— Ну, есть много теорий, подтверждающих эту точку зрения,— пожала плечиками Лиана, прижимая к себе учебник и глядя под ноги.— И случаев, подтверждающих их, тоже немало.
— То есть если я сейчас что-то очень сильно захочу, да еще расскажу об этом вслух, это произойдет?— допытывался Малфой, пряча лукавый взгляд.
— Все зависит от степени твоего желания и тех сил, что приложишь для его исполнения,— улыбнулась Лиана.— Хотя мы все-таки говорили не о желаниях, а о словах, брошенных в шутку или случайно, которые вдруг могут стать реальностью, хотим мы этого или нет...
— То есть если Трелони уже тысячу раз пророчила Поттеру смерть, то он, в конце концов, помрет?— Малфой уже с трудом сохранял серьезность.
— Все мы, в конце концов, умрем,— хмыкнула младшая МакЛаген.— А Трелони уже, думаю, исчерпала весь лимит мыслей, которые могли бы материализоваться...
— Ой, Ли, будь другом, хватит,— попросила Парма, вставая между рейвенкловкой и Скорпиусом.— Малфой, а почему ты этим так заинтересовался?
Скорпиус попытался сдержать победную улыбку: он давно ждал подобного вопроса. Попались, дамы...
— Ну, если я вдруг скажу, что хочу с одной из вас поговорить... наедине...— при этом Скорпиус поочередно посмотрел на всех трех,— как думаете, моя мысль материализуется?
— Вряд ли,— пожала плечами Лиана, дернув уголком губ. Парма и Энжи переглянулись, но Малфой смотрел на младшую МакЛаген, чуть подняв бровь.
— Почему это?
— Потому что, к сожалению, практика показывает, что материализуются мысли очень и очень редко,— девочка откинула назад волну светлых волос, развернулась и побежала вниз по ступеням, окликнув кого-то из рейвенкловцев.
— Ну, Скорпиус, не слушай ее,— фыркнула Энжи, спускаясь рядом с однокурсником по ступеням.— Она постоянно городит всякую чушь.
— Значит, вы тоже считаете, что мои мысли не достойны того, чтобы стать реальностью?— серьезно спросил Малфой, подходя к большому Залу, где уже было много студентов, а сногсшибательные запахи так и манили переступить порог.
Слизеринки рассмеялись и поспешили к столу, пока Скорпиус стоял в холле, улыбаясь пустоте. Тут появился по всем признакам злой Поттер — в обычной мантии, без метлы, зато с явным желанием кого-нибудь убить.
— Ну, и что случилось такого в мире, что мирные ежики решили выйти на тропу войны?— окликнул друга Скорпиус.
— Трелони,— буркнул Джеймс, ударив кулаком по каменной стене, но этим добился лишь дополнительной боли в руке.— Мой любимый декан,— произнес он таким тоном, будто говорил о противном флоббер-черве,— довел до моего сведения, что я сегодня не иду на тренировку, поскольку буду отбывать наказание за недостойное гриффиндорца поведение на Прорицании...
— Люблю я Фауста за его изящные формулировки,— фыркнул Малфой.— Чем заниматься будешь?
— Помогать Невиллу чистить какую-то грядку,— буркнул Джеймс, направляясь вместе с другом в Зал.— Ненавижу их всех, никакого чувства юмора...
— Не отчаивайся, Поттер. Радуйся, что у тебя самого оно хоть в зачатках, но присутствует...— хмыкнул Малфой.
Джеймс плюхнулся на скамью между Кэтлин и Шелли (Скорпиус даже предложил переименовать Гриффиндор в Уизлоттерский, когда узнал о новых Уизли на этом факультете) и потянулся за пудингом, игнорируя взгляд Лили, что сидела напротив, приложив к кубку какой-то учебник.
— Джим...— Шелли толкнула кузена в бок.— От твоего лица может скиснуть даже капуста...
— А вам жалко?— огрызнулся мальчик.
— О, какой он сердитый,— фыркнула Кэтлин, толкая кузена с другой стороны.— Отвергла дама сердца?
— Кэт, ты поела?— осведомился Джеймс, сурово глядя на кузину. Она кивнула, улыбаясь.— Тогда дай поесть другим!
— Да пожалуйста,— Кэтлин подмигнула Шелли, взяла вилку и насадила на нее колбаску.
