Полковник Конрад Саратов не мог поверить в то, что видел... Точнее в то, что ничего не видел. Минуту назад он был готов сеять опустошение в рядах польской армии и ВВС, а теперь... Ничего.
— С чем-то есть связь, лейтенант? — Закричал он.
— Дивизион "Лиса" на связи, — доложила Киров спустя несколько мгновений. — Дивизион "Юпитер" докладывает, что две пусковые выведены их строя и нет связи с остальными. Другие дивизионы не отвечают.
— Все? — Простонал Саратов. — Из двух десятков пусковых осталось только три? — Киров не посмела подтвердить — они никогда не видела у своего командира такого дикого взгляда. Он ударил по пульту так, что опрокинул чашку с кофе и подставку для карандашей. Он молча оперся на пульт, склонив голову...
Но затем сказал слабым, почти неслышным голосом.
— Дивизиону "Лиса" запустить ракеты немедленно.
— Сэр?
— Я сказал, запустить немедленно! — Взревел Саратов. — Всем батареям атаковать немедленно! Вызвать всю бригаду и приказать вести пуски всеми имеющимися ракетами!
— Но у нас нет разрешения на запуск из штаба округа, сэр!
— Если мы не запустим ракеты сейчас же, у нас не останется ракет, когда придет приказ! — Воскликнул Саратов. — Всем запустить все имеющиеся ракеты немедленно!
* * *
Над южной частью центра Калининградской области
В это же время
Заход с трех тысяч метров проходил почти как на симуляторе — спокойно, без дергающейся машины, гладко, почти умиротворяюще. В бомбоотсеке оставалась одна "Sensor Fuzed Weapons". Брэд не мог ощутить взрыва на такой высоте.
— Есть попадание, есть накрытие, есть вторичные взрывы, — услышал он в гарнитуре.
Это говорил не литовский пилот — он мгновенно опознал этот синтезированный голос.
— Спасибо, папа, — сказал Брэд.
— Я принимаю телеметрию с твоего самолета, — сказал Патрик. — Думаю, долетишь нормально. Признаков пожара нет. Воздушных угроз также не наблюдаю. Мои поздравления. Как Надя?
— Без сознания, — сказал Брэд. — Я не знаю, насколько все плохо.
— Гробить в вылете близкого человека для тебя становится привычкой, сынок.
— От которой я очень хотел бы избавиться, — признал Брэд.
— Спасибо на добром слове. С ней все будет в порядке.
— Насколько все плохо?
— Потери тяжелые, но мы набили дохрена российских ракет и систем ПВО, — сказал Патрик. — Расскажу на земле. Тебе нужно заходить на вторую цель. Я в пятнадцати километрах к юг от...
В то же мгновение Брэд увидел на темном горизонте большую ракету, понесшуюся в небо на ярком столе огня.
— Запуск ракеты! — Закричал он.
* * *
Датчики КПУ Патрика обнаружили запуск ракеты за миллисекунды до того, как он услышал предупреждение Брэда.
— Запуск ракеты! — Сообщил он на командный пост "Железного волка". — В укрытия! — Он поднял рельсовую пушку и дождался сигнала о зарядке. Ракета исчезла из поля зрения, но сенсоры продолжали вести ее. Как только орудие было готово, он выстрелил. Снаряд умчался в ночное небо, разрывая воздух оглушительным ККРРРААККК!
... Но "Искандер" уже набрал скорость, более чем в пять раз превышающую звуковую, легко обогнав снаряд. Зарядка оружия была слишком долгой, и он...
Датчики Патрика засекли пуск второй ракеты. Он развернулся на север, навелся на быстро ускоряющуюся ракету и выстрелил. Снаряд пробил корпус, воспламенив твердое ракетное топливо, и ракета взорвалась огромным оранжево-красным шаром пламени, который разросся по меньшей мере до километра прежде, чем исчезнуть в ночи.
* * *
— Хороший выстрел, папа, — сообщил Брэд. — Я достал вторую пусковую. Вот это шандарахнуло!
