— Должен сказать, что все новые приложения захватили воображение Ранилда, — продолжил Тирск через мгновение. — Честно говоря, я также должен признать, что все еще бывают моменты, когда темпы всех этих изменений заставляют меня нервничать. — Он покачал головой. — Мы так много веков обходились без чего-либо подобного этому... этому всплеску инноваций. Теперь он здесь, и, в некотором смысле, только набирает скорость с тех пор, как прекратилась стрельба. Я даже больше не узнаю мир, во многих отношениях, Мерлин, и временами я боюсь, что мы, возможно, слишком сильно нажимаем на Запреты. Когда это происходит, я напоминаю себе, что Жэспар Клинтан выступил против этого, что автоматически означает, что Бог и архангелы почти наверняка одобряют это! Но все еще бывают времена...
— Уверен, что они есть, милорд, — сказал Мерлин. — Могу только отметить, что все эти "инновации" на самом деле являются продуктом довольно небольшого числа принципиально новых концепций. Мы видим множество вариаций на эту тему, но все они основаны не более чем на нескольких новых концепциях. Знаю, что Жэспар Клинтан был готов одобрить все, что угодно, если это могло дать ему преимущество в джихаде, независимо от того, что это означало для Запретов. Но, несмотря на все поношения Клинтана, думаю, большинство людей понимают, что у епископа Пейтира был несколько иной взгляд на Божий разум, и великий викарий Робейр и великий викарий Тимити Робейр оба поддержали выводы епископа Пейтира об этих новых концепциях. Признаю, что количество способов, которыми они повлияли на Сэйфхолд, довольно ошеломляюще, но в основном это был вопрос разработки логических последствий процессов, которые были засвидетельствованы инквизицией.
— Знаю. Я знаю! — Тирск вытащил большой палец из-за пояса, чтобы помахать рукой. — Я действительно понимаю это, Мерлин. Но знаешь ли ты, что Ранилд сказал мне, пока мы плыли через залив Таро?
— Нет, милорд, — сказал Мерлин, несколько не совсем правдиво.
— Он указал, что, если предположить, что цифры, которые мы слышали в Горэте, точны, мы могли бы совершить всю поездку из Горэта прямо в Теллесберг всего за семь дней на "дирижабле". — Граф снова покачал головой, выражение его лица было еще более ошеломленным, чем когда-либо. — Семь дней, Мерлин! Лэнгхорн! Что вы, люди, собираетесь придумать дальше?
— Уверен, что понятия не имею, что герцог Делтак и его "мозговой трест" собираются предложить завтра, милорд, — сказал Мерлин еще менее правдиво. — С другой стороны, думаю, что их величества или его светлость еще довольно долго не позволят Ранилду или любому другому коронованному главе государства приблизиться к одному из дирижаблей Делтака. Особенно для каких-либо длительных полетов над водой!
— И хвала Лэнгхорну, постящемуся за это! — сказал Тирск проникновенным тоном. — Если бы они не были готовы довольно твердо поставить на это свою ногу, Ранилд бы ворчал на них в этот самый момент! На самом деле, он, вероятно, будет стараться изо всех сил, чтобы попробовать хотя бы короткий рейс, пока мы здесь.
— Короткий перелет можно было бы устроить, милорд. Но до сих пор мы только четыре раза пересекали границу между Чарисом и Силк-Тауном, и каждый раз наши пилоты летели через Таро. Пройдет некоторое время, прежде чем кто-нибудь заговорит о регулярных рейсах туда и обратно по расписанию над водой!
