Но это все были мелочи. Трудовые процессы тем временем шли своим чередом. Вчера вечером Антон Игоревич заявил, что сложенная из сырцового кирпича печь уже достаточно просохла и теперь ее уже загружали первой партией высохшего сырцового кирпича. Первая растопка печи должна была состояться после обеда, и это тоже должен был быть своего рода праздник. Первый жженый кирпич решили пустить на цоколь стен цеха, которые давно просили кирпича.
На другом фронте, еще позавчера, бригада Андрея Викторовича дотянула просеку до вершины холма и теперь очищала, от деревьев, то место, на котором встанет их большой дом. На стройплощадке, рядом с пильным станком, прослоенный обрезками, каждый день увеличивался штабель готовых напиленных досок, и росла гора горбыля. Сергей Петрович всерьез задумывался над тем, стоит ли переходить на изготовление тридцатисантиметрового бруса для каркаса большого дома или все-таки делать клееный набор. Первое быстрее и проще изготовить и собрать, второе будет значительно надежней, ибо толстый брус быстро не просушить даже в сушилке. Каркас из свежесрубленного дерева будет весить на сорок процентов больше и в процессе высыхания внутри стены он может дать усадку и потрескаться. С другой стороны, пакет из двенадцати дюймовых досок потребует большого количества мездрового клея, прошивки нагелями и достаточно длительного времени для сушки. После длительных размышлений, Сергей Петрович решил остановиться на досках двухдюймовой толщины, которые за месяц активной сушки, должны успеть просохнуть до приемлемой тридцатипроцентной влажности и при этом при монтаже требовали вдвое меньших затрат клея, труда и времени.
Расчет по кирпичу показал, что с учетом ефрейторского зазора, на четыре вспомогательных строения потребуется пятнадцать циклов загрузки обжигательной печи или почти девять тысяч штук жженого кирпича и львиную его долю, около семидесяти процентов, сожрет устройство канов в сушилке для дерева и семейном общежитии. Зато с сырцовым кирпичом проблем не было.
Набив руку, кирпичная бригада изготавливала свыше одной тысячи штук в день, и даже с учетом уже израсходованного на каны в шалашах-вигвамах и обжигательную печь сырцового кирпича, в настоящий момент в запасе имелось около тридцати пяти тысяч штук, в том числе, более двадцати тысяч штук высохших и полностью готовых к обжигу или укладке в стены. Пора уже переходить на изготовление саманных кирпичей, они и вес имеют поменьше и тепло зимой держат лучше. Единственный их недостаток, это то, что их нельзя обжигать.
В связи с этим встал вопрос, стоит ли заказывать Антону Игоревичу вторую такую печь, или не надо. Если заказывать, то только сейчас — потом будет поздно. На кладку и просушку уйдет около двадцати дней, и вторая печь будет готова только к концу августа, началу сентября. Расчеты показали, что нужно. Ведь кроме кирпича им еще понадобится обжигать и черепицу на кровлю сушилки, казармы для молодежи и семейного общежития, а это еще та морока. А то, как бы, не пришлось крыть крыши на первый год связками тростника. Кровельное железо неприкосновенно — оно только для большого дома.
Антон Игоревич тоже поддержал эту идею, ведь кроме кирпича и черепицы в такой печи можно обжигать глиняную посуду, керамическую тротуарную плитку и прочие гончарные изделия. Короче, лишней она не будет.
Лизина бригада вигвамостроительниц, работая не покладая рук, возвела не шесть, а целых восемь плетеных домиков с напольным отоплением, причем четыре из них уже были сданы в эксплуатацию. За такой ударный труд Сергей Петрович был готов перецеловать их всех сразу в розовые и смуглые щечки.
В первую очередь на новое место жительства в первый и второй шалаши переехали все маленькие дети вместе с их ночной нянькой Илин, Мариной-младшей и Вероникой. В третий шалаш-вигвам въехали невесты Андрея Викторовича Рана и Мита, со своими детьми, а также Нита, которая должна была родить буквально со дня на день. Четвертый шалаш-вигвам достался Антошке с его рыбацкой бригадой, против чего сначала сильно возражала Марина Витальевна.
