— И не страшно тебе было такое носить на плече? — хмыкнула Чами, заглянув Речнице в глаза. — Не огорчайся. У всех Скарсов туго с благодарностью. Он бы всех тут убил, если бы дотянулся.
— Но боги были не с ним, — ухмыльнулся Румингьяви и наступил на поверженного Скарса, задумчиво разглядывая его. — Иди сюда, Чами, и ты, Раласк, помоги мне, один я долго провожусь. Этой шкуры хватит нам всем на доспехи.
Он достал из-за пояса короткий нож и опустился на одно колено, упираясь ладонью в шею демона. Кесса бросилась вперёд с несвязным воплем, и только щупальца Макула остановили её.
— А? — Румингьяви повернул голову на крик, его ярко-жёлтые глаза горели недобрым огнём.
— Оставь его, — сказал Макул, постукивая щупальцем по плечу стрелка. — И его, и его шкуру.
— Нехорошо, — покачал головой Румингьяви, неохотно выпрямляясь и слезая с груди Скарса. — Столько полезного пропадает. Может, лапу ему отрезать? Мясо у них вкусное... Ты не бойся, сестрёнка, через месяц он новую отрастит. Но хотя бы в этом месяце никого не убьёт...
— Не надо есть Эррингора, — прошептала Кесса.
— А он бы тебя сожрал, — вздохнул стрелок, с сожалением глядя на добычу. — Ну да как знаешь...
Он подошёл к слабо трепыхающемуся хвосту Скарса. Демон уже начинал шевелиться, его пальцы подрагивали, под кожей перекатывались мышцы, но управлять своим телом он ещё не мог. Румингьяви наступил на хвост чуть повыше лезвия и ловким движением перерезал его. Скарс застонал, тёмная кровь разлилась по камням. Стрелок подобрал золотистое лезвие — настоящий широкий клинок — проверил ногтем, заточена ли кромка, и довольно ухмыльнулся.
— Годный будет меч. Макул, я тебе ещё нужен?
— Задержись ненадолго, — буркнул маг, придерживая Речницу парой щупалец. — Так ты, Кесса Хурин Кеснек, настаиваешь, что это отродье Вайнега должно выжить и вернуться домой?
— Да, — кивнула Речница. — Не мучайте его больше. Пусть идёт домой. Он плохого мне не сделал, а за разрушенное у вас я могу заплатить.
— Было бы за что, — махнула рукой Чами. — Закиньте его в Эрингул. Он нас и так на всю жизнь запомнит. Может, научится хоть чему-то...
— Скарсы! — Макул смотал щупальца и вновь улёгся на шар. — Румингьяви, достань из него стрелу. Раласк, ты готов?
— Нуску! — воскликнул хеск и вскинул руки. Яркий луч ударил из клешни на его хвосте в бок Скарса, зелёный свет разлился по телу огненного демона. Тот, избавленный от стрелы, уже пытался перевернуться и сдавленно рычал, кровь ещё текла из перерубленного хвоста, и Румингьяви в двух шагах от дрожащего света сидел на полу и собирал её на тряпку, а потом выжимал в горшок. Речницу передёрнуло.
— Ха-айи, Нуску! — ещё громче крикнул Раласк, и Эррингор исчез в яркой вспышке. Зелёные сполохи долго метались по камням, и Румингьяви недовольно косился на них, вытирая с пола кровь.
— Годное противоядие, — пояснил он, поймав взгляд Речницы. — Ты не пугайся так. Скарсы — дрянные создания, хуже зверей, им помогать — зря время терять. А вот кровь у них полезная.
Кесса судорожно вздохнула.
— Ну и разгром, — проворчал Макул, вместе с шаром перелетая к двери. — Чами, забирай всех и открывай второй зал. Раласк пусть лечится и попусту не бегает. Изыскатель, ты хоть еды принёс из погреба?
— Во втором зале всё разложено, — ответил Гларрхна, ощупывая обгоревшую шкуру. — На всех хватит. Может, по кружке ицина? После таких-то опытов...
— Наливай, только разбавляй вчетверо. До вечера далеко, ещё что-нибудь случится, — буркнул маг с щупальцами. — Румингьяви, как закончишь — приходи.
