Стараясь избегать взгляда магистра Каспара и вести себя непринужденно, я обернулась и жестом подозвала Констана, выглядывающего из-за спин чародеев. Видимо, смысл моих слов не сразу стал понятен моему ученику: шагнув в мою сторону, он внезапно замер на пару мгновений, затем покрылся ярко-алым румянцем, так что его уши засветились на солнце, как рубины, и, ошеломленно улыбаясь, понесся ко мне рысью, так что помост заскрипел и зашатался.
-Ах, госпожа Каррен, госпожа Каррен!.. — только и смог он произнести, заключив в объятия и закружив по помосту. Я почувствовала, как тапки слетели у меня с ног и, как я краем глаза заметила, полетели в разные стороны — один в толпу, другой — прямиком в бургомистра. Я представила, какое зрелище сейчас открывается горожанам благодаря развевающейся во все стороны мантии, и заскрипела зубами.
-Констан, олух! — прогудела я ученику в ухо. — Поставь меня обратно! Немедленно!
Удостоившись пылких поцелуев в нос, щеку и глаз, я была возвращена за трибуну. Увиденное нашло отклик в сентиментальных душах эсвордцев, и пока я пыталась пригладить волосы, под бурные аплодисменты и крики: "Констана в чародеи!" в меня полетело несколько привядших букетиков.
-Тапок оставьте себе! — торопливо объявила я, потирая переносицу, куда угодил один из даров благодарных горожан, и, вновь старательно состроив серьезное выражение лица, приступила к самой важной части своей речи, которая, несомненно, должна была снискать мне славу, хотя, боюсь, и посмертную.
-И я особенно рада сообщить жителям города, — объявила я, — столь пострадавшего от злого умысла мятежного чародея, что, согласно законам княжества и Кодексу Лиги, все убытки горожан должны быть возмещены в полном объеме за счет казны Лиги!
Магистр Каспар, сдавленно застонав, метнулся ко мне и вцепился в мой локоть, но он, как и я, прекрасно понимал, что пытаться меня удавить на глазах всего города — не лучший выход из положения. Тут же я ощутила, как в моей голове разъяренный голос взвопил: "Что, дьявол вас побери, вы творите?!!", затем меня обдало волной гипнотических чар, но, как я уже говорила, сопротивляемость внушению у меня была практически абсолютной.
Магистру Каспару все же следовало поближе познакомиться со своей крестницей, прежде чем решать ее судьбу.
-...Компенсация, согласно законам княжества, положена всем, кто понес материальный убыток в ходе чародейского беззакония. Все жители Болотцев, лишившиеся жилья и урожая, а также мельник, всенепременно должны предъявить свои требования членам полномочной комиссии, — продолжала я все увереннее, ощущая, как меня переполняет мрачное удовлетворение. — Сие есть неоспоримое право пострадавших от деяний чародея, вина которого признана комиссией, и нарушение этого предписания повлечет за собой иск к Лиге Чародеев в княжеский суд, а также — широкую огласку данного происшествия!
Эсвордцы, враз стряхнувшие с себя неистовый, бесцельный восторг, столь искусно вызванный у них Каспаром, довольно всколыхнулись, переглядываясь между собой с вполне осмысленным видом. Пафосная и бессмысленная чушь, которой пытался им заморочить голову маг, ушла на второй план. Теперь люди вспомнили о своих насущных интересах, и гипнотические чары были уже бессильны.
-О, это просто замечательно! Слава Лиге! — вскричал с ликованием бургомистр, взгляд которого также в единую секунду прояснился. — Слава чародеям!!!
И он заключил в объятия магистра Каспара, лицо которого наконец-то приобрело вполне человеческое выражение крайней досады. Я не удержалась и мстительно улыбнулась ему, приподняв одну бровь, точь-в-точь, как делал мой крестный, когда одарял меня очередным мудрым советом. То был весьма приятный миг, но нужно было завершать столь удачно начатую речь, и я с неохотой повернулась к толпе.
