Васнецов задумался над тем, сколько суждено протянуть в этом мире конкретно ему, Николаю. Ведь он далеко не такой как Людоед или Варяг, который во многом с Ильей не был согласен но, по сути, был тем самым бойцом одиночкой, вцепившийся мертвой хваткой в выживание. Нет. Николай совсем другой. Слабый, ранимый меланхолик, который при своей тяготе к одиночеству все больше стал ощущать потребность в человеке. Он всем постоянно сочувствовал. Сопереживал посторонним людям. Видимо, для того чтобы стать им ближе. Не быть одиноким. Неужели это плохо для выживания? Неужели в самих фундаментальных основах жизни нет места участию и милосердию? Ибо выживает сильнейший и циничный. Тогда чего стоит такая жизнь, если в ней все должны постоянно между собой драться, кровью доказывая свое право на жизнь и расписываясь в том, что ты прошел этот самый отбор достойных жизни? Милосердие не добродетель, а фетиш слабаков. До сих пор Николай жил только потому, что ему это позволила их крепкая община. Нет. Николаи Васнецовы обречены. Будущее за Людоедами. За Крестами...
— Ну, чего ты смотришь так, блаженный? — Устало вздохнул Крест.
— Ты говорил, что было пять фугасов. Верно? — ответил Васнецов.
— Ну. Говорил.
— Три вы подорвали на том острове. Так?
Людоед кивнул равнодушно.
— Так.
— А еще два?
— Один в реакторном отсеке так и остался, который я заминировал. А другой, — он вдруг похлопал ладонью по своему огромному железному ящику, — Я приберег для особого случая.
Васнецов резко отшатнулся от ящика и сел на спящего Варяга.
— Ты хочешь сказать, что он здесь?!
— Ну да, — невозмутимо пожал плечам Илья.
— Кто здесь? — пробормотал проснувшийся Яхонтов.
— ОИК-64. Мы его еще называли 'спиногрыз', потому как это ранец. Иногда называли 'ослик'. Созвучно.
— Чего-чего? — поморщился Варяг, — Ты, о чем сейчас?
— Особое изделие. Компактное. Мощностью 64 килотонны.
— Твою мать. — Яхонтов покачал головой, — А чего молчал?
— Я вообще никому о нем не говорю. Это ведь какой соблазн, представляешь?
— Ага. Представляю. Двадцать лет назад насоблазнялись. — Проворчал искатель. — Он же там фонит наверное все это время.
— Не пугайся, Яхонтов, — махнул рукой Илья. — Он и так не сильно излучает, как ты мог бы подумать. Так еще и в саркофаге свинцовом лежит. Опасаться нечего.
— А ты еще загораживался этим ящиком от тех отморозков на снегоходах! — Воскликнул Николай. — А если бы они попали?
— Чем? — усмехнулся Крест, — Патроны этот ящик не возьмут. И саркофаг тоже. А гранатомет... Ну нам в таком случае так и так кранты настали бы. Пусть и их тоже в таком случае... И вообще. Я детонатор отдельно храню. А без специального детонатора, тротиловая сфера не взорвется. А если и сдетонирует от попадания из гранатомета, то не синхронно. Давление не вызовет критической массы, поскольку будет давить на ядро неравномерно. Чего вы нервничаете? Будет чем ХАРП выключить, — он снова усмехнулся.
— Еще один ядерный взрыв, — нахмурился Варяг. — Человеку не суждено угомониться пока он существует?
— Всего один. Последний, — возразил Людоед.
— А может этот последний и поставит жирную точку на нашей истории?
— Ну, если будет другая возможность выключить ХАРП, то вам и карты в руки. — Махнул рукой Крест.
Сидящий рядом с ведущим луноход Сквернословом Юрий открыл окошко, соединяющее обе кабины.
— Слушайте, что это за город? Мы вообще правильно едем? Крест, ты, когда на карту в последний раз смотрел?
Илья взглянул на Алексеева, видимо, желая сделать ему замечание по поводу неприветливого тона, но промолчал. Он раскрыл карту и стал ее разглядывать. Затем посмотрел в смотровую щель.
