— Еретики? — уточнил я.
— Не похоже, Терентий, попробую понять, — быстро сообщила тереньтетка и начала слать конструкты из света и ветра.
— С Тёмного Хора идёт астропатический сигнал СОС, — выдал мастер связи, подтверждая сказанное Кристиной (хотя, я ней и не сомневался).
И призадумался я, что за варповщимна творится, да и кто такой “похоже, не еретик” может сосить с корыта несунов?
* — Кара или наказание огнём на высоком готике.
19. Нездоровая конкуренция
В общем, через четверть часа Милосердие совершило череду сложных манёвров, ложась на параллельную оплавленному куску ереси орбиту вокруг звезды. А на мостике происходило мини-совещание, на тему “кто виноват, и что со всем этим делать?”
Франциск, нужно отметить, хоть внутренне был возмущён “поруганием тройдиций” и всяческими “посторонними” на мостике, свои порывы “всех разогнать в варп” смирял. Поскольку время было дорого если не для нас, то для несунского сосящего — точно. Ну а искать новое место либо переться в специальные совещательные залы, чтоб оттуда зайцем скакать на мостик, выдавая распоряжения, было откровенно глупо, что капитан прекрасно понимал.
— Судя по всему — эльдарская видящая, просит спасти, — оповестила всю нашу компанию Кристина.
— Хм, а не послать ли её в варп? — вслух задумался я. — Если отсек уцелел — то там может быть немало врагов. А прямо скажу, ради ксеноса рисковать людьми — не самое правильное занятие.
— Еретики есть, Терентий, не менее десятка психоактивных и около пары тысяч обычных, — доложила Кристина.
— Вот, — заключил я, — Передай ксеносу наш пламенный привет, Кристина. А вы, Франциск, разнесите этот отсек, — на что капитан посмотрел на меня с осуждением. — Что такое, Франциск? — удивился я.
— Терентий, в бою я бы не заикнулся, но просьба о помощи в пустоте от недееспособного… — и на капитана не самым добрым образом уставились Син и Эльдинг, что, с учётом, кому и с какими потерями придётся вытаскивать ксеноса — было вполне оправдано. — Нет, я понимаю, ксенос, — забормотал капитан. — В общем, после боя не принято так поступать не с явными врагами, — отрезал он.
— Ну, положим, и вправду, эльдары — враги не явные, а тайные, — не без ехидства выдал я. — Хотя причину традиции и ваших слов принимаю и понимаю, но не готов разменивать жизни людей на каких-то там ушастых, — веско заключил я под одобрительные кивки полковника и артизана.
— Погодите, Терентий, она сообщает, что в отсеке находятся и люди, — продолжила Кристина. — Не еретики, а захваченные предателями, пребывающие в заключении, — дополнила она, на что я тяжело вздохнул. — Вот ведь варповщина, — оценил я новости, злобно зыркая мысленным взором на свячёную оболочку.
Вот точно она, подлая, подсуропила! Я так надеялся на то, что сейчас разнесём остатки несунского корыта и тихо-мирно направимся дальше гробницу мародё… исследовать, да. Но нет, как же, святой, чтоб его! Надо превозмогать и прочий бред… гадство, поставил я веский диагноз.
— Примерную конфигурацию отека чувствуешь? И что может сообщить эта, — недовольно поморщился я, — ушастая?
— Только то, что видит в камерах людей, Терентий. Сама она находится в ноктилитовом узилище, но, очевидно, корпус судна повело, — на что Франциск да и не только он, фыркнул: “повело” — ОЧЕНЬ мягкое определение того, что случилось с ентим самым корпусом. — Появилась трещина, нарушающая целостность ноктилитовой облицовки, и она смогла связаться, — заключила Кристина.
— Всё это — не ловушка? — уточнил я, со слабой надеждой на то, что охреневать в атаке не придётся.
— Не похоже, — начала изуверски давить ростки надежды задумчивым тоном Кристина, прикрыла глаза и, через полминуты, нанесла надежде добивающий, немилосердный удар. — Нет, не ловушка, Терентий, — уверенно заключила она.
— Значит, пойдём резать еретиков, — с кривой ухмылкой заключил я.
В конце концов, мысленно пожал я плечами, это моя служба. Но несвоевременность и непременная потребность втравить меня в поганое пафосное превозмогание — бесит!
— Кристина, озвучь доступные тебе данные. Франциск, Валиос, Эльдинг — жду ваших комментариев и замечаний, — выдал я.
И занялись мы обсуждением. Выходила такая картина: тюремный блок и некие помещения — уж как их использовали еретики, неизвестно — уцелели и загерметизированы, более того, уцелела какая-то автономная машинерия, поддерживающая относительно сносные условия в обрубке корабля. Правда, как сообщила остроухая, “жарко”. Жарковато ей, сволочи ушастой, мимоходом злопыхнул я, подключаясь к обсуждению.