-Благодарю вас за внимание! — зычно произнесла я, решив не растягивать чрезмерно, тем более что в любезных оборотах была не столь сильна, как крестный. Несмотря на это, мои слова удостоились бурных оваций. Вряд ли эсвордцы поняли, что именно я только что совершила для них, но общий смысл моей речи им, несомненно, пришелся по душе.
Каспар, вырвавшийся из объятий бургомистра, несколько неуверенно объявил:
-Подробности мы обсудим с вашим градоначальником сегодня же, а пока что...
И к моему полнейшему восторгу он, не найдя подходящих слов, просто махнул рукой, раскланялся и торопливо сбежал с помоста, таща меня за собой. За нами последовали остальные члены комиссии и позвякивающий кандалами Сальватор.
Счастливый бургомистр, вряд ли заметивший, что выступление магистра Каспара завершилось несколько скомканно, тут же занял освободившееся место за трибуной и принялся вдохновенно славить Лигу, в ответ на что толпа с готовностью разражалась радостными криками. Констан, бегающий взад-вперед по помосту, и перебивающий бургомистра своими пылкими и беспорядочными излияниями благодарности, уже был увенчан многочисленными венками и удостоился множественных выкриков: "Герой Эсворда!". Было очевидно, что исправить содеянное мной магам так просто не удастся. Я удовлетворенно ухмылялась.
-Магистр Каспар! Что позволяет себе эта девчонка?!! — возопил один из магов, когда все мы очутились подальше от посторонних ушей — за помостом.
Я уставилась на говорившего с самым наглым видом, ковыряя пальцем свой свеженький орден. Всемогущие боги, как же мне надоело лебезить перед чародеями в страхе за свою жизнь... Нет, мне все еще было страшно, но желание досадить магам было сильнее.
-Да-а-а-а? — протянула я, безо всякого пиетета перебив начавшего что-то говорить в ответ магистра Каспара. — А мне показалось, что я совершила какой-то подвиг... И к тому же, в отличие от ужаснейшего Сальватора Далерского, члены Комиссии Лиги должны свято чтить Кодекс, цитату из которого я так своевременно вспомнила...
Маг, явно не ожидавший, что я смогу выдавить из себя хоть слово, издал кудахчущий звук и, побагровев, вытаращился на меня. Сальватор Далерский, находившийся тут же, закатил глаза с мученическим видом, и пробурчал себе что-то под нос. "Что, батюшка, гордитесь своей дочерью все сильнее час от часу?" — язвительно подумала я, и одарила новообретенного родителя еще более развязным взглядом.
-Господа магистры, я хотел бы кое-что обсудить со своей крестницей, — решительно вклинился в зарождающуюся перепалку Каспар, и, не дожидаясь ответа, поволок меня за собой.
Удалившись от негодующих чародеев на подобающее для личного разговора расстояние, Каспар остановился и, с трудом сдерживаясь, ласково спросил:
-Понимаешь ли ты, милая крестница, что именно ты натворила?
-Вполне, — дерзко ответствовала я, в душе замирая от ужаса.
Каспар некоторое время свирепо глядел на меня, но поняв, что ожидаемого эффекта это не дает, с печалью в голосе произнес:
-Это был прекрасный шанс для твоего старого, бедного крестного покончить с чередой несчастных случайностей, поганящих его невеселую жизнь, сколько он сам себя помнит. Сам Артиморус назначил меня главой комиссии в спешном порядке, посчитав, что я справлюсь с этим заданием лучшим и удобнейшим для Лиги образом. Если бы все шло, как положено, о моих неудачах и мелких проступках забыли бы. Я не вынужден бы был более коротать свои дни в каком-нибудь варварском Амилангре... Но ты, Каррен, не вспомнила всего того добра, которое видела от меня и...
-Зато я помню, магистр Каспар, вашу фразу о том, что чародеям нельзя доверять, — прервала я его речь лишь самую малость дрожащим голосом. — И, сдается мне, сегодня как нельзя более подходящий день для этой истины, которую я берегла в своей памяти все эти годы, равно как и тот факт, что вы, несомненно, слишком хороший знакомый моей матушки, чтобы я могла поверить в вашу бескорыстность!
