И собеседник наконец объявился. Дверь открылась, и на пороге возник мужчина. Тот, кого я уже видел в кабинете Хокаге. Его возраст я затруднялся угадать, но за сорок точно. Косит под инвалида: правая рука в бинтах, половина головы перемотана. На лице морщины и шрамы. Особенно выделяется шрам на подбородке. Вот только ходит он, хм... После того, как я посмотрел на самого себя со стороны перед тем, как мне восстановили руку, готов поклясться, ему очень хочется погладить правую руку левой. А может, это мое собственное желание. Проверяя теорию, я потянулся свой левой рукой к правой, слегка ее погладив. Боль никак не проходила. Мужчина обратил внимание на этот мой жест и, кажется, совсем чуть-чуть прищурился. Он спокойно прошел в комнату и сел напротив меня. Двери закрылась. Я смотрю на него, он на меня. А взгляд неприятный, смотрит прямо в глаза, но наверняка периферийным зрением хорошо видит всю обстановку в комнате. Я ошибся по поводу оценки возраста — он куда старше пятидесяти.
— Добрый вечер, — решил, что можно и начать разговор самому ради разнообразия.
Несколько секунд молчания, прежде чем получить ответ.
— Утро, — поправляет он.
Перенимая его манеру, тоже тяну несколько секунд.
— Кому как, — киваю.
Игра в гляделки продолжается. В этот раз начинает он.
— Как рука? — голос спокойный, ровный.
Даже не знаю, что ответить — море вариантов. Возьмем самый нейтральный.
— В норме.
Ответ, который ни о чем не говорит.
— Ты готов вернуться к своей работе?
Опять же хороший вопрос. И снова нейтральный, ни о чем не говорящий ответ.
— Абсолютно.
Ага, спасибо, что поинтересовался.
— Ты знаешь, кто я?
Откуда бы — ты не представлялся.
— Нет.
Могу только догадываться. Корень. Данзо. Значит, моего паучка нашли все же именно они.
— Ты знаешь, почему ты здесь?
Знаю.
— Нет.
А вопросы мне нравятся, я так могу часами сидеть.
— Минакуро Като.
Молчу. Он ничего не спрашивал, значит, я не должен отвечать.
— Некоторое время назад я посчитал, что тебя будет целесообразно принять в наши ряды.
На его лице никаких эмоций. Кирпич и то выразительнее.
— И ты оправдывал ожидания. В основном.
Ну что сказать, я старался.
— Но в последнее время ты заставил нас подозревать тебя в предательстве.
Продолжаю молчать.
— Почему ты предал Коноху?
Интересная формулировка. Нет, не проймешь меня этим.
— Если не секрет, что именно заставило вас меня подозревать?
В этот раз ответ почти без промежутка в несколько секунд.
— Сам не догадываешься?
— Нет.
Снова пауза. На этот раз она затянулась. Не знаю, что он там обдумывал, но ждать мне пришлось долго.
— Ты проник в госпиталь Конохи и уничтожил тело Узумаки Синдзи. Твой фальшивый паук в кармане не пригодится.
Жаль, а я старался, делал.
— Хотя сама идея мне нравится. Зачем ты уничтожил тело?
Всего пару секунд паузы, изображая сомнения.
— Я скрывал следы его смерти.
— Почему?
Снова изображаю сомнения, не так-то сложно.
— Потому что смертельную рану ему нанес я. Осознано.
На лице Данзо едва заметное удовлетворение. Как я и рассчитывал, именно такой ответ ему был нужен.
— Почему ты убил человека, которого тебе приказали защищать.
— Потому что он это заслужил, — ответил я с вызовом, — потому что он предал свою деревню.
Кивок со стороны собеседника:
— Понимаю. Но у тебя был приказ. Ты должен его исполнять.
А теперь побольше воздуха в грудь: начинаем нести всякую патриотическую чушь, чтобы цепляло, чтобы проникновенно.
