поставил во главе передовых отрядов. Когда к нему в лагерь прибыл Синь Пи и
вручил письмо Юань Таня, Цао Цао оставил посла у себя в лагере и созвал на
совет гражданских и военных чиновников.
Первым сказал советник Чэн Юй:
— Юань Тань хочет покориться вам только потому, что его сильно прижал Юань
Шан. Не верьте ему!
— Раз уж господин чэн-сян привел сюда войска, то есть смысл довести дело
до конца и не бросать войска на помощь Юань Таню, — поддержали Чэн Юя
советники Люй Цянь и Мань Чун.
— Нет, вы не правы, — возразил Сюнь Ю. — Я смотрю на это иначе:
беспорядок царит во всей Поднебесной, и Лю Бяо решил обороняться на своих
землях между реками Янцзы и Хань, не смея никуда больше ступить ногой. Ясно,
что у него нет намерений расширять свои границы. А братья Юани владеют
четырьмя округами, у них несколько сот тысяч воинов, и если они станут жить
в согласии, вместе охраняя завещанное им отцом наследство, то неизвестно,
как повернутся дела в Поднебесной. Надо воспользоваться дракой между
братьями, истощить их силы и заставить покориться. Тогда мы подымем войска и
уничтожим сначала Юань Шана, а потом Юань Таня. И во всей Поднебесной будет
установлен мир. Не упускайте такой возможности, господин чэн-сян!
Цао Цао вызвал к себе Синь Пи, угостил вином и спросил:
— Как вы думаете, желание Юань Таня покориться искренне или притворно?
Разве непременно войска Юань Шана должны одержать победу?
— Не спрашивайте меня об этом, судите по положению, — отвечал Синь Пи. —
Братья Юани несколько лет подряд терпели поражения, их войска изнурены,
смышленые чиновники погибли. Братья враждуют друг с другом, их владения
разделились на две части. Добавьте к этому голод, неурожай, стихийные
бедствия и страдания народа... Спросите кого хотите, умного или глупого, —
всякий скажет, что если земля содрогается, то с крыш падает черепица. Само
небо обратило свой гнев на род Юаней! Мне думается, что если вы нападете на
Ецзюнь, то из опасения потерять свою берлогу Юань Шан поведет войска домой.
И тогда Юань Тань ударит ему в спину. Ваша армия может рассеять утомленное
войско Юаней так же легко, как осенний ветер уносит желтые листья. Что
касается Цзинчжоу, то тут вам не управиться. Это край богатый, и народ там
спокойный — его не поколеблешь! К тому же для вас главное зло в Хэбэе, и
если Хэбэй будет усмирен, вы достигнете своей цели. Подумайте об этом,
господин чэн-сян.
— Как жаль, что я так поздно встретился с вами! — воскликнул Цао Цао,
весьма довольный его советом.
В тот же день Цао Цао повел войска на Цзичжоу. Лю Бэй вернулся в Цзинчжоу;
он отказался от преследования врага, опасаясь хитрости Цао Цао.
Между тем Юань Шан, проведав о том, что армия Цао Цао переправилась через
реку, поспешил отвести войска в Ецзюнь, приказав Люй Куану и Люй Сяну
прикрывать тыл. Юань Тань с большой армией двинулся за ним следом. Не успел
он пройти нескольких десятков ли, как был атакован отрядами Люй Куана и Люй
Сяна. Юань Тань придержал коня и обратился к воинам с такими словами:
— При жизни моего отца я отнюдь не пренебрежительно относился к вам,
почему же вы сейчас повинуетесь моему младшему брату и преследуете меня?
Услышав это, Люй Куан и Люй Сян сошли с коней и поклонились Юань Таню.
— Не мне, не мне сдавайтесь, а чэн-сяну Цао Цао, — сказал он.
Вскоре подошла армия Цао Цао, и Юань Тань представил ему братьев Люй.
В благодарность за это Цао Цао обещал отдать в жены Юань Таню свою дочь,
а Люй Куану и Люй Сяну велел быть сватами. Юань Тань же просил Цао Цао
поскорей выступить против Цзичжоу.
— Ныне для меня трудно издалека подвозить провиант, — ответил Цао Цао. —
Подождите, пока я запружу реку Цзишуй у впадения ее в Цзихэ и направлю воду
в канал Байгоу. Так я создам себе путь для подвоза провианта и тогда
выступлю.
