Импуль реяцу, выпущенный Ичиго из левой ладони, отбросил фигуру противника. Кучики Бъякуя полетел, в процессе теряя какие-то клочки и обломки, после чего покатился.

— Каким-то манекеном меня не обмануть — почти спокойно сообщил Ичиго, повернув голову — Как ты это сделал?

Кучики Бъякуя отступил на другой конец моста. По большому счету, их положение зеркально изменилось. Теперь уже за спиной Ичиго была башню с темницей Рукии, а у ног Кучики Бъякуи лежал притворяющийся мертвым Гандзю.

— К чему это знать трупу, бродяга? Цвети, Сенбонзакура!

"Запускай"

Ичиго использовал шунпо вперёд, играя на опережение, чтобы успеть до того, как оружие противника развернётся в полную мощь малой формы.

Чтобы поймать пустоту. Не он один владел техникой быстрого перемещения.

Ичиго прыгнул на два метра в сторону, пропуская мимо очередной Бьякурай.

"Сверху?"

"В точку"

Однако, Кучики Бъякуи там уже не было. Шунпо с толчком от воздуха?

Не дожидаясь новой атаки, Ичиго прыгнул в сторону. В воздушную бездну за краем моста.

"Как и следовало ожидать. Если я могу стоять на воздухе в своем внутреннем мире, духовном месте, то сумею стоять и здесь, где все состоит из духовных частиц"

"Слева"

"В точку"

Ичиго совершил серию шунпо, пропуская новые атаки противника мимо себя. Кто-нибудь, достаточно близко знакомый с ним, как Татсуки-чан, несомненно, обнаружил бы сходство этого маневра с банальным "маятником".

Серия телепортаций в разные стороны и немного вперёд прервалась посередине, когда в месте выхода из очередного прыжка, Ичиго встретило облако лезвий Сенбонзакуры.

Они мгновенно разорвали черное кимоно на теле Ичиго, оставив грубые разрывы, тут же улетев прочь.

— В практике Второго Отряда есть подобный маневр. Он не имеет какого-то особого названия — напряженным голосом начал говорить Кучики Бъякуя — которые всякий сброд любит давать простой последовательности умений хохо. Нынешняя капитан Второго отряда, несмотря на то, что не является Богиней скорости, в совершенстве владеет подобным приемом.

Удивлён, что ты ещё стоишь. Смирись, тысячи лезвий Сенбонзакуры повергли тебя. Займи своё место в пыли,...

Звук стокнувшихся клинков прервал речь Кучики Бъякуи.

— Мне, право, неудобно говорить это кому-то вроде тебя. Однако, недооценивать противника — это грех.

Порезанное Сенбонзакурой кимоно шинигами сползло с Ичиго набором рваных половых тряпок черного цвета, показывая одежду, одетую под него. Полярный камуфляж белого цвета и вполне современного вида.

Что-то почувствовав, Кучики Бъякуя отступил метров на тридцать, чтобы застыть, опираясь на воздух.

— Вот оно что... — медленно, то ли из-за чопорности, то ли борясь с болью, проговорил он — ... успел ударить, отвлекая разговором? Твой наряд. Ты... квинси?

Ичиго с легкой улыбкой посмотрел на левый бок противника, где красовалась длинная, но, к сожалению, неглубокая и не слишком опасная, царапина.

— Это называется "Былые раны". Мой напарник ранил тебя, но ты понял, что ранен, только сейчас, верно?

Ичиго напоказ цокнул языком, когда Кучики посмотрел на Гандзю, по-прежнему изображающего мертвого или бессознательного.

"Вот нервы у мужика! Я же чувствую, что он в сознании. Но ни одного лишнего движения. Надо же.

Что-то аристократ меня превратно понял. Я имел в виду тебя, друг мой. А он заподозрил кое-кого другого"

"Ложь — тоже оружие. Ложь врагам — оружие, достойное короля"

"Я тебя обожаю, парень"

"Вот это мнея и пугает, Король"

— Мне не стоило смотреть, какую мангу читает Карин — пробормотал Ичиго, преждем чем спохватился..

