— Тогда начнем.
Со стороны могло показаться, что двое взрослых людей каменным изваянием замерли над обнаженным телом спящего ребенка. Но, если бы кто-нибудь взглянул на происходящее так, как могли это сделать мы, то увидели бы, как наши Тени вытягивают, выравнивают, чистят, питают сантиметр за сантиметром энергетической сути ребенка. Распутать то, что было спутано не нами, а дано от рождения, было невероятно сложно. Важно было не пропустить ни одного участка, не оставить ни одного сплетения. Выровнять, выложить все как следует, как должно было быть.
— Я умиляюсь, — где-то ближе к ночи, первым заговорил Тэо в слух, не решаясь прервать умственного сосредоточения неосторожной мыслью. — Наш мальчик будет очень светлым человеком, правда ведь мы молодцы.
— Помолчи лучше, и проверь второй слой, даже я вижу, что ты напутал, — буркнула в ответ, не отвлекаясь от поставленной задачи.
— И, правда, вот...зараза, — фыркнул он, в миг вернув себе серьезность и уже не отвлекаясь на разговоры.
Мы закончили с первыми лучами солнца. Когда комната налилась предрассветным багрянцем, мы оба знали, что сделали все, что могли. Осознание этого несло необыкновенное чувство удовлетворения, как и радость от понимания, что смогли помочь. Но, то, что мы сделали это, ещё не означало, что все удалось. Оставалось ещё самое важное, позволить Шонайи 'задышать' самостоятельно. Без нашей помощи и поддержки. Если у нас ничего не вышло, то стоит нам отпустить его, как все потоки просто свернуться в исходное положение и вся работа окажется просто бесполезной. Хотя, нет, теперь мы будем знать, что сделали что-то не так, а значит в следующий раз...
— Так, спокойно, не нервничай, ещё ничего не ясно. Отпускаем одновременно и следим, — жестко сказал Тэо, заглядывая мне в глаза.
Мы смотрели на Шонайя, но каждый из нас видел не тело ребенка, мы наблюдали за переплетением энергетических потоков в нем, которые пронизывали всю его оболочку, точно кровеносная система человека, только вместо крови, по голубым мерцающим потокам текла энергия, которая определяла само его существование. Прекратив подпитывать своими силами тело ребенка, мы наблюдали за тем, как несмело он начинает делать это самостоятельно. С замиранием сердца, я следила за тем, как сияющая энергия разливается по телу ребенка. И, каждый раз, стоило ей замедлиться, я боялась, что вот-вот вся наша работа, окажется напрасной тратой времени и сил, а потоки, что с таким трудом были восстановлены, просто сомкнуться, возвращаясь в свое исходное состояние. Но, шли секунды, словно часы тянулись минуты, и когда уже через неполный час, все оставалось, как прежде, не скрывая облегчения, мы с улыбкой посмотрели друг на друга.
— Кажется..., — сказал Тэо, подходя ближе к Шонайе.
— Кажется, — повторила я, наклоняясь над лицом мальчика и вслушиваясь в ритм его дыхания.
В этот момент, густые реснички мальчика затрепетали, он взволнованно нахмурился, и в тот же миг распахнул глаза. Глаза, которые так привыкли отражать всю ту внутреннею боль этого маленького человека, что даже только открывшись, они увлекали всей той горечью, что скопилась на их дне за эти долгие годы.
— Шонай, — тихонько позвала я его. — Не знаю, как тебе сказать, — заговорила я, следя за его реакцией. — Но, что-то пошло не так и ты проспал год, — совершенно серьезно, сказала я.
— Что? — испуганно воззрился он на меня. — Правда?! — борясь с хрипотой в голосе, почти прокричал он.
— Нет, я тебя обманула, — широко улыбнулась в ответ, следя за тем, как на его лице проступает тень понимания того, что я только что сказала.
— Ещё раз, — тяжело сглотнув, сказал он.
— Что?
— Обмани меня ещё раз, — прошептал он.