Оставив Юань Таня в Пинъюане, Цао Цао расположился лагерем в Лияне. Он
пожаловал Люй Куану и Люй Сяну титулы ле-хоу и приказал следовать за его
армией. Они должны были выполнять особые поручения.
— Цао Цао обещал выдать за вас замуж свою дочь, — сказал Го Ту, обращаясь
к Юань Таню. — Но мне кажется, что это обман. Вдруг теперь он наградил Люй
Куана и Люй Сяна. Тут, должно быть, кроется какая-то ловушка для хэбэйцев.
Цао Цао, конечно, обрушится на нас. Пока не поздно, закажите две
полководческие печати и передайте их братьям Люй, чтобы они были вашими
сообщниками в стане врага. Подождите, пока Цао Цао разобьет Юань Шана, а
потом мы подыщем удобный случай, чтобы разделаться с ним самим.
Юань Тань так и поступил. Печати были посланы, но братья Люй донесли об этом
Цао Цао.
— Юань Тань хочет, чтобы вы служили ему, сидя здесь у меня, — рассмеялся
Цао Цао. — Дайте мне разбить Юань Шана, а потом я займусь и этим делом.
Пока держите печати у себя. У меня на этот счет есть свои соображения.
С тех пор Цао Цао стал помышлять об убийстве Юань Таня.
В это время Юань Шан, обеспокоенный создавшимся положением, сказал Шэнь Пэю:
— Цао Цао собирается напасть на Цзичжоу, иначе он не стал бы подвозить
провиант по каналу Байгоу. Если это действительно случится, что нам следует
предпринять?
— Предложите уаньскому правителю Инь Каю расположиться лагерем в Маочэне и
закрыть врагу дорогу для подвоза провианта, — посоветовал Шэнь Пэй. — Цзюй
Гу, сын Цзюй Шоу, пусть охраняет Ханьдань, а вы сами выступайте с войском в
Пинъюань и бейте Юань Таня. Сначала уничтожим его, а потом разобьем Цао Цао.
Юань Шан оставил Шэнь Пэя и Чэнь Линя защищать Цзичжоу и в ту же ночь
выступил на Пинъюань, послав вперед военачальников Ма Яня и Чжан Кая.
Узнав о приближении врага, Юань Тань уведомил Цао Цао.
— Теперь Цзичжоу мой! — воскликнул Цао Цао.
Случилось так, что в это время из Сюйчана в армию прибыл Сюй Ю. Он явился, к
Цао Цао и, зная о создавшемся положении, спросил:
— Неужто вы, господин чэн-сян, собираетесь сидеть и ждать, пока гром
небесный поразит братьев Юаней?
— Не беспокойтесь, у меня все рассчитано, — успокоил его Цао Цао.
Приказав Цао Хуну напасть на Ецзюнь, он сам повел войско против Инь Кая. Тот
вышел навстречу врагу.
— Где Сюй Чу? — спросил Цао Цао, когда его войско приготовилось к бою.
Сюй Чу тут же бросился на Инь Кая и, не давая ему опомниться, сразил
насмерть ударом меча. Воины Инь Кая разбежались.
Расправившись с Инь Каем, Цао Цао двинулся на Ханьдань. Навстречу ему вышел
Цзюй Гу. Чжан Ляо схватился с ним. Цзюй Гу хотел бежать, но Чжан Ляо
выстрелил ему вдогонку из лука и поразил насмерть. Цао Цао подал сигнал к
бою, и вскоре враг был рассеян.
Одержав вторую победу, Цао Цао повел свое войско к Цзичжоу и осадил город.
Шэнь Пэй все предусмотрел и упорно оборонялся, установив в городе
строжайшие порядки. Военачальник Фын Ли, охранявший восточные ворота,
как-то, выпив лишнее, опоздал с обходом и был за это жестоко наказан. Затаив
злобу на Шэнь Пэя, Фын Ли тайком выбрался из города и сдался Цао Цао. Тот
сейчас же спросил у него совета, как овладеть городом.
— Под воротами есть потайной ход, засыпанный землей, — сказал Фын Ли. —
Его можно раскопать и проникнуть в город.