Магистр некоторое время смотрел на меня с бесстрастным выражением лица, но я понимала, что он должен быть разгневан моей неожиданной дерзостью. Все сжалось у меня внутри, ведь мне ли было не знать, как уязвимо мое положение. Я ждала язвительной реплики, из которой стало бы окончательно ясно, что моя смелость дорого мне обойдется, но вместо этого Каспар улыбнулся мне, похлопал по плечу и, не сказав ни слова, направился к остальным магам, которые уже расселись на стульях вокруг стола.
Я осталась стоять на месте, недоумевая, что же теперь мне полагается делать, дабы не испортить все окончательно.
-Каррен, подойди-ка сюда! — окликнул меня Каспар, успевший перемолвиться парой слов со своими коллегами, и я, на негнущихся ногах, приблизилась к комиссии.
Чародеи сверлили меня неприязненными взглядами, но, насколько я могла судить, держали при себе все то, что они хотели мне поведать, а, следовательно, мое положение было не так уж плохо.
-Милая моя крестница, — обратился ко мне Каспар, как ни в чем не бывало. — Несмотря на то, что мы были весьма и весьма удивлены твоим отказом принять столь щедрое предложение Лиги, спорить с тобой комиссия не будет. Если ты не хочешь вернуться в Академию, то так тому и быть. Ты будешь назначена на должность поместного мага города Эсворда, с обязанностями которого уже столь хорошо знакома, а...
-Магистр Каспар! — взвился один из магов, уязвленный до глубин души. — Я категорически не согласен! Эта девица — ходячая неприятность! Она заслуживает не награды, а наказания! В Армарику ее! Предлагать ей учебу в Академии изначально было ошибкой, оставлять здесь и вовсе глупо!
-Магистр Морис! — вдруг рявкнул мой крестный так, что я съежилась, доселе не представляя, как грозен магистр Каспар в гневе. — Вы видите эту бумагу с личной печатью Артиморуса Авильского?
Под нос вскочившего со своего места магистра Мориса был сунут свиток, от которого тот отшатнулся точно от пригоршни горящих углей.
-В этой бумаге, — продолжал рычать Каспар, — ясно написано, что я имею полное право решать судьбу Каррен Брогардиус согласно своему усмотрению! И я говорю — она останется в Эсворде, если ей так хочется!
-Не знаю, как вы выторговали эту бумажку у Артиморуса, Каспар, — с досадой пробормотал магистр Морис, усаживаясь обратно на стул. — И не понимаю — зачем. Но вы еще пожалеете об этом. Я ясно вижу это по лицу этой наглой девицы с дурной кровью... О, это достойная наследница своих родителей!..
При этих словах Сальватор, мрачно глядящий в никуда, вздрогнул так, что даже его кандалы задребезжали.
-Еще слово, магистр Морис, — Каспар сверкнул глазами, которые до сих пор казались мне бесстрастными и равнодушными, — и вы горько пожалеете.
Я во время этого разговора стояла, ни жива, ни мертва, и что за зловещие предзнаменования мог увидеть в моем глупом лице магистр Морис, так и осталось для меня загадкой. Каспар, повернувшись ко мне, совершенно спокойно спросил:
-Ты ведь хочешь остаться в Эсворде, Каррен?
Я в ужасе пискнула что-то утвердительное, зарекшись спорить с крестным до конца дней своих, и Каспар объявил:
-Итак, Каррен, ты с этой минуты — поместный маг. Поздравляю.
Я была настолько потрясена, что в голову мне не пришло ни одного толкового вопроса, кроме как:
-А как же магистр Виктредис?..
Каспар легкомысленно отмахнулся:
-Насколько мне известно, магистр Виктредис сейчас сидит в тюрьме какого-то аальского городка по обвинению в шулерстве, и никак не может прийти к выводу, признаваться ли ему в принадлежности к магам, чтобы его судил за дезертирство Трибунал, или все же сдаться на милость королевского суда. Думаю, некоторое время он сюда не вернется.
Если бы я не была столь ошеломлена, то непременно расспросила бы Каспара о бедолаге Виктредисе, но мысли мои вконец перемешались и я робко пискнула:
-Констан?..
-Твой ученик отправится в Академию, как ты и хотела. Об этом я тоже позабочусь. На каком факультете, по твоему мнению, он наиболее полно проявит свои дарования?..
Я, переведя дух, принялась вспоминать, на кого из преподавателей Академии у меня был самый большой зуб. Такого подарка, как Констан, заслуживал далеко не каждый мой недруг. Таланты моего ученика прекрасно бы проявились и в прорицании, и в боевой магии... Ага! Конечно же, самым подходящим для Констана будет тот факультет, чьи учебные аудитории расположены ближе всего к кабинету Стеллы ван Хагевен, чтобы каждое неверно произнесенное моим учеником заклинание аукалось ведьме как следует!..
-Конечно же, на факультете некромантии, — с наслаждением промолвила я, и широко улыбнулась. Картины, калейдоскопом сменявшиеся в моем воображении, не могли не радовать.
Магистр Каспар кивнул в знак полного со мной согласия, и небрежно промолвил:
-Прекрасный выбор. Вам, госпожа поместный маг, по-моему, нужно было с кем-то повидаться, не так ли? — от этих слов я вздрогнула, а магистр Каспар, всем своим видом демонстрируя, что уже выкинул из головы сам факт моего существования, повернулся к магам и объявил:
-Господа магистры, приступим к менее приятной, но более конкретной части наших обязанностей...
Глава 38
в которой на долю героев наконец-то выпадают и добрые минуты
"Виро! Я совсем забыла о Виро!!!" — эта мысль гулко отзывалась ударами моего сердца, когда я торопливо взбиралась на помост. Только Констан мог сказать, где сейчас демон, поэтому мне было необходимо поговорить с моим учеником, ныне блаженствующим в лучах славы.
Но к моему удивлению, ни бургомистра, ни Констана на помосте уже не было. За трибуной надрывался не кто иной, как отец Этварт, на удивление румяный и жизнерадостный. К нему льнула растрепанная девушка с весьма воинственным выражением лица. Видимо, шокирующие откровения приняли эпидемический характер.
-...и я отрекаюсь от своей веры во имя любви к Эмме! — выкрикнул Этварт, пылко обнял девицу, в которой я без труда узнала дочь бургомистра, и собравшиеся стали свидетелями весьма страстного поцелуя. Жители города, у которых было слишком много ярких впечатлений за последнее время для того, чтобы оценивать их критически, дружно захлопали и принялись громко подбадривать Этварта, и без того действующего весьма решительно.
За моей спиной послышалось разъяренное пыхтение. Я оглянулась, и увидела бургомистра, для которого сегодняшний день, видимо, все же был черным. Он оттолкнул меня со своего пути, и с ревом вцепился в косу Эммы, пытаясь оттащить ее от бывшего священнослужителя. Та взвизгнула, Этварт завопил: "Деспотичный тиран!", и я, с досадой сморщив нос, покинула помост. Было ясно, что эсвордцев впереди ожидает еще немало волнующих историй и без магов, так что скучать им не придется.
Констан обнаружился чуть поодаль, в окружении восхищенных зевак. Давешние служанки, подносившие вино магам, теперь вились около него, чему мой ученик нисколько не препятствовал. Выражение лица у него было точь-в-точь как у моего крестного — самодовольное и невозмутимое, словно всю жизнь окружающие его люди только и мечтали услужить столь важной персоне каким-либо унизительным для себя способом.
Тут я внезапно поняла, какой вальяжный и роскошный красавец-маг получится через пять-шесть лет из Констана, и невольно поежилась. Множество предчувствий самого разного толка — от просто волнительных до откровенно пугающих, охватило меня. Если я хоть что-то смыслила в этой жизни, Констана ждало большое будущее, о котором, и впрямь, простые людишки, подобные мне, будут узнавать из легенд и песен.
