-Уланы, убить зверя! Остальные за мной! На правый фланг! Быстрее! — выкрикнул приказ Ханс, направляя тяжёлую кавалерию на встречу более подходящей для их оружия цели. Уж что-что, а взрывные наконечники их копий должны пробить шкуру этого монстра. А сам молодой кастелян поскакал на левый фланг, увлекая за собой ополчение и стражу замка Аренделл туда, где их помощь была нужна больше всего.
Тарны всё же втянулись в рукопашную, и бой распался на множество ожесточённых стычек, где командиры и приказы уже имели мало смысла. Солдаты сошлись с дикарями в отчаянной схватке, где сила, скорость, опыт и личное мастерство играли на много большую роль, чем построение или снаряжение. Что толку в кирасе, когда тебе снесут голову? А потому и воины Тарн, и бойцы Зимней Гвардии рубились с ожесточением и упорством. Ружейная трескотня потеряла былую интенсивность, а вместо залпов мушкетонов теперь звучали только одиночные выстрелы. И в центре этой кровавой битвы лютовал тяжёлый варджек, на который набросилась целая орава дикарей. Но толстая броня прекрасно защищала автоматон от ударов топоров и копий, а рослые воины один за другим гибли под шипастыми кулаками боевой машины, и их бездыханные тела отлетали в стороны как сломанные куклы, застывая на снегу в ужасных неестественных позах.
Справа дела обстояли действительно скверно. Судя по всему, Ниссы отошли на левый фланг, где поддерживали основные силы отряда стрельбой из луков, снова старательно избегая прямого столкновения с врагом. Но, стоит отдать им должное. Даже с учётом поднятых шаманами Тарн снежных вихрей и тумана, он сумели не только проредить дикарей, но и убить практически всех колдунов, словно видели их за снежной пеленой как на ладони, значительно облегчив жизнь хадорским солдатам. Правый фланг был лишён подобной поддержки, и там уже наметился возможный прорыв. Зимняя Гвардия стойко держалась на своей позиции, но без помощи кавалерии их бы просто смяли, взяв числом и уничтожив магией.
Именно туда Ханс направил ополченцев и стражу замка Аренделл. Всадники быстро достигли опасного участка, огнём пистолетов и ружей собирая кровавую дань с дикарей, облегчая участь солдат. Кому-то даже удалось подстрелить колдуна, что слишком опрометчиво приблизился к бурлящей схватке, видимо желая разить своими заклятиями наверняка. И именно тут удар кавалерии оказался решающим. Молодой кастелян даже обрадовался, глядя на то, как дикари начали откатываться назад, видя, что теперь у них не было прежнего численного перевеса. Тем более, что к ним на помощь уже спешил один взвод стрелков, что позволило бы ещё надёжнее укрепить фланг.
Но, обернувшись назад, он увидел весьма безрадостную картину. Тарны уже почти прорвали строй солдат, которые прикрывали магов их отряда, и колдун-лорду даже пришлось самому вступить врукопашную. Видя, насколько шатким оказалось положение в центре, молодой кастелян принял решение, резко разворачивая коня в сторону наметившегося прорыва. Туда, где он мог вступить в рукопашную, где он мог рубить врагов, где он не был бы бесполезным.
-Продолжайте атаку на правом фланге! — не забывая о долге командира и опасности на фланге, выкрикнул новый приказ наместник, указав мечом на сержанта стражи: — Сержант за старшего!
Резко развернув лошадь, Ханс устремился на помощь колдунам в центре почти одновременно с уланами Стальных Клыков, которые только-только вышли на позицию для атаки и начинали разгон в направлении цели. Чародеи, лучники и воины Тарн работали очень слажено, и Зимняя Гвардия несла тяжёлые потери, потому что магия варкастера не защищала тех, кто был справа от варджека — его колдовских сил всё равно не хватало, чтобы помочь всем своим солдатам. И в очередной раз Ханс поразился силе и могуществу колдун-лорда — этого седовласого старца, который пусть и не был превосходным рубакой, но был умён и хитёр, нанося удары только там и тогда, где мог. Но все его действия всегда несли максимальный урон, и каждая атака несла врагу смерть, как и его заклятья.
-Обездвижьте оборотня! — крикнул капитан, когда мерзкая белёсая тварь снова обрушила свою магическую атаку на его людей, в очередной раз отнимая жизни солдат, что были практически неуязвимы для простого оружия. — И найдите этого чёртового варлока!
Вражеские колдуны снова отбросили варджек назад, освобождая пространство для новой партии дикарей, что жаждали человеческой крови. В ответ каратель вскинул пистолет и выстрелил с левой руки в девку в чёрном балахоне, что шла с длинным посохом за оборотнем и чья огненно-рыжая шевелюра развевалась на ветру подобно алому знамени. Эта ведьма определённо рисковала, идя так близко к зверю, который уже практически ворвался в ряды хадорских солдат. И к своему удивлению, Ханс отчётливо видел, как заряженная магической энергией пуля попала в переносицу этой девушке, вмяв её красивое, белое, слегка веснушчатое лицо внутрь черепа и выбросив длинный кровавый шлейф из затылка. И как только её уже бездыханное тело, изуродованное отвратительной дырой в голове, упало навзничь, застыв на снегу, над полем боя раздался дикий, протяжный вопль, в котором не без труда можно было различить странное слово: — Грайя-я-я!
В след этому преисполненному боли и страдания воплю разнёсся протяжный скорбный вой, который издал оборотень, который просто остановился, задрав голову к небу и будто бы скуля. Ханс на мгновение даже подумал, что каратель действительно сумел убить варлока, и внезапно лишившийся своей погонщицы зверь остался один посреди боя, напуганный грохотом пушек и сиянием магии, вот он и завыл от отчаянья и чувства обречённости.
Яростный рёв вперемешку с руганью отвлекли Ханса от этой сцены. И очень своевременно, потому что он уже достиг той самой схватки, к которой так стремился. И как раз вовремя, чтобы перехватить дикарку, что прорвалась между двух хадорских солдат, сцепившихся с её сородичами, и кинулась на ведьму Нисс. Быстрый взмах, и мерзкая тварь падает на снег с рассечённым черепом, дёргаясь в предсмертных конвульсиях. Но это был только один павший от его меча враг, в то время как вокруг были ещё десятки. Наместник уже было направил коня в самый центр сечи, стремясь врубиться в толпу воинов Тарн, где он сможет в полной мере использовать свой меканический меч и, возможно, только что обретённую силу, не сильно беспокоясь о свидетелях, когда случилось нечто, что потрясло его до глубины души.
Очередной рослый дикарь, который было сцепился в клинче с бойцом Зимней Гвардии, успевшим заблокировать его удар топором сверху своим мушкетоном, ловко пнул хадорца в живот, повалив на снег. И когда воин Тарн сделал шаг вперёд, вскидывая своё примитивное оружие над головой, чтобы могучим ударом проломить стальную кирасу и покончить со своей жертвой, колдун-лорд подскочил к нему со всей возможной прытью, ударив эту тварь под вдох своим руническим топором. И когда старый чародей вырвал своё зачарованное оружие из обмякшего тела жертвы, из глубокой раны на животе Тарна взвился кровавый фонтан, который точно повторял траекторию движения лезвия, словно сияющие на топоре голубые руны притягивали его. Ханс почувствовал, как внутри него ожил липкий, первобытный страх, когда у него на глазах топор выпивал кровь своей жертвы, покуда вытравленные на нём руны заклятий разгорались всё сильнее и сильнее. А колдун-лорд описал топором широкую дугу, после чего направил его в сторону оборотня, и из вспыхнувших вокруг его руки и топорища рунических кругов сложилось заклятье, которое стрелой метнулось к оборотню. И стоило этому магическому заряду впиться в белёсую шкуру монстра, как его вой мгновенно оборвался, а всё тело покрылось ледяной коркой, сделав движения этой невероятно сильной твари плавными и замедленными.
Молодой кастелян был поражён до глубины души, ведь он только что видел ритуальное убийство. Точно такое же, как то, что совершила шаманка Тарн, которую они уничтожили в прошлой стычке. Только теперь кровавую магию применяла не дикарка, упивающаяся силой и властью, а просвещённый человек, умудрённый опытом и знаниями. Этот седовласый старец наверняка находился на службе Ковену как минимум вдвое дольше, чем Ханс прожил на белом свете. И должен был истреблять тёмную магию во всех её проявлениях. Но вместо этого, колдун-лорд сам использовал эти запретные знания, и стоит признать, весьма эффектно. Потому что после этого он, как ни в чём не бывало, продолжил обрушивать потоки бритвенно острых ледышек на дикарей, выкашивая эту орду быстрее, чем дюжина солдат. И более того, Ниссов это нисколько не смущало. И ведьма, и её подмастерье всё так же продолжали закидывать своими заклинаниями наступающих воинов Тарн, словно ничего особого и не случилось, и они чуть ли не каждый день видят колдуна Ковена Серых Владык, использующего запретную магию.
Негромко хлопнул сработавший заряд взрывного наконечника. Обернувшись на звук, Ханс увидел оборотня, который держался правой рукой за развороченное взрывом плечо, в то время как его левая рука болталась плетью вдоль туловища. Второй улан нанёс удар в живот твари, от чего та повалилась на снег, издав сдавленный, преисполненный мольбы писк. Который оборвал последний из Стальных Клыков, вогнавший свою пику прямо в голову этого монстра. Сработавший подрывной заряд раскроил череп оборотня, а разогнанный взрывом наконечник глубоко ушёл в почти обезглавленную тушу, что мешком осела на снег, испустив дух.
Но ценой этого успеха оказалась новая атака, в которую Тарны бросили все наличные резервы. Под яростные вопли своего вожака и его адьютантов, дикари навалились с новой силой, но на этот раз вместе с копейщиками, лучниками и арбалетчиками, образуя единое войско. А позади маршировали каменные големы, что снова дали магический залп по рядам хадорцев, ни сколько не смутившись даже тем, что вместе с двумя врагами сожгли живьём одного союзника. И вся эта толпа обрушилась на них с неумолимостью девятого вала.
И когда казалось, что орду дикарей уже не сдержать, выплюнув столб пламени из дымовых труб, тяжёлый варджек с лязгом и шипением рванулся в атаку, прокладывая себе путь прямо через вражеские ряды, внушая ужас и сея смерть. Ханс поймал себя на мысли, что если бы на него неслось одиннадцать тонн стали, перепачканные кровью и копотью, посечённые магией и жаждущие втоптать его в этот снег, он бы тоже испугался. А против Тарнов теперь играло ещё и их количество — они попросту не могли убежать, натыкаясь на своих соплеменников. А боевая машина, казалось, специально поджидала этого момента, чтобы забрать как можно больше жизней. И так как руки атоматона более не были заняты оглоблями саней, конструкт размахивал своими шипованными кулаками что было мочи, и каждый удар, каждое касание если не убивало, то калечило, дробя кости и отрывая конечности. Кодьяк полностью оправдывал репутацию тяжёлых варджеков как самого страшного оружия, созданного человечеством, а широкий кровавый след на снегу подтверждал это красноречивее самых бравурных газет и самых талантливых пропагандистов.
-Вперёд! В атаку! — крикнул капитан, воинственно вскинув саблю над головой, после чего сам кинулся в рукопашную, личным примером увлекая солдат в битву. — За Родину! Урааа!
-За Империю и Императрицу! — подхватил лейтенант, тоже бросаясь в атаку, размахивая топором. А каратель тем временем уже врубился в ряды Тарнов и прокладывал себе дорогу, работая саблей с бешеной скоростью. — Урааа!
-Урааа! — заорали сотни луженых глоток. Стража и добровольцы тоже подхватили этот клич, и сам Ханс с удивлением обнаружил, что его голос тоже влился в этот хор, от которого, казалось, содрогнулись сами горы. Даже телохранители Варавского, почти всю дорогу хранившие молчание, а до того методично отстреливавшие вражеских командиров и колдунов, кричали вместе с остальными, забросив арбалеты за спину и несясь за капитаном в бой с широкими кинжалами наперевес. И дикари на мгновенье дрогнули, когда их кровожадный вой оказался заглушён этим криком. Говорят, это был один из самых древних боевых кличей, который северяне пронесли через века ещё со времён старой империи. И, как и тысячу лет назад, он всё ещё вселял страх в сердца врагов.
Бой закипел с новой силой. Всё реже звучали выстрелы, всё громче слышалась ругань и лязг металла. Конечно, это был шаг отчаянья. Но, бросив в рукопашную большинство своих солдат, капитан не дал Тарнам полностью реализовать численное превосходство, перерезав сводную роту по частям. И теперь битва пылала ещё жарче.
-Артиллерия! Сконцентрировать огонь на правом големе! — выкрикнул приказ капитан, которому тоже пришлось не сладко, потому что его атаковало сразу торе дикарей. Молодой кастелян пытался помочь ему, но не успевал развернуть коня, а потому мог только наблюдать за этой невероятно скоротечной схваткой. Вот первый воин нанёс мощный удар топором сверху, силясь разрубить карателя пополам от плеча до поясницы, но варкастер ловко парировал этот выпад саблей, а обратным движением полосонул врага по горлу, оставив этого противника захлёбываться в собственной крови. Второй дикарь попытался отрубить командиру хадорцев голову, но тот вовремя пригнулся, ответным выпадом вогнав клинок в брюхо Тарну до половины. Но пока Краснов вынимал оружие, он потерял слишком много времени, а потому удар третьего дикаря, который замахнулся так широко, что занёс топор над головой, застал его врасплох. Сверкнуло защитное поле, принявшее на себя основную силу удара, после чего это примитивное каменное оружие смогло лишь оцарапать пластины брони, оставляя длинную борозду в красной краске доспехов. Удивлённый подобной стойкостью противника, воин даже не успел занести топор для нового удара перед тем, как его голова покатилась с плеч.
Ханс не успел прийти на помощь карателю, но про себя он отметил все недостатки боевого стиля хадорца. Конечно, скорость и точность ударов варкастера были выше всяческих похвал, но вот эти широкие взмахи саблей, после которых оружие по инерции продолжает движение, оказываясь чуть ли не за спиной, делали его уязвимым к контратакам. Толстые доспехи и защитное поле — это сильные козыри в бою, но если кто-то действительно захочет убить этого капитана, он убьёт его, не смотря ни на что. Но не эти немытые уроды, которые только и могут, что в исступлении махать своим примитивным оружием без какой-либо внятной тактики рукопашного боя, о существовании которой они, наверняка, вообще не знают. В отличие от телохранителей Варавского, которые демонстрировали настоящее мастерство в искусстве фехтования. Без тяжёлой брони, защитного поля и магии, они не делали никаких лишних движений, но даже несмотря на это их бой напоминал танец. Ловко уворачиваясь от ударов и парируя бешенные, но бессистемные атаки дикарей, они контратаковали быстро и метко, разя врагов своими уже парными кинжалами, более похожими на короткие мечи, в самые уязвимые места — голову, горло и сердце. Хотя, ударами в живот и пах они тоже не брезговали, но после этого всегда наносили дополнительный удар, сразу добивая жертву. На их фоне каратель выглядел если и не недоучкой, то уж точно не мастером-дуэлистом. И если бы эти двое захотели зарезать его, то варкастера не спасли бы ни его доспехи, ни чары, ни защитное поле.