Кучики Бъякуя снова сфокусировал взгляд на нём. Это было печально.

— Что до моей формы... кто сказал, что я должен тебе что-то объяснять, шинигами?

Ичиго оглядел поле боя. Он и его враг стояли в воздухе, метрах в пяти над верхней плоскостью подвесного моста. Внизу, на досках моста, стойко изображал застигнутого рвагами и притворяющегося мёртвым, опоссума, Гандзю. Пожалуй, для большей реалистичности ему оставалось только начать издавать специфический запах.

Одна из башен — та, внутри которой располагалась лестница вниз — частично обрушилась после попадания множества молний, запущенных Кучики Бъякуей.

"Не бой, а клуб анонимныз косплееров. Один опоссума отыгрывает, другой Дарта Сидиуса. Даже боюсь спросить, на кого я похож?"

"На идиота, разговаривающего с собой вовремя боя, сэр"

"В точку" — согласился Ичиго и приготовился к продолжению боя.

Вот только времени ему не дали.

— Банкай. Сенбонзакура Кагеёши. — проговорил Кучики Бъякуя.

"Плохо" — подумал Ичиго, одновременно совершая серия из пяти последовательных рывков вниз и за башню с Рукией. Именно поэтому, он даже не увидел активацию второй формы занпакто врага. С другой стороны, именно это позволило ему спрятаться за башней с Рукией от потока гламурно-розовых лезвий.

"Тонн пятьдесят точно есть — прикинул на глаз Ичиго — Надеюсь, он не будет сносить ещё и эту башню. Либо потому, что здесь сестра. Либо потому, что её должны судить и казнить по этим их сейретейским законам и приговору этого их сейретейского суда".

"Плохо" — ещё раз подумал Ичиго, когда сбоку от башни показался Кучики Бъякуя с новой серией перемещений снова спрятался за башней.

"Плохо" — подумал Ичиго, снова меняя позицию так, чтобы между ним и облаком опасных бритв с наводчиокм оказалась башня с заложницей.

"Очень плохо" — подумал Ичиго, когда очередная серия сюнпо вынесла его к черноволосой красотке, встретившей его двоечкой в корпус.

И Ичиго выключило.

Ичиго осознал себя, как и всегда в этом месте, мгновенно. Просто пришедшее небытие сменилось рассеянным светом, едва пробивающимся через пелену облаков.

Все также солнце, бледный шар в пелене облаков, светило, но негрело. По-прежнему лед простирался во все стороны круглой равнины со стеной гор на горизонте и шпилем в центре. Хоть что-то было неизменным.

Ичиго дернулся было в сторону начала пандуса, спиралья опоясывавшего центр этого мира. Даже сделал половину шага, прежде чем передумал.

— Если я уже ходил по здешним ветрам, не пора ли начать бегать?

Тихий шепот слетел с его губ, волнам разошелся во все стороны, и затих без остатка. В этом мире не было эха, которое передразнивало бы мысли человека, заставляя его резонерствовать, зацикливаясь на собственных словах и бесполезно теряя время.

Это было отчасти похоже на подъем по лестнице. Совершенно прозрачной лестнице чистейшего хрусталя, ведущей в Тир на Ног.

— И почему, в таком случае, тебя зовут не Грейсвандир, о, друг мой? — спросил себя Ичиго, поднимаясь вновь и вновь.

Ответа не было. Только тонкий хрустальный звон воздуха, тонкой пластиной прозрачных ступеней встречавшего ступни человека. Тихий и несуществующий, выдуманный слухом человеческого разума, нетерпящего пустоты и молчанья, вой воздуха. По небу куда-то плыли — впрочем, это тоже могло быть обманом, только оптическим — белые кучевые облака.

Ичиго поднимался шаг за шагом, слушая эту пустоту, шум крови в ушах, поскрипывание коленных суставах и собственное дыхание, чуть более громкое, чем обычно. Идеально твердые, плоские грани ветра ударяли по подошвам ботинок, кожа которых отливала блеском воронённого металла. Вместе со звоном призрачной лестницы под ногами и несуществующим воем молчащего ветра, это создавало чувство пустоты окружающего мира. Быть может, человеку спокойному, это принесло бы ещё большее успокоение. Для Ичиго, который предпочитал действие, пусть и рассудочное, ожиданию, это было сродни слабой пытке. Чтобы не чувствовать этой совершенной, словно высасывающей мозг через уши, пустоты, он начал говорить.

— Когда-то давно, когда мир ещё не сжался в схватке Закона и Хаоса, точно феникс, забравшийся обратно, в породившее его обсидиановое яйцо, существовало королевство столь древнее, что даже его старость уже стала достоянием истории. На пике своего расцвета, Мельнибонэ было великой империей, захватившей все земли, представлявшие хоть какой-то интерес. Но времена зрелости прошли тысячи лет назад, как и старость, в ходе которой империя сокращалась, как шагреневая кожа, теряя колонии и провинции, пока не осталось лишь сердце, с которого всё началось.

Блистательный Имрир, город башен, число которых всегда оставалось неизменным. Возможно, это было одно из многих отражений Вечного Города, как Танелорн, Амбер или уркашенная спиралными шпилями, Лондра. Быть может, это был просто последний рубеж, столица, которую пращуры мельнибонейцев, завоевав две трети мира, прозорливо превратили в совершенно неприступную крепость. Остров-твердыня, город-цитадель, последний рубеж, фронтир наоборот, дойдя до которого, предки мельнибонейцев сказали себе "хватит!" и отказались отступать. Потому что альтернативой была гибель, или бегство в Хаос, который некогда вывел их и драконов в молодость нового мира.

Ирония судьбы — люди, мабдены, в иных мирах использовавшиеся Хаосом как слуги и штурмовые части, естественные союзники того, что пребывал до того, как нечто разделило его на Хаос и Закон, там, в старом мире Мельнибонэ, штурмовали, и не раз, последний осколок империи хаоситов.

Быть может, мельнибонейцы служили не Хаосу? Или именно люди должны были стереть старые расы, а затем столкнуться в междоусобной резне, чтобы решить, кому будут служить выжившие, Ариоху, Ариману, или даже вовсе Лимбу?

Впрочем, политика неважна. Факт лишь в том, что, как Вселенная пульсирует, подобно фениксу, что рождается взрывом обсидианового яйца, чтобы в итоге заточить себя в нём же, так с каждым циклом, рождается Вечный Город, Вечный Воитель, и его оружие, в просторечии известное как Черный Меч.

В свете этого, остается только гадать, не является ли Грейсвандир новым воплощением оного. Разве Амбер нельзя назвать центром вселенной, подобно Танелорну? Или уважаемый Корвин не послужил равновесию, как и подобает Вечному Воителю?

Ичиго замолчал, прислушиваясь к ощущениям. Показалось, или звон невидимых ступеней стал громче, как и нечленораздельный шепот ветра в ушах.

— Я не собираюсь обманываться рассказами Желязны-сан и Муркок-сан. Даже если существует Вечный Воитель, хранящий мифическое равновесие, и Черный Меч, хранящий равновесие от него, какое мне дело до того?

Ты называешь меня Королем, напарник. А долго Короля — хранить королевство, а не грабить Имрир или открывать Черную Дорогу.

Почувствовав на себе тяжелый, ждущий, взгляд, Ичиго повернул голову направо, чтобы посмотреть в глаза существу, проявившему себя.

На этот раз, он снова использовал облик Ичиго. Отросшие волосы поднимались гривой от непокрытой головы, и опадали до поясницы. Карие глаза, совершенно нормального цвета кожа. Одежда — кимоно шинигами и лесной серо-зеленый камуфляж, выглядывающий на пердплечьях и голенях. Ботинки военного образца, чья кожа, по виду свиная, имела металлический блеск. Полная копия одеяний оригинала.

Почувствовав, что здесь, на прозрачной лестнице, не следует останавливаться, Ичиго отвернулся и сделал несколько шагов наверх. В следующий раз, двойника уже не было на месте.

— Кто на этот раз, друг мой? У Хокмуна должен быть камень во лбу, у Корума — в одной из глазниц. Чей же облик ты выбрал на этот раз?

— Ты ведь знаешь, король. Просто боишься признаться, верно?

— Возможно — согласился Ичиго, чувствуя, как чаще застучало сердце, разгоняя кровь.

"Я боюсь его, или предвкушаю схватку?"

— Я есть всё, Король. Всё, чего ты пожелал тогда, в летнюю ночь. Твоя душа схватила меня и определила мой облик.

— Значит, в какой-то степени, ты и есть, Черный Меч? — уточнил Ичиго, замирая на секунду. Спохватившись, он тут же продолжил движение, тем более, что конец лестницы был уже зримо близок.

— Я — лишь то, что ты захотел, Ичиго. Сила, который ты дал форму.

— Тогда почему твоя форма отличается? У меня что, занпакто-оборотень?

— Вспомни, чего ты желал, Ичиго, когда меня имплантировали тебе.

— Не припомню такого. Это было в ту самую ночь?

— Да.

Ичиго остановился на пару вдохов, чтобы перевести дух. Вести разговоры и одновременно подниматься по прозрачной лестнице, пусть и в своем внутреннем мире, было довольно утомительно.

Звон ступени под ногами стал сильнее. Это уже не было похоже на постепенное увеличение громкости, как было до этого. Нет, нарастающий по громкости рефрен словно предупреждал. Еще пара аккордов, ещё несколько секунд промедления, и всё закончится. Лестница в Тир на Ног исчезнет, оставляя замешкавшегося глупца наедине с ветром и высотой.

Ичиго сделал шаг. Новая грань воздуха отозвалась звучным аккордом. Глубоким, прочувствованном, выполненном, не иначе, на органе. И, вторя этому аккорду, где-то вдалеке, отозвался ветер. Откликнулся не злобным воем или тихим щепотом, а чистым голосом детского хора.

"Интересный поворот" — подумал Ичиго и сделал следующий шаг, пытаясь угадать ритм.

— Значит, ты не мой настоящий занпакто?

— Можно и так сказать.

— Поясни.

— Чтобы получить такой меч, шинигами получает специальную болванку, так называемый асаучи. И постепенно меняет его под себя, придавая ему сродство. В сущности, это нечто вроде киберпротеза, постепенно адаптирующегося к носителю. Способности меча, как и его форма, целиком и полностью зависят от этой настройки.

Ичиго задумался, продолжая медленно и неторопливо, почти величественно, шагать. Здесь, под отзывающуюся на каждый шаг, органную музыку, хотелось чего-то глубокого. Тем более, не хотелось ударить в грязь лицом глупым вопросом.

— Что изменилось от твоей имплантации, кроме времени настройки?

— Всё — Ичиго был уверен, оглянись он в это мгновение, и увидит ехидную и злую ухмылку на лице меча — и Ничего.

— Король должен уметь задавать правильные вопросы?

— Вы наконец-то поняли, ваше величество?

— Не уверен — ответил Ичиго и прикрыл глаза, впитывая особо глубокую ноту — Как-то это похоже на Баха. Успокаивает.

Отражение промолчало. Его король продолжил путь наверх.

Сделав последний шаг, Ичиго ступил на лёд, матовым блеском напомнивший мрамор. И проснулся.

Он был не один. Совсем не один.

За время пребывания в Обществе Душ с его плотной атмосферой, состоящей исключительно из спиритонов газовых типов, Ичиго научился чувствовать некоторое пространство вокруг себя. Это было ещё одно умение, пришедшее само собой. О его истинном происхождении Ичиго старался не задумываться. Черный Меч, из легенд о котором черпал свои силы его занпакто, в некоторых воплощениях обладал довольно темными способностями. Чего только стоила милая привычка Повелителя Бурь пожирать души врагов и друзей носителя или своеволие Руки Кулла.

Именно из-за того, что шунпо и ощущение окружающего пространства могли иметь довольно кровавое происхождение, Ичиго старался не задумываться об этой проблеме. Его приоритетом было выживание, а не размышления о нарушении мирового баланса, концептуальной схожести некоторых эффектов его меча с фокусами Исиды Урю и прочих слезинках ребёнка.