— Это абсолютно бессмысленно, — сказал он вслух. Она было вскрикнула, протестуя, но он опередил её. — Но поджечь эту штуку всё равно не повредит. В любом случае, мы избавимся от бельма на глазу.
В этот момент тентакли задёргались и начали выписывать в воздухе символы. Блёклые всполохи пурпурного цвета то и дело исходил из этого создания, описывая символы, отчего глядеть на них было почему-то больно. И в то же самое время глубоко в голове каждого раздался голос Торианина.
УЗУРПАТОРЫ, ВЫ ОДОЛЕЛИ МОИХ СЛУГ, ОСКВЕРНИЛИ МОЁ СВЯТИЛИЩЕ И УБИЛИ МОИХ ПОЛЗУНОВ. И ВСЕ ИЗ-ЗА МЕЛОЧНОГО ЗАБЛУЖДЕНИЯ, ЧТО Я МОГУ БЫТЬ УБИТ. НО Я НЕ СТОЛЬ ОГРАНИЧЕН, СОЗДАНИЯ ПЛОТИ.
Черт, подумал Шепард. Лиара была права. Как, черт возьми, это работает?
— Ещё посмотрим, — выпалил он в ответ, отказываясь показывать свое замешательство. Он наставил винтовку на луковицу, которая, должно быть, и являлась самим Торианином. Последнему это не понравилось. Он заговорил снова, и ядовитая ярость хлынула в разум Шепарда в тошнотворном порыве.
ВЫСОКОМЕРНЫЕ МЯСНЫЕ ОТРОДЬЯ! ВЫ МНИТЕ СЕБЯ ОСОБЕННЫМИ, НО ЭТО НЕ ТАК! ВЫ — ЛИШЬ ИСКРА ДАРА, ВЕЧНО ЗАКЛЮЧЁННАЯ В ПЛОТЬ! ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ПОНЯТЬ МОЁ СУЩЕСТВОВАНИЕ, НЕ ГОВОРЯ УЖЕ О ТОМ, ЧТОБЫ ПОЛОЖИТЬ ЕМУ КОНЕЦ!
— Угу, — пренебрежительно бросил Шепард, несмотря на внезапный всплеск беспокойства, вызванный словами Торианина. Что, черт возьми, это значит? Он пожал плечами и слегка дернул винтовкой. — Бьюсь об заклад, это говорит об обратном. Может выясним?
В ответ раздался внезапный торопливый звук сзади и по бокам, отвлекая внимание Шепарда от огромного растения. Через все три входа к выступу, на котором был отряд, устремились существа, с которыми они столкнулись в тоннелях. Ползуны, как их назвал Торианин, были видны чётко видны и двигались плотной толпой, походя на шпроты в банке. Джон даже не мог сосчитать их количество, но можно было с лёгкстью предположить что их там не меньше пятидесяти, а поток всё новых приближающихся телл и не планировал замедляться.
Среди них была дюжина азари, по четыре с каждого входа. Кожа каждой азари была темно-зеленого цвета, и, к незначительному удивлению Шепарда, все они были совершенно голыми. Еще больше смущало то, что все они выглядели одинаково, вплоть до пурпурного родимого пятна на правой груди. Их лица были скручены одним и тем же выражением холодной ярости, и каждая из них подняла биотический барьер, спасая ползунов от огненной смерти, которую получила последняя группа.
Внезапная вспышка биотики, едва уловимая его периферийным зрением, возникла рядом с Шепардом.
— Что ты сделал с ними?! — Сердито выкрикнула Лиара. Синяя корона, исходящая от её кожи, придавала её чертам демонический оттенок. Ответ Торианина был пренебрежительным.
ПЛОТИ, ЧТО НИЧЕМ НЕ СДЕРЖИВАЕТСЯ, МОЖНО ПРИДАТЬ ЛЮБУЮ ФОРМУ.
Крик ярости вырвался из обычно тихой азари, но прежде, чем она успела среагировать, волна ползунов нахлынула на них. Азари позволили барьерам раствориться, и толпа отродий накатила на отряд Шепарда.