— Что это?— Джеймс все больше сердился, глядя на приставленную к его лицу вилку, тогда как кузины, да и Лили, забавлялись.
— Ну, ты же сам попросил дать тебе поесть,— ухмыльнулась Шелли, протягивая ему тост, намазанный маслом.— Кушай, Джим...
— Очень смешно,— фыркнул Джеймс, отталкивая руку Кэтлин. Обе кузины заливисто рассмеялись.
— Джим, поторопись, тренировка,— рядом возник чуть возбужденный, уже с метлой, Хьюго, которого в этом году взяли в команду Защитником.
— Это у тебя тренировка, а я занят,— отмахнулся мальчик к изумлению кузена.
— Чем?— нахмурился Хьюго.
— Спроси у Фауста...
— Джим, тебя опять наказали?— Лили растерянно посмотрела на брата.— Что ты опять натворил?
— Приставал к племяннице Фауста,— горько усмехнулся мальчик, заметив, как сразу повеселели кузины.— И он хочет нас поженить, так что простите, сегодня я никак не могу...
— Болтун,— фыркнула Шелли.
— Ты правда не идешь на тренировку?— Хьюго все еще думал, что кузен шутит.
— Хью, еще раз спросишь — и будешь шафером на свадьбе,— пообещал Джеймс.— Дадут мне здесь поесть или нет?!
Тут же возле его рта оказалось сразу две вилки.
— Вы совершенно невозможны!— вспылил мальчик, вскакивая и одаривая Шелли и Кэтлин гневным взглядом. Потом он схватил пару тостов и пошел прочь под звонкий смех кузин и их веселое "есть, у кого поучиться".
На выходе он столкнулся с Малфоем — того веселое настроение тоже, видимо, покинуло.
— Что?
— Вот, Поттер, объясни мне: почему всякий раз спасая твою шкуру, я оказываюсь крайним?— слизеринец сложил на груди руки, гневно сверкнув ледяными глазами, но Джеймс понял, что гнев этот обращен не на него.
— Что опять случилось?— покорно спросил мальчик, совершенно не торопясь на отбывание повинности.
— Твой пылкий обожатель с Хаффлпаффа накапал Фаусту, что гадкий мальчик со Слизерина рисует Черную Метку, так что найти гадкого слизеринца оказалось не так уж и сложно,— Скорпиус повел острым подбородком, словно ему была противна сама мысль о подобном поведении.
— Дааа,— протянул Джеймс, почесывая голову.— И чем ты будешь заниматься?
— Угадай?— голос Малфоя стал насмешливым.
— Я не Трелони...
— Я буду читать "Новейшую историю магического мира" в присутствии Пуделя, а потом писать эссе на тему "Черная метка как символ зла" в два фута длиной...
Джеймс рассмеялся, похлопав друга по плечу.
— Радуйся: ты можешь это написать, даже ничего не читая...
— От этого два фута меньше не окажутся,— недовольно ответил Малфой.— И меня бесит, что я должен буду писать, какие плохие были Пожиратели, в том числе мой дед и отец, какой гад подпаленный был Волан-де-Морт, и какими замечательными ангелами с крылышками и рыльцами были Дамблдор, члены Ордена и твой отец с его друзьями-героями...
Джеймс сочувственно посмотрел на друга, а потом улыбнулся.
— У тебя Оборотное зелье еще есть?
Малфой кивнул, подняв бровь:
— Ты хочешь, чтобы я пошел копаться в грядках?
— Ну, ты всегда можешь позвать домового эльфа, вряд ли Невилл будет следить за мной,— пожал плечами гриффиндорец.— А я пока напишу этот великий Манифест, и мне от этого не будет ни холодно, ни жарко...
Скорпиус хмыкнул, и они вместе направились в подземелья.
Глава 4. О чем говорят девчонки
* * *
Этим утром Скорпиус с трудом встал. Пора прекращать ночные бдения вместе с Поттером. Хотя этой ночью они не были виноваты в том, что не смогли лечь вовремя.
Сначала они вместе составляли для Трелони красивые карты звезд, которые должны были рассказать об их трагической судьбе на следующей неделе. Закончили после полуночи (благо, что Малфой летом научился накладывать заглушающие чары, и их хохот в комнате за гобеленом никто не мог услышать). А потом явилась миссис Норрис, этот скелет в шкурке. Пришлось срочно от нее убегать.
Но как-то бегать от какого-то блохастого создания было унизительно, поэтому они с Поттером решили поменяться местами с Норрис и погонять ее. В итоге они ее поймали (через минут двадцать, ведь постоянно приходилось скрываться от Филча, что с кошкой были будто связаны на мыслительном уровне), обездвижили и засунули в шкаф в пустом классе на пятом этаже. И лишь потом со спокойной душой отправились спать...
И сейчас, идя на завтрак, Скорпиус с ухмылкой думал о том, нашлась ли уже любимица завхоза, или тот все еще бродит по замку, проливая горючие слезы о невинно ушедшей от них миссис Норрис.
— Привет, Скорпиус,— улыбнулась зевающему в ладонь мальчику Парма. Они с Эмили о чем-то весело смеялись, глядя на стол Рейвенкло.— А мы думали, что вы с Поттером где-то вдвоем зависли...
— Да?— Малфой сразу же взглянул на гриффиндорцев, но лохматого среди них не было. И, судя по словам слизеринок, он и не появлялся.— Поттер рискует пойти к Фаусту голодным...
Скорпиус взглянул на часы и даже чуть нахмурился: до занятий оставалось чуть больше пятнадцати минут. Он притянул к себе блюдо с яичницей и с удовольствием принялся за еду, но смотрел не в тарелку, а на двери Большого Зала, ожидая, когда же появится Поттер. Если он проспит Защиту, то Фауст точно его на неделю посадит за какие-нибудь писарские подвиги.
— Скорпиус, ты хоть чувствуешь, что ешь?
Мальчик повернул голову к Присцилле, которая допивала чай, сложив губы в приятную, но холодную улыбку.
— Мерлин, Присцилла, ты хоть иногда обращаешь свое внимание на кого-то другого?— немного устало спросил Скорпиус, у которого тут же пропал всякий аппетит.— Почему бы тебе не следить за рационом твоего братца? Или обоих сразу... Ну, или Паркинсона, он всегда жаждет твоего внимания...
Тобиас подавился тостом, и Малфой тут же услужливо потянулся стукнуть того по спине, но Паркинсон замахал руками, протестуя.
— Ну, как хочешь,— усмехнулся Скорпиус, подмигивая смеющимся Парме и Эмили. Рядом с ними сидела маленькая Селеста Гойл, увлеченно жуя бутерброд и большими глазами как-то алчно следя за происходящим. Скорпиус встал и кивнул девчонкам:— Простите, дамы, и спасибо за приятную компанию...
Присцилла лишь хмыкнула, чуть презрительно посмотрев на Парму и ее подруг.
Малфой поспешно еще раз оглядел стол Гриффиндора, но лишь затем, чтобы еще раз убедиться, что Поттера там нет. Он успел заметить рыжего кузена и двух маленьких кузин Поттера, что вечно над чем-то хохотали. Одна была светловолосой и уже довольно привлекательной, хотя и первокурсницей. Малфой хмыкнул, направляясь прочь: Уизли, кажется, решили внести разнообразие в рыжие краски, если судить по кузинам Джеймса.
Скорпиус вышел в холл, взглянул на часы, а потом поспешил к лестнице, по которой в этот момент поднимался Графф с самым отсутствующим выражением на лице.
— Эй, Графф, ты Поттера не видел?— Малфой преградил дорогу гриффиндорцу.
— Нет, и очень этому рад,— отмахнулся Графф, хмурясь.— Он наклеил на все мои учебники вырезки из девичьих журналов...
— Радуйся, что не из мужских,— хмыкнул Скорпиус, понимая, что тут ничего не добьется.
О чем думают многочисленные кузины Поттера? Почему не беспокоятся о том, что их ненаглядный Джеймс не поел? Где вездесущая забота?
— Эй, Уизли!— Малфой увидел Розу и двух ее извечных спутников, стоящих в пролете второго этажа. Девочка обернулась с не очень добрым выражением на лице.
— У меня, кстати, имя есть,— проговорила она, рукой останавливая уже начавшего открывать рот Уильямса.
— Ты уверена, что кстати?— не смог сдержаться Скорпиус, засовывая руки в карманы.— Ты ни о чем не забыла?
Уизли судорожно начала вспоминать о том, что она могла забыть, два ее друга недобро поглядывали на слизеринца.
— Поттер, Уизли. Ты забыла о своем кузене Поттере, который не явился на завтрак,— терпеливо напомнил Малфой, усмехаясь.— Теперь вспомнила? Лохматый такой, длинный...
— Вовсе он не длинный,— фыркнула Роза.— И ни о ком я не забыла.
— Тогда пойди и растолкай этого олуха, пока он не опоздал к Фаусту...
Уизли нахмурилась, но комментировать "олуха", видимо, передумала.
— Он уже давно не спит, я его видела еще полчаса назад вполне бодрым.
— А ты уверена?— Скорпиус был даже немного озадачен: Поттер пропустил завтрак? Ради чего?
— Малфой, очень смешно,— Роза чуть презрительно на него посмотрела.— Наверное, он все еще в больничном крыле...
— С чего бы это? Упал с кровати?
— Нет, он повел туда Лили, потому что она сильно кашляла, и, кажется, у нее поднялась температура. Я ей говорила, чтобы она не сидела на подоконнике, там холодно...
Малфой покачал головой, понимая, что Уизли безнадежна, развернулся и пошел прочь, к лестнице, чтобы успеть взять свой рюкзак из спальни. До занятий оставалось четыре минуты.
Значит, есть в этом мире что-то, что для Поттера важнее, чем еда. Это почему-то радовало... Интересно, его сестрица, что, ребенок малый, что ее надо отводить к мадам Помфри, сама дойти не могла? Или Поттеру обязательно нужно было удостовериться, что девчонка не умирает от простуды? Вот ведь бешеный гиппогриф, оказывается не только сестрицы вечно пекутся о лохматом, но и Поттер от них не отстает, хотя умеет хорошо это скрывать.
Скорпиус вошел в класс Фауста, думая о том, что благодаря родителям (или из-за них?) ему не о ком беспокоиться. Ну, кроме Поттера, конечно. Хорошо это или плохо, Малфой решать не стал, все равно ничего уже не изменишь. Хотя, если претвориться идиотом и взять под опеку... ну, хоть маленькую Гойл...
От этой мысли Скорпиус даже сплюнул, спасибо Мерлину, что Фауст этого не заметил — профессор распоряжался студентами и взмахом палочки расставлял парты у стен. Видимо, они сегодня опять практикуются... А Поттера все нет.
— Так, разбились на пары,— как всегда без предисловий начал профессор, оглядывая класс.— Где Поттер?
— Я тут,— в этот момент гриффиндорец на всех парах влетел в кабинет, таща за собой набитый книгами рюкзак. Он махнул Скорпиусу и, не дав декану даже попытаться снять с него баллы, протянул свиток.— Это от мадам Помфри, я был в больничном крыле.
Фауст подозрительным взглядом проводил Джеймса, потом быстро прочел справку и кивнул.
— Хорошо, раз все, наконец, в сборе, приступим. Я, кажется, сказал: разбейтесь на пары,— класс тут же пришел в движение, привычно становясь в две шеренги, друг напротив друга. Поттер кинул рюкзак на одну из парт и встал напротив Малфоя, ухмыляясь.— И мы еще гордимся тем, что наши факультеты дружат...
Скорпиус огляделся: ну, да, все встали со своими друзьями, гриффиндорцы с гриффиндорцами, слизеринцы со слизеринцами, только они с Поттером выделились. Впрочем, как всегда.
— Так, мистер Графф, встаньте в пару с мистером Флинтом. Побыстрее. Клод Вейн, с мистером Паркинсоном...— Фауст жестом руки перемешал пары и остановился рядом с Малфоем и Поттером.— И вас тоже пора разъединить...
— Почему это? Мы же с разных факультетов!— возмутился Джеймс.
— Только это нашу школу пока и спасает,— изрек профессор.— Мистер Поттер, с мисс Забини. А мисс Паттерсон — с мистером Малфоем...
Мальчики, к удивлению сокурсников и Фауста, не стали протестовать, чего нельзя было сказать о девчонках, которых пару минут назад заставили встать друг напротив друга, а теперь еще и в пару с мальчишками поставили. Забини вообще не смотрела на гриффиндорца, будто он был пустым местом, а Сюзанна все время отводила взгляд от Малфоя, поджав губы и сложив на груди руки, как это часто делал сам слизеринец. А двое друзей переглянулись, пытаясь сдержать улыбки.