На улице был очередной рассвет в их путешествии. Неизвестный город был накрыт плотной завесой ледяного тумана. Хотя больше было, похоже, что это свинцовые тучи под собственной тяжестью спустились к самой поверхности земли. Видимость было менее пятидесяти метров и возможно было разглядеть только ближайшие строения. Но едва ли они могли подсказать, в какой город въехали путешественники. Здания практически все были разрушены и торчали из снега огрызками стен. Никаких следов жизни тоже не было видно. Ни на снегу, ни в виде какого-либо дыма от согреваемых жилищ выживших.
— Посмотри, Юра, кажется, к вокзалу подъезжаем, — произнес Варяг и указал рукой.
Слева стоял локомотив и несколько грузовых платформ за ним. На платформах покоились припорошенные снегом разграбленные мародерами гусеничные трактора. Справа из снега торчало длинное одноэтажное здание, которое, судя выцветшей краске, было некогда зеленым. Здание было деревянным, и многие доски давно были вырваны. Окна практически полностью были утоплены снегом. Фасадное крыльцо в центре длинного строения было скрыто высоким сугробом. Но возможно там и была табличка с надписью станции, которая могла помочь путникам сориентироваться.
— Тормози, Славик, — Яхонтов тронул плечо Сквернослова.
Машина остановилась.
— Ну, други, пошли, осмотрим достопримечательности. — Людоед одел бушлат и взял в руки оружие.
Из лунохода вышли все кроме Вячеслава, которому Варяг велел оставаться в машине. Холод щипал незащищенные одеждой участки кожи. Радовало, что совершенно нет ветра. Туман, казалось, стал плотнее. Алексеев побрел к зданию. Он был ближе к заваленному сугробом входу. Яхонтов медленно водил головой, осматривая снежный покров вокруг в поисках хоть каких-нибудь следов. Но было ясно, что пару дней назад выпал обильный снегопад и если и были тут чьи-то следы, то теперь они скрыты от внимательного взора искателя.
— Варя, что ты думаешь о такой пронзительной тишине? — тихо спросил Крест, хмуро вглядываясь в туман.
— Тоже что и ты. Ничего хорошего, — проворчал искатель. — Тишина напрягает.
— До усрачки. — С серьезным видом добавил Илья. — Тут кто-то есть.
— Чего? Откуда ты это взял? — Яхонтов посмотрел в сторону здания вокзала.
— Бонус от генератора чудес. Я ведь морлок. У всего живого, даже у крыс, есть биополе. Я иногда его чую. Как иголка чует присутствие магнита. Или океаны чувствуют гравитацию Луны. Не всегда это почему-то работает. Но сейчас...
— А ты не такой смелый, каким хочешь казаться! — крикнул Людоеду Юрий, разгребая ногой сугроб.
— Не говори глупостей, Юра. Тут речь о другом...
— Илья, — шепнул Николай, — я тоже что-то ощущаю. Что-то большое... Даже объяснить не могу, как это... Будто в чистом поле стоишь и знаешь что за спиной большая гора...
Крест уставился на Васнецова.
— Однако, блаженный... Походу тот битцевский волк крепко тебе флюиды прополоскал перед смертью.
— Чего?
— Млекопитающие иногда чуют присутствие другого зверя, — Пожал плечами Яхонтов. — Чего страху сами на себя нагоняете?
— А ты? — Крест посмотрел на искателя.
— Нет. Только тишина мне не нравится. Даже ветра нет, чтобы в пустых окнах погудеть.
— Эй! — снова крикнул Алексеев, который склонился над ямой, которую сам только что вырыл, распинав ногами снег. — Тут и правда табличка над входом!
— Что там написано? — Варяг направился к космонавту.
— Сейчас. — Он еще раз склонился. Поковырял снег прикладом. Затем поднялся во весь рост и произнес, — Котельнич. Это Котельнич!
Раздался грохот и треск. В мгновение ока, что-то проломило доски в стене, на которой видимо и находилась эта скрытая от остальных глаз табличка. Алексеев только успел вскрикнуть, как вдруг рухнул лицом в снег и, его тут же затянуло в образовавшуюся в стене дыру. Уже из глубины здания раздался крик Алексеева.
Яхонтов вскинул автомат и бросился к зданию.
— Юра! — воскликнул Яхонтов. Людоед кинулся следом, и Николай бросился за ним.