Но, вместо этого я смогла лишь широко улыбнуться. Облегчение, которое пришло к нам сейчас нельзя было описать словами! Так, давно мне уже не было так хорошо. Конечно, впереди было ещё несколько дней, прежде чем мы с уверенностью смогли бы сказать, что нам удалось. Но, сейчас уже такая маленькая незначительная победа — значила очень и очень много.
Не смотря на то, что Шонайя проспал почти сутки, он оказался изможден после пробуждения, куда больше, чем мы ожидали. Потому, уже без всякого принуждения, он вскоре уснул вновь. С одной лишь разницей, что теперь мы перенесли его в одну из спален наверху. Такая реакция была нормальной, потому, мы просто оставили его в покое с легким сердцем, позволив отдыхать и набираться сил. Не смотря на то, что Шонайя перенес наши манипуляции хорошо, и появился определенный шанс на успех, вопрос об остальной части Северян все ещё не имел подходящего решения. Что делать дальше ни я, ни Тэо пока не знали.
— Я не хочу об этом думать сейчас, — сказал Тэо, расслабленно падая в одно из кресел, что стояли в гостиной.
— Я тоже, — согласилась я подходя к окну и вглядываясь в белесую дымку тумана, что стелился рваными клочьями по зеленой траве. — Уверен, что сможешь сам о нем позаботиться? — спросила я, поворачиваясь к Тэо лицом.
— Да, ничего сложного. Сейчас заварю травы, замешу тесто и сварю кашу, — устало пробурчал друг. — Если, что, то сразу тебя позову. А, ты точно решила отправиться к рубежу.
— Да, нельзя, чтобы эти твари уцелели. Я буду следить именно за этим.
— Ты разве не устала?
Легкая улыбка коснулась моих губ, прежде, чем я ответила.
— То, что мы сделали в эту ночь, дало мне сил на много лет вперед. Разве не ради таких моментов стоит жить?
Тэо согласно кивнул, прежде, чем его веки набрались тяжестью, и мой друг уснул.
Эпилог.
Хотя мне по прежнему не помнится детство, которого, как иногда кажется, и не было вовсе, теперь я знаю ответ на вопрос, кем была моя мать. Теперь я знаю и имя своего отца. Изменило ли это что-то в моей жизни? Не берусь судить. Слишком мало времени прошло, чтобы понять весь смысл открытого. Дао Хэ, монастырь, что хищной птицей раскинулся в горах государства Аир, из клетки в которой я провела большую часть своей жизни, теперь превратился в образ сравнимый с теплым очагом дома, воспоминания о котором я бережно храню у себя в сердце. Каждый миг, проведенный в его стенах, сейчас кажется мне далеким, непостижимо волшебным и необыкновенно дорогим. Не стоит думать, что тоскую я по этому месту потому, что сейчас оказалась там, где мне плохо. Вовсе нет, Север стал для меня не просто новым домом. Это место, которому я подарила свое сердце. Здесь люди, которые мне дороги. Здесь же рождаются воспоминания, которые однажды не раз согреют меня в студеную зимнюю ночь.
— Дайли! — голос Ингве, полный гнева и неподдельного раздражения, заставил меня невольно вздрогнуть. — Почему?! Почему?! — продолжала причитать она. — Свадьба у тебя, а нервничаю я?! Боги, сколько ещё дел, а мне надо заплести тебя прежде, чем заняться остальным! И цветы! Этот придурок, мой брат, забыл про белые фрезии! Старый хрыщ!
Непрошеная улыбка, сама собой возникла на губах. Иногда, мне казалось, что вся семейка Кельма — это астральная проекция друг друга, только лишь с небольшими различиями в поле и внешности.
Ах, да, чуть не забыла...Теперь я и Ингве — подруги. Ингве называет меня сестричкой, когда в хорошем настроении, и ...
— Селедка тощая...! — в настроении, как сейчас.