Тирск кивнул, но Мерлин задался вопросом, подозревал ли граф, насколько быстро это на самом деле может измениться. "Дэчес оф Делтак" была совершенно непригодна для такого рода службы, но последующие дирижабли класса Дючейрн были совершенно другим делом. Газовые баллоны Дючейрнов были почти в два раза длиннее, чем у класса Дэчес, в четыре раза больше объемом и давали почти в десять раз большую полезную грузоподъемность. Его двигатели Прейджир-2 обладали на пятьдесят процентов большей мощностью, чем двигатели Прейджир-1 "Дэчес", а запас полета на крейсерской скорости составлял одиннадцать с половиной дней. Путешествие длиной 6 800 миль по прямой из Горэта в Теллесберг с направлением на восток против южных пассатов, заняло бы семь дней на Дючейрне, как упоминал Ранилд. С другой стороны, путешествие из Теллесберга в Горэт, с учетом того, что пассаты скорее подталкивали его вперед, чем замедляли, потребовало бы менее четырех с половиной суток.
Конечно, это никогда не будет так безопасно, как на пароходе, — признал он. — Дирижабли просто слишком хрупки, чтобы быть по-другому. Но на самом деле это менее смертельно опасное путешествие, чем то, которое Тирск и его галеры совершили в ходе кампании "Риф Армагеддон"!
— Мы действительно живем в интересные времена, милорд, — признал он вслух через мгновение.
— Для некоторых из нас это более важно, чем для других. — Тирск снова посмотрел в окно, наблюдая, как последние кроваво-красные лучи исчезают с западного неба, и мрачно покачал головой. — Я сейчас ни капельки не завидую лорду-протектору Климинту.
— Не думаю, что кто-то знает, — сказал Мерлин. — Потерять лорда-протектора Хенрея таким образом, и в это конкретное время... — Настала его очередь покачать головой. — Уверен, что Кэйлебу и Шарлиэн будет что вам сказать по этому поводу, но нам действительно нужен был Хенрей, чтобы наблюдать за его реформами. И то, как после убийства на Западе снова вспыхнуло насилие. Это, по крайней мере, так же плохо, как и когда-либо, и все указывает на то, что сначала станет еще хуже, прежде чем потом станет лучше. Судя по тому, как ныне обстоят дела, у республики будут серьезные проблемы — возможно, даже больше, чем сейчас, — в течение долгого времени.
— Наши данные в Горэте подтверждают это, — согласился Тирск.
Затем он сделал паузу достаточно долгую, чтобы поднять одну из бровей Мерлина, прежде чем отвернуться от окна и посмотреть вверх в ярком свете газового освещения своей комнаты.
— Когда мы пересекали Силкию, я не мог не заметить, как железнодорожная линия проходит параллельно каналу Сэлтар. И я также не мог не заметить, что земля на канале Силкия до сих пор цела.
— Да, цела, — согласился Мерлин, изучая выражение лица графа.
— Ну, я понимаю, что Долару следует быть осторожным в том, что касается отношений Чариса с Сиддармарком, поскольку мы были на другой стороне во время джихада. Лорд-протектор Грейгор и лорд-протектор Хенрей отнеслись к этому на удивление вежливо, но даже им было трудно забыть, что мы вторглись к ним, не потрудившись официально объявить войну. Большинство других сиддармаркцев, с которыми я столкнулся после мирной конференции, были гораздо менее склонны оставлять прошедшее в прошлом.
Невысокий доларец пожал плечами.
— Правда в том, что они не должны забывать об этом. Да, мы подчинялись приказам Матери-Церкви, но, Боже мой, сколько миллионов сиддармаркцев погибло из-за того, что мы это сделали? — Он покачал головой, его глаза были затравленными. — Иногда мне трудно простить себя за это. Я не думаю, что какой-либо разумный человек мог бы обвинить Сиддармарк в том, что он затаил обиду.
— Хотел бы я поспорить с этим, — мрачно сказал Мерлин.
— Ну, как я уже сказал, у меня нет никакого желания... усложнять ваши отношения с Сиддармарком, и мы оба знаем, что в республике есть элемент, который сейчас не намного счастливее с "чарисийцами-стяжателями", чем с Доларом. Последнее, что нужно кому-либо из нас, — мобилизовать это несчастье против нас двоих, подпитывая его. Но великий герцог Канрад встретился с Ранилдом в Силк-Тауне до того, как мы поднялись на борт корабля. Это был приятный визит, но я не мог отделаться от подозрения, что он прощупывает нас.
