— Ну и хорошо, — пророкотал Базел, — но в то же время, у нас здесь небольшая проблема, Венсит. Та, которая имеет сорок футов в длину и не очень-то нас любит.
— Верно, но у нас также нет никакого выбора, чтобы отказаться от этого. Очевидно, Вулфра просто разместила его здесь, чтобы атаковать все, что проходит мимо. Мы не можем позволить этому продолжаться, и даже если бы мы могли соблазнить его напасть на Саут-Кип — и я сомневаюсь, что ее заклинания контроля позволили бы это на мгновение — он мог бы нанести ужасный урон, прежде чем он умрет. Нет, мы должны выследить его.
— Я не спорю с этой идеей, — ответил Базел, дотрагиваясь до булавы и меча на своем плаще. — По правде говоря, думаю, что это наименьшая из наших забот. Нравится нам это или нет, но он будет охотиться за нами.
— Тогда ты должен быть счастлив, не так ли? Разве ты не тот парень, который однажды сказал мне, что ты не можешь убить что-то, если не можешь это найти?
— Что касается этого, то да. Хотя это не значит, что я всегда находил это тем, что ты мог бы назвать приятным опытом.
— Ну, если дикий волшебник и два защитника Томанака не могут справиться с этим, я немного в недоумении, кого еще мы могли бы послать, — язвительно заметил Венсит, и глубокий смешок прогрохотал где-то в могучей груди Базела.
— И как мы убьем его, если все-таки найдем? — спросил Кенходэн. — Имейте в виду, я уверен, что Элрита и я были бы счастливы подержать ваши куртки, пока вы будете заниматься этим втроем, но было бы неплохо, если бы у нас было какое-то небольшое представление о вашем плане сражения. Я предполагаю, что у вас, конечно, есть план сражения, который, как я понимаю, может быть немного чересчур оптимистичным с моей стороны.
— Это верно, — согласилась Чернион. — Ты можешь убить его с помощью колдовства, волшебник?
— Не вовремя. Драконы фактически являются олицетворением дикого волшебства, поэтому просто контролировать их достаточно сложно. Убийство их с помощью искусства требует подготовки, на которую у меня не было времени. Хорошая новость — такая, какая она есть, и то, что в ней есть, — заключается в том, что дикое волшебство или нет, они создания этого мира, а не что-то вроде демона или дьявола, которому могли бы противостоять только Базел и Уолшарно. И они смертны. Фокус в том, чтобы убить одного из них достаточно быстро. Известно, что даже смертельно раненые драконы продолжают сражаться гораздо дольше, чем могло бы выдержать почти все остальное.
— Подожди минутку. Ты имеешь в виду, что мы должны убить его? — Кенходэн махнул рукой в сторону разбитых фургонов. — Мы должны убить что-то, что может это сделать?
— Да, это мы должны, — сказал Базел, — и лучше радуйся, что он черный, потому что черные драконы охотятся за глупостями.
— И как именно это нам помогает?
— Базел прав, — сказал Венсит. — Черные драконы — это не более чем голодные существа с ногами и крыльями, так что этот парень, вероятно, будет намного менее хитрым, чем его более умные собратья. Конечно, я полагаю, что даже у этого есть своя оборотная сторона. Тот факт, что это глупо — и что его, очевидно, удерживает здесь заклинание принуждения — означает, что он вряд ли просто убежит от боя, даже если будет проигрывать.
— Замечательно. — Кенходэн закатил глаза. — У него хотя бы есть уязвимое место?
— Ну, что касается этого, то не так уж и много. — Базел мрачно улыбнулся. — Думаю, что мы с Уолшарно могли бы вонзить острие копья в его грудь, но это не точно, учитывая чешую дракона. Однако у него нет чешуи, которая защищала бы его глаза или глотку. Имейте в виду, у меня нет амбиций стремиться к его пасти — достаточно, чтобы я увидел ее, только проскользнув мимо! — Но черный дракон не настолько умен, чтобы беречь свои глаза. Если мы вдвоем хотим привлечь его внимание, я думаю, что вполне вероятно, что он повернет свою морду к твоему луку.