— Мальчикам и девочкам, — сказала она, — в таком пограничном возрасте было бы нежелательно привыкать спать в одной постели.
Но тут одной фразой Антон Игоревич буквально всех убил и закопал.
— Будет гораздо хуже, — сказал он, — если наш Антоша привыкнет спать в одной постели с другими мальчиками. Тем более что это не просто девочки, а все-таки его официальные невесты.
— А если хотя бы одна из них забеременеет? — спросила Марина Витальевна, — Вы представляете себе — какой это будет ужас, рожать в таком юном возрасте? В этих условиях это верная смерть.
— Витальевна, — сказал Сергей Петрович, — ты заработалась? Они же все еще совсем дети!
— Старшим девочкам, — сухо сказала Марина Витальевна, по одиннадцать-двенадцать лет и у двоих из них уже бывают месячные. Забеременеть девочке в таком возрасте, это как два пальца об асфальт. Зря ты вообще, Петрович, затеял эту историю с этим их предварительным браком.
— И ничего не зря, — сказал Сергей Петрович, — Антоша и его команда это витрина будущей жизни нашего клана, в которой не будет разделения на коренных Прогрессоров, Ланей и полуафриканок. Мы здесь только учителя и вожди, Витальевна, но, ни в коем случае, не господа.
— Действительно, Марина, — сказал Андрей Викторович, — ты загнула. Девочки и Антон искренне симпатичны друг другу, а кроме того не проходит главный аргумент, который в нашем времени использовался в таких случаях 'Чем ты будешь кормить семью?'. Сейчас Антон и его команда кормят всех нас, добывая от трети, до половины всего продовольствия. И вообще, для того чтобы девочка забеременела, тут нужен не Антоша, а дяденька постарше, каковых извращенцев в нашей компании не наблюдается.
— Все вы, мужики, заодно, — вздохнула Марина Витальевна, — Конечно, во многом вы правы, но риск ненужной беременности у одной из девочек при этом все равно остается. Все полуафриканки, даже самые маленькие, уже знали мужчин. И пусть до этого их всего лишь грубо насиловали, теперь они вполне могут захотеть попробовать сладкого, когда рядом, буквально в одной постели, есть такой красивый, ласковый и нежный мальчик как наш Антоша.
— Такой риск есть всегда, — сказал Сергей Петрович, — Вспомните историю с Валерой, Дарой и Марой? Эти хоть и постарше Антошиных невест, но совсем не намного. Если девкам ударит в голову гормон, то при этом им не помешают и разные постели. Уж такие они тут все сексуально расторможенные. Главное, чтобы при этом они не начали искать себе партнеров среди взрослых мужчин. Пусть уж лучше они милуются вечерами в своей молодежной семье, чем бегают по кустам в поисках приключений на пятую точку.
— Короче, уговорили, — вздохнула Марина Витальевна, — но только вы, по мужски, предупредите Антона, чтобы он не вздумал экспериментировать, а я поговорю о том же с девочками...
Предупредить, так предупредить. После того разговора Сергей Петрович отозвал в сторону Антона-младшего и серьезно, как один взрослый другому, изложил ему версию Марины Витальевны. Антон-младший его внимательно выслушал и задумался.
— Сергей Петрович, так значит у нас не настоящая семья? — спросил он после некоторой паузы.
— Вполне настоящая, Антоша, — ответил Сергей Петрович, — вы все должны любить друг друга, уважать, заботиться и поддерживать. Во многом вы все куда взрослее большинства тех солидных тетенек и дяденек, что остались у нас там, позади. Вы честно, без скидок на возраст, добываете свой хлеб, мы все каждый день едим пойманную вами рыбу, и за это всем вам от нас огромное спасибо.
— Но, ведь, Сергей Петрович, и все остальные тоже работают, и даже куда больше чем мы, — серьезно сказал Антон-младший, — а ловить рыбу совсем не трудно, и, кроме того, мне и девочкам это очень нравится.
— Вот, — сказал Сергей Петрович, — ты рассуждаешь и ведешь себя как взрослый, но это только часть правды. Другая часть состоит в том, что природу не обманешь. Ни ты, ни девочки, еще физически не готовы делать то, что делают взрослые мужчина и женщина, оставшись наедине.
— Сергей Петрович, — неожиданно покраснев, сказал Антон-младший, — если честно, то иногда мне чего-то хочется, только я сам пока не знаю чего. В груди становится жарко-жарко, внизу все набухает, и в этот момент мне хочется обнимать их, целовать и говорить приятные слова. Только я сам пока еще не знаю, что это такое.
— Это значит, — сказал Сергей Петрович, — что ты из мальчика начинаешь становиться мужчиной, но только начинаешь и поэтому пока сам не понимаешь что с тобой происходит. Девочки начинают созревать немного раньше и делают это значительно быстрее мальчиков, но это совершенно не значит, что при этом они сразу становятся настоящими женщинами. Для этого им нужно три-четыре года. Здесь, в эти времена, очень ранние первые роды это обычное дело у местных и от них погибает почти половина всех девочек. Как ты думаешь, почему в клане Лани, количество взрослых женщин, почти равнялось количеству девочек-подростков, хотя у подростков возрастной интервал почти в два раза короче и, следовательно, взрослых женщин должно быть вдвое больше чем их?
— Они, те женщины, которых не хватает, все умерли еще девочками от слишком ранних родов? — с ужасом спросил Антон-младший.
— Правильно, Антоша, — сказал Сергей Петрович, — кого из своих невест ты готов отдать в руки Смерти за мимолетные постельные удовольствия? Не забывай, что эта костлявая дама все время ходит рядом с нами и мне не хочется давать ей лишнего шанса забрать себе кого-то из членов нашего клана.
— Никого, Сергей Петрович, — плотно сжав губы, ответил Антон-младший, — они мне все одинаково нравятся, и я не хочу, чтобы с ними случилось что-то плохое.
— Вот, правильно, — сказал Сергей Петрович, — Но, может случиться так, что тебя начнут подначивать. Местные девки, они такие ушлые...
— Знаю, — сказал Антон-младший, — Дара и Мара увели Валеру как теленка на веревочке. Но, я ведь не Валера...
— А откуда ты знаешь? — с интересом спросил Сергей Петрович.
— А, — пренебрежительно сказал Антон-младший, — это все знают. Эта Дара просто настоящее трепло. Всем и сразу рассказала все и во всех подробностях.
Сергей Петрович только покачал головой, только Дара-Мариных подражательниц им сейчас и не хватало для полного счастья. Вопрос, чреватый большими беспорядками. Правда Антон-младший прав, второго Валеры в их компании не наблюдается, а, следовательно, для других девиц данная тактика заполучить себе мужа будет заранее обречена на провал.
— Да, — сказал он вслух, — ты не Валера и это хорошо. Постарайся объяснить своим невестам, что их положение в нашем клане сейчас достаточно высоко и не стоит им рисковать, нарушая мое табу. Оно наложено не потому, что я хотел сделать им плохо, а потому, что не стоит срывать незрелые плоды, как бы этого не хотелось. От них бывает оскомина и болит живот. То, что мы, вожди, позволяем жить вам всем под одной крышей, есть знак нашего доверия к вам и не надо им злоупотреблять. Никто не будет заходить к вам ночью, и проверять чем вы там занимаетесь, но и вы должны вести себя соответственно. Ты меня понимаешь?
— Да, Сергей Петрович, я вас понимаю, — сказал Антон-младший и добавил, — Если вдруг что-то начнет происходить, то обещаю, что я с вами обязательно посоветуюсь.
— Слова не мальчика, но мужа, Антоша, — сказал Сергей Петрович, пожимая руку Антону-младшему, — я на тебя рассчитываю.