Итак, уцелевший кусок еретического корыта представлял из себя этакий конус, с полукилометровым основанием. Помимо ушастой там около сотни пленников, и почти две тысячи еретиков, из которых десяток псайкеров, силу которых Кристина затруднялась установить. Притом, это могло быть две тысячи простого еретического мяса, или все две — астартес-предатели, тоже возможно. А, возможно, пыточных дел мастера, учитывая близость с камерами. Ни варпа не понятно, кроме количества.
И окружено это перекорёженным, частично испарённым металлом, некогда бывшим линкором. Сам нужный нам конус не в центре, конечно, но и удобного подлёта до него нет.
— Я могу… — начала было Кристина.
— Нет! — отрезал я. — Несущие слово, слишком опасно, — пояснил отказ. — Хотя, если не одна… Так, думаю пойдём двумя группами. Я с преторианцами и Кристиной, она нас доставит внутрь. На момент подлёта абордажных судов. Нашей задачей будет подготовить проход для абордажных сил, не разгерметизировав общий массив, справимся, — покивал своим мыслям я.
— Не слишком ли…
— Не слишком, — отрезал я. — Начать спасательную операцию с удушения спасаемых вакуумом — слишком экстравагантно, — под смешки закончил я.
— Опасно, Терентий, — покачал головой Валлиос.
— Опасно, но не сказать чтобы слишком, если удачно подгадать по времени, — ответил я. — Ну и вариантов, кроме как самим подготовить “переходный тамбур”, я не вижу. Далее, Роберт, нужна группа не менее чем из десяти санитаров с набором кислородных масок для пленников. В случае чего — не помрут, — отметил я. — Жаль, что тюремный отсек не с края конуса, — посетовал я, разглядывая наспех состряпанную голограмму. — Ну да и варп с ним, когда было просто? — риторически вопросил я непонятно у кого. — Готовимся, — поднялся я.
Подошел я к космической ежевике, отмыслеэмоционировал: “драться будешь?” — на что джокаэро морду свою высунул и довольно покивал. Далее, выяснил я, что тягать обезьянуса варп-телепортацией Кристины можно, по крайней мере против этого примат не возражал.
Что несколько подняло моё настроение — фактически неуязвимый обезьянус, я и Кристина, да и преторианцы не пальцем, а механодендритом деланные… В общем, отобьёмся и подмогу дождёмся, даже если очень неудачно попадём, а еретики поголовно несуны.
Эльдинг с Робертом тем временем составляли абордажную команду, а я не без иронии констатировал, что вот: не хотел абордажа Милосердия, так его и не будет. Зато, можно будет, не соврав ни разу, в смысле, хвастать коллегам, как охреневший в атаке я брал на абордаж Тёмный Хор несущих слово.
Ну да есть как есть, а через час четыре абордажных челнока стартовали. Ну и я с Кристиной, огринами и преторианцами ожидали отмашки от улетевших, любуясь воинственно “у-у-укающим” джокаэро.
Наконец, сигнал поступил, ну и Кристина перенесла нашу компанию в расположенное относительно недалеко от темниц помещение. Перед прыжком мы подготовились, но зал, в котором мы оказались, был явно каким-то техническим помещением, без какого бы то ни было присутствия. Джокаэро, заинтересовано у-у-укая, направился копаться в шкафах, а огрины и пятёрка преторианцев заняли оборону, взяв двери залы под прицел. Двойка же принялась крепить на “внешнюю” стену коротковолновые маяки. И через пару минут абордажный рукав проплавил стену залы, закупорив её, а в помещение начали набиваться сначала скитарии, возглавляемые Эльдингом, потом — штурмовики с Сином. Сами же челноки соединились рукавами.
— Ваши приказания? — молодцевато вопросил Роберт, то же продублировал вокс-каналом Эльдинг.
— Кристина, положение врагов? И не различаешь ли ты вблизи детали? — уточнил я.
— Локализация основной массы ближе к центру конуса, — выдала воксом тереньтетка. — Детали не различаю, они явно экранированы, — на что в свете и ветре аж послышались не самые весёлые вздохи.
Дело в том, что была надежда, что “слепота” Кристины вызвана переборками или еще каким-нибудь еретическим свойством корабля еретиков. Смутная и даже не озвучиваемая, но была, похоже, у всех.
Однако, после утверждения об индивидуальном экранировании стало ясно, что все две тысячи либо несуны, ну или, если очень повезёт, “элитные еретики”, спецназ несунов из простых людей в специфических доспехах. Тоже не детишки для битья, но, безусловно, лучше астартес-предателей. По крайней мере, перед сожжением отбиваются гораздо менее больно.
В любом случае у нас задача — не воевать несунов, а вытащить пленных. На наши копошения, по уверению Кристины, основная масса еретиков не дёрнулась, так что шансы тихо сделать дело, свалить и расстрелять отсек корабельными орудиями есть.
