— Таблетку под язык положить или обойдёшься?— усмехнулся Никита.
— Налей коньяка. Долгова твоя жена...
"Похоже, не на шутку заело родителя",— удивился Никита.
— Даня,— позвал Кушнир скрывающегося в проёме парня,— выходи не прячься. И подай— ка бутылку из бара, имя твоей матери у Богдана Николаевича заело...
— Здрасьте,— расшаркался Данька. Представ перед родственником самой невинностью.
— Взаимно,— буркнул Кушнир старший, внимательно разглядывая приблизившегося к ним парня. До его сознания потихоньку доходило, что это и есть сын Долговой.
Никита похлопал по плечу Даньку.
— Налей-ка Богдану Николаевичу коньячка, а то у него фамилия твоей матери в горле застряла, надо протолкнуть.
— Ясное дело. Я б очень удивился, если б было иначе,— бурчал он.— Никита сколько лить?
Никита сделал страшные глаза.
— Для начала полбокала.
Отец не выпил, а вылил в рот коньяк.
— Но, как она пошла за тебя?— не мог прийти в себя старший Кушнир.
— Я был убедительным,— посмеиваясь, он вторично забрал бокал у Даньки и передал отцу. Теперь его помимо воли насторожили слова отца: "Она мне больше подходит, нежели тебе". "Он говорил только о возрасте или за этим что-то стоит?— сверлило буравчиком его голову.— Почему его так долго это не отпускает? Похоже он напрочь забыл о Ире и сосредоточился на мне".
— Не понимаю, она же серьёзная женщина, как она на такого шалопая, согласилась?— не унимался отец.
— Она не догадалась об этом,— хмыкнул Данька,— он ей в образе телефонного мастера голову морочил.
— Какого мастера?— ничего не понял отец.
Но Никита, с трудом сдерживая раздражение, не собирался вот так прямо сейчас с ним объясняться.
— Отец, это долгая история, но ты уделил мой персоне слишком много внимания, кажется, абсолютно забыв по какому вопросу, мы здесь сегодня собрались. Самая пора подняться к сестре.
— Ты прав, прав,— криво улыбнувшись, побледнел он.
— Тебе плохо?— метнулся к нему сын.
Данька, испугавшись не меньше Никиты, последовал его примеру.
— Может таблетку принести?— помогая Никите, сунулся с услугами и он.
Но отец опомнился и решительно запротестовал.
— Нет, нет, идём. Ира... Сейчас она главное.
Никита перевёл дыхание: "Давно бы так!"
Мужской компанией они двинули разбираться с Ириной. Данька, естественно, не отставал. Они постучали, но им никто не ответил. Толкнули дверь, она поддавшись свободно открылась, но комната была пуста. Оглядевшись и прислушавшись к смеху перемежающемуся водным потоком, поняли, что герои этого сюжета купаются себе под тёплыми струями душа, не ведая надвигающейся на них грозы. Данька, переводя взгляд от камуфляжа до женского белья небрежно брошенного сверху, посмеивался. Никита, показав ему из-за спины отца кулак, просигналил глазами, чтоб шёл отсюда. Но Данька ловко прикинувшись глухим и слепым перешёл на другое место подальше от Кушнира. Ему сильно хотелось увидеть новые действующие лица и поприсутствовать при воспитательном процессе тоже. Никита совсем уж было собрался довести свою угрозу до финала и вытолкать Даньку взашей, но тут дверь ванной комнаты раскрылась и на глаза шокованной публики предстали новые герои. Фёдор, замотанный на бёдрах в полотенце нёс на руках укутанную в простыню Ирину.
— Чёрт!— вырвалось у него при виде стольких зрителей.
— Папуля,— защебетала Ирина. Заметив шок сковавший Фёдора, она обернулась и, поймав изумлённые взгляды отца и брата, торопливо включилась в сцену.— Это Фёдор, мой будущий муж. Фёдор — это папа.
— Отлично. На первый раз сойдёт,— отмер Никита,— вы облачайтесь и спускайтесь в столовую. Мы подождём там. Здесь перевес явно на нашей стороне будет. Мы одетые, вы голые, а там все одетые и голодные. Разговор пойдёт на равных.
Взяв отца под локоть, он решительно направился к двери. Данька, скосив смеющиеся глаза на молодых, следом, умудрившись всё же буркнуть:
— Запираться надо, чтоб вас не ожидал при выходе из приятного места сюрприз. Радуйтесь, что обошлось так, могло быть и хуже.
— Это ещё кто?— опустив Иру на кровать и действительно закрыв дверь, спросил Фёдор.
— Похоже по всему — сын Долговой, Данька.
— Шустрый малый. Тебя что-то тревожит?
— Отец. Сначала мне показалось, что мой родитель без настроения: он молчал и почти не улыбался. Потом я подумала: у него такая реакция на тебя.
— Не дрожи, малыш, дальше дивизиона не ушлют. Собирайся, а то неудобно заставлять ждать.
Она вздохнула:
— Ты умный и сдержанный, а я порох. Какая противоположность. Мужчина, с уважением относящийся к другим и эгоистка любящая только себя. А вдруг я тебе надоем?
— Значит, отвезу опять на дорогу,— чмокнул он её в макушку.
Н о Ира не воспользовалась возможностью шутки.
— Капитан, я серьёзно. Ведь ты не просто производишь впечатление настоящего мужчины, ты и есть настоящий мужик. А я, как брат не скажет, фифочка.
— Он мужик, как я успел заметить серьёзный и, должно быть, знает, что говорит, но ты теперь моя фифочка и думаю, мы справимся с этим. Повернись и подними руки, я помогу,— он продел кофточку сквозь тонкими лебедями взметнувшие руки и, расправив на груди, прижал к себе.
Когда в столовую вошли возбуждённо переговаривающиеся мужчины и следом смеющийся Данька, Лена притворив створку балконной двери, развернулась к ним.
— Добрый день!
— Очень хотелось, чтоб он стал таким,— говоря это, мужчина шедший с Никитой приложился губами к её руке, скользнув взглядом по пополневшей фигуре.— Нас не познакомили. Богдан... Николаевич,— отец Никиты.
— Елена Максимовна,— не дрогнула Лена. Хотя их уже знакомили раз на каком-то благотворительном приёме. Она никак не могла подумать, что этот довольно-таки моложавый мужчина как-то связан с Никитой. Он даже помнится, её приглашал на ужин, она отказалась, но, проявляя настойчивость, новый знакомый ещё пару раз звонил опять же с приглашениями. А сейчас он старательно делает вид, что они не знакомы. Ну что ж как угодно. Она не будет навязывать своё решение.
— Вот, моё семейство ты изучил,— влез между ними Никита,— сейчас ещё одна пожалует.
Данька тут же воспользовался паузой, чтоб вставить свои пять копеек:
— Никита, как я погляжу, тебя со всех сторон ракетчики обложили,— скорчил рожицу он.— А сестра у тебя симпатичная, жаль, сюда не доехала.
— Балабол, смотри, Фёдор услышит, солёное шампанское попьёшь,— заметил ему Никита.
Ребята появились настроенные решительно, но немного смущённые. Ира сходу объявила:
— Всё семья в сборе. За столом только свои, поэтому без прелюдий. Это мой будущий муж. Всё решено и обсуждению его кандидатура не подлежит.
Отец покрякал в кулак. Никита помычал и выдал:
— Хорошо, выбор твой проехали. Давай сосредоточимся на дальнейшем развитии событий.
Надеявшаяся именно на такое развитие событий Ира расхрабрилась.
— Ну, давай.
Никита отпил сок и продолжил:
— Тогда расскажи нам, где и как жить будешь?
— А почему этот вопрос задаётся Ире, правильнее его было бы адресовать мне,— откинулся на спинку стула Фёдор.
— Да потому... не тебе, капитан, что с тобой, как раз, всё понятно.— Хмыкнул Никита,— а вот что у этой куклы в голове хотелось бы послушать. Кстати тебе тоже. Глядишь, больше узнаешь о будущей жене. Ну, так как, красавица!?
Ира смутилась, а потом, обведя всех присутствующих за столом возбуждённым взглядом, тихо произнесла:
— Как муж скажет...
Мужики дружно, не сговариваясь и впившись в неё взглядом, выдохнули:
— Что!?
— Что!?
Данька усмехнулся, а Ира повторила:
— Что, что? Что слышали.
— Да-а-а?!
В один голос округлили глаза отец с братом. Данька на сей раз фыркнул и попросив прощения уткнулся в тарелку.
— Я плохо расслышал,— приложил руку к уху Никита, не выпуская из вида отца, посматривающего на Лену. "Мне это кажется или он не спускает с неё глаз?"
— Не притворяйся, ты всё слышал,— вспылила сестра.
— Неужели ты покинешь Америку и вернёшься домой? Я обалдел.
Ира нежно посматривая на своего рыцаря вспыхнула:
— А что я там без него забыла...
— Ба, такие перемены в нашем таборе...,— развёл руками Никита.— Ты отец чего молчишь, благословляешь этот странный союз или как?
Старший Кушнир, переведя взгляд на дочь, улыбнулся:
— Да уже за то, что он вернул её из — за моря сюда, я его должник. Как представлю, что моим зятем мог стать негр или ещё какая колбаса, меня морозит.— При этих его словах Ира фыркнула покрасившись малиновым цветом.— Пусть расписываются, а там посмотрим.
Всех больше концу официальных переговоров обрадовался Данька.
— Фу! Значит, мы не помрём с голоду,— выдохнул он.
— Данька прав, пьём шампанское за помолвку и ужинаем,— подмигнул парню Богдан Николаевич.
Ужин прошёл в спокойной, правда, натянутой обстановке. После каждый себе нашёл местечко для отдыха. Прогуливая после ужина жену по парку, Никита, измучившись и не сдержавшись, спросил:
— Ленок, не удивляйся, заяц, за вопрос..., но меня всего распирает...
Она улыбнулась:
— Чтоб не лопнул, озадачивай...
Но это оказалось не так просто. Озадачить с ходу не получилось. Он мялся и вздыхал приноравливаясь. Наконец, развёл руками:
— Чертовщина какая-то, не знаю с чего начать...
— Начни с занозы, какая в тебя впилась.— Смеялась она, почти угадывая причину его страдания.
Он наклонился к её лицу и зацепил губами мочку ушка:
— Только ты не удивляйся, ладно?!
Она подняла глаза на него. Глаза в глаза длилось не долго. Он отвёл взгляд.
— Я вся внимания.
Выдохнул он:
— Ты знала отца раньше? Только честно без петляний.
— Я без петляний и отвечаю... Да, знала. Мир тесен...
— У вас что-то было?
— Чудик. Нас познакомили, не помню уже на каком, но, кажется, это был благотворительный вечер. После окончания которого, он пригласил меня в ресторан, но я отказалась. Мне было не до ухаживаний... Потом он ещё пару раз звонил мне, но я не приняла его приглашения. Я напрочь забыла тот случай, пока вот сегодня не увидела его рядом с тобой... Как видишь, ничего страшного.
Никита помявшись, принялся уточнять:
— Не вспоминала или напрочь забыла? Согласись, что стараться не вспоминать и напрочь забыть — вещи несколько разные. Так как?
— Напрочь забыла. Ты же видел мою жизнь, мне приключение было совсем ни к чему, как тогда, так и сейчас. К тому же он был не единственным внимательным таким.
— Но он сделал вид, что не знает тебя?
— Меня саму это удивило. На забывчивость это не похоже, но я решила, раз ему так хочется пусть будет так. Давай подыграем ему и вопрос будет исчерпан.
Никита помучил подбородок и с непонятным мычанием помотал головой.
— Не уверен, что всё так просто решиться. Похоже, отец запал на тебя.
— Ты сейчас сказал глупость. Скорее всего, он и думать обо мне давно забыл. Мало ли что толкнуло его на приглашение меня на встречу, возможно, какой-то новый благотворительный проект... Да мало ли, что это могло быть, не обязательно романтические отношения. Одиночество, например...
Никита помолчал, подумал, потом, соглашаясь покивал и тут же принялся возражать:
— Возможно, на такое оно и было бы похоже, если б ни его хитрость при знакомстве сегодня. Он бы так и сказал: "О, Елена Максимовна, а мы встречались, помните...". Отец запал на тебя, но побоялся идти на пролом. Ждал, похоже, случая и опоздал. Ленка, значит, я не ошибся, уговорив тебя выбрать меня. — Обняв её и притиснув к тёплому стволу берёзы, он, утопив её в своих объятиях, принялся осыпать жаркими возбуждёнными поцелуями.
— Очумел совсем, ребёнка придавишь,— не очень отбивалась она.— Как тут красиво, свешиваясь почти до земли, ветки берёзы образуют что-то вроде шатра. А мы сюда никогда не забредали.
— Ты права, сахарная моя, а насчёт отца, факт. Прошу осторожно. После смерти матушки, уж, что только не предпринимали, кто только не старался, познакомить, свести его, даже некоторые шустрые бабёнки выловить пытались и вдруг такое... Кто б подумал...
— Похоже, тебя это забавляет,— стрельнула она в него лукавым взглядом.
Он сжал её плечо.
— Скорее настораживает.
— Не говори глупостей. Отец никогда ничего себе не позволит, даже если дела обстоят именно так, как ты представляешь. Забудь об этом и живи не дёргайся. Иначе отравишь отношения между всеми из-за ерунды.
Он тут же задушил её в своих объятиях припав к щёчке.
— Не волнуйся ты так, солнышко. Я ж на дремучую обезьяну вроде бы не похож. Просто жаль его, будет страдать.
— Я надеюсь... Поверь моему опыту, в семейной жизни главное — друг другу верить. А вот если исчезает доверие — тогда рушится всё.
— Так уж и всё, а любовь?
В его голосе прозвучали нотки иронии и Лена заторопилась:
— Она в первую очередь обесценивается. Я не хочу испытывать судьбу и допускать, дорогой, чтобы вера из наших отношений уходила. Мы не дети, чтоб натыкаться на такие шипы.
— Кто б от сестрёнки такого шага ожидал...,— перевёл он ставший неприятным для Лены разговор.— Только вот как она там жить будет, на том ракетном дивизионе, в толк не возьму...
Лена оценила его тактичность и поддержала разговор на интересном обоим уровне.
— Женщина ко всему приспосабливается, особенно, когда любимый рядом. Но согласна, что будет трудно, надо помочь.
Он прислушиваясь заинтересовался:
— Чем?
— Проявите благотворительность, постройте новый с удобствами "дос". Купите ей машину, чтоб не торчала в лесу, а имела возможность выезда. С остальным они разберутся сами.
— А если его переконать уволиться и заняться бизнесом?
— Возможно, позже и стоит попробовать предложить ему такой вариант, но сейчас не советую такого шага делать.
— Придётся прислушаться к специалисту по военным,— прошёлся он рукой по её спине.
— Дорогой, это со временем приходит мудрость. Раз уж ты на противоположной стороне, помассируй мне поясницу, затекает.— Тут же воспользовалась она.— Чувствую как-то некомфортно.
Разговор сам собой перешёл в их семейное русло.
— Потерпи, моё солнышко, ещё немножко осталось,— принялся он массируя уговаривать жену.
— Всё хорошо прекрасная маркиза....,— прыснула она.— Ты сам не напрягайся.
— Данька гладил братика?
— Было такое, а ты как догадался?
— Просто наблюдал за ним, с каким он интересом и нежностью смотрит на твой живот.
— Так и есть. Но Никита, надо вернуться в дом. Бросили гостей на произвол судьбы. По-моему, не совсем прилично...
Никита не согласился, ему было так хорошо с ней.
— Это гостей, а здесь они, как у себя дома, да ещё Данька им с шустрым суворовцем зубы заговаривают.
— Почему шустрым, мальчишка что-то натворил?
Никита крутанув плечом, хмыкнул:
— Угу. Мне уже хребет ровняли.
Лена встала.
— И что это?
— Маршировать отказывался. Пытался убедить майора, что он и без тренировок спец.
Лена посмеявшись отмахнулась:
— Приспособиться. В армии подчиняться нельзя научиться, можно только заставить или привыкнуть. Его не отчислят?