Урднот взревел и бросился вперед, чтобы встретить атаку слева. Кулаки и голова древнего крогана хлестали по врагам, словно бы тот был разрушающим вихрем, что с каждым ударом разрывал по крайней мере одного ползуна. Сочащаяся из тел жидкость летела во все стороны, когда они лопались, как перезрелые помидоры, окрашивая всю часть выступа в флуоресцентный зеленый цвет. Он отмахивался от ползунов, неумолимо приближаясь к ближайшей азари, и в считанные мгновения достиг ее. Его ладонь устремилась к ней и схватила за лицо, прежде чем она успела среагировать. Биотический свет вспыхнул вокруг его руки, и с могучим рёвом он с ужасающей силой ударил зеленую инопланетянку о землю.
Земля дрогнула, когда голова азари практически взорвалась. Осколки костей и зелено-голубая кровь брызнули на все вокруг. В то же время биотическая сила обрушилась на все вокруг него, сбросив еще двух азари и более дюжины ползунов с уступа, где они молча погибли.
— Это не Азари! — Хриплый голос Рекса прорезался сквозь звуки яростной битвы.
— Что?! — вскрикнула Лиара удивлённо и в то же время возмущённо, а биотический бросок оттолкнул бегущего впереди ползуна новой волны обратно в толпу позади него, опрокидывая и толкая их всех, прежде чем ливень плазмы из пистолета Лиары не поджёг их…
— Ни у одной азари нет зелёной крови, — ответил Урднот. Кроган перестал говорить на мгновение, когда он выпустил биотическую деформацию в последнюю азари-подобное существо с его стороны. Хаотично изменяющиеся поля масс-эффекта ожили, проникая через ползунов и разрывая, прежде чем врезаться в цель. У нее было достаточно времени, чтобы испугаться, прежде чем быть быть разорванной в кровавые ошмётки, забрызгавшие собиравшихся вокруг неё ползунов. — Кем бы они ни были, это не азари.
Лиара кивнула сама себе и зашевелилась. Её окутали пылающие волны биотики, отбрасывая мерцающие тени на всё вокруг неё.
— Пригнитесь! — закричала она, и звук её голоса звучал столь громко и угрожающе, что Шепард даже не успел задуматься о том, что происходит, когда понял, что уже лежит лицом в пол, как, впрочем, и все остальные, за исключением Урднота и Легиона.
Спустя несколько секунд они пожалели, что не согласились сделать это. Лиара замысловато замахала руками, завершая движение открытой ладонью в пространстве между дверью, из которой они вошли, и правым отверстием, полным ползунов. И в тот же момент там возникла сингулярность, поглощая всё вокруг оглушительным ревом. Взревели сильные ветры, проносясь по территории с силой торнадо, и ближайшие ползуны были затянуты внутрь него так, словно бы они ничего не весили, и теперь приближались все ближе и ближе к урагану, пока не достигли горизонта событий.
Дальшее же Шепард никогда не сможет адекватно описать. Когда существа пересекли какую-то невидимую черту, они начали растягиваться, словно сделанные из из какой-то вязкой массы. Они растягивались, растягивались и растягивались, превращаясь в невероятно тонкие линии когда достигали сердца сингулярности, и их становилось всё больше и больше.
Волна за волной твари поглощались нутром сингулярности, и не было конца её необузданной силе. Урдноту пришлось раскрошить ногами пол и провалиться в него, упираясь в бетон, в то время как Легион изо всех сил цеплялся за колонну, торчащую с самого края выступа. Даже сам Торианин вынужден был действовать, и лозы, удерживающие его на месте, заметно напряглись, сопротивляясь смертоносному притяжению.
Лиара удерживала сингулярность в течение нескольких секунд, но даже ее сила воли не была бесконечной. Она тихо ахнула и осела на пол, и в тот же миг сингулярность исчезла. Ветер стих почти мгновенно, и ползуны, что были уже пойман, но еще не поглощены, рухнули на бетон с чавкающими звуками, и густая зеленая кровь засочилась из их разорванных тел, как сок из дерева.
Затем ливень плазмы от Легиона, Урднота и Рекса наполнил воздух, не дав кому-либо прийти в себя. Твари заполыхали как сухой трут, быстро становясь массивным пожаром, способным плавить бетон, на котором они лежали. Ползун и азари-подобное существо были поглощены пламенем, а выжившие были застрелены точным и разрушительным огнем троицы.