Цао Цао велел Фын Ли с тремя сотнями храбрецов под покровом ночи раскопать
ход и пробраться в город.
Между тем Шэнь Пэй, после бегства Фын Ли, сам каждую ночь подымался на стены
проверять дозоры. В эту ночь Шэнь Пэй взошел на башню над воротами и,
заметив, что во вражеском лагере нет огней, подумал: "Не иначе, как Фын Ли
решил пробраться в город подземным ходом!" И он велел своим лучшим воинам
забить камнями выход. Фын Ли и его триста храбрецов погибли под землей.
Потерпев эту неудачу, Цао Цао отвел свою армию к реке Хэншуй и стал
поджидать возвращения Юань Шана.
Когда Юань Шан, находившийся в Пинъюане, узнал, что Цао Цао разбил Инь Кая и
Цзюй Гу и осадил Цзичжоу, он собрал войско и двинулся в Цзичжоу.
— Не ходите большой дорогой, — предупредил Юань Шана бу-цзян Ма Янь, —
вы можете наткнуться на Цао Цао. Надо выйти к устью реки Фушуй со стороны
Западных гор и оттуда напасть на вражеский лагерь. Мы безусловно снимем
осаду с Цзичжоу.
Юань Шан послушался его и сам ушел вперед во главе большой армии, приказав
Ма Яню и Чжан Каю прикрывать свой тыл. Об этом Цао Цао узнал через своих
лазутчиков.
— Если бы Юань Шан пошел по большой дороге, то нам пришлось бы отойти, но
раз он идет со стороны Западных гор, одной битвы достаточно, чтобы взять его
в плен, — заявил Цао Цао. — Думаю, что Юань Шан сигнальным огнем вызовет
помощь из города. Тут-то я и ударю!
Тем временем Юань Шан прошел через Фушуйский перевал на восток и расположил
войска на Янпинской стоянке в семнадцати ли от Цзичжоу. С наступлением ночи
в город пробрался переодетый в одежду войск Цао Цао военачальник Ли Фу и
договорился с Шэнь Пэем об одновременном нападении на Цао Цао.
— В городе слишком мало провианта, — сказал он Шэнь Пэю. — Вам следовало
бы отправить к Цао Цао всех старых и малых, а также женщин и воинов,
не способных драться. Пусть они сдадутся Цао Цао, это будет для него
неожиданностью. А мы пойдем вслед за народом и нанесем врагу сокрушительный
удар.
Шэнь Пэй принял совет Ли Фу. И наутро над городской стеной взвился белый
флаг с надписью: "Народ Цзичжоу покоряется".
— Это хитрость Шэнь Пэя, — сказал Цао Цао. — За народом он пошлет
войско!
Цао Цао велел Чжан Ляо и Сюй Хуану взять по три тысячи воинов и укрыться в
засаде недалеко от ворот. Сам он на коне под раскрытым зонтом подъехал к
городским стенам. Ворота распахнулись, и жители толпой, с детьми на руках,
поддерживая стариков, вышли с белыми флагами. Вслед двинулось войско. Цао
Цао тут же красным флагом дал сигнал. Отряды Чжан Ляо и Сюй Хуана бросились
в бой одновременно. Войска Шэнь Пэя отступили обратно в город. Их
преследовал сам Цао Цао. Из города дождем посыпались стрелы; одна пробила
шарик на шлеме Цао Цао. Военачальники бросились ему на выручку и увели его в
лагерь. Цао Цао переоделся, сменил коня и повел войска в наступление на Юань
Шана. Юань Шан выехал навстречу врагу. Обе армии сошлись в жестокой схватке.
Юань Шан потерпел большое поражение и отступил к Западным горам. Здесь он
разбил лагерь и нетерпеливо ожидал прихода армии Ма Яня и Чжан Кая, не зная
о том, что оба они уже сдались Цао Цао.
А Цао Цао послал Ма Яня и Чжан Кая отрезать дорогу, по которой Юань Шану
подвозили провиант. Понимая, что Западные горы не удержать, Юань Шан ночью
ушел к Фукоу, где стал лагерем, не зная, на что дальше решиться. Неожиданно
вокруг вспыхнули огни; из засады выскочили воины Цао Цао. Натиск их был
столь стремителен, что воины Юань Шана не успели даже оседлать коней и
бежали пешие до полного изнеможения.