Весьма призрачные, со скепсисом уставился я на свячёную оболочку. Эта подлая субстанция, вдобавок явно получала подпитку последние полчаса. Откуда-то, варп знает откуда, широкой волной шёл свет и ветер злобных верующих болванов, воспринимающих бедного меня святым. Реально, широким потоком и усиливаясь, так что еле успевал, да и не полностью, развеивать излишки. С одной стороны — глупо, тот же луч хаоса не сотворю толком, что в преддверии возможной разборки почти самоубийственно. Но, если эту пакость не развеивать, я же протеку кровлей и с нечленораздельным воплем “За Императора!” кинусь на несунов, светясь своим всем! Так что в варп, заключил я, в варп рвя свет и ветер.
После занявшего, спасибо сопроцессору, не более секунды самокопания, я сверился как со своими ощущениями, так и с видимым Кристиной. До тюремного блока был проход коридором, пустой. И средних размеров зал, ни варпа не пустой. Да, живых там было пятеро, но вблизи и я чувствовал демонические эманации. То есть, выходило, что все пятеро — астартес-предатели, несуны, чтоб их, да ещё и минимум один (а, по-моему, два — посильнее и, соответственно, послабее) — псайкер.
Так что начали мы распределять обязанности и роли. Выходило, что скитарии и штурмовики “окапываются”, перекрывая подходы коридора.
При этом, я и преторианцы идём воевать перекрывающих проход несунов. Кристина и Эльдинг будут в резерве: в варп нам колебания варпа, и так чертовски повезло, что на портал не сбежались еретики со всего конуса.
На этом этапе совещания, очевидно, восприняв паразитные образы в свете и ветре от меня, джокаэро подтопал и грозно “у-у-укнул”, постучав себя в грудь.
Да, значит, и обезьянус с нами, внутренне отметил я, кивнув джокаэро.
Пятёрка, должны справиться. А после — вытаскиваем пленников, в челноках место найдётся, благо их не более сотни. Ну и с весёлым гоготом любуемся разносимыми орудиями Милосердия несунами. Так, распределив роли и умеренно пострадав волюнтаризмом, направилась наша компания вперёд.
Первый этап прошёл без сучка и задоринки: штурмовики и скитарии развернули оборонительные порядки, перекрывая часть коридора.
А вот после распахивания ворот в отделяющую нас от темниц залы, было Слово. И было это слово матерным, причём моим. Не знаю, унесли ли его несуны, согласно их наименованию, но мне было всё равно.
И дело не в том, что зала представляла из себя этакий гибрид мастерской вивисектора и пыточного конвейера. Всякие запчасти человеков с разными типами повреждений — крайне неприятно, раздражает и даже бесит, но прямо скажем, не слишком удивительно.
Дело в том, что свячёная оболочка пошла, чтоб её, с козырей: встречал нас явный и очевидный тёмный апостол, подпёртый предательским библиарием и предательскими несунами вульгарис. Пиздец нашей незаметности, было второе мысленное слово, посетившее мою голову при виде наливающегося светом и ветром жезла апостола.
И начал я рвать демонически-варпячую пакость, посылая в апостола выстрел за выстрелом из рельсотрона. Преторианцы тем временем кинулись в рукопашную, причём довольно успешно.
А у меня выходило хреново: апостол на диво быстро восстанавливал разрываемый пси-щит, не прекращая потуг напсайкерить чего-нибудь еретического и гадкого. И антидемонические штыри, вполне успешно вошедшие в еретика первые два выстрела, тормозилось и с искрами отскакивали от доспеха несуна.
Впрочем, не страшно, рассудил я, отмечая двух заломанных преторианцами несунов и доламываемого псайкера и особо преторианцеустойчивого третьего несуна. Апостол тратит силы, пусть даже заточённого в своей палке демона — но в любом случае тратит. Я же рву свет и ветер волей, не тратя сил, а любая его ошибка — лишняя дырка. Будет несущий слово дуршлаг, изящно пошутил я, не прекращая своё благоугодное занятие.
К сожалению, идиотом этот несун не был, ну довольно быстро понял, что быть ему в текущей диспозиции дырчатым. Так что решил он диспозицию сменить. Воздел свою поганую палку, окутался каскадом пси щитов, проревел некую ересь, которую он нёс, ну и кинулся ко мне.
И тут Ритор, преторианец, исправно выполнявший свою функцию телохранителя, стал её, чтоб его, добросовестно исполнять. Выскочил вперёд, принял на заскрипевший топор волшебную палку несуна и стал в апостола тыкать и постреливать. Без эффекта, притом сам преторианец под натиском гадкого апостола гнулся и даже, по моему, похрустывал.
В общем, всерьёз озаботился я, надо со всем этим что-то делать, а то мне сломают преторианца.
Но делать, на первый взгляд, ничего не выходило — начал я поглощать молельный варп, перерабатывая для залпа лучом хаоса, вот только эти двое постоянно смещались, мелькали механодендриты, Ритора то подбрасывало, то прихлопывало — реально, варп знает, куда стрелять, уж очень динамично ломали моего преторианца.
А пока я нервничал, стоявший в сторонке (и хлопавший в ладоши, паразит такой! Нет бы помог!) джокаэро послал мне образ, который я использовал, дабы сподвигнуть примата на работу с грав-излучателем.