— Я знаю. Но защита деревни должна быть превыше всего, разве нет? Он неоднократно предавал Коноху и мог сделать это снова. Если для защиты деревни мне необходимо нарушить приказ, я это сделаю. И понесу наказание за свой поступок, но все равно буду считать что прав, — и, немного подумав, добавил, — это мой путь ниндзя.
Данзо буравил меня взглядом пару минут, прежде чем на его лице не появилась ухмылка:
— Очень вдохновенная речь. Сам-то веришь?
Раскусил, значит. Допустим, хотя что там — именно на это я и рассчитывал. Если ни разу не соврать, не поверят, что начал говорить правду.
— Не особо, — пожимаю плечами.
Ухмылка исчезает.
— Так зачем ты его убил?
— Проанализировав ситуацию, пришел к выводу, что именно этого вы от меня и хотели. Глава Корня АНБУ, Данзо-сан.
Кивок со стороны собеседника.
— Как давно понял?
Выразительна пауза, прежде чем ответить:
— Предположил сразу. Убедился только что.
Снова кивок.
— Ты разговаривал с ним, верно?
— Нукенин из клана Курама? Да, разговаривал.
Данзо едва заметно напрягся:
— И что он тебе рассказал?
— Жаловался на жизнь в основном. Говорил, что все мы пешки, и никто из нас ничего не решает за себя.
Собеседник подался вперед:
— А что ты сам об этом думаешь?
— Он был слабаком. По характеру. Так что его жалобы для меня не более, чем блеянье паршивой овечки. Это он ничего не решал за себя. Я вот решаю. Сумел же я создать условия для этого разговора.
Данзо вновь позволил себе ухмылку:
— Да, представление мне понравилось. Хокаге готова рвать и метать, но не может ничего тебе предъявить. Конечно, в любой момент к тебе могут пожаловать безликие, чтобы вызвать на разговор, как это сделал я. Но того паучка нашли мои люди, а не ее.
Ох, как его прорвало. Действительно впечатлил я его, значит? Интересно.
— У меня есть еще одна идея, которую я бы хотел реализовать.
Данзо успокоился, прищурился.
— Какая?
— Пользуясь сложившимся положением, я могу набиться в доверенные люди к Хокаге-сама.
На несколько мгновений от собеседника так и повеяло скептицизмом.
— Не думай, что это будет просто.
Киваю — кто бы сомневался.
— Тем не менее. Хоть прямо сейчас мне заявиться к ней, и сказать, что мне угрожали люди из Корня и что мне нужна ее защита. Покровительство, если быть точным.
В глазах Данзо появилось понимание.
— Выставить себя загнанным в угол, создать иллюзию полной зависимости от ее воли. Это вполне может сработать.
Ха, не из-за твоей похвалы я такую операцию провернул. Ты еще даже не все знаешь, милый друг.
— Масштабно, — раздумывая над чем-то, вслух произнес Данзо. — Ты оправдал мои ожидания, Като.
Почтительно киваю:
— Рад был стараться.
— Отныне ты становишься синоби Корня.
Поднимаюсь, пытаясь хоть как-то создать торжественность момента.
— Нашей единственной целью всегда будет являться процветание и благополучие Конохагакуре. И ради достижения этой цели мы не остановимся ни перед чем.
— Отныне это и моя цель.
Данзо тоже поднимается. Корень не религиозная группа. Излишняя церемониальность ни к чему. Меня выбрали подходящим для вступления в их ряды. Мне предложили к ним присоединиться. Я согласился. Все остальное было бы условностями, не несущими никакой пользы. Люди в Корне достаточно фанатичны, но при этом и очень практичны, так что ничего удивительного. И я ошибся, когда счел, что Корень — это подразделение АНБУ. Это нечто, куда большее.
— Добро пожаловать в Корень.
Киваю:
— Какие будут поручения?
На лице Данзо снова появляется ухмылка.
— Ты и сам прекрасно знаешь. Выполняй.
— Слушаюсь, Данзо-сама.
На этой счастливой ноте мой собеседник покинул комнату. Но это еще не все. Вот же удивится Тсунаде Сенджу, когда узнает, с чем я к ней пожаловал.
