-Здесь поворот направо, до конца коридора и затем налево, — Шевалье поморщился, — Он в третьей клетке. В казематах вас не сразу почувствуют, но не стоит испытывать своей удачи — его необходимо вынести отсюда, чтобы он не погиб случайно во время битвы — после чего, я думаю, Ведьма нападет на вас.

-Да, — Арчер только кивнул, после чего Шевалье поставил более ненужный факел в стоявшую рядом держательницу и быстрым шагом удалился вдаль, свернул налево при ближайшем повороте.

Хассан же только пронаблюдав, как Шевалье двинулся вперед, дождался движения Арчера вперед и двинулся сам, держась чуть впереди. Моцарт и Мария-Антуанетта также двинулись следом за ним.

Практически сразу же они свернули за угол направо, после чего продолжили двигаться по длинному коридору между рядов клеток.

-Моцарт, — на середине коридора неожиданно произнес Арчер, на что Кастер только кивнул, — Хорошо.

Хассан не успел подумать о том, что они имели ввиду, когда неожиданно Арчер ударил. В его руках появилось его два верных клинка, казалось бы, разрезавших пустоту.

"Не пустоту" — мгновенно понял Хассан в момент, когда воздух на месте удара вдруг брызнул каплями крови, после чего пустое до того место пошло рябью, превращаясь в человеческую фигуру.

-Из тебя плохой Асассин, — мгновенно выдал вердикт Арчер, когда силуэт окончательно обрел форму мужчины в плаще в высоком стоячем воротнике.

-Прошу прощения, — мужчина сделал шаг назад и улыбнулся, не обращая внимания на длинный порез, кровоточивший на его груди, — Полагаю, виной тому было, что я не привык скрываться при своих убийствах. Долгая разлука сделал вас еще прекраснее, моя королева. Признайтесь — вам же понравилось, как я казнил вас в прошлый раз?

-Шарль Анри Сансон, — лицо Марии-Антуанетты побледнело в момент, когда она осознала, с кем она встретилась в этот момент, — Королевский палач и палач королей.

-И королев, — улыбнулся мужчина, — Ну что же, в таком случае, полагаю, наш маленький фарс оказался раскрыт.

Хассан знал свою миссию в данном случае, поэтому дальнейшего развития событий тот не увидел. Мгновение спустя Ассасин бросился вперед, к указанной Шевалье клетке — и, вопреки возможным ожиданиям в указанной клетке он действительно обнаружил человека. Конечно, клетка была заперта, но железные прутья не были преградой для Слуги, поэтому руки Хассана коснулись было двери.

Резко вонзившаяся стрела пробила легкое Ассасина. К его чести стоило сказать, что уклониться от этой атаки было невозможно ввиду того, что сразу десяток стрел вонзился в стену за его спиной. Хассан же, атакованный подобным образом, мгновенно потерял свою маскировку, проявившись в реальности к удовольствию своей противницы.

-Признаться, я чувствовала себя глупо стреляя по пустому коридору, — голос девушки звучал даже несколько весело, — Однако я благодарна д"Эону за то, что он смог заметить тебя — иначе это бы стало неприятным сюрпризом для нас всех.

-Арчер, — Хассан произнес это в момент, когда его взор все же смог определить напавшую.

Девушка, находившаяся в конце коридора была красива — пусть ее красота и была несколько не отполирована. Она была одета в платье — верный признак Слуги — и ее спускавшиеся до поясницы волосы нельзя было определить как что-то определенное, поскольку часть их была бирюзовой, часть белой, а часть розоватой — и в держала в своих руках огромный лук, размером больше ее самой. Впрочем, самой выдающаяся деталь девушки также располагалась на ее голове — но это были вовсе не волосы.

-Асассин, — улыбнулась девушка в ответ, после чего мгновенно зарядила несколько стрел.

* * *

Музыка Моцарта мгновенно обрела форму в реальности, превращаясь в атакующее заклятие. Сансон успел отклониться в последнюю секунду — однако за это он поплатился еще одним глубоким, нанесенным Арчером порезом.