— Ты хочешь, чтобы я всадил стрелу ему в глаз? Насколько же велика эта чертова штука?!
— Что касается этого, то он будет целых девять или десять дюймов в поперечнике! — бодро сказал Базел. — Я уверен, что ты сможешь поразить такую большую цель, если потребуется.
— Ты слушаешь себя здесь, Базел? — потребовал Кенходэн. — Ты собираешься "привлечь его внимание", пока я буду стрелять... Что, если я промахнусь?
— Тогда, думаю, тебе лучше иметь под рукой другую стрелу, — просто сказал Базел.
* * *
<Я впечатлен вашей тактической предусмотрительностью,> сухо сказал Уолшарно, когда Базел снова забрался в седло, и они вдвоем обогнули обломки фургонов, чтобы снова спуститься с перевала. <Ты все это придумал сам, не так ли?>
— Если у тебя есть идея получше, лучше высказаться сейчас, — ответил Базел.
<О, нет! Я далек от того, чтобы совершенствоваться в чистой гениальности, когда я это слышу!>
— Конечно, и этим утром ты в прекрасном настроении.
<На самом деле,> сказал Уолшарно более трезво, <я не могу утверждать, что у меня есть какой-либо лучший план в данных обстоятельствах. Однако ты оказываешь большое давление на Кенходэна. "Может быть, после того, как получит острие копья в грудь", да уж. Если только это не действительно молодой дракон, ты знаешь, насколько мала реальная вероятность этого!>
— Нет никакого смысла, вообще никакого, докучать парню подробностями, с которыми он все равно ничего не может поделать. Однако, если уж на то пошло, я думаю, мы никогда не встречали никого, кто с меньшей вероятностью подвел бы нас в подобном случае. Имей в виду, я бы чувствовал себя лучше, если бы за его спиной было еще несколько десятков вондерландских лучников, но у нас слишком много других забот, чтобы беспокоиться о том, что могло бы быть.
<Ну, это, безусловно, достаточно верно! Хотя я ловлю себя на том, что жалею о своей защитной попоне. Я слишком красивый парень, чтобы ходить с голыми пятнами только потому, что какой-то глупый черный дракон плюнул в меня!>
— И после этого ты тоже решил поскромничать, — изумился Базел, и Уолшарно фыркнул от смеха.
<Ты прав в одном, Базел,> гораздо более глубокий голос прогрохотал в их сознании подобно землетрясению. <Ты никогда не встречал никого, кто с меньшей вероятностью подведет тебя, чем Кенходэн. Я не могу обещать, что в этом случае все сложится к лучшему, но обещаю вам, что если этого не произойдет, то не потому, что он подвел вас.>
<Можете ли вы сказать нам, ждет ли нас нечто большее, чем просто дракон?> — спросил Уолшарно.
<На данный момент это все, с чем вы сталкиваетесь, хотя я полагаю, что этого достаточно для продолжения,> сухо сказал Томанак Орфро.
— И, на мой взгляд, это тоже большое облегчение, — вежливо сказал Базел, и глубокий смех эхом прокатился по ним обоим.
<Я уверен, что это так,> сказал ему Томанак. <А теперь я перестану отвлекать вас двоих. Призови меня, когда придет время.>
Глубокий голос растворился в тишине, и два защитника уверенно двинулись навстречу утру, насторожив все чувства.
* * *
Они медленно двинулись дальше, потому что теперь Кенходэн шел пешком с Глэмхэндро за плечом. Он предпочел бы, чтобы жеребец остался с Венситом, но конь не желал расставаться с ним и семенил рядом с ним. Он ясно чувствовал опасность, и — столь же ясно — он предпочел бы, чтобы Кенходэн был у него на спине, где ему и место. Кенходэн тоже предпочел бы это, но он должен был быть в состоянии использовать свой лук. Поэтому он сосредоточился на ровном дыхании и пожелал, чтобы его ладони были менее влажными.
Чернион мрачно ехала вниз по своей стороне перевала, выражение ее лица застыло, когда она размышляла о печальной реальности, что ее единственной возможной ролью была приманка. Если Кровавая Рука не мог убить монстра, то она, конечно, не могла. И хотя она была умелым лучником, ей было далеко до Кенходэна, и в данных обстоятельствах она не могла надеяться на смертельный выстрел. Нет, все, что она могла сделать, это помочь привлечь внимание дракона, и каждая косточка убийцы в ее теле восстала при этой мысли. Она поймала себя на том, что надеется, что Венсит, по крайней мере, выживет... и что все, что она планировала для Вулфры, было медленным и затяжным.
Она внезапно остановилась, и Уолшарно подъехал к дальней стороне перевала, когда она спешилась на обочине дороги и посмотрела вниз на обломки, которые когда-то были людьми и лошадьми, разбросанные в глубокой впадине рядом с дорожным полотном. Лощину было бы очень трудно увидеть с дороги до того, как дракон пронесся по ней и разорвал в клочья чахлый кустарник, который когда-то скрывал ее, и даже сейчас она лежала в глубокой тени. Ее бока были покрыты инеем, солнечный жар еще не растопил его, а освещение было слабым, но она могла видеть детали слишком отчетливо.
Она глубоко вздохнула и соскользнула в лощину, ее сапоги хрустели в красной корке замерзшей крови. Ей была не чужда уродливая смерть, но это вызывало у нее отвращение, когда она стояла посреди кровавой бойни, глядя на нее сверху вниз. Затем она перевернула тело носком ботинка, и ее лицо напряглось — от гнева, а не от удивления, — когда мертвые глаза Умаро уставились на нее.
Она сделала еще один вдох и медленно выпрямилась. Это высокое, узкое тело с мечом в руке могло быть Эшваном, подумала она сквозь слой льда, окутавший ее мозг, но он был настолько обожжен кислотой, что она не могла быть уверена. Она придвинулась ближе, глядя вниз, пытаясь точно идентифицировать тело, и ее гнев превратился в холодную и жгучую ярость, когда она не смогла.
Сестра должна признать единственного сына своей матери.
Она отвела взгляд и попыталась хотя бы сосчитать тела, но их было слишком много. Она не могла сопоставить руки и ноги с туловищами, а их снаряжение было разбросано драконом. Она еще раз посмотрела вниз на тело, которое, как она думала, принадлежало Эшвану, затем отвернулась с сухими глазами.
Она поднялась обратно на дорожное полотно и обнаружила, что Базел и Уолшарно ждут ее.
— Там внизу нет выживших, Кровавая Рука, — сказала она тихим голосом. — Я не знаю, кто они были, но у них никогда не было шанса.
— Да, — мрачно сказал Базел, — и если нам повезет не больше, чем им, мы заплатим больше. Пойдем, пограничный страж.
Скакун развернулся, снова тронувшись с места, и Чернион снова села в седло. Ее темные глаза были холоднее и безжалостнее любого льда, когда она уезжала от этого места смерти, и она никогда не оглядывалась назад.
* * *
Холодный ветер трепал волосы Кенходэна, когда Базел склонился над обожженными кислотой телами дюжины братьев Топора. Градани мрачно выпрямился, в его руке было что-то черное, и солнечный свет вспыхнул, когда он протянул это.
— Чешуя дракона, — сказал он категорично.
Кенходэн взял его, поражаясь его легкости. Одна сторона была глянцевой, сияющей на солнце, но другая была тусклой и скользкой. Она была больше его ладони и толщиной в полдюйма, но при этом удивительно легкой.
— Они нанесли несколько ударов, — тихо сказал он.
— И ты видишь, что это было после того, как я привел их. Несколько кусочков окалины и... видишь здесь, где топор оставил отметину? — Базел дотронулся до тонкого шрама на полированной стороне. — Это осталось после того, как был нанесен мощный удар, и он причинил очень мало вреда. У дракона их три или четыре слоя, наложенных друг на друга, как кольчуга, и, судя по толщине, эта особь старше большинства. Не родился еще мастер топора, который смог бы пронзить эту чешую сталью.
— Тогда мне придется попасть в цель, — пробормотал Кенходэн, опуская чешую. Он поежился от холода и оглядел перевал, узкий и мрачный в этом месте.
— Почему они не доложили до того, как зашли так далеко? — удивился он.
— Я думаю так же, как и они. Судя по всему, на этих парней напали сзади, а не спереди. Если это случилось после того, как питомец Вулфры проследил за проходом, я думаю, что он сначала подошел к их гонцам, а затем выследил их на перевале. Вполне вероятно, что мы бы упустили то немногое, что может оставить голодный дракон.
— Я полагаю, что да, — согласился Кенходэн. — Но здесь едва ли один взвод. Где остальная часть патруля?
— Внизу, — мрачно сказал Базел. — Как бы то ни было, мы найдем их разбитыми, как эти парни, если только они не стремились к собственной удаче Норфрама.
— Тогда давай найдем их, — сказал Кенходэн, глядя на тела. Его нервозность исчезла, сменившись гневом, который пульсировал боевой яростью, которую он усвоил в лесу Хев, и он приветствовал это.
— Да, давай займемся этим маленьким делом, — пробормотал Базел и снова сел в седло.
* * *
Они прошли еще полмили и миновали еще с десяток тел, прежде чем черная ярость нанесла удар. Базела и Уолшарно почти не предупредили; они свернули за поворот, и черная молния просвистела у них в зубах.
Кенходэн был в сорока ярдах позади, но все же услышал свист воздуха над кожаными крыльями, когда монстр бросился на его друзей. Не сорок футов, как прикидывал Базел, а гораздо больше. Этот чешуйчатый ужас был по меньшей мере шестьдесят футов в длину, с вытянутыми передними лапами длиной с Уолшарно и когтями толще бедра Кенходэна.
Покрытый черным железом, с вонью кислотного яда, распространяющейся перед ним, как какая-то чума, он бросился на градани, так близко — так быстро — что Базел не успел пустить в ход свое копье. Одна из этих устрашающих передних лап обрушилась на двух защитников, задела копье сбоку, раздробив его в трех футах от хватки градани, и его голова тоже метнулась к ним.
Но дракон никогда не встречал скакуна сотойи. Уолшарно не запаниковал, не убежал и не застыл, как любая другая лошадь, с которой дракон сталкивался за свою долгую и голодную жизнь. Вместо этого скакун вильнул, уворачиваясь, как танцор, и Базел выронил сломанное копье и поднял правую руку.
— Ко мне! — проревел он, и его двуручный меч материализовался в его руке, окутанный внезапной вспышкой лазурного сияния. Уолшарно крутанулся на задних ногах, разворачиваясь обратно к дракону, и перевал содрогнулся, когда восемьдесят тонн голодной ярости обрушились вниз. Пыль брызнула от чешуйчатых лап, а когти царапнули камень.
— Томанак! — бычий голос Базела прорвался сквозь шипение дракона и шорох падающих камней. Уолшарно подскочил на своих распрямившихся ногах, и градани привстал в стременах, чтобы размахнуться двумя руками. Его мускулы напряглись, острая сталь ударила по огромной шее сбоку, как тесак, летящие кусочки расколотой чешуи заблестели на солнце, и звук был похож на удар молота по наковальне.
Дракон едва моргнул. Его левая передняя лапа мелькнула с ослепительной скоростью, рубя надоедливых мошек рядом с собой. Уолшарно едва успел увернуться, и меч Базела ударил в то же место со звуком топора по дереву.
Несмотря на его напряженную готовность, внезапная атака застала Кенходэна врасплох. Он поднял свой лук, но дракон уже отвернулся, и его яд вспыхнул черной волной, когда он попытался уничтожить Базела и скакуна.
Уолшарно вскрикнул, когда капля обожгла его круп, но он даже не вздрогнул. Вместо этого он встал на дыбы, и два окованных сталью передних копыта, окаймленные тем же голубым нимбом, что и меч Базела, врезались в лоб дракона, как булава самого Томанака.