— Эй! Что случилось! — Сквернослов распахнул пассажирскую дверь лунохода.
— Закройся изнутри! — рявкнул на него Варяг чуть обернувшись.
— Сууука!!! — вопль космонавта был еще дальше в глубине старого здания вокзала.
— Юра! Что там за хрень?! — заорал Яхонтов, ворвавшись в разлом в деревянной стене над входом. В ответ лишь гробовая тишина.
— Твою мать. Он автомат свой обронил, — досадливо пробормотал Людоед, поднимая оружие космонавта из снега.
— У него 'Стечкин' должен был быть еще, — послышался из нутрии голос Варяга. — Илья. Пошли со мной. Коля, будь у входа. Если никто из нас не вернется, валите отсюда со Славиком дальше на восток. Ясно?
— Нет, — резко ответил Васнецов.
— Я полтора раза повторять не буду салага! — крикнул Варяг.
В глубине здания раздалась серия хлопков.
— Точно. 'Стечкин', — усмехнулся Крест и нырнул в проем.
— Хватит мною помыкать. — Проворчал Николай и, слепив крепкий снежок, швырнул его в луноход. Оттуда снова появился Сквернослов.
— Чего там, Колян? — с тревогой в голосе спросил он.
— Возьми пулемет, гранат побольше и тащи свою задницу сюда, — заявил Васнецов.
— Ишь ты, — хмыкнул Вячеслав и, выскочив из машины, кинулся к открывающейся аппарели.
Внутри загрохотал автомат.
— Черт! Подсвети! — послышался приглушенный голос Людоеда.
Снова хлопки пистолета.
Вячеслав, наконец, подбежал к Николаю.
— Что случилось-то?
— Что-то утащило Юру внутрь. Мужики полезли его выручать. Дай пару гранат.
— Держи. Вот еще осколочную на.
— Ага. Короче. Славик. Ты с пулеметом тут будь. Я на ту сторону здания.
— А нахрена?
— Так надо, Славик! — Васнецов вскочил на крышу и побежал по ней, ощущая, как давно прогнившая крыша угрожающе скрепит и прогибается под ногами.
Еще одна автоматная очередь прошила пунктирную линию в крыше рядом с Николаем.
— Черт! Мужики! Это я! Не стреляйте! — Васнецов разбежался и нырнул в сугроб с тыльной стороны здания. Внутри что-то громыхнуло. Нет... Вроде это не взрыв. Николай поднялся и стал искать хоть одно свободное от снега окно. В этот момент участок крыши взметнулся ввысь и в стороны. Ломая гнилую крышу здания, на улицу выскочило какое-то существо покрытое белесо-бурой шерстью. Поначалу, было похоже что это очень крупный медведь. Но что-то в пропорциях его строения было человеческое. Смущало только отсутствие шеи и крохотные красные глаза, которые существо резко прикрыло лапами, оказавшись на освещенной улице. Огромными прыжками-шагами оно пронеслось мимо Николая и стало быстро удаляться. Опешивший было Васнецов, наконец, опомнился и, вскинув автомат, дал длинную очередь. Несколько пуль попало в зверя. Но он не замедлил своего движения и не издал ни звука. Николай вдруг ощутил азарт охотника и ощущение того, что он сильнее этого странного существа. Ведь существо убегает. Это вселяло уверенность. А еще вселял уверенность автомат. Васнецов бросился вдогонку.
— Стой, хреновина непонятная!
Силуэт существа стал растворяться в тумане. Еще можно было разглядеть кровоточащие раны от пуль на спине. Вот оно нырнуло в зияющее чернотой окно ближайшего здания.
Подбежав к зданию, Васнецов дал длинную очередь в окно и, сменив рожок, осторожно просунул внутрь голову. В помещении было совсем темно, но узкая полоска света от окна позволила разглядеть то, чем был завален пол. Бесчисленное количество обглоданных и ломаных костей. Только обилие черепов позволило безошибочно определить, что это все человеческие кости. Васнецов отпрянул в ужасе и трясущейся рукой достал из подсумка гранату. Быстро выдернул чеку и швырнул ее внутрь. Громыхнул взрыв и последовавший за ним неприятный, бьющий по нервам звук разметаемых костей. Николай выхватил еще одну гранату и повторил свои действия. Но гранта стукнулась в оконную раму и, отскочив, упала прямо в ногах у Васнецова.