— Спасибо, сынок, — сказал Патрик. — Я не могу отслеживать первую ракету, но начальная траектория указывает, что целью является Повидз, а не Варшава. Я надеюсь, ребята хорошо укрылись...
... Он замер, считывая ужасную информацию с систем обнаружения.
— База, я Волк-Один, вижу следы стронция и циркония на месте взрыва. Я думаю, вторая ракета тоже с ядерной боеголовкой!
* * *
Защищенный лагерь эскадрильи "Железный волк", 33-я авиабаза, около Повидза, центральная Польша
В это же время
— Черт! — Ругнулся Уэйн Макомбер. Он управлял поврежденным Кибернетическим пехотным устройством, хромой походкой патрулируя окрестности базы, так как районе еще не был очищен польским спецназом от остатков американских войск. Он мгновенно вскинул уже запитанное рельсовое орудие, сканируя небо в поисках приближающейся ракеты. Позади на него, на базе, личный состав судорожно пытался укрыться в бомбоубежищах, отчаянно стараясь оказаться где угодно, но не на земле.
Им было не успеть.
— Колотун? — Радировал Патрик.
— Здесь, генерал, — ответил Макомбер. — Пока ничего не вижу.
— У тебя будет меньше секунды, когда она появиться.
— Мне не нужны разъяснения, генерал, — ответил Макомбер. — Мне нужно...
Ракета появилась прямо у него над головой на высоте десять тысяч метров, направляясь прямо вниз на скорости шесть с половиной тысяч километров в час. Макомбер навел прицел на ракету и выстрелил. Русская ракета взорвалась на высоте шесть тысяч метров живописным шаром огня.
— Повезло, — сказал Макомбер, закончив молиться.
* * *
Кремль, Москва
Вскоре после этого
— Ты лгала мне, Барбо! — Выдавил Геннадий Грызлов через стиснутые зубы. — Вы обещали мне убрать из Польши американских наемников. И эти самые наемники убили сотни храбрых российских солдат и уничтожили ценную технику! — Он ударил кулаком по столу, отчего подскочил монитор, через который шла связь. — Так почему бы мне не приказать немедленно нанести ядерный удар по вашим европейским базам? В качестве мести за это подлое вероломное нападение?
— Моя группа специального назначения захватила центр дистанционного управления "Скайон"! — Выпалила в ответ Барбо. — Остальные смогли сбежать только из-за непредвиденного осложнения!
— Что за осложнения? — Потребовал Грызлов.
— Патрик Маклэнэхэн, — с горечью сказал президент США. — Мы все думали, что он мертв. Черт, мы все надеялись, что он мертв. Но мы ошиблись. Так или иначе, этот ублюдок жив. Ради бога, вы думаете, это он нанес удар по вашим ракетам?
Долгую, тяжелую, одуряющую секунду, Грызлов не видел ничего, кроме красной пелены перед глазами. Волна чистого гнева хлынула в его сознание, угрожая затопить все — и способность к рациональному мышлению, и любое подобие самоконтроля. Дико трясясь, он схватил монитор, явно намереваясь швырнуть его в ближайшее окно.
— Господин президент? Геннадий? — Настойчиво сказал в ухо чей-то голос. — Геннадий!
Медленно, с огромным усилием, Грызлов восстановил некоторый самоконтроль. Мутным взглядом он посмотрел в озабоченное лицо Сергея Тарзарова.
— Вы слышали?! — Прорычал он. — Маклэнэхэн жив! Этот гребаный кусок говна все еще жив!
— Да, господин президент, — сказал Тарзаров, перегибаясь через плечо Грызлова. — Одну минуту, госпожа президент. Я должен поговорить с президентом в частном порядке. Но уверяю вас, он свяжется с вами в ближайшее время, чтобы продолжить обсуждение этого трудного и неудобного вопроса. — Прежде, чем потрясенная президент США сумела что-то сказать, он нажал кнопку, ставя связь на режим удержания.
— Почему я должен о чем-то с ней разговаривать? — Прорычал Грызлов, указывая на экран. — Нам лгали и потом били в спину на каждом шагу. Поляки. Эта жирная шлюха Барбо. Но, по крайней мере, теперь мы узнали истинного автора всего этого. Маклэнэхэн! Мы должны уничтожить его и всех, кто находится вокруг него, чего бы это не стоило!