— Прощупывает насчет...?
— Насчет канала, — сказал Тирск. — Он указал — просто мимоходом, вы понимаете, — что во многих отношениях Долар имеет значительно более сильный естественный интерес к новому каналу, чем Сиддармарк. Мы больше морская держава; граница, которую мы делим с великим герцогством, на самом деле на двести миль длиннее, чем его сухопутная граница с Сиддармарком; а устье залива Горэт находится менее чем в шестистах милях от Сэлтара по морю, в то время как залив Бедар находится более чем в трех тысячах миль от Силк-Тауна для одного из ваших дирижаблей. По морю это более чем в два раза дальше.
Граф сделал паузу, глядя на возвышающегося сейджина, и Мерлин несколько секунд молча смотрел вниз. Затем он пожал плечами.
— Не могу спорить ни с чем из этого, милорд, — признал он. — Однако у нас есть договор с Силкией и Сиддармарком.
— Прекрасно знаю, что он есть, и это одна из причин, по которой я не собираюсь обсуждать этот вопрос публично. Однако я должен был указать Ранилду, почему для нас это было бы плохой идеей. Он молод, и он гораздо более... увлечен своими обязанностями короля, чем его отец. И, как следует из его увлечения дирижаблями, он действительно в восторге от всех новых возможностей, которые открывает Чарис. Боюсь, что Канрад, не колеблясь, разжег его воображение... Не то чтобы оно нуждалось в большом "разжигании" от кого-то другого!
— Возможно, их величествам пора перекинуться парой слов с великим герцогом, — заметил Мерлин.
— Возможно. В то же время, хотя я честно делаю все возможное, чтобы не принимать во внимание чисто доларские элементы, в его словах есть смысл, Мерлин. — Тирск снова махнул рукой. — Канал не будет построен за один день, даже если Чарис поддержит его и будет настаивать. Черт возьми, даже со стоящим за этим и подталкивающим герцогом Делтаком! Канрад был бы более чем человеком, если бы не считал дни до того, как вы действительно сможете начать работу над этим, и не похоже, что в ближайшее время Сиддармарк сможет предоставить свою долю финансирования. Во всяком случае, не с учетом волны банкротств и краха картелей, о которых мы слышим в Горэте. У нас есть все основания видеть этот канал построенным, особенно учитывая, что это будет означать для нашей морской торговли. Понимаю дипломатические аспекты ваших существующих договоров и ваших существующих отношений, но думаю, что неразумно ожидать, что Канрад не станет... нетерпеливым.
Мерлин с несчастным видом кивнул. У Тирска была отличная точка зрения, и ситуация, казалось, вряд ли улучшится в ближайшее время.
— Как я уже сказал, не могу спорить ни с чем из того, что вы только что сказали, — сказал он через мгновение. — И думаю, что с вашей стороны было бы вполне разумно упомянуть о вашем разговоре с Канрадом, когда вы встретитесь с Кэйлебом и Шарлиэн. Он, конечно, умный парень. Я бы сказал, что, скорее всего, настоящая причина, по которой он разговаривал с вами, заключалась в том, чтобы оказать на них немного большее давление. И, как вы сказали, трудно винить его за нетерпение, которое он, возможно, испытывает.
ОКТЯБРЬ, Год божий 907
.I.
Шоссе Потон-Киджэнг и город Жинко, провинция Буассо, Соединенные провинции, Северный Харчонг
Холодным осенним днем лейтенант Йосанг Риндо из временного ополчения Соединенных провинций стоял на вершине холма и с осторожным удовлетворением наблюдал, как передовые отделения его взвода продвигаются вперед.