Я не обижаюсь. Сначала, я очень боялась, как воспримет она новость о том, что я девушка. Но, оказалось, что Брэйдан был прав. Больше всех переживаю в этой стране — я. Ингве же, узнав эту новость, кажется даже обрадовалась. Ну, сначала, она конечно разозлилась и даже обиделась, но потом, где-то часа через три, сказала, что это даже к лучшему: 'Не обижайся Дэй, но для мальчика ты слишком мелкий по сравнению со мной, потому у нас все равно бы ничего не вышло'. Я, почему-то, даже не обиделась... Сейчас же, моя юная подруга изнывала по новому предмету своей страсти, коим оказался Тэо. Не могу сказать, что чувство было взаимным, но от этого вовсе не страдало в проявлении пылкости.
— Я помогу, — сказала Иола, беря черную прядь моих волос и начиная заплетать положенную невесте косу.
Сейчас, принцесса выглядела гораздо лучше. На её щеках возник здоровый румянец, а аура вновь переливалась множеством оттенков цветов. Если с Ингве наладить отношения было просто, то с Иолой мы пришли к этому ступая по тернистому пути. Позади было много обид, стычек и несогласия. Юная принцесса продолжала терять силы, запутываясь все больше в происходящем. Но, одно теперь я знала точно, не всегда плохие поступки совершает плохой человек. Мы пришли к пониманию этого вместе. По завершении военных действий у последнего рубежа, встали вопросы пусть и не столь масштабные, но уж никак не менее существенные. Наша первая встреча была похожа на официальный прием во Дворце Императора. Иола, казалась неприступной глыбой льда. Она отчаянно продолжала держать маску холодной непреклонности. Но, если терпения у принцессы было много, то у меня его было ещё больше. Лед треснул, как это не парадоксально, когда пришли морозы, которых в Аире никогда в жизни не было. Север укутало толстое одеяло непроходимых снегов, деревья скинули листву и нарядились в нарядные белоснежные шубки. Именно тогда, принцесса, впервые не смогла подняться с постели самостоятельно.
Я же, как обычно пришла к ней для очередного 'разговора', а точнее, ни одна из нас не говорила, мы просто несколько часов к ряду продолжали сверлить друг друга тяжелым взглядом. Скажем так, я брала противницу измором, продолжая действовать ей на нервы изо дня в день.
— Вот и все, — неожиданно, сказала она, тяжело прикрывая глаза.
— Разве? На мой взгляд, это только начало, — легко отозвалась я, подходя ближе к её постели.
— Что? — выдохнула принцесса.
— Твои ноги начинают отказывать, это продлится ещё около полугода, прежде, чем перестанут слушаться руки. Болезнь будет прогрессировать медленно, сантиметр за сантиметром пожирая твое тело. Умереть ты сможешь не раньше, чем через полтора года, — холодно подытожила я.
— Почему им просто не убить меня? — отчаянно прошептала она.
— Кому это надо? — изогнув бровь, поинтересовалась я. — Кто захочет с этим связываться?
— Как ты можешь...
— Как я могу что? — переспросила я. — Быть такой жестокой? Разве, это я, так ненавижу собственное тело, что даже не пытаюсь его спасти. Разве, это я держусь за свою гордыню и не позволяю себе помочь? В чем моя жестокость? Посмотри на меня, — жестко сказала я, опускаясь рядом с ней на кровать. — Дай покажу тебе кое-что.
Иола лишь мимолетно бросила на меня взгляд, но мне хватило и этого, чтобы завладеть её разумом. Сейчас, она была слишком слаба, чтобы хоть как-то противиться мне.
Тяжелые волны океана накатывали на песчаный северный берег. В небе сияло скупое летнее солнце, но горизонт был чист. Это было обычное летнее утро севера. Мы стояли совсем близко друг к другу. Две женщины имеющие общую родину, но совершенно отличное восприятие мира.
— Где мы? — спросила Иола, испуганно посмотрев на меня.
Сейчас мы обе были в длинных платьях, на манер северян. Наши волосы были убраны в тугие косы, но, не смотря на это, принять нас за коренных жительниц этих земель было сложно.
— Ну, лично я пришла в гости, — сказала я, указывая взглядом за спину Иолы.
Принцесса решительно обернулась и замерла. Вдали от береговой линии, на небольшой возвышенности, стоял небольших размеров дом. Необычный для севера дом, сочетающий в себе веяния Аирской архитектуры и монументальность Севера. В саду, что раскинулся перед ним, цвели деревья Э'куры и золотые шары Чести Императора, белой паутинкой расползалась по земле Вуаль Принцессы, ещё одно растение произрастающее лишь в Аире.
