На ответ Марсдона, что он не может месяцами сидеть в этой дыре и не высовывать носа из собственной каюты, Гели просто не отреагировала. Махнула рукой и ушла. Здесь все были в ненамного лучшем положении.
Сама она предпочла бы безвылазно сидеть у себя и писать, тем более что в ситуации, когда ей даже полюбоваться было не на что, внутри что-то сработало и текст, который раньше приходилось вымучивать, вдруг полился широким потоком. Но журналистам нравилось, как она держалась, кроме того каждый считал своим долгом расспросить знаменитую писательницу о её покойном муже, потому что эта тема неожиданно оказалась чуть ли не самой популярной после страданий мальчиков на базе.
Так что стервятники от журналистики как минимум раз в два дня её вытаскивали из-за стола и терзали по часу, а то и больше, придумывая всё новые и новые вопросы. С этих интервью Гели спешила обратно к своему планшету и снова садилась за работу, про себя ругаясь на тех, кто от неё оторвал.
С Ариэлем она виделась теперь только за столом и в постели. Её кудрявый ангел не стал особым любимцем журналистов, зато наконец-то удостоился пристального внимания Герта Мишколена. Знаменитый архитектор вдруг проникся к ученику, особенно после того, как тот стал телезвездой вместе со всеми клонами. Сделать такого парня частью своей команды было для Герта так же важно, как для маститого продюсера заполучить в свою постановку звезду первой величины. Для его мастерской этот рекламный ход мог стать новой ступенькой к галактическому успеху.
Поэтому он стал ежедневно проводить часа два в беседах с Ариэлем на профессиональные темы. Кроме того, он давал юному дарованию задания: прочитать, изучить, нарисовать, начертить, придумать. Опытный манипулятор не забыл и о морковке: пообещал, что к тому времени, когда парень получит гражданские права, Герт пробъёт для него сдачу экзаменов по специальности и получение диплома архитектора без многолетнего обучения.
Если на острове это казалось Ариэлю чем-то вроде игры, тем более что Мишколен не особо стремился с ним общаться, то теперь парень просто вгрызся в материал и работал денно и нощно. Его эскизы копились в их с Гели общей каюте прямо на полу двумя стопками. В одной — зарисовки с натуры, в другой — эскизы архитектурных проектов.
Дело о назначении плебисцита и опубликовании его вопросов тянулось не один месяц. За то время все уже одурели от сидения на станции кроме, пожалуй, парней-клонов. Им такое существование было привычно и они с лёгкостью находили для себя занятия. Учёные тоже не скучали, а вот Ариана тосковала, Василиса злилась, Линда была недовольна тем, что её практика полностью сорвана, а Гленда просто мечтала проехаться по всем своим магазинам и мастерским. Одной Гелене было в принципе всё равно, но и она не отказалась бы от возможности вернуться в нормальный, большой мир.
Хитрые господа из совета министров не раз предлагали им съездить развеяться, но их хитрость не удалась. Если бы хоть одна выбралась со станции, её можно было захватить в качестве заложницы, и тогда уже диктовать остальным свои условия. Это ещё в один из первых дней пребывания им объяснила Линда и все приняли такое условие ради главной цели. В конце концов всё должно было закончиться благополучно: в это верила каждая. Вопрос заключался только в сроках.
Наконец список из трёх вопросов был опубликован, оставалось ждать два месяца до голосования, а затем ещё три дня до объявления результатов. Если бы было решено дать клонам права граждан и пересмотреть закон о клонировании, то первое решение вступало в силу немедленно, а вот с пересмотром дело могло затянуться на пару лет. Но это было бы уже неважно. Всё равно действие закона приостанавливалось и к нарушительницам, прятавшим клонов, никто не стал бы применять никаких мер. Этот срок был назначен для того, чтоб все могли покинуть станцию.
Больше всех переживали научные сотрудники. Они заключили договор, по которому должны были получать полное содержание на борту, в то время как на счета им перечислялись более чем солидные зарплаты. А теперь было неясно, кто должен отвечать по договору и сохранят ли они свои права и жалованье. Хитрая Линда консультировала их и предлагала юридическую помощь, уверяя, что в сложившихся обстоятельствах они могут рассчитывать на очень приличную компенсацию. Надо только не торопиться, дождаться результатов голосования. А пока они и так находятся на полном довольствии.
Ей вроде как верили, выслушивали, кивали и через неделю приходили всё то же самое обсудить по-новой. Линда слушала их с доброжелательным выражением лица, по тысячному разу повторяла свои доводы, а стоило двери закрыться за очередным визитёром, начинала злобно ругаться. Василиса, которая это дело засекла, долго хихикала, а затем спросила: это особенность людей науки или обычное дело?
— Да дай каждому волю, они бы меня вот так клевали по сто раз на дню, — призналась госпожа Хермана, — Но обычно у них нет такой возможности. А здесь, в замкнутом пространстве, уже я не могу от них закрыться. Просить же тех, кто находится в том же положении, что и я, оплатить каждую консультацию по прейскуранту было бы неэтично.
* * *
Как-то после ужина Ариана зашла к сестре, села, дождалась, когда Гели напечатает очередную фразу и обратит на неё внимание и с лукавой улыбкой спросила:
— Как ты думаешь, что будет, когда наши ребята получат-таки права и смогут устраивать свою жизнь самостоятельно?
Гели пожала плечами.
— Не знаю. В конце концов это не моё дело.
Заметив, что сестра ждёт ещё чего-то, спросила для порядка:
— А что?
— Да ничего, — хихикнула Ари, — Просто я сегодня стала свидетельницей одного разговора.
Она замолчала, создавая интригу, но увидев, что Гелена недовольно свела на переносице брови и говорить ничего не собирается, продолжила:
— Натали Смелянская целовалась в медблоке с Аланом, а он её уговаривал, что сдаст все экзамены, станет врачом и им не придётся голодать.
— То есть, — резюмировала Гели, — ты хочешь сказать, что один из парней нашёл своё счастье и своё будущее. Понятно. Могу сказать, что Ариэль собирается стать архитектором и сейчас изо всех сил постигает эту профессию под руководством Герта Мишколена. Феликса и Фердинанда наша Василиса собирается сделать директорами по технической части в своих компаниях.
Ари кивнула
— Эти двое получат инженерные дипломы без труда. Меня беспокоит Дамиан. Насколько я поняла, бросать меня он не собирается, это с одной стороны. Но вот с другой… Он мечтает о работе в космосе. О трудностях, опасностях и прочей романтической чуши. Как будто он мальчишка!
— Он и есть мальчишка, — улыбнулась Гели, — Они все — мальчишки, просто большие, умные и красивые. А у твоего Дамиана избыток энергии, которую ни ты, ни он не знаете, куда деть. Возможно, ему будет самое место в государственной программе по противодействию этим зелёным оркам. А может быть я ошибаюсь.
Ариана явно была недовольна словами сестры, хотя не могла не признать, что они разумны. Поэтому она не продолжила дискуссию, а сменила тему:
— Знаешь, здешние сотрудники недовольны не только тем, что оказались в непонятном положении. Они сердятся на ребят.
— За что? — удивилась Гели.
— За то. На станции и так было всего семь свободных женщин, за внимание которых шла постоянная борьба, а теперь все они спят с парнями. Ещё две замужние ссорятся со своими благоверными, тоже хотят оторвать себе красавчика.
Гели даже представить себе не могла, что возникнет такая проблема. Она спросила:
— А парни? Их это устраивает?
Ариана должна была знать точно: подобные коллизии никогда не проходили мимо её внимания. Гели не ошиблась: сестра весело рассмеялась и выдала результаты своих наблюдений и размышлений.
— Думаю, крепкая пара пока только одна. Ты сама догадываешься: Алан и Натали. Остальные… Парни приобщились к радостям плотской любви и не хотят с ними расставаться, а женщины готовы не просто идти, а бежать им навстречу. Ну ещё бы — такие красавцы! Примерно половина их новых возлюбленных — образованные девушки с прекрасной профессией в руках. Если они найдут с любовниками точки соприкосновения не только в кровати, у таких пар может быть будущее. А вспомогательный персонал… У парней уже были дурочки и им не понравилось. Когда они покинут станцию и выйдут в широкий мир, у них появится возможность выбирать и что они выберут… Кто знает?!
* * *
Ариана, как всегда, ткнула пальцем в больное место. Гелена сама не раз задумывалась: что будет, когда их с Ариэлем уединение вдвоём закончится? По сути оно уже не существует. Хоть и виртуальным способом, но Эль теперь больше времени посвящает Герту Мишколену. Они общаются гораздо более плотно, чем когда-либо с ней, и это понятно: у них много общих тем и интересов. К тому же Герту всегда нравилась роль учителя, на которого бедный ученик взирает с трепетом и восторгом, а Эль сейчас готов впитывать каждое его слово.
А что будет, когда они встретятся в реале? Сам Мишколен — тот ещё тип, из тех, кто трахает всё, что шевелится, и ему обычно без разницы мальчик это или девочка. Обольстит, обаяет и уложит в постель кого угодно. И это при наличии троих уже взрослых детей и юной супруги. Хорошо хоть не навязывается, если скажут “нет”, не обижается.
Но в свой дом он Ариэля обязательно притащит, а там кроме него самого две юные красотки-архитекторши, дочки Герда и Тесса. Можно себе представить, как они вцепятся в мальчика. Ну, Герды можно не бояться, Эль для этой валькирии мелковат, ей бы подошёл по размеру кто-то вроде Дамиана, а вот изящная Тесс…
При мысли о семействе Мишколен Гелена, сама того не желая, уже начала ревновать. Понимая, что глупо тратит нервы и время на то, что, возможно, не случится, она ничего не могла с собой сделать. Дурацкие мысли мешали работе. Пришлось встать и пойти поискать утешения. Не у Ариэля, конечно, у Василисы.
Эта замечательная женщина нашлась в тренажёрном зале. Оборудование здесь было армейское, рассчитанное не на гламурных дам, а на солдат и офицеров, но Василисе подходило как нельзя лучше. Она заметила Гели и сошла с беговой дорожки, по которой только что пробежала несколько километров.
— Эй, ты меня искала?
Гелена закивала и спросила:
— Как тут, не очень сурово?
— А, — махнула рукой Глотова, — Нормально. Феликс мне всё тут наладил, задал комплекс упражнений и я теперь занимаюсь. Хочешь, он и тебе подберёт: по силам и по здоровью?
Гели согласилась, что ей бы не помешали физические нагрузки, а потом спросила:
— А сам Феликс где?
Василиса сердито тряхнула волосами:
— С так называемым папашей сидит. Алан-то его привёл к божескому виду и этот гад теперь может вылезать из своего медикапа. А мальчики вокруг него скачут: выгуливают, кормят-поят и разговаривают. Феликс-то ещё ко мне бегает, а Фердинанд просто у Айры поселился. При этом видно, что доходяга скоро кони нарежет, так парень у него за сиделку. А тот только что не воркует: ах, какие замечательные мальчики! Вот так: всю жизнь был гадом, а теперь, перед смертью, вроде как понял и исправился. Только всё зло, которое он им сделал, одним осознанием не исправишь. Я, конечно, Феличку ничего не говорю, пусть, но думать мне никто не мешает.
— А ты думаешь о том, что будет после? — спросила Гели и сама испугалась.
Василиса — дама суровая и тешить себя иллюзиями не склонная. Сейчас как что-нибудь скажет и прощай, душевное равновесие. Хотя его у Гелены и так кот наплакал.
Но Глотова добродушно усмехнулась.
— Ты про наших с тобой парней? Не бери в голову: куда они от нас денутся? Конечно, у меня ситуация похуже: мне лет больше и скоро я для Феличка стану бабушкой. Но, уверена, он меня и тогда не бросит. Просто наши отношения поменяются. Он же золото настоящее: с виду мрачный и суровый, а на самом деле… да ты только сходи посмотри, как он с этим гадом Айрой возится! Ровно ангел! А твой то вообще! На тебя смотрит как на богиню. И никакие юные красавицы это не изменят. Ну а остальные… Пока они видели либо гламурных тёток, либо лаборанток здешних. Выбор невелик, если считать это выбором. Вот выйдут в большой мир, осмотрятся… Не нам об этом беспокоиться.
Да Гели пришла к кому нужно: никто так убедительно не умеет успокоить. Ари только взбудоражить мастерица, Линда вообще не по этому делу, а Гленда целиком и полностью зациклена на себе и своём Лансе. А после разговора с Василисой на душе стало легче и угрожающий образ семейки Мишколенов резко потускнел. От облегчения захотелось петь и танцевать, ну, или написать ещё десяток страниц, естественно, про любовь!
* * *
В общем, за месяц до начала плебисцита Гелена сдала в редакцию свой новый роман, набросала план следующего и наконец-то поинтересовалась у Динды, как идут дела.
— Неплохо, — ответила адвокатесса, — совсем неплохо, можно сказать, что хорошо. Да ты посмотри в новостях и аналитических программах: везде выступают в защиту наших мальчиков, а правительство ругают.
— Это хорошо или плохо? — не поняла Гели, — Ты ведь, вроде, договорилась с правительством. Вдруг они нам какую-нибудь бяку подложат?
Линда отмахнулась, как он назойливой мухи.
— Ой, вот только не начинай. Там ведь тоже не дураки сидят. Упёртые, ограниченные, самовлюблённые, но точно не идиоты. Есть план, как им вылезти из этой муки не замаравшись. Я его обсуждала с их юристами и специалистами по этим, как их… связям с общественностью. С рекламщиками, короче. В общем, у них все на мази. Пока они только слушают и даже не комментируют, но это только пока. Они обязательно оправдаются и озвучат свою позицию, но ближе к делу, чтобы их не успели обвинить в новых грехах. А это, по прогнозам аналитиков, должно повернуть в нашу пользу голоса тех, кто пока против или не определился.
Гели задумалась. А ведь верно: если не дать журналистам времени объяснить народу, что всё, сказанное, например, премьер-министром — это жалкие уловки, чтобы сохранить своё место и влияние, то сработает! И на вопросы плебисцита люди ответят “да”, и правительство не сковырнут! Ловкачи, однако. Она бы ни за что не додумалась.
— А что именно они собираются сказать людям? — спросила она, поразмыслив, — — Про то, что скрывали существование зелёных орков признаются?
— Примерно так, — подтвердила Линда, — ведь, как ты понимаешь, наличие в космосе других разумных рас сразу всё меняет. Ну, не всё, но отношение людей точно. Теперь их есть кем пугать. С другой стороны, контакт — давняя мечта человечества. А зелёненькие ведь не членистоногие какие-нибудь, не ящерицы, такие же теплокровные, как мы сами. Кстати, премьер меня очень благодарил за название “орки”, я его послала благодарить Толкиена.
Гели рассмеялась.
— Ты молодец! К месту вспомнила этакую древность. Хотя… Ты же Толкиена в школе проходила, как и мы?
— Точно! Именно там! — вдруг развеселилась Линда, — Ты тоже училась в элитной школе на одной и центральных планет?
