— Тихо-тихо, — зашептал он, гладя Анджело и пытаясь осознать, что вот это, на диване перед ними — всё, что осталось от такого живого и всегда энергичного Йона. И это было абсолютно нереально.
Детектив не упустил ни малейшего жеста: похоже красавчик и в самом деле шокирован. Такого искреннего отчаяния не изобразить никакому актеру. Надо выяснить, кто этот брюнет, заявившийся вместе с ним. Лицо его Роксбергу было знакомо, имя, наверняка, тоже имелось в записной книжке. Он правильно сделал, что не стал её убирать в дальний ящик: чувствовал, что с этим Ангелом ему ещё придётся встретиться.
Анджело постарался взять себя в руки. Сделал несколько судорожных вдохов. Без Эда он бы, наверное, грохнулся в обморок. Впрочем, это было бы облегчением. Йон... Этого просто не может быть! Что же должен теперь испытывать Ксавье, если ему так невыносимо больно?
Анджело встрепенулся:
— А где Ксавье?
Секретарь Класа, белее мела, с трясущимися губами и мокрыми от слез глазами, растерянно указал на кабинет.
Анджело ринулся туда.
Возле Ксавье хлопотали врачи. Сначала Анджело даже показалось, что Кси тоже мертв — таким безжизненным было его лицо. Но доктор сказал, что ему сделали успокоительный укол и было бы лучше теперь отвезти его домой.
— А Йон..., — Анджело запнулся, чувствуя, что его душит очередной спазм, не дающий произнести ни слова. Доктор подозрительно глянул на него:
— Вы в порядке?
Анджело кивнул:
— Да. Что... случилось с Йоном...
— Насколько можно судить, выстрелов было три, — доктор говорил очень тихо, так, чтобы слышали только Анджело и Эдвард, хотя Ксавье сейчас ни на что не реагировал: — Две пули попали прямо в сердце. Он умер мгновенно, скорее всего, даже не успев осознать, что произошло.
Анджело стиснул зубы и прикрыл глаза. Эд обеспокоено взял его за руку.
— Вам точно не нужна помощь? — доктор пожалел, что не захватил с собой побольше успокоительного: работы врачам тут, похоже, хватит на весь сегодняшний день.
Но Анджело помотал головой:
— Нет, спасибо. Просто... скажите, что теперь делать с..., — у него не повернулся язык назвать Йона этим ужасным словом. Доктор сделал это за него:
— Сейчас приедет специальная бригада, и как только полиция даст добро, тело заберут в морг.
Доктор видел, что юноше очень нелегко, но, по крайней мере, он и его друг, видимо, были способны принимать хоть какие-то решения, в отличие от всех остальных в Доме моды. А потому он принялся объяснять им, что следует сделать.
Анджело слушал, оглушенный страшным дежавю: морг, ритуальные церемонии, необходимость определиться с тем, где, когда и как хоронить... Всё это уже было! В той его жизни, отделенной от этой чёрной ямой забвения. Неужели всё снова? Теперь — Йон....
Но сейчас он хотя бы был не один: у него есть Эдвард и Полина. Боже, он совсем забыл о ней в этой круговерти!
Он повернулся к Декамбрэ:
— Эд, поезжай к Полине. Прошу тебя.
— А ты? — Эдвард тревожно посмотрел на него: но взгляд юноши теперь был ясным и осознанным.
— Я в порядке. Я справлюсь тут, не волнуйся.
— Ладно. Я просто съезжу к ней, расскажу и сразу вернусь, окей?
Анджело кивнул. Эдвард порывисто обнял его и поспешил прочь. А Анджело подозвал к себе Кларка.
Глава 73. Утарата.