— Бл...
Вдруг кто-то подхватил Васнецова и, он почувствовал что летит. Секундный полет позволил ему вспомнить все крепкие выражения употребляемые Сквернословом и прокричать едва ли не половину из них. Затем раздался взрыв и снова звук падающих костей.
Ошарашенный Николай поднял голову и увидел стоящего в нескольких шагах перед ним Варяга. Это он отшвырнул нерадивого отрока и успел закинуть гранату в дом.
— Что, козел, всех убил?! — рявкнул Яхонтов.
— Послушай. Я...
— Чешуя!!! — Варяг вдруг подбежал к Васнецову и со всей силы пнул его в бедро. — Сука!!!
Николай скорчился от боли.
— Ты чего... — простонал он, схватившись за ногу.
— Ты достал меня уже простотой своей муфлон вонючий!
Последовала крепкая затрещина.
— Я что тебе, барану, сказал делать, а?!
Еще один пинок.
— Варяг, перестань! — к нему подбежал Людоед. — Оставь. Пацанчик в раж вошел. Себя в его годы вспомни!
— Да иди ты тоже нахрен! — Варяг оттолкнул Илью и побрел в сторону здания вокзала.
Людоед помог Николаю подняться.
— Знаешь, блаженный, если бы тебя Варяг не стал бить, то это я сделал бы. — Сказал он строго.
— Да чего, — всхлипнул Николай, сдерживая слезы. Он никогда не видел Варяга таким. И ни за что не мог бы от него ожидать подобной жестокости именно к нему. Он вдруг вспомнил, как Яхонтов играл с ним, когда Васнецов был еще ребенком и сейчас эти воспоминания казались совсем неправдоподобными. Или словно о другом человеке.
— Он только что жизнь тебе спас. И сам чуть не погиб. Граната могла бы рвануть у него в руках. Мы Андрея потеряли. Теперь с Юрой беда. Еще тебя по глупости потерять и Варяга?
— Что с Юрой? — Васнецов побрел по следам Яхонтова.
— Ноги у него просто в клочья изодраны. И переломы. Его в порядок могут только в конфедератском госпитале привести. Но обратная дорога у нас уйму времени займет. Не перенесет он дорогу.
— Может... нам поселение, какое попадется скоро? Может там помогут?
— Только на это и вся надежда, — Вздохнул Людоед, идя рядом.
— А что это было?
— Зверя имеешь в виду?
— Да.
— А черт его знает. Толи медведь, толи снежный человек. Я после морлоков и пси-волков ничему не удивлюсь. Даже химерам и саблезубым бобрам.
* * *
Они осторожно погрузили Алексеева в пассажирский отсек. Варяг и Илья сделали перевязку и наложили шины. Яхонтов вколол что-то из армейской аптечки в каждую ногу космонавта и тот быстро задремал. Понимая, что Николаю будет теперь не по себе от присутствия Варяга, тот перебрался в переднюю кабину и велел Сквернослову ехать дальше, комментируя все свои действия и объясняя Яхонтову все, чему Славика научил Юрий.
Николай с сочувствием смотрел на лежащего Алексеева и угрюмого Людоеда, который сидел рядом с раненным. Теперь, вторая потеря в их группе лишь дело времени.
— Коля, — послышался голос Яхонтова.
Васнецов вздрогнул. Ни отвечать, ни смотреть на Варяга не хотелось.
— Прости Коля. Но ты просто довел меня. Нельзя так пойми же ты. Надо четко делать, что говорят старшие и опытные. Иначе все погибнем рано или поздно. По глупости погибнем. Не держи зла. Прости и пойми.
— Варяг. Я полезным быть хочу. Нужным. А не этим... 'Стой тут и не мешай', — Вздохнул Николай.
— А кто сказал, что ты не полезен? Ты вон, сталкеров нашел. Вообще не знаю, как бы мы без них по Москве пробирались. Но не лезь ты, куда не просят. И ладно если первый раз ты так. Но нет. Ты постоянно делаешь совсем не то, что надо. Полезность заключается в самодисциплине и умении выполнять приказы командира. А ты будто все назло делаешь.