Глава 77
В Конохе раннее утро выходного дня. Прогулка до резиденции Хокаге ничего не дала — Тсунаде не было на месте. Ну, правильно: не ночевать же ей за рабочим столом... или на нем. Поэтому я шел в старую часть города. Или все же деревни? В общем, в старый квартал Сенджу. Был такой когда-то. Сейчас там осталось всего одно жилое здание, все остальное было хозяйскими постройками, принадлежащими городку. Единственное жилое здание. Некогда особняк главы клана. Несмотря на почтительный возраст и долгое время, проведенное без необходимого ухода, особняк выглядел величественно. Большой, крепкий. С окнами-бойницами и прочными дверьми. Здание строилось в неспокойные времена, так что это целый маленький замок. Необычный для этого мира квадрат с ровными углами и плоской крышей. Нигде больше в этом мире я не видел зданий такой формы. Слишком уж веет прошлым моим миром. Возможно, где-то там зачесался еще один пришелец из того мира. А может, и нет.
Особняк был окружен решетчатым забором, у ворот стояла пара безликих. И еще четверо терлись неподалеку, если мне не изменяют чувства. Безликие вышли мне навстречу, уставившись своими масками. Ничего не спрашивали, как ни странно — просто давали понять, чтобы я шел в другую сторону.
— У меня очень важное сообщение для Хокаге-сама.
— Для этого есть приемная, — без интонаций ответил синоби.
Вот почему всегда так? Это просто банальнейшея ситуация. Я шпион, пришел с повинной. Тьфу.
— Я признаюсь, что уничтожил то тело в морге. Доволен?
Оба синоби дернулись, но что делать, не знали. Не потому, что тугодумы. Соображали они как раз быстро. Потому что ситуация патовая. Оба понимают, что я, вроде как, не враг, раз пришел с важным донесением. Но и инструкции насчет шутника, обставившего Тсунаде, тоже были однозначны. Парни переглянулись, и один кивнул другому.
— Подожди.
Второй безликий растворился в технике перемещения. Самая сложная версия подмены. Синоби меняет себя на фактически воздух вокруг печати. Причем на расстояние, пусть и небольшое, игнорируя почти все препятствия. Разве что барьеры такой техникой не перемахнуть — размажет, будто об стену. В теории, я вполне могу применять именно эту версию техники, да только чакры она слишком дохрена сжирает. Нецелесообразно. Правда, я читал о технике Бога Грома. Название громкое, но справедливое. Четвертый Хокаге объединил свой элемент и пространственную технику подмены. В свитках указано, что он перемещался к своей печати. Ни расстояние, ни наличие барьеров никакой роли не играли. Самая последняя и наиболее сложная версия техники, требующая прорвы чакры, идеального контроля над элементом и долю везения, создавала с помощью трех и более печатей область, в которой пользователь вообще становился вездесущ. То есть, перемещался в любую точку внутри области, мгновенно. Видел я формулу расчета затрат чакры на применение техники: там все сильно завязано на площадь области действия техники. В теории, опять же, моей чакры хватит на создание области в несколько квадратных сантиметров, в пределах которых я смогу мгновенно перемещаться, ага. Откуда Хокаге брал столько чакры, я не имею ни малейшего понятия. Но с моим резервом нужно что-то делать. А то смешно — тюнин, а чакры, как у ученика академии. Насколько я успел узнать, даже у Сакуры сейчас резерв поболее, пусть и не намного. Она, вроде, ерьениндзютсу занялась, тренируется. Самая больная тема, блин. Может, поинтересоваться у Данзо, нет ли в Корне каких секретных запрещенных техник, что увеличат мой резерв? Хотя что я на этом зациклился? Уложил дзенина в честном, по меркам синоби, бою. И маленький резерв, компенсированный почти идеальным контролем, позволяющим тратить на техники минимальное количество чакры, мне ничуть не помешал. Тот же теневой клон мне вполне дается, даже во множественном количестве. И пофиг, что ниндзютсу нет. Последний подарок Оракула это вполне компенсирует.