— Пока трудно делать какие-либо выводы. Убийца не пойман. Мотивы убийства неизвестны, — детектив не спускал с Анджело изучающих глаз: этот похожий на манекен парень — столь же нереально безупречный — только двадцать минут назад появился в Доме Моды, но уже успел внести подобие порядка в царивший здесь до того хаос. Он о чём-то поговорил с секретарем Класа, и тот торопливо метнулся выполнять указания. Потом заставил успокоиться Дэрил, с которой Роксбергу очень хотелось бы побеседовать. Разогнал без толку сгрудившиеся толпы народу в холле. Переговорил с врачами и полицейскими. Если бы ещё он сумел поставить на ноги этого нервного Клавеля, было бы вообще великолепно. Самообладанию юноши можно было поражаться: если бы Роксберг сам не наблюдал за тем, как Ангел среагировал на мертвого Класа, он бы решил, что тот единственный, кого это убийство не повергло в шок.
— Господин Клавель, к сожалению, пока что не в состоянии давать показания. А кроме него и шофёра свидетелей нет. Но шофёр клянется, что как раз отъехал, а потому ничего не видел.
— А камеры? Здесь же установлено наблюдение, значит, убийца мог попасть в кадр? — Анджело глянул на детектива: теперь он вспомнил его прошлый визит к ним с Полиной. Тогда умер Робби. Роксберг был ему почему-то очень неприятен: Анджело всегда настораживали неопрятные люди.
— Нужно, чтобы кто-то распорядился, чтобы мы смогли забрать кассеты с записями, — Роксберг снова удивился: а у красавчика есть мозги. До этого момента никому из здешних обитателей, включая начальника охраны, и в голову не пришло, что можно воспользоваться результатами видеонаблюдения. Интересно, насколько велики его полномочия? Пока детектив видел, что все тут с готовностью выполняют его распоряжения. Значит ли это, что с этим парнем придётся решать все вопросы, касающиеся этого дела? Как бы ни было, а Роксбергу было, о чём с ним поговорить. Нравится это тому или нет.
— Я попрошу, чтобы вам отдали пленки, — пообещал Анджело, прикидывая, кто бы мог это сделать.
Голова пока что шла кругом. Но он запретил себе думать о теле Йона, лежащем там, в приёмной. Кто должен решать все вопросы теперь? Ксавье? Ему не до того. И неизвестно, когда он будет в состоянии что-либо соображать. Дэрил должна прийти в себя как можно скорее, ведь нужно подготовить заявление для прессы. Для этого надо переговорить с юристами Йона. Кларк должен собрать руководство Дома Моды, а затем обзвонить всех, кому назначено на сегодня и отменить дела на ближайшую неделю. Анджело боялся упустить из виду что-то важное. Конечно, он не думал, что всё вдруг свалится на него. Но так получилось, что в последнее время именно он был правой рукой Йона: тот держал его в курсе всех своих дел, до последних мелочей. И все уже привыкли, что обращаться к Анджело практически то же, что обращаться к Маэстро. А потому теперь все, похоже, только и ждали его распоряжений.
— Убийца должен быть найден, — заявил он: — если для этого нужны дополнительные средства, мы готовы их предоставить.
— Прежде всего нужна информация, — ответил Роксберг.
"Средства", оно, конечно, неплохо. Да и никуда они тут не денутся, заплатят. Денег тут, судя по всему немеряно. Но вот выудить информацию, как по опыту знал детектив, всегда бывает ох как непросто.
— Я хотел бы задать Вам несколько личных вопросов.
— Хорошо, — Анджело проследил, как детектив достает из кармана блокнот и ручку..
— Вы были близки с маэстро, — не то спросил, не то констатировал Роксберг. — Как Вы считаете, кто мог желать ему смерти?
Анджело потер лоб: в самом деле, кто мог хотеть убить Йона? Клас был настолько добр и неконфликтен — со своими партнерами и друзьями — что просто не верилось в то, что его мог кто-то ненавидеть. Даже модели, с которыми он позволял себе иной раз обходиться, как тиран, обожали его. Все, поголовно. Анджело мог в этом поклясться.
— Я не представляю, — он покачал головой: — У Йона не было врагов. Мне так казалось.
— То есть из его ближайшего окружения вряд ли кто-то стал бы его убивать?
— Это абсолютно исключено, — Анджело, едва скрывая неприязнь, посмотрел на детектива.
— А лично у Вас с ним никогда не бывало ссор? Ну, так бывает, сами знаете. Размолвки на почве ревности, что-то ещё.
— Нет. Ничего серьёзного. Вы же не хотите сказать, что подозреваете меня? — Анджело постарался не нервничать.
— Я должен рассмотреть все возможные варианты, — как-то слишком уж равнодушно отозвался Роксберг.
Как ни странно, по большому счёту они, действительно, никогда не ссорились с Йоном. И уж тем более с тех пор, как стали по-настоящему близки. Просто не было повода. И даже в тот идиотский раз, когда Клас сговорился с Эдди, Анджело был зол только на Декамбрэ. Он простил ему ревность к Полине и всё, что было связано с этим. Ну да, Анджело иногда бывал вспыльчив и несдержан. Но Йон никогда не отвечал ему тем же. Так что у них не доходило до ссор. Воспоминание о последнем разговоре кольнуло в самое сердце. И отчаянные глаза Йона, когда Анджело уходил, снова смотрели на него... То, с чем теперь придётся жить дальше. Анджело зажмурился, чувствуя подступающие слезы, и сделал глубокий вдох. Может ли быть так, что если бы он всё-таки вчера остался, этого бы не произошло? Йон проспал бы чуть дольше. Они шли бы по ступеням вместе. Убийца бы промахнулся... Чёрт! Пусть это будет всего лишь кошмарный сон...
* * *
— Как он? — Полина, весь этот длинный день пребывавшая в тревоге за Анджело, проследила взглядом за Эдвардом. Тот тихонько притворил дверь в спальню.
— Кажется, наконец-то, уснул, — Эдвард устало потер глаза и опустился на стул: — Разогреешь мне чаю?
— Да, конечно, — руки у Полины слегка тряслись. Нужно было успокоиться. Она сегодня, кажется, только этим и занималась: то принималась переживать, то заставляла себя успокоиться. Ей нельзя волноваться. Ради малышей: с ними всё должно быть хорошо. Это её главная теперь задача. И всё-таки...
Никак не хотелось верить, что Йона больше нет. Это просто не укладывалось в голове! Они были знакомы слишком долго, и Клас значил для Полины слишком много, чтобы сейчас сердце не обливалось кровью при мысли о таком его внезапном и страшном уходе. Оказалось, что вместе с его кончиной разрушился весь мир, в котором жила она, как и сотни других человек, чья судьба была связана с Домом Моды Йона Класа. Что теперь будет со всем этим? Об этом было страшно подумать. А ещё она так переживала за Анджело!
— Давай я сам. Ты иди, ложись. Уже два часа ночи, — Эдвард забрал у неё чайник. — Иди, иди, тебе нельзя переутомляться.
Полина кивнула и послушно отправилась в спальню. Осторожно, чтобы не потревожить Анджело, легла на самый краешек постели. Глянула на его лицо: спит. На щеках ещё не высохли слезы. Он плакал, её мальчик. Целый день держался, но когда вернулся домой, горе и боль прорвались слезами. Она его понимала: они были с Йоном слишком близки....
Эдвард рассказал ей: всё, буквально всё свалилось на Анджело.
— Там никто не может и шагу самостоятельно сделать! Как дети, оставшиеся без родителей, — возмущался он. — Полиция, пресса, юристы, клиенты — все словно с ума посходили!
— А Ксавье? — Полина даже представить не могла, что теперь с ним творится: как он переживет такой удар?
Эдвард только рукой махнул и покачал головой.
— Мы должны справиться со всем этим, — сказала тогда Полина, а теперь, глядя на забывшегося тревожным сном Анджело, ощутила почти отчаянье: беда показалась слишком непоправимой.
* * *
— Здравствуй, внук. До тебя трудно дозвониться.
До Анджело даже не сразу дошло, что очередной голос в трубке принадлежал деду Джону, хотя, Кларк, кажется, доложил ему, как положено. Только что юноша переговорил с представителями ритуальной службы, ответил на десяток соболезнований от наиболее важных людей — так они договорились с Кларком — знавших Йона близко и считавших своим долгом выразить чувства тем, кто сейчас находился в Майами-Бич, "рядом с Маэстро". Если бы рядом! Тело увезли криминалисты. Дэрил взяла на себя все хлопоты по технической организации похорон. Анджело, занявший кабинет Класа, с нетерпением ждал результатов обработки пленок. Вся надежда была на то, что убийцу зафиксировали камеры слежения, хотя при такой удаленности объекта вряд ли приходилось рассчитывать на достаточно чёткое изображение. Об этом предупредил серьезный человек, которого привёл Роксберг и которому Анджело лично передал кассеты.
— Да, у меня сегодня много переговоров, — Анджело насторожился: что нужно деду?
— Хм. Становишься деловым человеком, как я погляжу?
— Зачем ты звонишь?
— Поинтересоваться, когда ждать тебя домой.
— Я же всё сказал в прошлый раз. Что непонятно?
— Ну теперь, вроде бы, обстоятельства изменились? Твой приятель, о котором столько шуму в последние дни, больше не держит тебя. Я понимаю, что ты захочешь, видимо, остаться до похорон. Но потом ты должен вернуться.
Анджело стиснул зубы: тон деда и его слова были слишком жёстки и жестоки. Ему потребовалась вся его воля, чтобы не сорваться теперь.
— Послушай, Джон, "мой приятель", о котором ты так пренебрежительно говоришь, убит. Убийца ещё не найден. Но я сделаю всё, чтобы его нашли. Всё, что от меня зависит. И меня ничто не остановит. Вот только.... — он сделал паузу, собираясь с духом, чтобы произнести эти слова, но ещё больше, чтобы затем услышать ответ: — я очень сильно надеюсь, что когда он будет найден, нигде не всплывет имя Сантанна.
Он снова сжал челюсти, прислушиваясь к молчанию, повисшему на том конце. Видимо, дед обдумывал его слова. Пауза, наполненная бешеным стуком его собственного сердца, показалась Анджело вечностью, и только тогда, когда он услышал совершенно спокойный голос деда: "Можешь в этом не сомневаться. Я никогда не был сторонником подобных мер", Анджело смог сделать вдох.
— Значит, опять не вернешься? — дед, видимо, почувствовал его состояние, потому что в голосе его вдруг послышалась усталая безнадежность.
— Нет, — ответил Анджело и положил трубку.
— С Вами всё в порядке, сэр? — Кларк, вошедший с очередным мешком писем с соболезнованиями, обеспокоено уставился на Анджело.
— Да, — юноша растер виски и досадливо глянул на вновь затрезвонивший телефон. Разговор с дедом отнял у него слишком много сил. Но он всё-таки поднял трубку, сделав знак ринувшемуся было к аппарату секретарю не беспокоиться.
— Анджело? Это ты? — от голоса Айи сразу повеяло теплом. А от слов соболезнования защипало в носу, и Анджело не смог сдержать слезы. — Держись там, мальчик. Мы очень переживаем за тебя.
— Да, спасибо, — он хлюпнул носом.
Так дико захотелось вернуться снова туда, где были Париж, и Айя с Ленкой, и они с Полом, и так уютно и покойно...
Но голос Ленки, забравшей у подруги трубку, моментально отрезвил его:
— Надо выражать соболезнования? Ммм? Ты что там, плачешь?
— Плачу, — признался он. Пусть знает, что смерть Йона для него настоящая утрата.
— Ну это неплохо, — сразу смягчилась Ташкова. Анджело даже показалось, что она почувствовала себя виноватой, хотя это вряд ли было возможно: — Если хочешь, мы приедем. На самом деле... он, видимо, был неплохим человеком, раз ты плачешь. Как бы ни было, помни, что мы с Айей любим тебя и переживаем. Так что ... береги себя, мальчик.
Анджело улыбнулся, представив себе её растерянное лицо:
— Да, конечно. Спасибо тебе. И Айе. Я вас тоже очень люблю.
Он вытер слезы. Расслабляться было некогда: через полчаса очередная встреча с прессой. Вот-вот должны были появиться Дэрил и представитель криминалистов. А ещё надо позвонить, узнать, как там Ксавье.