Большая часть урожая была убрана, но ветер трепал сухие стебли кукурузы, все еще стоявшие на полях, которые тянулись вдоль узкой фермерской дороги, и вздыхал в хвойном кустарнике вокруг вершины его холма. Вдалеке он услышал пронзительный вой автомотивного свистка, прогремевшего вдоль линии Руанжи-Потон позади него, но звук больше не был пугающим. Неуклонно расширяющаяся железнодорожная сеть Соединенных провинций простиралась на север до Чэлфора в Чешире и на восток до Тяньши. Поговаривали даже о расширении защиты Соединенных провинций до руин Шэнг-ми и продлении линии Тяньши еще на сотню миль или около того до столицы. Действительно, ходили даже разговоры о том, чтобы добраться за пределы Шэнг-ми до дальней стороны гор Чьен-ву, еще на восемьсот миль — для виверны, а не для смертного, привязанного к земле; это было чертовски далеко по большой дороге — за пределами старой столицы. Было много теоретических аргументов в пользу этого, учитывая оборонительную мощь гор. Риндо понимал это, но лично он считал, что это было бы слишком далеко.
Конечно, решение зависело не от него.
Он проигнорировал свист и поднял изготовленную Чарисом двойную подзорную трубу. Он всмотрелся в нее, регулируя колесо фокусировки указательным пальцем, и сосредоточился на своем взводе, когда его отделения прыгали по фермерской дороге. Его наблюдательный пункт был достаточно высок, чтобы смотреть вниз на проселочную дорогу над сухими кукурузными кистями, а бинокль позволял четко сфокусироваться на отделении сержанта Чжена. Лейтенант уже достаточно долго пользовался биноклем, чтобы он стал просто чудесным, а не откровенным чудом, и он снова перевел взгляд на взводного сержанта Йингкэна Фужоу, затем одобрительно кивнул, когда Фужоу махнул отделению Чжена остановиться на месте, в то время как отделение сержанта Чвейна взяло инициативу на себя. Видимость внизу на дорожном полотне была ограниченной, но Фужоу знал об этом, и отделение Чвейна просочилось вперед, в то время как отделение Чжена занимало позицию, которую их чарисийские инструкторы называли "наблюдением".
Западная сторона грунтовой дороги была окаймлена стеной из собранного и уложенного сухим способом камня высотой чуть выше пояса, но на востоке был только хорошо выветренный забор из расщепленных перил. Некоторые перила были сильно искорежены — Риндо сомневался, что они действительно справились бы с задачей удержать случайную бродячую корову подальше от кукурузы, — но они определяли границы фермерской дороги. Однако, в отличие от каменной стены, она не была преградой для человеческого глаза, и видимость на востоке была намного лучше. Каменная стена ограничивала то, что можно было увидеть в другом направлении, особенно если кто-то решил спрятаться за ней. На самом деле, взводный сержант приказал одному из отделений 4-го взвода наблюдать за дальней стороной каменной стены на случай, если кто-то решил сделать именно это. Пробираться сквозь засохшую кукурузу было непросто, и, хотя он не мог слышать этого со своей позиции, Риндо знал, что они издавали собственный шум Шан-вей, пробираясь сквозь хрупкие стебли.
Ведущее отделение сержанта Чвейна остановилось, когда они приблизились к повороту, где дорога резко уходила на запад. Они разошлись немного шире, расположившись так, чтобы человек на восточном конце их линии мог видеть за поворотом. Он опустился и прополз под нижней жердью ограждения, чтобы получить лучший угол обзора, и его глаза внимательно осмотрели следующий участок. Затем он поднял левую руку, подавая сигнал "все чисто", и капрал Нейоу двинулся вперед со своей группой. Они завернули за угол и...
КРААААК!
Риндо дернулся. На самом деле, ему едва удалось не подпрыгнуть от изумления, когда винтовочный выстрел прорезал послеполуденную прохладу. Его голова резко повернулась, и он выругался, когда еще две или три дюжины винтовок прогремели с кукурузного поля на востоке. Мгновение спустя пятьдесят человек выскочили из кукурузы под высокий, пронзительный вой боевого клича, который имперская чарисийская армия переняла у королевских морских пехотинцев Старого Чариса.