За считанные секунды то, что когда-то казалось бесконечной ордой, стало не более чем пламенем и пеплом. Бессильная ярость окутала это место, и тяжелое дыхание Торианина ускорилось, привлекая всеобщее внимание. Псионический свет вырвался из него, как копье, и ударило прямо в голову Лиары.
Азари отшатнулась назад и упала, с грохотом ударившись о землю, а её руки поднялись, чтобы схватиться за виски. Она закричала, и в голосе её были слышны первобытные боль и страх. Безудержная ярость на это отродье, которое отказывалась просто-напросто подыхать, вспыхнула в груди Шепарда.
— Убейте его! — взревел он, наводя прицел снайперской винтовки на Торианина.
Крики Лиары усиливались, и в то же самое время в Торианина врезалась настоящая стена плазмы. Влажные шипящие звуки наполняли воздух при каждом попадании, вступая в жуткий аккомпанемент с постоянным крикам азари. Из ран Торианина поднимался пар, а сам он начал махать лианами вокруг себя, нанося удары по всему вокруг себя без разбора.
Запах жареных грибов наполнил воздух, когда пар начал соединяться с дымом и слабыми огоньками открытого пламени. Присутствие Торианина вырвалось на передний план сознания Шепарда, полное боли, гнева, кипящей ненависти и, впервые, настоящего страха.
ПРИБЛИЖАЕТСЯ ЖАТВА, УЗУРПАТОР! И ТЫ ПАДЁШЬ, КАК И ВСЕ, КТО БЫЛ ДО ТЕБЯ!
— Только после тебя! — взревел Шепард, выпустив заряд плазмы прямо в сердце Торианина.
Взрыв агонии пронзил его разум, и в то же время его уши накрыл пронзительный вопль, который заставил дрожь побежать по его спине, вслед за чем Лиара замолчала. Торианин висел там, подвешенный корнями к дыре глубиной в мили, покрытый истекающими соком дырами и обугленной плотью, а по поверхности его тела мерцали небольшие всполохи пламени. Даже его гнетущее присутствие, наконец, исчезло, что случилось впервые с тех пор, как они приземлились, и из этого Шепард понял, что это отродье наконец сдохло.
Его коммуникатор чирикнул секунду спустя, и в ухе ясно прозвучал голос СУЗИ.
— Коммандер, состояние экипажа пришло в норму, — услышал Шепард, отчего у него перехватило дыхание.
— Спасибо, СУЗИ, — сказал он с облегчением в голосе. — Рад это слышать. Доставьте всех медиков, которых мы сможем выделить, в исследовательский лагерь, как только они будут готовы, — приказал он. — Многим из находящихся там понадобится помощь.
— Принято, коммандер, — мгновенно ответил ИИ. — Вам нужна помощь?
Шепард бросил взгляд на Уильямс, которая присела рядом с Лиарой и начала её осматривать. Эшли встретилась с ним взглядом и начала было говорить, когда азари опередила ее.
— Я в порядке, Шепард, — сказала она, не открывая глаз. Ее пальцы массировали лоб. Она продолжила говорить с усталым голосом. — Это всего лишь головная боль.
— Тогда не нужно, СУЗИ, — ответил он. — Прос…
Громкий звук чего-то разрывающегося, раздавшийся позади, резко прервал его. Все бойцы отряда развернулись, как один, держа оружие наготове, и увидели пурпурнокожую азари в тёмном комбинезоне, вывалившуюся из желтоватого нароста, росшего у дальней стены. Она упала на колени и опустилась на четвереньки, задыхаясь и громко кашляя. Наконец, она очистила дыхательные пути, затем покачала головой и снова встала на корточки.
— Я свободна! — радостно закричала она, и голос ее постепенно становился всё крепче, а сама она медленно поднималась. Её взгляд переместился на отряд, и она резко замерла. Бойцы медленно опустили оружие, и напряжение, которое она ощутило, медленно начало исчезать. -Полагаю, я должна вас поблагодарить?
— Кто ты такая? — удивленно спросил Шепард. — И как ты оказалась внутри этой штуки?