— Наша оборона нанесли этим бомбардировщикам очень тяжелые потери, — напомнил Тарзаров. — Американец может быть уже мертв — и на этот раз от наших рук.
Грызлов нахмурился.
— Сомневаюсь. Это было бы слишком удобно. Слишком легко. — Он покачал головой. — Нет, Сергей! Я это чувствую! Маклэнэхэн жив и теперь летит в Варшаву, хвастаться перед своими новыми хозяевами. Эта война не окончиться, пока поляки не будут втоптаны в землю, а Маклэнэхэн и его наемники развеяны по ветру.
— Продолжить? Как мы модем продолжать эту войну, Геннадий? — Спросил Тарзаров. — Наши армии остановлены, оставшись без топлива и боеприпасов. Наша авиация понесла серьезные потери. И теперь уничтожена бригада "Искандеров", которая была нашим последним козырем. Настал момент спасать то, что мы получили...
— У нас есть другие армии, Сергей. Другие самолеты. Другие ракетные бригады, — отрезал Грызлов. Он отодвинул стул и встал. — Приведите сюда Соколова, Христенко и остальных! Мы можем перебросить войска, танки и бомбардировщики с Дальнего Востока, чтобы собрать силы настолько мощные, что никакое секретное оружие Маклэнэхэна не сможет нас остановить!
— Вы хотите ослабить нашу оборону на Востоке, части, противостоящие Китайской Народной Республике, чтобы продолжить эту войну?* Это будет катастрофическая ошибка, господин президент, — решительно сказал Тарзаров. Его взгляд стал холодным. — Ошибка, которая может стоить вам жизни.
* Понятно, что со стороны Тарзарова это был прежде всего аргумент против продолжения войны, но вызывает недоумение, почему он подействовал? В России есть только ЗВО и Дальний Восток?
Грызлов застыл. Он пристально посмотрел на старика.
— Вы мне угрожаете, Сергей?
— Нет, Геннадий, — раздраженно сказал Тарзаров. — Я пытаюсь вас спасти. — Он вздохнул. — Поляки и их наемники не являются истинными зачинщиками этой войны. Их использовали. Так же, как обманули нас. Нами всеми манипулировали, словно марионетками.
— Какого черта вы говорите? — Требовательно вопросил российский президент. — Манипулировали? Кто?
— Китайцы, — сказал ему Тарзаров.
Грызлов молча и с нарастающим ужасом слушал, как старик зачитывал новые сведения, добытые из собственных секретных источников — сведения, которые серьезно подтверждали то, что китайские, а не польские спецслужбы вооружали и оснащали украинских террористов. Когда Тарзаров закончил, Грызлов рухнул в кресло.
— Господи... Чжоу, змея подколодная. Я не думал что он так... так умен.
— Чжоу, или кто-то из его окружения, — спокойно сказал Тарзаров. — Именно поэтому мы должны перестать играть роли в игре, которую начал Пекин, и, вместо этого, воспользоваться ситуацией в свою пользу.
— В свою пользу? О чем вы?
— Подумайте о том, чего мы добились, Геннадий, — надавил Тарзаров. — Восточная Украина наша. Кто заберет ее у нас? Киев? Варшава? Американцы? — Он покачал головой. — Если мы предложим им мир на основании статус-кво, они побегут принимать его, сломя голову.
— Верно, — медленно сказал Грызлов. — Установление постоянного контроля над русскоязычными, сильно развитыми регионами к востоку от Днепра, безусловно, могла быть представлена российской общественности как великая победа.
— Но даже это меркнет перед вашей еще большей победой, — сказал Тарзаров. — Победой, имеющей намного большее значение.
Грызлов уставился на него, тщетно пытаясь скрыть то, что он не понимал, о чем идет речь. — Какой еще победе?