То, о чем разговаривала Марина Витальевна с девочками, осталось неизвестным, но пока с этой стороны все было нормально. Умаявшись за день на рыбалке юная семейка дрыхла без задних ног, а Сергей Петрович еще раз задумался о том, что как только уляжется весь этот строительный бум, нужно будет сразу организовывать регулярные школьные занятия. И молодежи будет не до дури, и багаж знаний надо будет передавать.
Эти разговоры происходили два дня назад, а сегодня пришло время переезжать на новое место и всем остальным. 'Отважный' был разгружен до балласта, то есть в трюме осталось только кровельное железо и генератор для ГЭС. Все хрупкие и ценные вещи, вроде ноутбуков, оружия и запаса патронов были заперты в кают-компании, в которой уже давно никто не жил. Для уменьшения осадки, Сергей Петрович даже снял с корабля мачты и такелаж, отправив их на складское хранение. Все равно к месту новой стоянки им предстояло идти под мотором.
Походив напоследок по опустевшему лагерю, осмотрев накрытые тростниковым навесом обеденный стол со скамейками, которые теперь выглядели ненужно и сиротливо, Сергей Петрович с Антоном Игоревичем поднялись на борт 'Отважного', после чего на борт были втянуты сходни. Впередсмотрящими, как в старые добрые времена, встали вооружившиеся шестами Ляля и Лиза. Идти тут было всего ничего, чуть более пятисот метров, правда, путь этот извилист и изобиловал коварными мелями.
Антон Игоревич запустил мотор и 'Отважный', взбивая за кормой винтом воду, на самом малом ходу двинулся в свой последний в этом году путь. В ближайшее время клану Прогрессоров должно быть не до морских путешествий. Ляля и Лиза ощупывали шестами дно, а Сергей Петрович по их указаниям направлял свой корабль вверх по течению Ближней. Случались моменты, когда под килем были не футы, а буквально сантиметры, но все обошлось.
Примерно через минут сорок 'Отважный' мягко ткнулся носом в глинистый берег на месте своей новой стоянки. Тут, в новом лагере, на очаге, сложенном из сырцового кирпича, уже кипел котел, в стороне у кустов маячил точно такой же туалет типа 'сортир', а точно такой же обеденный стол со скамейками, был накрыт точно таким же тростниковым навесом.
Мотор был заглушен, газогенератор потушен, а Андрей Викторович подал буксирный трос. Медленно и с натугой, на первой пониженной УАЗ, сантиметр, за сантиметром, начал вытягивать корпус 'Отважного' из воды. Алюминиевые полозья завизжали по мокрой глине, и вот свершилось. 'Отважный' полностью вышел из воды и теперь стоял на суше, на всех трех своих килях-полозьях.
Спустив сходни и спустившись на землю, Сергей Петрович в первую очередь обошел свое детище, осматривая его подводную часть. Состояние подводной обшивки было вполне удовлетворительным, доски из лиственницы, как им и положено, прекрасно перенесли морское путешествие, состояние рулевого пера и винта тоже было удовлетворительным, если не хорошим. За 'Отважный' можно было не беспокоиться — следующей весной он снова будет в строю.
Если обедали они еще в старом лагере, то ужинали уже всей командой на новом месте, после чего Сергей Петровичу и Андрею Викторовичу, вместе с Лялей, Фэрой и Лизой, оставалось только собрать свои палатки, уложить вещи и перебраться на новые квартиры. Кстати, спали теперь Ляля и Фэра с Петровичем по очереди, не устраивая больше такого группен-секса как в первую ночь. Та из них, что в эту ночь оставалась свободной, устраивалась спать с Илин и детишками. Сергей Петрович мужик тоже не двужильный, один раз за ночь для него нормально, а вот два только по праздникам. Фэра, обретя семью и мужчину, успокоилась и понемногу начала расцветать, на ее лице все чаще стала появляться улыбка, а в движениях грация сытой кошки. Собирая вещи, она из-под прикрытых глаз нет-нет поглядывает на Петровича и облизывает язычком губки. Предвкушает. Сегодня снова будет ее ночь, уже на новом месте.