— Меня зовут Шиала, — ответила азари, ее голос звучал устало. — Я служила матриарху Бенезии. Я последовала за ней, даже под знаменем Сарена, — после этого заявления вернуло оружие вновь было направлено на Шиалу. Перед лицом внезапной враждебности она подняла руки, сдаваясь. Ее дальнейшая речь полилась из быстрым, почти спотыкающимся в спешке о язык потоком. — Она, как и все мы, видела дорогу, по которой он должен был идти. Она старалась направить его по… более мягкому пути, — проговорила она, в ответ на что Уильямс громко фыркнула.
— На Иден Прайм тридцать тысяч трупов, которые могут сказать обратное.
Шиала вздрогнула в ответ и грустно кивнула. Когда она заговорила, ее голос был полон сожаления и ненависти к себе.
— Вы совершенно правы. Сарен… оказался убедительнее. В конечном счёте, Бенезия охотно присоединились к нему.
— Это не похоже на маму, — внезапно прозвучал озадаченный голос Лиары. Она бросила на другую азари пронзительный взгляд. — Она не из тех, кого можно уговорами сбить с выбранного пути, — Шиала медленно кивнула в ответ на её слова.
— Это так. Но он не уговаривал её, — фиолетовая азари вздохнула и заметно напряглась, а затем продолжила говорить. — Сарен не стал ее уговаривать. Он извратил её, подчинил себе. А вместе с ней и всех нас.
— Эй, эй, эй, погоди, — неожиданно раздался голос Гарруса. В дальнейших его словах ясно слышались одновременно шок и недоверие. — Ты хочешь сказать, что Сарен псионик?
— Я не знаю, — ответила Шиала, ее руки дёрнулись, когда оружие в руках отряда дрогнуло. Шепард опустил оружие, и она вздохнула с облегчением и опустила руки. — Даже если это и так, то это не похоже ни на одного псионика, о котором я когда-либо слышала. Всё, что я знаю, это результат. Бенезия, её последователи, все мы начали верить в его дело, поддерживать его цели.
— Каким таким расчудесным образом он стал псиоником? — сердито потребовал Шепард. — Как это, мать его, вообще возможно?
— Дело не в Сарене, — ответил Шиала. — А в его судне, огромном военном корабле, который превосходит все корабли в пространстве Цитадели.
— Назара, — голос Легиона прервал попытку азари продолжить. — Она говорит о Старой Машине.
Шепард кивнул, неспособный говорить дальше. Сейчас он был занят тем, что прокручивал в голове последнее, что он запомнил с Иден Прайм перед тем, как вырубиться. По его спине пробежала дрожь. Корабль был устрашающим сам по себе, а теперь оказывается, что он ещё каким-то хреном псионик?
Шиала бросила растерянный взгляд на гета, но всё же осторожно продолжила.
— Я не знаю, что это, но этот корабль властвует над умами последователей Сарена. Подчиняет их своей воле. Вот почему он называет его Властелином.
Джон поднял взгляд в потолок, умоляя любые высшие силы, что смотрят сейчас на них, ответить на единственный его вопрос.
— Почему с каждым разом всё становится только хуже и хуже? — Ответа, конечно же, не последовало, но он хотя чувствовал себя лучше, когда спросил об этом. Посмотрев вниз, он увидел Шиалу, которая смущенно моргала. Он пренебрежительно махнул рукой. — Не обращай внимания. На чём ты остановилась? — Шиала моргнула снова и покачала головой, прогоняя смущение, и заговорила снова.
— Властелин одурманивает всех, кто находится рядом с ним. Это происходит незаметно, медленно. Это может занять дни, недели, может быть, даже больше, но итог всегда один. В конце концов, он побеждает, — Она сделала паузу и глубоко вздохнула. — Когда я прибыла в этот мир, я добровольно подчинилась ему.
Она замолчала, закрыв глаза, как будто заново переживая свои воспоминания. Найлус обошёл Шепарда и положил руку ей на плечо. Она подняла глаза, и её лицо исказилось в одном из самых жалких выражений, которые Джон когда-либо видел. Когда Крайк заговорил, голос его звучал мягко.