— Это дом члена Императорской семьи? Здесь? — шокировано спросила она.
— Ммм, как видишь. Можно войти?
— Что? — вновь обернулась она ко мне.
— Ну, пригласи меня в гости, — кивнула я в сторону дома.
— Я..я..., — в этот момент, тяжелая деревянная дверь медленно отворилась и на пороге возникла маленькая детская фигурка. Девочка, лет шести, одетая в свободный сарафан северян, но, все ещё такая же не похожая на них, как и её мать.
— Папа! — прокричала она, обернувшись и позвав кого-то, кто был в доме. — Мама пришла! И с ней какая-то тетя! — после чего, решительно выбежала на улицу и со всех ног бросилась к нам. Она бежала, не скрывая открытой улыбки на лице, протягивая свои маленькие ручки к Иоле, и продолжая звать её.
В этот момент, я отпустила разум принцессы, возвращая её в реальный мир.
— Ч-что эт-то? — кое-как совладав с собой, на конец спросила она.
— То, что ещё может стать правдой..., если ты захочешь этого, — улыбнулась ей, беря её за руку и посылая всю свою уверенность Иоле.
Мы вставали на ноги долго. И не потому, что болезнь была такой тяжелой. Нет, мы вместе учились ходить по этой жизни, забывая о прошлом. Учились прощать себя за совершенные грехи, учились любить жизнь заново. Говорят, тяжело излечить недуг телесный, но травмы, которые рождаются в душе, ещё сложнее. Сейчас, минуло почти полгода с того дня, но я знаю, что впереди у этой молодой женщины ещё долгая дорога, прежде, чем она сумеет сделать вдох, свободный от тяжести прошлого. Но, думаю, мы дождемся и этого дня.
— Хорошо хоть, у них свадьбы проходят не так, как в Аире, — улыбнулась Иола, вплетая мне в волосы очередной белый цветок.
— А, как они проходят в Аире? — я и правда не знала, но вместо ответа, получила лишь полный искреннего веселья смех и недоумевающее покачивание головой.
Вот вам и подружки!
Сегодня был чудесный день, не потому, что за окном в кои-то веки выглянуло солнце. И не потому, что просыпалась природа после долгого зимнего сна. И, вовсе не потому, что кругом чувствовалось по-весеннему радостное настроение. И, даже не потому, что сегодня был день, когда Северяне готовились к тому, чтобы сочетать нас с Брэйданом брачными узами по своим традициям. Лично я уже очень давно считаю его своей половиной. Той самой частью, которая дает силы, помогает дышать, и ради которой, просто хочется быть. Но, традиции Севера требуют обрядности. Я не против, в конце концов, это просто очень красивый ритуал.
Но,...
— Дайли!
— Шонайя? — отвлекшись от собственных размышлений, обратила я свой взор на неожиданно вторгшегося в мою комнату невесты.
— Угомони её! — обличающе ткнул пальцем, заметно подросший мальчик в сторону Ингве.
— Я не буду таскаться во время свадьбы с корзиной сладостей, и раздавать их гостям. Пусть берет настоящего ребенка!
— Но, ты единственный мальчик! — воскликнула Ингве, от неожиданности выпуская недоплтеную косу. — Убью тебя! — рыкнула она на Шонайя, поспешно подбирая мои волосы.
— Сама ты девочка, — фыркнул он, разворачиваясь на каблуках. — Короче, ты меня поняла. Лучше отвяжись со своей корзинкой.
— Ну, что ему жалко, что ли? — как-то потерянно, пробормотала Ингве, стоило тяжелой двери, затвориться за спиной Шонайи. — Знаешь, после того, что ты и мой миленький Тэо сделали с ним, его характер стал просто ужасным.
— Он просто начал расти, а вместе с тем и нрав стал переменчивым, — улыбнулась я, вспоминая те дни, когда стало понятно, что теперь с Шонайей будет все хорошо.
