Сальто назад. Сариэль только сверкнула глазами. 'Ах, так!'. И свой удар по плечам наглого эльфа. Но тот был быстрее.
Выпад. Еще один. Кейри заставлял девчонку уйти в глухую оборону, ни на секунду не прекращая атаковать. Не давая ей опомниться. Немыслимо быстро. Почти мгновенно. Удар. И блок. Еще один. Боль в плече. Глупышка достала его боевой косой. Царапина — но все же. Эльф хищно ухмыльнулся. Прыжок — и он оказался у нее за спиной, наматывая ее волосы себе на руку. Теннари нещадно врезались в ладонь, оставляя глубокие порезы, но Кейри было все равно. Он твердо намеревался победить.
Сариэль охнула от внезапной боли. Но уступать не собиралась и она. Стойка на руках. Ногой задевает его раненое плечо. И вырывает свою косу из ослабевших на миг пальцев. Поворот. Удар ногой в колено. И клинок к горлу.
Но внезапно эльф бьет девчонку пяткой в голень. Мышцу резко свело, и ее нога подкосилась.
Сариэль пискнула и упала на пол. И вот уже Кейри приставил меч к ее шее, нависая над ней и не давая подняться.
— Сдаешься? — Со всей серьезностью спросил он.
— Можно было бы продолжать, но ты действительно застал меня врасплох. Согласись, это был нечестный прием, — улыбнулась она.
— Если тебе придется драться по-настоящему, никто не будет щадить твои чувства. Привыкай. — Эльф так не убрал лезвие. — Итак, моя леди? Ты признаешь поражение?
— Судя по всему, у меня нет другого выхода, — нагло сверкнула глазами она.
— Тогда придется платить по счетам, — почти прошептал Кейри. Ему казалось, что сейчас он просто сойдет с ума. От ее близости. От аромата ее волос. От ее улыбки.
— На то он и спор, — так же тихо ответила Сариэль. Внезапно все ее веселье куда-то подевалось. Сердце заколотилось. Вроде бы — ничего такого, но ее друг сегодня целый день был каким-то странным. И вот теперь он смотрел на нее так, что у теллиани начали трястись пальцы, и она вцепилась в его рубашку, чтобы скрыть эту легкую дрожь.
И тогда Кейри наклонился и легко прикоснулся к ее губам. Ему казалось, что все это — странный, восхитительный сон. И сейчас он желал только одного — чтобы этот сон длился вечно. Но постепенно поцелуй становился все более требовательным, все более глубоким. Необузданным. Диким. Каким угодно, но только совсем не похожим на награду в споре.
Волна жара прошла по телу девушки, завязавшись тугим узлом внизу живота. Она тихо застонала, выгнувшись навстречу своему противнику по игре, и запустила пальцы в его волосы, стараясь обрести хоть какую-то точку опоры, потому что перед глазами плавала туманная пелена. Сариэль уже почти ничего не соображала, чувствуя тепло его тренированного тела, нежность его рук, которые запросто могли убивать, но сейчас дарили почти невыразимое удовольствие. А Кейри совсем осмелел и запустил пальцы под тонкую ткань ее рубашки, лаская шелковистую кожу. И тогда Сариэль подумала, что если они не остановятся, то он возьмет ее прямо здесь. На полу. Наплевав на все условности и запреты. Но как бы ей не хотелось, чтобы он продолжал, так низко она поступить не могла.
— Кейри, хватит, — пробормотала она эльфу прямо в ухо, который к тому времени уже принялся целовать ее шею. — Прекрати! — Чуть громче, потому что он и не думал останавливаться.
Ее голос был похож на удар. Кейри замер и на мгновение прикрыл глаза. 'Да что же я творю!'. Он осторожно отодвинулся и отвернулся от Сариэль, обхватив руками колени и уронив голову.
— Прости, — тихо сказал он. — Я зашел слишком далеко.
Девчонка тяжело сопела, стараясь успокоиться, а затем и сама уселась на пол, молча прижавшись спиной к его спине, и точно так же уткнула лицо в колени. Так они и сидели в тишине, пока за окном шелестел ветер. Долгое, мучительное молчание. И каждый думал о своем.
— Сариэль, пожалуйста, не молчи, — попросил вдруг Кейри, потому что она и не думала начинать разговор. — Я... Я просто...
— Не надо! — Перебила она его. — Если мы будем сейчас об этом говорить, то только поссоримся. Не маленькие уже. Что тут непонятного? Но я еще не совсем лишилась чести, чтобы опускаться до предательства. Как бы мне ни хотелось переступить черту. И я не думаю, что ты чувствуешь себя лучше.
— Не чувствую, — обреченно согласился он.
— Тогда поднимайся, и давай еще немного побегаем. Только теперь никаких поцелуев, — буркнула она.
Кейри вскочил на ноги и подал ей руку. Сариэль только что спасла их обоих от позора, а вот он не знал, куда теперь девать глаза.
Демоны
Фириат лежала на кровати и ее черные волосы в беспорядке разметались по простыням, падая на руки и лицо. Дайсэ аккуратно убрал непослушные пряди, молча глядя на жену. Она спала, но этот сон был беспокойным. Он давно уже расплел нити своего заклинания, но хейлин и не думала открывать глаза, прикрываясь от него щитами и утонув в собственной силе. Демон прекрасно понимал, что все это — лишь магия, и просто так не удастся разбудить ее. Он еще раз прикоснулся к лицу девушки и со страхом осознал, что Фириат просто пылает, как в огне. Кожа была горячей и сухой.
— Что с ней? — Послышался голос вошедшего в комнату лорд Кроули.
— Фириат блуждает там, куда нам доступа нет. Она использует силу хейлин. Возможно неосознанно. Сама того не понимая. Но от этого задача проще не становится — я не могу пробиться сквозь ее щиты. — Дайсэ тяжело вздохнул и утомленно наклонил голову, думая о том, что даже такая, пойманная в ловушку и беспомощная, погруженная в сети магического сна, его жена не выглядела слабой и жалкой. Даже сейчас он восхищался ею.
— Дети, что же все-таки между вами произошло? — Старый лорд и впрямь тревожился не только за свою внучку, все сердцем желая ей счастья. — Неужели обычная недомолвка превратила вас во врагов?
Дайсэ ничего не ответил. Да и что тут было говорить, если он и сам не понимал, что происходит между ними; и более всего — не хотел ни отчуждения, ни холода, которые теперь заменили им нежность.
Кроули сел рядом с внучкой и провел по горячему лбу девушки рукой.
— Она вся пылает! — Глухо произнес старый демон.
— Я пытался хоть как-то сбить жар. — Сухо отрезал Дайсэ, который сейчас не находил себе места от тревоги и абсолютно не нуждался в том, чтобы ему сообщали очевидные вещи. — Но Фириат отвергает все, что исходит от меня. Даже теперь она закрылась слишком хорошо.
Темные глаза принца тускнели с каждой минутой. Он ощущал, как сила хейлин покидает его тело. А значит, слабеет и она. И если он не найдет способа разбудить ее, будет совсем нехорошо.
Фириат спала и видела сон. Такой реальный, такой правдоподобный, словно здесь была ее настоящая жизнь. Мгла, как черный бархат, обволакивала ее тело, становясь самым лучшим и изысканным нарядом. Было так тихо, что она слышала, как сердце глухо стучит в груди, разгоняя по венам алую кровь. Вечная ночь разливалась вокруг.
Девушка медленно, словно в трансе, подняла руку, ощутив, как сквозь пальцы сочится тьма. Ее длинные волосы покачивались за спиной, будто это не молчаливая чернота окружала ее, а полуночное море поглотило ее с головой.
Так безмятежно, так спокойно было здесь. Не хотелось думать. Не хотелось действовать. И демонесса плавно покачивалась, словно убаюканная тихим плеском волн, понимая, что здесь она могла быть сама собой. Не нужно было притворяться. В прах рассыпались маски. И только то, что жило внутри, ее сущность, ее душа, обнажились и стали такими невыносимо реальными. И Фириат знала, что только так правильно, только так должно быть. И вечная мгла сулила ей спокойствие и забвение.
Хейлин не раздумывала долго, принимая ее дары. Дыхание стало ровным, и сердце замедлило ход. И она вдруг поняла, что теперь уже нет в ней цельности. То, что было демонессой Фириат, больше не хотело скрываться в оболочке из плоти и крови. Словно сознание разделилось, и в воздухе перед ней застыл небольшой пурпурный шар, мерцавший, как звезда в осеннем небе.
Без страха вгляделась она в его глубину и увидела там саму себя. Свою боль, свою страсть. Всю свою жизнь. Так пусто было в груди. И так безразлично.
И Фириат упала в бездну, как легкий листок, подхваченный ветром, прощаясь с теми, кто был ей так дорог.
— Почему ты сдалась, темное пламя? — Нежный и мелодичный голос шелестел вокруг и звенел отовсюду, словно это он и был пропастью и тьмой, куда погружалась хейлин. Слова окружали ее со всех сторон, сам воздух вибрировал ими, и пустота наполнялась звуком.
Но Фириат не желала отвечать, ведь там, куда теперь неуклонно стремилась ее душа, не было необходимости в словах и движении.
— Ты так молода! — Голос не отпускал, не желал сдаваться. Он отвлекал хейлин, он был назойливым. Он разрушал едва обретенное спокойствие. — Молода!... Молода!.. — Эхо усиливалось, разбивая манящую и темную бездну на тысячи осколков, которые теперь со звоном падали к ее ногам.
Фириат словно очнулась, злобно вглядываясь в черную ночь перед собой. Кто посмел перечить ее желаниям? Кто вырвал ее из сладкого плена забвения?
И тьма ответила ей, с шелестом, словно черный пепел, кружась вокруг застывшей хейлин.
— Слишком рано!.. Рано!.. Рано!.. — Шептала ночь, и этот звук, казалось, пронизывал даже кости, разливаясь уже внутри. — Зачем ты пришла?..
— Кто ты?! — Закричала Фириат, чтобы только вечная ночь перестала говорить в ней.
И ее лица едва ощутимо коснулись незримые и нежные руки.
— Ты так похожа на нас! Видят боги, я не желала тебе такой судьбы... — Теперь голос звучал мягче, но демонесса по-прежнему никого не видела перед собой.
— Я не люблю спрашивать дважды! — Все еще злясь, выкрикнула она в пустоту.
— И на него ты так похожа! Так же горишь, как и он. Такая импульсивная... — Зазвенел мелодичный смех.
— Да кто ты, тьма побери?! — Уже просто орала хейлин во тьму.
— Ты — моя дочь, моя маленькая девочка, — и тьма нежно погладила Фириат по волосам незримой рукой.
Сердце пропустило удар.
Полузабытый детский сон ожил, как наяву: на бледном лице светятся большие изумрудные глаза, наполненные теплом и любовью.
Фириат медленно опустилась на колени и уронила голову на грудь. Темная волна волос закрыла лицо.
— Моя малышка, мое темное пламя! — Тихий голос ранил больнее ножа, заставляя возвращаться к жизни. — Как жаль, что я была с тобой так мало. Как жаль, что не видела твоих первых шагов и не слышала твоего первого слова. Не поддерживала в моменты поражений и не могла радоваться твоим победам...
Рыдания душили хейлин все сильней, и слезы прокладывали прохладные дорожки по лицу.
— Ты... Ты... — Всхлипывала девушка, не зная, что сказать. Она не знала матери, и лишь иногда во снах видела ее взгляд, полный нежности и заботы.
— Ты ведь звала матерью другую. — Мелодичный голос по чуть-чуть, по капельке вытеснял черную бездну, пустившую ростки в душе Фириат. — Но я безумно благодарно той, что она воспитала тебя такой, какая ты есть. Выслушай меня, Темное пламя. Ты сильная девочка. Ты справишься. Ты ведь не позволишь ненависти и боли разрушить свою душу? Просыпайся скорей! Здесь тебе не место! Очнись! Ты нужна им!
— Кому?! — Девушка вскинула голову, размазывая теперь уже злые слезы по щекам. — Кому я нужна?! Дайсэ, который использует меня и каждый день, каждый час терзает мое сердце?! Или Азазелю, продавшемуся эльфам за пару охранных рун?! Даже дед! И тот бросил меня на растерзание наследника! Кому я нужна? Ответь! — Крик сорвался с губ хейлин.
— Но ведь они не ведают, что творят! И что значат поступки, когда сердце говорит другое? Но дело даже не в тех, кто дарит тебе разочарование, вместо нежности. — Все слабее шелестел голос. — Вставай, Фириат! Ты нужна тем, кто стоит за твоей спиной. Юношам и девушкам. И старикам. И еще не рожденным детям. Ты нужна им, потому что иначе мир погрузиться в хаос...
— Плевать! — И крик хейлин падает в пустоту. — Мне на все плевать!..
— Забудь о своей боли! И найди ту, что свет, потому что без дня не бывает ночи... — Голос стал едва различим. — Вам суждено быть вместе, вы связаны силой, которая древнее, чем даже любовь... Ничто не имеет значения без вас. Вставай, Фириат!.. Вставай! Я больше не могу охранять тебя здесь!.. — Тьма закружилась вокруг девушки холодным черным снегом, постепенно перерастая в непроглядную метель.
— Бред! — Зашептала хейлин в пустоту. — Это всего лишь бред! Мне показалось!..
И внезапно чернота вокруг нее начала осыпаться звенящими кусками, словно разбитое зеркало, давая дорогу нещадному свету, который причинял девушке почти физическую боль.
Хейлин почувствовала, как ее сила покидает тело, вытекая полноводной рекой. И она ничего не может поделать, чтобы вернуть уходящую мощь. В ужасе она кричит, заламывая руки, пока бешено бьющееся сердце не замирает в груди.
— Вернись!
И задыхаясь, Фириат открывает глаза.
Все время, пока хейлин пребывала в забытьи, Дайсэ не находил себе места, не оставляя попыток вернуть свою жену к жизни. Но все было напрасно. Девушка слабела с каждой минутой.
— Фириат! Тьма побери! Очнись! — Демон в отчаянии начал трясти безвольное ее тело. — Только не сейчас! Я не могу тебя потерять! — Он словно обезумел, понимая, что еще чуть-чуть и все будет напрасно, и его яростное рычание наполняло комнату. — Это я дурак! Я разрушил наше счастье! Слышишь меня, Фириат! Я все исправлю! Только вернись!
Но хейлин оставалась такой же безжизненной, как и до этого.
Тяжелый кулак наследника впечатался в стену. Первый раз в жизни он чувствовал себя бессильным.
— Ты же убиваешь себя, Фириат!.. — Прошептал он, уже зная, что все бесполезно.
И только Нэя, по праву родственницы пришедшая сюда, стояла, отвернувшись к окну, и улыбалась. Ей не придется даже марать руки в крови племянницы. Та сама погубит себя, оставив ей долгожданный подарок — своего мужа.
Голос отца был глух и суров. Но то, что он говорил, заставило Нэю вздрогнуть.
— Послушайте, мой господин, — обратился демон к наследнику. — Есть один способ...
Дайсэ резко вскинул голову, глядя на Кроули горящими глазами.
— Так отчего ты молчал! — Выкрикнул он, задыхаясь от ярости и надежды, забыв о приличии.
— Девочка будет в бешенстве, когда проснется. Да и вам этот способ вряд ли понравится, — задумчиво протянул старый демон.
— Да говори уже! Тьма тебя побери! — Наследник был готов задушить медлительного родственника Фириат своими руками.
Кроули чуть заметно нахмурился, но все же продолжил, тревожась за внучку.
— Наденьте на нее амарил. Это перекроет доступ к силе, и Фириат вынуждена будет вернуться. Только не говорите ей, что это я предложил. Мне хватает ненависти от других. — Голос демона был тверд и холоден.
Дайсэ нахмурился, а затем кивнул. Другого выхода действительно не было. В конце концов, это только временная мера. Пока Фириат не восстановит свои силы. И если Кроули так хочет, то он ничего ей не скажет. Пусть ее ненависть опять достанется на долю принца. Только бы она жила.
И вскоре на лодыжку девушки легла полоска холодного металла, свернутого в искусный жгут.