— Вы разрушили НАТО без возможности восстановления, — просто сказал старик. — После того, как Вашингтон оставил Польшу — нет, не просто оставил, а атаковал в трудную минуту, кто будет доверять американцам? И после того, как Альянс разлетелся на мелкие осколки, нам нужно просо сидеть и собирать эти осколки, которые неизбежно затянет в нашу сферу влияния. Подумайте, Геннадий, вы добились того, чего не смогли достичь поколения ваших предшественников!
Грызлов впервые улыбнулся. То, что сказал Тарзаров, было правдой. Лишенные всякой веры в то, что американцы защитят их, малые страны Европы автоматически начнут подтягиваться — если потребуется, силой — в сферу влияния сильнейшей оставшейся силы, России.
Но затем его улыбка исчезла.
— Все верно, Сергей. Но если объявить мир сейчас, Маклэнэхэн останется жив. Я этого не допущу! — Он посмотрел на Тарзарова. — Этот американец вне всякого доверия. Сколько раз он лишал нас победы, в которой мы уже уверились? Сколько раз он безнаказанно бомбил, убивал и калечил наших соотечественников? — Он решительно покачал головой. — Маклэнэхэн должен умереть.
— Да, господин президент, — холодно согласился Тарзаров. — Американец должен быть убит. Но не нами.
Слегка растерявшись, Грызлов уставился на него. Затем он понял, что задумал старик, и его холодные голубые глаза заблестели. Он включил связь.
— Госпожа Барбо, вы меня слышите?
Стейси Энн Барбо нервно посмотрела на него в ответ.
— Да, я слышу. Господин президента, важно, чтобы мы...
— Помолчите, — отрезал Грызлов, пряча внутреннее ликование. — Вы утверждали, что ваше правительство стремится лишь к миру. Очень хорошо, я вам верю. Но говорю вам предельно ясно: если вы хотите мира, за него придется заплатить...
* * *
Над центральной Польшей
Вскоре после этого
Стиснув зубы, Брэд старался удержать тяжело поврежденный XF-111 "Суперварк" на курсе. Большой истребитель-бомбардировщик получил столько пробоин в фюзеляже и крыльях и такие повреждения авионики и плоскостей управления, что он не мог оторвать рук от РУС и РУД. XF-111 дергался, метался и трясся, угрожая рухнуть в любую секунду. Господи, подумал он, "Суперварк" имел цифровую систему управления с трехкратным резервированием. Судя по ощущениям, птичка истратила до половины запаса прочности, а кабели держались исключительно на честном слове.
Учитывая потерю одного двигателя и половины электроники, было чудом, что они все еще могли лететь, он понимал это. Они определенно уже отлетались. Пот заливал глаза. Он со злостью моргнул и посмотрел на Надю. Она все еще лежала без движения.
— "Коготь-два" "Клыку-один", — вышел на связь Марк Дэрроу. Он и Джек Холленбек летели в нескольких километрах впереди, уводя собственные тяжело поврежденные XF-111 на север. — Мы подходим к точке встречи. Доведем вас до базы. Как она?
— Погано, — ответил Брэд. — Буду садиться с крыльями на пятьдесят четыре, без предкрылок, закрылок и прерывателей.
— Тебе точно нужна будет длинная полоса.
— Не думаю. Похоже, придется садиться на брюхо.
— Ну и чудно, — сказал Дэрроу ободряюще веселым голосом. — Как Надя?
— Не знаю, — сказал Брэд. — Не двигается.
— С ней все будет в порядке. Она просто железная леди. — Затем он прервался. — Вижу отметку к северу от вас. Свой, не русский. Это может быть "Коготь-четыре" или кто-то из литовцев. На связь не выходит, транспондер отключен, но и радар не включает. Видишь его?
— SPEAR двадцать минут как сдохла, — ответил Брэд. — Работает только основная шина питания, и я могу только надеяться, что она не откажет в ближайшие несколько минут.
— Мы будет на земле в самое ближайшее время, первый. Конец связи. Неопознанный самолет к северо-востоку от Барцина, это "Коготь-два", переключитесь на тактическую частоту или защищенный канал. — Ответа не последовало. Дэрроу попытался снова, но...
Именно в этот момент Брэд увидел яркую полосу света, несшуюся по небу с северо-востока. О господи, это же ракета...