— Ага, сейчас, — даже головы не повернул стрелок. Дверная завеса опустилась за спиной Раласка — он пропустил всех перед собой. Кесса смотрела на магов и растерянно усмехалась.
— Даже не думай куда-то уходить на ночь, — Чами тронула её за руку. — Ты немного не в себе сейчас, но это быстро пройдёт. Конечно, обидно вот так попасться. Макул Цин"хагоси помогает всем, но если у кого не хватает благодарности — им же хуже. Он очень сильный маг, да и нас не в канаве нашли. А ты из какого рода? Не могу понять — то ли Хурин Кеснек, то ли Мениа...
— Я из рода Скенесов, — вздохнула Речница, — и я не Ти-Нау. Ты — Маг Лучей?
— Мы все — Маги Лучей, — усмехнулась Чами. — Хоть и слабые перед Макулом, но он хороший учитель. А ты не ищешь ученичества? Дар у тебя есть...
— Я? Хм... если это возможно, — неуверенно сказала Кесса, вспоминая, сколько медяков у неё в сумке. — У меня всего пятьдесят зиланов мелочью.
— Этого вполне достаточно, — остановился на лету Макул. — Если хочешь учиться, оставайся тут. Как надоест, уйдёшь. Ты, как все мы видели, любишь поискать приключений? Тогда ты тут со всеми уживёшься. Что из Магии Лучей тебе знакомо?..
Глава 34. Чьонса
— Река... — с сожалением вздохнул Фрисс, оглядываясь на узкий и медленно струящийся поток. Позади остался ещё один древний мост из чёрного камня, с резными перилами, так источенными временем, что узор уже не читался. Под мостом распластались на воде округлые листья Зелы, а в оплетающей их тине шевелилось что-то блестящее и зубастое. Фрисс бросил с моста кусочек солонины, и утыканные шипами щупальца тут же сцапали добычу и ушли в глубину. Речник вздохнул. Местным рекам очень не хватало Речных Драконов и божественного присмотра — они скорее напоминали сточные канавы, прибежище для всякой живой мерзости. Даже Фрисс не решался опустить руку в эту воду.
По эту сторону реки пахло сладким соком, стекающим по листьям папоротника, вечно сырым мхом и мокрой землёй. Вдоль дороги, в тени высоченных побегов Чилонка и его длинных листьев, поникших под собственной тяжестью, выстроились изящные деревца в два-три человеческих роста. Их тонкие стволы покрыты были чешуёй из блестящих тёмных листков, а на самых вершинах багровели огромные ягоды, а может, кем-то повешенные на дерево горшки. Речник присмотрелся к деревцам, к разлапистому светло-зелёному растению, обволакивающему своими побегами землю на обочине, и тихо свистнул.
— Моховой лес, — прошептал он. — Нецис, мы что, уже в пурпурных холгах?
— Не пугайся, это ещё дальняя опушка, — усмехнулся Некромант. — Когда начнётся Пурпурный Лес, ты не спутаешь его ни с чем. Но отныне солнце нам докучать не будет... и безводье тоже.
Он тронул лист гигантского мха, тонкий ствол качнулся, обрушив на путников град крупных капель, всяких жучков и чьей-то икры. Алсаг громко фыркнул и стал отряхиваться.
— Нецис! — Речник посмотрел на мага. Он не заметил, когда Некромант успел принять человеческий облик. Он сидел в седле, как ни в чём не бывало, словно по его следам не шли два могущественных ордена, и его глаза мерцали зеленью.
— Тебе не опасно так разгуливать? Мы ещё в Стране Дракона, — напомнил Речник и потянул Гелина в сторону с дороги. Навстречу неторопливо топала большущая Двухвостка с четырёхцветным панцирем, а на ней, прижимаясь друг к другу и придерживая поклажу, для которой не нашлось места, теснились три десятка миньцев. Двухвостке было не разойтись с огромным демоном, и Гелин неохотно отступил в моховые дебри. Что-то чавкнуло под его лапой — это треснул лист локка, стелющегося растения, которое в последний раз встречалось Фриссу в дальнем-дальнем Хессе...
— Ничего страшного, Фрисс. Мы приближаемся к Чьонсе, — краем губ улыбнулся Некромант. — Город этот не без странностей, но вот "изумрудников" и Цу не подпускают к нему на полёт стрелы. Я слышал, что когда-то орден пытался преследовать местных магов... знаю, что "изумрудники" вспоминать об этом не любят. Не скажу, что мы, Илриэйя та-Сарк, там желанные гости, но прятаться уже ни к чему.
— Чьонса... — Фрисс повторил слово, прислушиваясь к его звучанию. Что-то он слышал об этом городе — не так много, как о славном Иньине или Мекьо, но всё же...
— Чьонса! — воскликнул он, когда отгадка всплыла в памяти. Нецис посмотрел на него с удивлением.
— Чьонса! Здесь для хиндиксы выращивают сердце... — Речник замолчал и растерянно пожал плечами. — Я это слышал от властителя Канфена. Но где у хиндиксы сердце... Всегда думал, что это печь.
— Я не знаток устройства хиндикс, — покачал головой Нецис. — И склонности к воздухоплаванию у меня никогда не было. Но ты не ошибаешься, тут делают движители для живых кораблей. И для летающих, и для плавающих. Так ты никогда не вытаскивал из корабля движитель, не пытался его разобрать?
— Что я, сармат?! — растерянно усмехнулся Фрисс. — Нас учили эту штуку не трогать...
Да, немало лет прошло с тех пор, как Гес Моско, Старший Речник, учил отряд новобранцев управлять кораблём и не давать ему развалиться. С тех пор многое переменилось — Фриссу довелось, к примеру, на хиндиксе вести воздушный бой, сбрасывать с неё бомбы и даже идти на таран, и не без успеха, а ведь Гесу Моско такое и в кошмаре не приснилось бы! Но вот расковырять движитель Фрисс ещё не успел. Он видел, конечно, этот большой и тяжёлый короб тёмного речного стекла, с четыремя толстыми и короткими трубками — в них, как в пазы, входили основания крыльев, и если они из трубок выпадали, крылья висели бессильно и бесполезно. Фрисс осторожно вытаскивал стеклянный ларь каждый раз, как разбирал хиндиксу перед зимовкой... или когда, по давнему совету Геса Моско, раз в месяц вливал в движитель кувшин воды и чашку рыбной выварки... иногда он кормил корабль растаявшим олданским студнем. Только хиндикса, кажется, и не возражала против этого студня, все остальные воротили нос. Иногда, извлекая из пазов крылья, Фрисс видел на них чёрную липкую грязь или мутную нечистую водицу. Но об этом Гес Моско предупреждал, и Речник спокойно вытирал крылья и затыкал дыры в движителе сухой травой. Он никогда не видел стеклянный ларь разобранным — казалось, эту штуку так и отливают в печи Стеклянного Города.
За строем мхов, со стороны моста, послышался топот десятков лап и недовольный рёв, заглушаемый тонкими сердитыми воплями. Нецис вздрогнул и положил ладонь на спину Гелина.
— Та-а! Пора в путь. За нами угольный караван из Иньина, пропустим его вперёд — на полдня застрянем.
Моховой лес то сгущался, то редел, микрины сновали в ветвях, и Фрисс видел мелких летающих рыбок над мокрой землёй — они выглядывали из дебрей, зависали ненадолго, трепеща плавниками, и снова улетали.
На дороге рубили Чилонк — огромный стебель тростника упал на дорогу, и жители столпились вокруг, разбирая его на куски. Гелин легко перемахнул через них и помчался дальше. Фрисс, подпрыгивая в седле, мечтал уже доехать хоть куда-нибудь, пока он ещё способен сидеть.
Когда лес окончательно расступился, и на дорогу упала тень, пронизанная солнечными лучами, а под лапами Гелина захрустела галька и чавкнула грязь, Фрисс поднял взгляд — и тихо присвистнул, забыв об отбитом копчике.
— Это и есть Чьонса?
Речник бывал в Опалённом Лесу, видел города на ветвях Высоких Деревьев, видел и сами деревья — громадные, верхушками протыкающие облака, раскинувшие ветки на полдня пути. Но таких огромных деревьев он ещё не встречал. Это был Высокий Арлакс с сотней сотен стволов, вырастающих из густой чёрной жижи, на которую уже тысячи лет не падал дневной свет. На стволах, увешанные бахромой воздушных корней, ещё не дотянувшихся до земли, покоились ветви — широкие, как улицы Старых Городов, и столь же тесно застроенные. Округлые дома-гнёзда, галереи из переплетённых прутьев, платформы и гигантские чаши, укреплённые на ветвях... Фрисс запрокинул голову, чтобы увидеть весь древесный город, но тот был слишком велик. Странные здания спускались вниз по воздушным корням, усеяли каждый ствол, сами поросли жёсткой блестящей листвой. Речник видел летающие корабли — крошечные, как мотыльки, они мелькали в ветвях, видел, как размеренно извиваются и сгибаются ветви и корни — гигантская живая "лестница" между землёй и городом в поднебесье, видел ширококрылых Изумрудных Драконов — они кружили над Арлаксом, и солнце зажигало их чешую зелёным огнём, и даже они казались маленькими рядом с городом. Он был огромен и наполнен жизнью, и Фрисс, глядя на него, чувствовал, что кровь быстрее бежит по жилам. Странный травянистый запах, витающий под кроной Арлакса, въедался во всё, но не резал ноздри. Фрисс подумал, что пахнет само дерево... но запах Арлакса, хоть и необычный, всё-таки был другим.
— Хаэй! — раздался оклик где-то у головы Гелина, и демон, на удивление, послушно остановился и прижал уши. Последовал возглас по-миньски, и Речник наконец перевёл взгляд с ветвей на землю.
Разглядывая древесный город, он не заметил, что Гелин уже давно пробирается по кривым улицам обширного поселения. Сотни длинных хижин, выстроенных из тростника и крытых листьями, чем-то напоминали военный лагерь. Тут кипела суматоха — десятки навьюченных и свободных от груза Двухвосток, анкехьо, каких-то странных существ с буро-зелёной бугристой шкуров теснились среди зданий, а вокруг них, между тюков, мешков и ящиков, ходили чешуйчатые древесные сиригны. Они переносили всё, что привезли караваны, в тростниковые дома. Некоторые, напротив, грузили на ящеров большие кожаные бурдюки с рядами значков-букв. Буквы Речнику были знакомы, но что значили надписи, он понять не мог.
— Хаэй! Странник! — голос, вновь окликнувший Фрисса, стал сердитым. Речник встряхнулся и посмотрел на тех, кто стоял рядом с Гелином.
Среди них был один земляной сиригн. Широкоскулые, плосконосые, с пронзительно-синими глазами лица остальных могли бы показаться человеческими, человеческими были и тела, скрытые под полосатой бронёй Хээ-нор Хеноо. Только подвижные мохнатые уши, сильно заострённые и лишённые мочек, людям принадлежать не могли.
— Мир вашему городу, стражи Чьонсы, — учтиво сказал Речник, видя настороженность и тревогу в синих глазах. Он чуть не фыркнул, увидев багровую веточку цветов Гьос, воткнутую в пук рыжих волос ближайшего стражника, но всё же сдержался. Цветение священного дерева, как видно, было праздником не только для жителей Айэну...
— Тебе того же. Откуда и куда? — хмуро спросил один из рыжеволосых. Взгляд его между тем с Фрисса, равнодушно скользнув по Алсагу и Гелину, перешёл на Нециса, и стражник помрачнел.
— С Великой Реки. Хотел увидеть могущество Чьонсы, — ответил Речник, скрывая тревогу. — Хээ-нор Хеноо дали мне пропуск.
Он показал дощечку из дерева Гьос. Стражники переглянулись.
— Ты выглядишь миролюбиво, — заметил один из них, с резным украшением на груди. — Значит, о тебе речь не пойдёт. А что скажешь ты, Некромант?
Отряд обошёл Гелина и собрался вокруг Нециса. Речник насторожился, маг оставался спокойным.
— Вы очень быстро меня забыли, о храбрые хольчи, — отозвался он. — Я — Нецис Изгнанный, и мой друг, Х"са из рода Х"сати, живёт здесь, и я принёс ему привет от Алсека Сонкойока и Хифинхелфа. Если вы забыли и их, придётся обвинить вас в неблагодарности.
Стражники переглянулись снова. Земляной сиригн, до того стоявший в тени, вышел вперёд.
— Теперь я узнал тебя, Нецис. Ну да, изыскатель Х"са ещё в городе. Может быть, он будет тебе рад. Но другие жители — едва ли.
