персонажи в таверне героев, что сидели и дожидались заказов, этот наверно из таких же. Вздохнул и направился к другу, что уже машет, будто я не вижу куда он делся.
— Две самые большие пиццы с мясом и на самом толстом тесте, — весело крикнул Камина в сторону поваров, те в ответ лишь кивнули.
— Не лопнешь? — спросил я, присаживаясь напротив друга и по воле случая рядом с хмурым бугаем. Перед ним пустая кружка, в которой он видимо ищет смысл жизни и судя по щетине, то пару недель точно.
— А пиво будем? — поинтересовался я у Камины.
— Канэчна, друюг! — сказал Камина, осматриваясь, он здесь будто у себя дома, расцвел, надеюсь не запахнет. Перестал вертеться и крикнул, — Два пива.
— Три, — подкорректировал я его заказ.
Он приподнял одну бровь, мол, ты сразу из двух пьешь?
— Бог велел делиться, — сказал я и показал взглядом на громилу.
Бугай покосился на меня.
— Это нпс, — фыркнул Камина. — Их тут как грязи.
— Сам ты химическая реакция и пустота между атомами, — возразил я другу.
От удивления он аж раскрыл рот, подумал и захлопнул варежку, затем спокойно произнес:
— Ну это реально программа, просто код, его же не существует.
Я глянул на Камину как на идиота.
— Слушай, реальный, а что будет если я тебе сейчас заеду по зубам? Боль почувствуешь? А? А с чего бы вдруг, ведь это все тебе кажется, иллюзия.
— Так то проекция на меня реального, — возразил Камина.
— А ты сам то кто? Набор не понятной дряни, — начал вскипать я. — Вот тебе что жалко человека угостить? Или ты спокойно сможешь сидеть пить, когда он рядом мучается от жажды?
Камина недовольно посмотрел на громилу, затем успел о чем-то подумать и махнул рукой.
— Еще одно пиво, — крикнул я, пытаясь переорать общий гвалт в таверне. Подмигнул другу, мол, нечего жадничать.
Все вокруг заволокло серой дымкой, но никто даже и глазом не повел. Перед нами опустились три огромные кружки пива, затем серая дымка резко уменьшилась и пропала возле повара. Надо же, как изящно заменили официантов, во всю пользуются магией пространства, кружки сами попадают на стол, блин я тоже так хочу.
— Выпей с нами за нашу победу, — предложил я, подвинул кружку с белой шапкой пены к бугаю.
Он молча ее взял и благодарно кивнул. Хоть пивом и не чокаются, но повод уж больно радостный, с Каминой ударили краями кружек, пивная пена белой шапкой упала на стол. Пригубил и не смог оторваться. Ох, теперь я кажется стал понимать тех, кто пишет описания вин. Прихлебывая это пиво, ощущаю привкус лета, что взрастило золотистую пшеницу, напоило ее солнцем, а затем какой-то умелец настоял зерна с ягодами, но ягод немного, лишь для цвета и легкого привкуса, основное здесь хмель и терпкий вкус, напоминающий ржаной хлеб. Поспешно допил пиво, оторваться выше моих сил. На душе стало легко и приятно, чувства страха и постоянных гонений куда-то ушли, спрятались на время.
— Еще пива, — весело крикнул я, перекрикивая соседние столики.
— Три? — послышалось со стороны поваров.
Я вопросительно глянул на бугая, Камина еще и до половины не отпил, но думаю за ним тоже не заржавеет, а у горемыки уже пусто. Он правильно истолковал мой взгляд и вновь кивнул.
— Три, — крикнул я в ответ.
— Не торопись, — посоветовал Камина с белыми усами от пива, — мы же никуда не торопимся.
— А я и не спешу, — ответил я, — просто вкус очень понравился, тем более в реальности я все равно трезвый. Да и знаешь, как-то все достало, и правда пора немного расслабиться.
— Понимаю, — быстро согласился Камина.
К моему удивлению бугай кивнул, явно жизнь тоже не сахар. Раз он начал оттаивать, то можно и повнимательнее посмотреть, а не только мазнуть взглядом. Что высокий и крупный это сразу видно, а вот угловатые черты лица только сейчас смог рассмотреть, кажется будто лицо из камня вытесано, квадратный подбородок, грубая, даже сказал бы сероватая кожа, густые кустистые брови столь огромны, что кажется лицо за ними прячется, хотя он такой рослый, что так и должно быть, не может быть у него тонкой полосочки над глазами. Вообще весь он какой-то неправильный, сидит криво, согнулся, возвышается над столом и даже в таком положении кажется, что напряжен, видимо вообще не умеет улыбаться.
— Давай еще раз, — предложил Камина и поднес ко мне свою кружку пива, — надеюсь, что это наша не последняя победа, а там глядишь и клан подрастет.
На этот раз громила решил к нам присоединиться и на стол уже упала невысокая белая горка пены, от души чокнулись.
— Будем, — рявкнул я и опрокинул в себя еще полкружки отменного пива, что успокаивающим бальзамом потекло по моей душе.
— Будем, — гаркнул Камина и присосался к пиву.
Молчаливый собеседник молча взялся за угощение.
Содержимое его кружки также быстро исчезло, как и предыдущая, аппетит будь здоров. Кажется глубокие морщины чуть разгладились и он наконец-то поднял голову.
— Глемар, — решил я закрепить хорошее начало и протянул ладонь.
— Камина, — поддержал друг и приподнял кружку пива.
— Кривая спина, — не сказал, а бухнул словами громила.
— Где? — не понял я и заозирался по сторонам.
Камина откровенно засмеялся.
— Я, — пояснил бугай. — Я Кривая спина.
— Врешь, — притворно обвинил я знакомца. — Да в тебе метра два роста, а то и больше, а уж про плечи даже думать не хочу, такие не бывают инвалидами.
Удивительно, но громила не обиделся на мои слова, а молча поднялся и навис надо мной буквой "Г". После такого стесняться не стоит, тоже поднялся и даже обошел его со всех сторон, горба нет, не вижу причин, чтобы так ходить.
— И давно так? — спросил я.
— С последнего воскрешения, — тяжело вздохнул бугай и уселся обратно за стол.
— О-о как, с последнего воскрешения, — повторил я. — Значит кому-то был нужен, раз воскрешали.
— Раньше да, — проговорил тише бугай.
— Не шепчи, — попросил Камина и отхлебнул пива.
— Так что случилось? — поинтересовался я и тоже пригубил это неземное блаженство, теперь я готов Камине все что угодно простить, за то что привел сюда.
— Лечение рабов дорогое удовольствие, — грустно, но достаточно громко ответил громила и печально заглянул в свою пустую кружку.
Я поднял руку с вытянутым указательным пальцем и крикнул "пиво", заказывать еще раз нам нет смысла, мы за ним не поспеем. По воздуху вновь прилетела кружка пива и вновь серая дымка уменьшилась. Она так часто стала появляться и исчезать, что перестал ее замечать. Главное пиво принесли, а как неважно. На этот раз он не спешит опрокидывать в себя кружку, лишь смочил горло.
— Было время медведя мог побороть, — тяжело вздохнув, сказал бугай, — а сейчас нанимают только тяжести таскать, да пьяных посетителей на улицу выносить.
— А до этого как звали? — встрял в разговор Камина.
— Длиннолапый Грик.
— Грик значит? — сократил Камина.
Бугай кивнул.
— А мы вот только что завоевали второй уровень клана, — похвастался Камина, игнорируя печально настроение собеседника, хотя у меня самого на душе тепло и приятно, чужие проблемы откровенно говоря по боку.
— Поздравляю, — тяжело произнес бугай, голос будто из колодца звучит.
— Слушай, не порть настроение, — попросил я. — Чего такой не веселый? Тебя же воскресили, теперь вот работаешь, а до этого думаю даже повоевать успел, чем не доволен то?
Бугай нахмурился, я выставил перед собой ладони, мол, не хочешь не говори.
— Выпьем, — предложил Камина.
И вновь на стол плюхнулась пена. Забавно у Камины уже на дне, но пена все равно при чокании выпадает, игровая условность, но какая-то приятная.
На наш стол набежала огромная тень, Камина резко отпрянул, я испуганно повторил движение. Перед нами опустились две огромные пиццы на деревянных подставках. В реальности приходилось бывать в пиццериях, но таких больших пицц еще ни разу не видел, метра полтора в диаметре, в толстом слое теста утонули прожаренные куски мяса, помидоры разбросаны по всей поверхности, зелень хаотично разбежалась и замерла вкраплениями и все это залито толстым слоем мягкого сыра. Запах, запах залез в ноздри, пробрался в мозг и заставил вспомнить все самое вкусное, что когда-либо ел и даже предложил посоревноваться, мол, я или все, что было до меня. Я жадно потянулся к заранее отрезанному куску, памятник тому, кто догадался пиццу подавать нарезанной. Под пальцами захрустела корочка на краю, жар опалил, но это уже моя долька, потащил на себя, по бокам куска стал стекать расплавленный сыр. Справа послышался громкий вздох, я не поворачиваясь рявкнул:
