— Сидел тут безвылазно, а как понял, что ты выздоравливаешь, сбежал, — зашептал мальчишка едва слышно. — Только не говори ему, что знаешь. Он не переживёт, если потеряет хоть каплю своей заносчивости в твоих глазах.
Они оба захохотали.
— Ты как? — донёсся издалека всё тот же голос. Он изменился, обрёл низкие взрослые нотки и едва заметную хрипотцу.
Николас помотал головой, с трудом разлепляя глаза. Их резало от непривычно яркого света. Лишь сморгнув пелену слёз, Охотник различил очертания склонившегося над ним мужчины.
Высокий, широкоплечий, крепости его телосложения позавидовали бы и великие воины древности. Но когда он улыбался, на гладко выбритых щеках проклёвывались шаловливые ямочки и делали его похожим на ребёнка. Наивный блеск ютился в тёмных, почти чёрных глазах.
— Где я? — глухо спросил Николас.
— В штабе Компании "Норн" в Дюарле. Тебя отравили сонным ядом. Моему деду пришлось употребить все свои силы и знания, чтобы помочь.
Николас заморгал, вспоминая, как его настиг Неистовый гон. Почему Аруин не исполнил свою месть?
Но всё хорошо, что хорошо заканчивается. Даже раненое плечо не напоминало о себе.
— Спасибо! Что с Алленом и его учениками?
— Их сменили дозорные с заставы. Теперь они восстанавливаются у целителей. Передавали тебе привет.
Николас облегчённо вздохнул, но следующая мысль заставила его встрепенуться.
— Где мои вещи?
Мужчина указал на большой сундук:
— Меня предупредили, что они тебе очень дороги. Не переживай, наши люди доставили их в целости и сохранности.
— Сколько же я проспал? — Николас пощупал ещё тяжёлую голову.
— Две недели. Ты побывал у Сумеречной реки, но теперь всё будет хорошо. Ты среди своих, — подбодрил его мужчина, пятернёй лохматя густые тёмно-каштановые волосы, стянутые в пучок на затылке на манер Сумеречников.
Видимо, Компания во всём подражала ордену, хотя представляла собой ещё более жалкое зрелище, чем община в Каледонских горах. Те хотя бы ничего из себя не корчили.
— Ты и есть последний лорд Комри? Я по донесению догадался, никто другой не наделал бы столько шума. Тебя зовут Николас, я знаю.
Охотник вздрогнул, настолько отвык слышать своё имя из чужих уст, тем более от того, кого видел впервые. Хотя чувство было такое, будто они знакомы с детства.
— Я Ноэль Пареда, помощник вождя Компании и его внук, — он протянул Николасу свою крепкую ладонь.
Ничего не оставалось, кроме как пожать её.
— Много о тебе наслышан и долго мечтал познакомиться. Нам столько предстоит сделать вместе! Тебе здесь понравится, я всё покажу...
Ноэль говорил без умолку, смущаясь и стремясь завоевать расположение. Это выглядело настолько вымучено, что Николас не выдержал.
— Спасибо ещё раз за всё, но я тут не задержусь. Меня ждут в другом месте.
Ноэль изменился в лице и отступил на шаг.
— Почему? — он ссутулился и опустил голову. — Там опасно, ты едва не погиб!
— Я готов к риску, — пожал плечами Николас.
— Ты никуда не поедешь, — ответил Ноэль холодно и отчуждённо. — Я распоряжусь, чтобы тебе принесли еду и воду для умывания.
Он ушёл, тяжело топая по паркетному полу. Николас отвернулся к стенке.
"Зачем ты его обидел, дубина? — обругал его Безликий. — Он же тебе жизнь спас".
"Чтобы самому держать в плену, пускай и решётки у клетки золочёные. Я не буду ничьей игрушкой!"
Николас откинул с себя одеяло и встал босыми ногами на холодный пол. Тело укрывала лишь льняная рубашка до середины икр. Надо бы протопить камин. Интересно, как тут с дровами? Впрочем, спать в холоде под открытым небом Охотник привык, а в четырёх стенах, да в тёплой постели размяк и закапризничал. Бежать надо при первой возможности!
Он подошёл к сундукам и вынул оттуда книгу. Ничего в ней не изменилось: та же потрёпанная обложка, те же спящие тотемы. Она всё так же не открывалась, сколько бы сил и смекалки Николас ни прикладывал.
"Как ты собираешься бороться с Мраком этими никчёмными вещами?" — потребовал он ответа у Безликого.
"Просто. Найди того, кто сможет этим добром воспользоваться. Меня".
Конечно! Николас так и предполагал.
"Как ты предлагаешь это сделать, если меня отсюда не выпускают?"
"Всё получится, если ты немного поработаешь головой, а не кулаками".
Снова эти загадки, как же они бесят, до белых демонов в глазах!
Раздался стук. Слуги принесли тёплую воду и тазик, поднос с горячим бульоном, сухариками и отварными овощами. Умывшись и сделав гимнастику, чтобы снять скованность в мышцах, Николас поел, и настроение заметно улучшилось.
"Тюремная камера" оказалась просторной и светлой, с огромным окном на всю стену. Рядом с широкой кроватью стоял платяной шкаф из красного дерева, ближе к окну располагался секретер с обитыми бархатом стульями и скамейкой для гостей. Своей старой одежды, кроме бережно свёрнутой рубашки из перьев, Николас не нашёл, но в шкафу обнаружилось несколько строгих костюмов, похожих на тот, что носил Ноэль. Сам выбирал?
Не ходить же по дому в ночной рубашке, как впавший в маразм старик. Николас натянул на себя штаны из коричневого сукна, рубашку с высоким воротником и распашной камзол без украшений. Великоват, конечно, но это из-за того, что Охотник исхудал за время болезни, даже в детстве рёбра так не выпирали. Долго восстанавливать форму придётся.
Николас подобрался к окну и отодвинул полупрозрачную занавеску. По-осеннему мрачное небо плакало проливным дождём. На пустынных улицах в окружении многочисленных корпусов если кто и показывался, то по самые глаза кутался в плащ и передвигался бегом от крыши к крыше. "Камера" находилась на верхнем этаже самого высокого здания, потому что поверх остальных строений вдалеке виднелась серая полоска океана. Если это Дюарль, то до родного острова можно доплыть всего за пару дней. Но нет, на самом деле Николас находился больше, чем в шести годах от дома.
В дверь снова постучали, на пороге появился посыльный:
— Если вы готовы, вождь ждёт у себя в кабинете.
Тот самый дед Ноэля. Что ж, вряд ли от такого приглашения можно отказаться. Николас проследовал за посыльным.
Обставлен особняк был шикарно, но без излишеств. Каждый предмет мебели служил определённой цели: книги на полках, устрашающие трофеи в виде клыкастых морд на стенах, рядом портреты знаменитых Сумеречников и гобелены с их ратными подвигами. На пролётах стояли приземистые тумбочки, на которых можно было оставить посуду или ненужные вещи. Широкую лестницу обрамляли выкрашенные в чёрный цвет резные перила.
Кабинет вождя располагался этажом ниже в том же западном крыле. Посыльный открыл дверь и пропустил Николаса вперёд.
В высоком кожаном кресле за письменным столом, на котором ровными стопками высились бумаги, сидел старик. Жидкие седые волосы вождя были собраны в пучок на затылке, как и у Ноэля. Сухое, гладковыбритое лицо бороздили морщины, выдавая многие тревоги. Сам длинный и худой, как жердь. На тонком носу красовалось пенсне. Скрипело перо в цепких пальцах с выделяющимися костяшками. Аура спокойная и плотная, до тяжёлого янтарного цвета напитанная целительской силой.
Николас заложил руки за спину и принялся раскачиваться с пятки на носок, дожидаясь, пока на него обратят внимание. Видимо, это состязание, кто не выдержит первым. Терпения Охотнику было не занимать, да и торопиться некуда, раз уж он в плену. Николас уже почти перешёл в состояние созерцательной медитации, когда старик всё же соизволил на него посмотреть. Глаза орехового цвета обманывали теплотой, но выражение лица оставалось морозным.
— Моё имя Жерард Пареда, вождь Компании "Норн". Рад видеть тебя в добром здравии, — заговорил он хорошо поставленным голосом, звонким, несмотря на почтенный возраст. — Ты действительно лорд Комри, как утверждает мой внук?
— Могу ли я отправить весточку в общину Каледонских гор? — ответил он уклончиво.
— Да ты и впрямь внук Утреннего всадника, — усмехнулся Жерард.
— Вы его знали?
— Кто не знал Утреннего всадника в наше время? Мы вместе входили в Большой совет ордена и часто выступали оппонентами на диспутах. Он был достойным соперником, одним из немногих. Поэтому меня удивило, что его внук так опрометчиво подставился под удар. Тебе повезло уйти живым из Эскендерии. Право, ты бы ещё на Авалор сунулся после того, как Лучезарные свергли там законную власть.
Николас неуютно сглотнул под его тяжёлым взглядом.
— Я не мой дед и сам решаю, что мне делать, даже если мой выбор ошибочен.
— Но если бы мой внук не рискнул головой и даром, ты бы уже отправился на Тихий берег.
Было бы так хуже, чем сейчас, или всё-таки нет?
— Можешь отправить послание своему наставнику. Он будет счастлив узнать, что ты жив, — продолжил Жерард, решив надавить на совесть. — Через пару дней представим тебя перед норикийским двором.
— Вот уж и впрямь опрометчиво, учитывая, что Лучезарные обещают награду за мою голову, — отозвался Николас.
— Заверяю тебя, под моей крышей ты в полной безопасности.
Охотник посмотрел поверх его головы в окно, по которому стекали струи дождя. Правильно, из-под этой крыши он теперь не ступит и шагу.
— Знаешь, какие цели преследует наша Компания?
— Вы защищаете Сумеречников, — пожал плечами Николас.
— Не совсем. Мы защищаем всех одарённых, даже самых слабых. Мы разыскиваем их по всему Мунгарду, обучаем, предоставляем помощь, подыскиваем работу.
— Собираете армию.
— Армию собирает мой внук. Вступление в неё — дело добровольное и не предусматривает никаких привилегий.
Николас скептически хмыкнул.
— Что бы ты ни думал, наша истинная цель — восстановление общности одарённых, которая существовала до Войны за веру. Если всё удастся, мы станем силой, с которой будут считаться даже Лучезарные. И ты — внук легендарного Утреннего всадника — ключевая фигура в нашем плане.
— Вы меня переоцениваете.
— Ты прошёл испытание, побывал в далёких землях и даже вырвался от Лучезарных живым. Это делает тебя пускай и глупым, но удивительно крепким и удачливым воином, почти легендой. Сейчас хорошо, если во всём Мунгарде найдётся с дюжину Сумеречников с таким же сильным даром.
— Хорошо, — сдался Николас. — Чего вы хотите?
— Ничего особенного. Поживи среди нас некоторое время, присмотрись, может, найдёшь занятие по душе. О тебе будут заботиться, как о принце. Станешь компаньоном Ноэля, ему как раз не хватает надёжного друга. Ты знаешь, что его отец вынес твоего дядю на своих плечах раненного, когда они вместе проходили испытание в Балез Рухез?
— Насколько я помню, мой дядя лишился ног и свёл счёты с жизнью вскоре после этого, — осадил его Николас.
— Будем надеяться, что ты хоть капельку умнее. Сейчас тебе нужно соблюдать режим и не перетруждаться, пока лечащий тебя целитель не заключит, что ты здоров.
— И когда же это случится? — спросил Николас, поняв намёк.
Жерард дёрнул седыми бровями:
— Всё зависит от твоего выбора. У нас не так плохо. Скажи, чего желаешь, и мы всё достанем.
Что ж, если ситуацию переломить не удаётся, нужно использовать её с выгодой.
— Зеркало во весь рост.
— Ты что, как девица любишь себя разглядывать? — Жерард покривил морщинистый рот.
— А почему бы и нет? Мужчины тоже должны следить за собой, — Николас смахнул упавшую на лицо прядь и только тогда вспомнил, что не то, что не брился, даже не причёсывался после сна.
Жерард не отрывал от него насмешливого взгляда, словно говорил, ну-ну, голубчик, всё твое кривляние не выведет меня из себя.
— Будет тебе зеркало. На этом всё?
— Нет. Ещё мне нужны бумага, тушь, беличьи кисточки, перья разной толщины, ножик для заточки, чернила высшего сорта. И угольные стержни не забудьте.
— Так ты ещё и художник!
— У всех свои недостатки.
— Только у тебя их целый кладезь.
Николас пожал плечами с деланно недоумённым видом.
— Ладно, ступай! Если что понадобится, обращайся к моему внуку, он очень жаждет твоего общества.
Поняв, что больше ничего не добьётся, Николас поблагодарил его и откланялся.
* * *
Как только за ним закрылась дверь, Ноэль выбрался из спрятанного в камине потайного хода.
— Я же предупреждал, ему здесь не нравится, — печально заключил он, сложив руки на груди и не отрывая взгляда от двери. — Лучше бы мы его отпустили.
— Помнишь, что я говорил тебе о птицах? — дед подошёл к нему вплотную, что делал лишь тогда, когда его что-то сильно волновало. — Свободный полёт опасен для них, из-за него они становятся дикими и недружелюбными. Могут врезаться во что-нибудь или влезть, куда не следует. Чтобы защитить их, нужно подрезать им лишние пёрышки.
Дед показал пальцами, как клацают ножницы.
— А этот птенчик едва не разбился в полёте уже сколько раз? Все свои шансы на свободу он уже использовал и доказал, что быть осторожным не умеет. Для него же лучше оставаться здесь. Ты же не хочешь потерять друга, ради которого тебе пришлось так рисковать?
Ноэль опустил подбородок на грудь. Так-то оно так, но все его вороны с подрезанными крыльями жили очень недолго.
* * *
Крупные капли падали на голову, холодная вода ручейками стекала за шиворот. Штаб Компании "Норн", огромный роскошный особняк, окруженный похожими на казармы зданиями, находился за чертой города.
Первым делом Николас разыскал почтовую башню и составил записку, шифрованную намёками, чтобы догадался только Гвидион. Писать в Урсалию Эглаборгу Охотник не решился. Выдавать друга не стоило, как и место, где Николас намеревался скрываться, когда сбежит.
Смотрители рассказали о последних новостях. После захвата Эскендерии Лучезарные приостановили экспансию. Неистовый гон частично повредил лес на южной границе, но до полей и людских жилищ не добрался, так что норикийцам повезло.
Охотник бродил по дворцу, изучая обстановку, чтобы составить план побега. Людей здесь было много. Столько одарённых вместе Николас ещё не видел — целый город. Даже слуги и те обладали зачатками способностей. Отгороженный от враждебных и несведущих людей мирок, где Сумеречники чувствовали себя хозяевами и ничего не боялись.
Никто его не задерживал и не донимал указаниями. Смотрели порой косо, особенно те, кто был одет побогаче, шептались об Утреннем всаднике. Похоже, Жерард пустил о нём слух. Вот же пройдошливый старик! Небось и внука науськал, чтобы тот держал Николаса в штабе.
Если бы на нём был плащ, Охотник натянул бы капюшон поглубже, чтобы укрыться от взглядов. Теперь, когда его узнали в лицо, даже если он выберется, скрываться станет намного сложнее. Жаль, что менять внешность умели только морочи. Конечно, они могли наложить личину и на другого человека, но её требовалось постоянно поддерживать. Найти себе компаньона-мороча? Только таких сумасшедших — один на тысячу.
Поднявшись к себе на третий этаж, Николас замер возле приоткрытой двери у лестницы. Внутри чувствовалась аура Ноэля, настолько мощная и значимая, куда более живая и яркая, чем у вождя, что её нельзя было ни с чем спутать. Николас постучался и вошёл.