-Асассин ввязался в бой, — Моцарт произнес это мгновенно услышав момент, когда девушка в десятках метров от него потянула тетиву лука, — Пленник также на месте.

-Черт, — Арчер отскочил на секунду, позволив Сансону сделать шаг вперед — получив в ответ удар совсем не по-детски сильной рукой Марии-Антуанетты, — Мы должны достать пленника.

-Значит это все же была ловушка, — Моцарт произнес это спокойно, — Мари. Забери пленника.

-Амаде...— попыталась было возмутиться девушка, но оказалась мгновенно прервана.

-У нас нет времени на препирательства, — Моцарт произнес это настолько спокойно, насколько он мог в текущих условиях, используя одно заклятие вслед за другим, но твердо, чтобы не дать возможности девушке возразить, — Пленник важнее.

Мария-Антуанетта на это только кивнула, после чего бросилась прочь.

-Моя королева! — было бросился вслед за ней Сансон, но оказался тут же откинут прочь Арчером.

-Беспокойся о нас, — произнес мужчина, нанося следующий удар.

Мария же бросилась вперед, игнорируя последнюю атаку своего палача.

Миссия превратилась в хаос за считанные секунды. Действительно — ведь если они привели с собой Хассана, находившегося в сокрытии — почему их противники не могли поступить также?

Мария едва не врезалась в стену на повороте, чтобы взглянуть на длинный, полный старых металлических клетей коридор. Где-то невдалеке раздавались звуки битвы — с двух сторон. Судя по всему Хассану все же удалось увести лучницу куда-то в соседний проход — однако Мария не могла рисковать и задерживаться даже на секунду. Сейчас она должна была спасти пленника — после чего она вернется к сражающимся и поможет им победить.

Тонкие девичьи руки подхватили стальные ворота, после чего с невыносимым для ушей скрежетом сорвали их с петель, откинув в сторону, заставив железо прогрохотать по каменному полу — однако человек внутри едва только отреагировал на это, немного дернув головой.

Вскочив внутрь, девушка на секунду оторопела — то, что лежало перед ней едва можно было назвать человеком. Это был просто забитый, залитый кровью кусок мяса, до сих пор едва сохранявший человеческие очертания — и бывший живым. Его хрипящий свист дыхания до сих пор раздавался в клети — однако было бы чудом, если бы он хотя-бы когда-нибудь смог встать на ноги вновь.

Но такие мелочи не интересовали девушку — она все равно должна была его спасти — после чего в лагере его смогут вылечить. Точно смогут. Она была уверена в этом.

Девушка подхватила мужчину на руки — сюрреалистичная картина в которой девчонка, едва старше шестнадцати могла поднять огромного, покрытого мускулами мужчину на своих руках, после чего перекинула его и развернулась, чтобы броситься прочь.

Мгновенно в горло девушки уперлось узкое острие клинка.

-Шевалье...— Мария осознала мгновенно предателя, еще до того, как смогла его разглядеть, — Вы предали меня.

-Я служу Франции, моя королева, — произнес спокойно парень, — Не вам.

В следующее мгновение клинок дернулся вновь. Возможно, если бы Мария не держала в руках пленника, она смогла бы отскочить — однако в текущих условиях, на подобной дистанции все было предрешено.

Девушка успела дернуться в сторону, однако узкая шпага Шевалье вошла в плоть беззащитной шеи словно бы не встречая преград в виде хваленой силы Слуг, после чего дернулась в сторону, перерезая половину шеи девушки и сонную артерию, из-за чего кровь хлынула из раны Марии-Антуанетты неостановимым потоком.

-Черт...— только и успела произнести она, прежде чем следующий удар выбил из нее дух, заставив ту склониться над землей, хватая воздух — однако та так и не уронила бессознательного мужчину на ее плечах.

Следующий удар ноги опрокинул девушку на землю, после чего небольшой сапог прижал королеву к земле.

-Прошу прощения, моя королева, — Шевалье склонился над Марией-Антуанеттой и та успела заметить промелькнувшую на его лице тень сожаления, — Я закончу все следующим ударом. Я знаю, Сансон выполнил бы более красивую работу — и он действительно хотел этого, он мечтал о вашей шее — но этого желания, боюсь, я исполнить не в силах.

После этого шевалье поднял свою шпагу вновь, на манер меча палача и Мария-Антуанетта отчетливо поняла.

Ей не спастись. Опять.

На секунду девушка зажмурила глаза, прежде чем она услышала прекрасную музыку. На секунду ей показалось, что она очутилась на небе и услышала голоса ангелов, прежде чем боль в ее шее не заставила девушку открыть глаза для того, чтобы взглянуть на Шевалье.

-Ах, Моцарт, — произнес парень не шелохнувшись, — Признаться, о тебе я уже и забыл.

-Большая ошибка, — раздался холодный голос верного друга девушки, после чего удар буквально смел его с места, впечатав в каменную стену, что жалобно затрещала под силой удара.

-Мари! — мужчина наклонился над окровавленной девушкой, чье сознание начинало постепенно мутнеть от кровотечения и полученной раны, однако та все же махнула головой и указал на лежавшего рядом пленника.

Моцарт на это лишь улыбнулся, после чего указал на нее пальцем. На секунду девушке показалось, что она вновь услышала ангельскую музыку — после чего ее сознание прояснилось и боль в шее утихла. К сожалению девушка понимала, что Моцарт не обладал способностями к излечению в полном смысле этого слова, а значит, что этот эффект был временным.

Девушка поднялась со своего места, после чего бросилась к пленнику и подхватила его вновь.

-А вы все также прекрасны, моя королева, — произнес Шевалье, наконец то справившийся с ограничениями, наложенными на него Моцартом, — Ставите благо людей выше своего собственного.

-Я сражаюсь за Францию, Шевалье, — девушка бросила на того последний гневный взгляд, на что Сейбер только усмехнулся.

-Как и все мы, моя королева, — подхватив шпагу, мужчина провел в руках финт, проверяя свой баланс, — Как и все мы.

Райдер не обратила на это более внимания, бросившись прочь — и Шевалье не последовал за ней. Он столкнулся с иным противником.

-Амадеус, мой старый друг, — мужчина улыбнулся, произнеся имя Кастера, — Признаться, мне не помниться, чтобы ты обладал подобной силой в прошлом.

-Музыка дарует мне силу, — Моцарт взглянул на своего знакомца с вызовом.

-Ах да, магия Орфея, — Шевалье помотал головой чуть-чуть в стороны, — Запамятовал... Ты ведь изучал ее еще во время своей жизни... Кажется ведь именно из-за нее ты отказался от своей настоящей цели, не так ли?

На это Кастер только нахмурился еще больше, после чего ответил заклятием.

* * *

-А ты слабоват для Слуги, не так ли, — Сансон уклонился от следующего удара, после чего контратаковал. Оружие в его руках не подходило Ассасину, ни в коей мере — но подходило палачу лучше всего. Жуткий тесак в его руках нельзя было даже назвать клинком в полном смысле этого слова — это было лишь огромное лезвие, державшееся на короткой ручке. Лезвие гильотины.

-Но я пока не ранен, — Арчер произнес это спокойно, после чего продолжил атаковать далее, нанося удар за ударом. Сансону удавалось уходить от них — но лишь пока, — Или ты думаешь что Ассасину со скрытностью твоего уровня стоит говорить о слабости Слуг?

-Ох, ты о моей маленькой неудаче? — на это Сансон только улыбнулся, после чего монструозное оружие в его руках сверкнуло, обрушаясь ударом на Арчера, что подставил два своих верных клинка под удар. От грубой силы оружия пол под ногами мужчины треснул, однако удар так и не коснулся тела, — В таком случае... С чего ты взял, что я не выполнил своей задачи?

На секунду сознания Арчера коснулась тихая, прекрасная музыка, после чего его чувства взвопили. Арчер успел лишь развернуться, после чего его зрачку расширились, — Черт побери...

Следующий удар отправил Арчера в нокаут.

* * *

-Признаться, ты стал сильнее, — Шевалье похвалил своего противника. Гербовая накидка с тремя лилиями на его груди была уничтожена первым же заклятием, из-за чего ничто не прикрывало теперь ни его изорванной рубахи, ни скрывавшегося под ней тела, по которому теперь возможно было точно определить, был Шевалье все же мужчиной или женщиной. Впрочем, подобные детали в данный момент не интересовали Моцарта, — Я уверен, что если бы мы столкнулись в момент нашей жизни — ты не продержался бы и одного удара.

Моцарт выглядел во много раз хуже Шевалье. Его одежда была изорвана и изрезана, а тело покрывали многочисленные порезы, где-то совершенно поверхностные, подобные царапинам — а где-то продолжавшие немилосердно кровоточить — однако тот лишь улыбнулся, — Благодарю за комплимент — и за то, что мы столкнулись в бою лишь сейчас.

-Конечно, — Шевалье улыбнулся, — Иначе битва закончилась бы слишком просто.

Следующее движение противника Моцарт едва успел разглядеть. Появившийся на секунду щит задержал удар Шевалье, однако клинок все же смог пробиться через наспех созданное заклятие, полоснув мужчину по плечу, заставив несколько капель крови упасть на землю.

-Скажи мне, Шевалье, — Моцарт создал еще одно заклятие, после чего отпрыгнул назад в момент, когда одновременно со взрывом музыки, громыхнувшей звоном тарелок, место Шевалье взорвалось огнем, — Ведьма ведь не прибыла в этот замок?

-Какая разница, что я скажу, если вы уже научились не доверять моему слову? — Шевалье улыбнулся, появляясь из огненной вспышки почти невредимым — только его волосы обпалились по краям, — К тому же, даже если ее и не было — после уведомления о вашем нападении она однозначно прибудет в ближайшее время. Десять или пятнадцать минут, я думаю.

-Плохо, — просто сказал Кастер, после чего атаковал еще раз.

-Надеетесь убежать сейчас? — Сейбер уклонился от следующего заклятия, принявшего вид нескольких кольев, бросившихся вперед, после чего сблизился с магом, сверкнув клинком в руках.

-Да, — Кастер не стал отрицать очевидного, уклоняясь от удара, что в этот раз прошел совсем рядом с его головой, срезав прядь волос.

-Тогда вам нужно поторопиться, — Шевалье пару раз кивнул, после чего пируэтом ушел от следующего заклятия.

-Я понимаю, — Моцарт кивнул, после чего замер на секунду. Шевалье, ожидавший подвоха остановился, после чего, осознав происходящее, бросился вперед — но это было уже слишком поздно, — Реквием для моей смерти!

На секунду, казалось, будто бы весь мир оглох и все звуки пропали. Шевалье успел совершить еще один шаг и занести шпагу для решающего удара в абсолютно тихом мире, прежде чем свалился на землю.

Что-то чуждое и противоестественное звучало в его ушах. Режущие саму реальность звуки были противоестественны всей его природе и вместе с тем также прекрасны, как может быть прекрасно ощущение полета для самоубийцы, наблюдающего приближение земли. Что-то словно разбило его сознание на тысячу тысяч осколков битого стекла, после чего пустило их по его венам, заставляя его разум рождать невозможные мысли и непознаваемые формы, разрушающие все его представление о существующем.

Казалось, будто бы его сознание находилось в этой агонии вечно, от сотворения вселенной и до самого ее конца, однако в какой-то момент противоестественная музыка перестала звучать в его ушах и Шевалье смог открыть свой разум, вытерев рот от того, что его организм исторг при звуке чистейшего насилия над реальностью.