Массивная входная дверь со скрипом открылась, и выглянувший оттуда безликий жестом разрешил мне войти. Второй открыл ворота, и я спокойно прошагал мимо возвращающегося на пост синоби. Либо внутри была другая охрана, либо все считали, что Хокаге сама вполне способна защитить себя. Тем более от меня. В особняке все оказалось очень практично, местами даже минималистично. Ну, это у кого какой вкус. Холл оказался небольшим: мебели мало, и выход отсюда так же был всего один. Во, хм, второй холл. Открытые сейчас вторые двери также оказались массивными, и, почти уверен, имели защиту печатями. Замок снаружи, замок и изнутри. Тсунаде ждала меня здесь. Вместо длинных светлых брюк, которые я уже почти привык видеть, длинная просторная юбка. И некоторое подобие укороченного кимоно белого цвета, опять же, вместо более привычных зеленого халата и белой блузки. По-домашнему, я так понимаю. Вечно ошивающейся рядом с учителем Шизуне нигде не наблюдалось.
— Приветствую, Тсунаде-сама.
Хмурый взгляд был мне ответом. Одним кивком она указала мне следовать за ней. Прошли в комнату, отдаленно напоминающую гостиную. Правда, диванов и столиков не было, только пара кресел и камин, если не считать навешанного на станы оружия и стоящих в углах манекенов с доспехами. Ничего так доспехи.
— Говори, — жестко приказала она.
Да только не особо я что-то боюсь. Раньше, может, и испугался бы, а теперь. После того, как начал с завидной периодичностью ставить собственную жизнь на кон, бояться разговора как-то не с руки.
— Присаживайтесь, разговор не будет коротким.
Тсунаде удивленно подняла бровь, не ожидая такого нахальства.
— Ты еще будешь мне приказывать? В моем собственном доме?
Пожимаю плечами.
— Почему не попробовать, вдруг получится?
— Наглец, — хмыкает Хокаге, все же сев в кресло.
Позволил себе ухмылку. Интересная женщина. Если я все правильно понимаю, она годится мне в бабушки. Но никаких следов гендзютсу — значит, что-то более тонкое. Если учитывать, что она медик — поправка: гениальный медик, — то я вполне верю, что именно так она и выглядит. Вполне понимаю, откуда берутся все эти перешептывания о неземной красоте Пятой Хокаге. Хм. Хотя и не разделяю этого мнения. Всего должно быть в меру, а груди — и подавно. В остальном — просто привлекательная женщина. Опасная женщина. Я не чувствую на ней гендзютсу, но если эта мимика ее родная, то мне есть, куда расти. Синоби привыкли полагаться на чакру, на ощущения от чакры. Но вот так просто всмотреться в лицо человека и заглянуть чуть дальше того, что есть на поверхности. Боль. Много боли. Печаль и грусть. Сожаление. И подавленный страх. Надежда. Большая надежда. Я почти готов посочувствовать этой женщине. Мысленно. Не думаю, что ей нужна чья-то жалость. Во всяком случае, она сама в этом уверена, а вот что там на самом деле...
— Так и будешь меня рассматривать? — поморщившись, прервала она тишину.
— Размышляю, с чего начать, — почти не соврал я, — чтобы сэкономить ваше время.
* * *
Сначала он показался излишне наглым. Но Тсунаде достаточно быстро поняла, что наглость — напускное. Сначала его заминку и внимательный взгляд она приняла за рассматривание ее тела и особенно, кхм, груди. Но, опять же, быстро поняла, что взгляд совсем не такой. Изучающий. Но не то, что снаружи, а то, что глубже. Намного глубже. Хокаге долго не могла понять, где именно видела этот взгляд. А когда поняла, неосознанно поморщилась. С таким же отстраненным интересом ее рассматривал когда-то Орочимару. Будто слизняка препарировал. Чтобы избавиться от неприятной аналогии она прервала тишину:
