Ну, и до меня очередь дошла. Северус влетел в мой класс внезапно, подобно обезумевшему демону. Я аж вздрогнула, когда тяжелый люк с грохотом откинулся, так, что все столики подскочили, а на полках зазвенели чашки. Последующий не менее жуткий звук захлопнувшегося аналога двери подводной лодки, словно отрезающего все пути отступления, прозвучал зловеще и многообещающе. По моему телу пробежало стадо мурашек, предсказывая неприятности для одной многострадальной искательницы приключений. Зельевар одним слитным движением выгреб меня из подушек, где я, с удобством развалившись, читала очередной опус по ритуалистике, подтащил к столику и выложил передо мной пергамент и перо.
— Пиши, — резко приказал он.
— Что? Адреса, явки, пароли? — опасение я умело прикрыла сарказмом, с иронией глядя на него.
— Тайники крестражей пиши, — проигнорировав знаменитую фразу шпионов, отрезал Снейп.
И чему я удивляюсь? Знала же, что Джеймс Бонд магического мира далеко не дурак и два плюс два сложит крайне быстро, особенно после того нашего разговора. Он сейчас ни перед чем не остановится, пока не вытрясет из меня нужную информацию. Плюс в этой ситуации только один: мои слова он не считает бредом шарлатанки и в какой-то степени доверяет.
— Я знаю, что тебе это известно, — с нажимом повторил требование Снейп, заметив, что я не спешу подчиняться.
— Ах, знаешь! — лучшая защита — это нападение. Перо и пергамент полетели на пол, скинутые в порыве гнева. — А что ты с этим знанием будешь делать, а, Северус? Где ты найдешь Нагайну? Полезешь к гоблинам в сейф Лестрейнджей за чашей Хаффлпафф? Дневник и диадема уничтожены! Ко... — стоп, а вот про это не нужно, нечего ему про родовое кольцо Гонтов знать.
— Это все? — холодно поинтересовался мужчина. — Не верю!
Тоже мне Станиславский нашелся. Я не менее холодно посмотрела в ответ.
— Нет, конечно. Еще два в школе под самым твоим носом.
— Где? — глухо прорычал зельевар, теряя терпение.
— Первый — всем известный знаменитый мальчик. Второй находится от тебя на расстоянии вытянутой руки, — я, с усмешкой глядя на Снейпа, кивнула в сторону подушек.
Метнувшись черной молнией в указанном направлении, мастер зелий в мгновение ока перерыл мое импровизированное ложе и выкопал спрятанную шкатулку. Отвод глаз, наложенный на хранилище особо опасных артефактов, ему был безразличен, как и чары от взлома. Не знаю, что сделаю с гоблинами за такую халтуру и подставу!
Северус выписал пару заковыристых пассов над открытой шкатулкой с медальоном, после чего длинно и заковыристо выругался с такими характерными шипящими нотками в голосе, что меня озноб прошиб. После, подцепив медальон, с силой сжал его в кулаке, отбросив в сторону шкатулку.
Бл...! Минуй нас Великий Рандом! Сумасшедший! Хорошо, что наложенная мною защита, активируется автоматически, едва мой вампир недоделанный заворачивает на мою же территорию.
Показалось, что напряженные, тугие потоки магии, разворачивающиеся вокруг зельевара, я вижу невооруженным взглядом без очков. Моя Прелесть активно задергалась, учуяв родную стихию, а я с ужасом смотрела, как вокруг сжатой руки Снейпа разгоралось слепящая и жаркая вспышка адского пламени. О таком я даже в кодексе о семейном артефакте не читала. В огненных языках мелькнула знакомая черная тень, не оставив ни малейших сомнений в сути медальона. Взвыла сигнализация, высветились руны и толстые линии пентаграммы, наложенной на класс и мои покои, накопители, распиханные в стратегических местах, начали активно втягивать энергию, в огромном количестве выплеснувшуюся из-за безумной авантюры чародея.
Северус этого даже не заметил — он напряженно шептал заклятия, не отводя взгляда и палочки от судорожно стиснутой ладони.
Наконец он замер, а языки ослепительного пламени медленно, словно сопротивляясь, втянулись в сжатый судорожно кулак... и Северус грузно опустился на пол. Пентаграмма, просвечивающая сквозь ковер, потухла, оставляя четкие почерневшие линии, накопители в противовес горели ровным светом, намекая, что полны под завязку. Я бросилась к Снейпу, дрожащими руками потянув его за рукав. Бледные пальцы разжались — и на ковер упал покореженный, но все еще узнаваемый медальон с изумрудами. Схватив его за ладонь и развернув к свету, я ошалело хлопнула ресницами. Ладонь была покрасневшая, на ней все еще прослеживался отпечаток рисунка змейки, но ничто не намекало на то, что несколько секунд назад в ней плавился от адского пламени серебряный медальон.
— Что?.. Как так? — растерянно пробормотала я.
— А еще говорила, что окклюмент, — тихо хмыкнул Северус.
— При чем здесь...
— Контроль. Окклюменция — это контроль и четкое структурирование разума. Именно поэтому ее и отнесли к темным искусствам, — усмехнулся чародей, устраиваясь поудобнее: подниматься с пола в ближайшее время он явно не планировал.
Ну, в том, что он величайший окклюмент, у меня сомнений не было: водить столько времени за нос двух легилиментов — это надо умудриться. Это при том, что оба были его старше, опытнее и коварнее. А вот Северус явно брал наглостью, что, как известно, второе счастье.
— Алхимия без контроля тоже не дастся, — продолжил декан Слизерина, — как и адское пламя. Между прочим, Флитвик из него сценки для детей может разыгрывать. Я не мастер Чар, но локализовать и не сгореть самому мне под силу.
— Не смей меня так больше пугать, — в ярости прошипела я, едва до меня дошло, что опасность прошла стороной. — Вставай!
— Не, — отказался чародей, — голова кружится, я пуст.
М-да, истощение — та еще морока, по себе знаю. Тут даже накопители ничем не помогут, лишь в пустоту уйдут — организм такой поток просто не усвоит.
— У тебя скоро занятия? — с подозрительными нотками поинтересовался он.
— Через полчаса, — в том-то и проблема. Скоро ученики придут, а тут лежит он и полный класс улик последствий отнюдь не светлого ритуала.
— Успеем, — тихо прошептал он, притягивая меня к себе и подло заваливаясь назад. Вот об этом способе восстановления сил я совершенно позабыла.
Северус ушел, пошатываясь и пугая всех встречных инфернальной бледностью, а я зябко куталась в шали и зарывалась в подушки. Было очень холодно. Последствия добровольной передачи сил. Невеликих сил, прямо скажем. Во всяком случае, зельевар ушел на своих двоих и покажется на глаза всем любопытствующим. А мне еще урок вести.
Медальон был спрятан обратно в шкатулку. Как пояснил Северус, крестраж атаковал его, едва он взломал его хранилище, а дальше он действовал чисто на инстинктах, ведь держать такое в школе, когда можешь уничтожить, вопрос даже не стоял. И за безвозвратно испорченную реликвию он тоже не раскаивался. М-да, моему поверенному уж точно не следует об этом знать — его тонкая ранимая душа не вынесет такого кощунства и варварства. Зато теперь за спекшийся кусок серебра можно смело покупать верность Кричера. На мой взгляд, выживание одного подростка стоит дороже, чем тысячелетний образец антиквариата.
Я лениво следила за Тикки, активно наводящего порядок в классе и распихивающего накопители по хранилищам, на низком столике дымилась кружка ароматного кофе, а желания шевелиться не возникало. Вот такая вот она, закулисная роль непризнанных героев, усиленно скрывающих свои геройские дела от серой массы обывателей. Как будто в комикс попала, а не в серию романов. Хотя еще неизвестно, что лучше...
Поттер вернулся в школу за две недели до Святочного бала, бледный, осунувшийся, даже волосы, вечно стоящие торчком, топорщились в прическе, словно через силу. МакГонагалл выдала ему добытое с таким трудом золотое яйцо и невероятным чудом удержалась от выговора за прогул занятий. Вот видно же было, как ей хочется, но действо происходило в Большом зале перед всей школой и такой пассаж никто бы не понял. Тем более, что Седрику, вернувшемуся гораздо ранее, она благожелательно улыбалась.
Неудачно вернулся Гарри, в самый разгар поиска партнера для бала, и сразу же попал под атаку внимательных девичьих глазок. Гермиона даже не сразу смогла пробиться к другу и рассказать новости. Вообще, девочка в отсутствие шрамоносца вела активную социальную деятельность, бурно общаясь с иностранцами, навела мосты к Лаванде с Парвати и вне женской половины общежития алознаменных показывалась исключительно в компании одногруппниц. Даже в перепалки с Уизли не встревала, хотя тот усиленно от нее чего-то добивался — возгласы о том, что он для Гарри лучший друг даже до меня долетали. Но, видимо, юная гриффиндорка все же не обделена разумом: она мягко переводила стрелки на отсутствующего Поттера, резонно полагая, что вот он-то точно отобьется — ему не впервой идти наперекор всем и сразу. А вот свои силы девочка оценивала здраво. Поддерживать во всем Поттера — это одно, а вот бросать вызов всем и без поддержки — это чревато. Желающих благосклонности, дружбы и прочих плюшек от одинокого потомка уважаемого рода было не счесть, и Гермиону в эту очередь допускать никто не собирался.
Рон рвался на роль единственного и лучшего друга, чего добивалась младшая Уизли, никто не догадывался, но цель ее была при полной поддержке двух одинаковых с лица, то ли искренне любивших сестру, то ли рассчитывающих на преференции. И полфакультета красоток, разглядевших после первого тура в неказистом герое немалый потенциал.
А вот Гермиону ангажировал Крам. Она честно призналась вернувшемуся другу, но никакого возмущения Гарри не высказал, ему тоже было любопытно взглянуть на конкурентов не только на арене, но и в бытовом общении. И, как признался мне Поттер, танцы — это не его конек. Единственное, что он о них знает, — это то, что они существуют. Засада. Но разве мой личный школьный кружок организован не для решения проблем? Вот проблему я всем и озвучила, проигнорировав умоляющий взгляд враз смутившегося героя. В конце концов, загадку яйца они за два дня раскусили, пусть отвлекутся на что-то более полезное.
— Решим, — кивнул Боул, совершенно не заметив ни проблемы, ни смущения Поттера, — в следующий раз музыкальную шкатулку принесем и столы раздвинем.
— Регламент, — кивнула я на свиток, нагло скопированный в учительской.
— О! Отлично, — Люциан даже в этом опередил девушек, приманив свиток. Кажется, в организации приемов он считал себя как минимум знатоком.
За спиной подростка, развернувшего свиток и поднявшего его так, чтоб было удобно всем желающим, столпилась половина присутствующих, внимательно изучающих сухие строчки.
— Ведуньи — это вульгарно! — наконец вынес вердикт Люциан. — Уровень все же международный. Гости, родители, выпускники... А репертуар ориентирован на подростков-бунтарей до пятнадцати.
— Зато в обязательной программе для чемпионов только вальс при открытии бала и можно расслабиться. Никакого протокола, — парировал Нотт, — а ведь я точно знаю, что Попечительский совет предлагал взять на себя организацию мероприятия. В том числе финансовую.
— И?
— Отказало Министерство, — не промолчала я. И директор в отместку пригласил радикальную молодежную группу, причем бесплатно и чисто за саморекламу, расширив возрастной порог для присутствующих. Хоть первокурсника в качестве пары веди. Но об этих разногласиях я точно умолчу.
— А мне теперь платье экстренно перезаказывать, — надула губы Лаванда, и вся женская составляющая резко и возмущенно загомонила, осознав, в сколь критической ситуации они оказались.
Как-то очень-очень быстро мой кружок рассосался по личным делам. Остался лишь Уорингтон, явно желающий посекретничать.
— Слушаю тебя, — благосклонно кивнула я, заметив затруднения подростка.
— Я хочу, чтоб Поттер пригласил на бал мою младшую сестру.
— А почему ты обсуждаешь это со мной? — искренне удивилась я.
Уорингтон лишь слабо улыбнулся.
— Никаких матримониальных планов, — заметил он, — сами, если что, пусть разбираются. Но открывать бал такого уровня шанс выпадает крайне редко. А еще она научит его танцевать.
Я расхохоталась.
— Вот с этого аргумента и начни убеждать Поттера! — и сразу серьезно уточнила: — Ты понимаешь, с чем придется столкнуться твоей сестре? Факультет отважных бросается стаей. Это Поттеру не привыкать.
— Школа — это ступенька к взрослой жизни. А если я могу организовать такой подарок сестре, то почему бы и нет? И Шарлотта уж точно не фиалка тепличная.