Юань Шану пришлось сдаться. Цао Цао притворился, что согласен принять от
него изъявление покорности и в то же время приказал Чжан Ляо и Сюй Хуану
захватить лагерь противника. Юань Шан бежал в горы, бросив все: печать,
бунчук, секиру, одежду, латы и обоз. Одержав победу, Цао Цао повернул войска
на Цзичжоу.
— Почему бы вам, господин чэн-сян, не запрудить реку Чжанхэ и не затопить
город? — предложил советник Сюй Ю.
Цао Цао одобрил эту мысль и распорядился прорыть ров протяжением в сорок ли.
Шэнь Пэй с городской стены наблюдал, как воины Цао Цао копают землю, но ему
показалось, что копают они слишком мелко. Он улыбнулся и про себя подумал:
"Какая польза от такого мелкого рва? Если они хотят запрудить реку Чжанхэ и
затопить город, то надо было бы копать поглубже!" И он стал спокойно
выжидать, ничего не предпринимая. А ночью Цао Цао увеличил число работавших
в десять раз, и к рассвету ров глубиною в два чжана был готов. Воды Чжанхэ
хлынули в город и затопили улицы. К этому еще у Шэнь Пэя кончился провиант,
в войсках начался голод. Синь Пи, находившийся в стане врага, повесил на
копье печать с поясом и одежду, захваченную у Юань Шана, подъехал к
городской стене и призвал осажденных сдаться. Это привело в ярость Шэнь Пэя.
Он приказал казнить на стене всех родственников Синь Пи, более восьмидесяти
человек, и сбросить их головы вниз. Синь Пи неутешно рыдал, а племянник Шэнь
Пэя по имени Шэнь Юн, видя такую бесчеловечность, затаил в душе гнев и
написал Цао Цао, что готов открыть ворота. Письмо он прикрепил к стреле и
выпустил ее со стены. Воины доставили стрелу Синь Пи, и тот передал письмо
Цао Цао.
Цао Цао прежде всего отдал приказ во время вступления в Цзичжоу щадить
старых и малых из рода Юаней и сохранять жизнь воинам, сложившим оружие. На
рассвете он подошел к городу.
Шэнь Юн широко раскрыл западные ворота. Синь Пи первым ворвался в город, за
ним устремилось войско. Шэнь Пэй, находившийся в это время на юго-восточной
башне, во главе отряда всадников бросился в смертельную схватку, но был
живым взят в плен Сюй Хуаном, который вывез связанного пленника из города и
доставил Цао Цао. Дорогой Синь Пи, скрежеща зубами от злобы, плетью хлестал
Шэнь Пэя по голове и приговаривал:
— Разбойник! Убийца! Теперь и тебе пришел конец!
Шэнь Пэй отвечал ему бранью и оскорблениями:
— Изменник! Ты впустил врага в город! Как я жалею, что не прикончил тебя!
— А ты знаешь, кто впустил моих воинов в город? — спросил Цао Цао, когда
Шэнь Пэя привели к нему.
— Нет!
— Твой племянник Шэнь Юн!
— Подлый мальчишка! — воскликнул Шэнь Пэй, — Надо же дойти до такой
низости!
— Почему вчера вы так много стреляли, когда я приблизился к стенам? —
спросил Цао Цао.
— Мало стреляли! Мало! — выкрикивал Шэнь Пэй,
— Ты верно служил роду Юаней, иначе и быть не могло, — спокойно продолжал
Цао Цао. — А теперь ты перейдешь ко мне?
— Ни за что! — крикнул пленник.
Синь Пи со слезами пал наземь перед Цао Цао:
— Господин чэн-сян, умоляю вас, казните этого негодяя, чтобы смыть мою
обиду. Всех моих родных до единого погубил этот разбойник!
— При жизни я преданно служил Юаням, и после смерти стану духом-
покровителем их рода! — твердо заявил Шэнь Пэй. — Я не такой подлец и
клеветник, как Синь Пи! Можете хоть сейчас убить меня!
Цао Цао приказал увести Шэнь Пэя. Перед самой казнью тот сказал палачам:
— Мой господин на севере. Не заставляйте меня умирать, обратившись лицом к
югу!
Он стал на колени, повернулся лицом к северу и подставил шею под удар. Так
