— Боюсь, достойных Жаннин нет, — миленько улыбнулся Яго. — Я сомневаюсь, что и в столице найдется достойный ее ума и красоты кавалер.
— Осторожно, Корин Джакомо, — кокетливо улыбнулась Стэйси, — мы можем подумать, что вы сами влюблены в нашу Жаннин.
— Боюсь, что наша большая и светлая любовь уже позади. К сожалению, мы упустили свое счастье. — Покачала головой Жаннин.
— Жаннин, неужели ты была влюблена в Корина Джакомо? Я ожидала от тебя большей оригинальности.
— Нет, увы и ах, это я был безответно влюблен в эту красавицу. А она только издевалась над моими чувствами, то давая мне надежду, то разбивая ее в прах.
— Яго, перестань, все было вовсе не так трагично! — возмутилась Жаннин.
— Когда ты так по домашнему произносишь мое имя...., — закатив глаза, Яго поднес к своим губам ручку Жаннин и припал к ней в сладостном поцелуе.
— Создатель! Да вас двоих действительно что-то связывает! — ошеломленно заметила Стэйси.
— Боюсь, что сейчас нас что-то только разделяет, — ядовито прошипела Жаннин, отобрав руку Яго.
— Ну, разве можно быть равнодушным к такому темпераменту? — промурлыкал Яго, с обожанием глядя на сестру друга.
— Не могу поверить, что самый завидный жених мира не смог добиться руки возлюбленной, и мирно наблюдает за тем, как она ищет себе мужа.
— К сожалению, моя ветреная натура сыграла со мной злую шутку, — трагично вздохнул Яго. — А Жаннин обладает уникальным даром читать даже самые потаенные мысли людей. Вот и вышла мне боком моя разгульная жизнь.
— Жаннин, поделись с нами своим даром, — с весельем сверкнула глазами Стэйси.
— А разве вы в этом нуждаетесь? — удивленно приподнял левую бровь Яго. — А мне показалось, что, к примеру, вы с Эстебаном в состоянии общаться без слов и читать мысли друг друга, как другие читают книги.
То как побледнел Эсте, и буквально на мгновение споткнулась взглядом Стэйси, убедило Яго в том, что Мина была права в своем утверждении о способностях этой парочки.
— Это правда, — кивнула, взявшая себя в руки Стэйси. — Мы столько лет дружим, что уже научились обходиться без слов.
— Я именно это и имел в виду, — с улыбкой "ты знаешь, что я знаю..." ответил Яго.
— Стэйси, боюсь, что наше время истекло. Я обещал твоей матери вернуть тебя домой вовремя. Не хочу подрывать доверие Хельги Габины. — Эстебан явно торопился, прекратить внезапно ставший таким опасным разговор, и оказаться как можно дальше от Корина Куори.
Яго с интересом наблюдал за метаниями молодого человека, и пытался оценить, насколько сильно напугал его. И вдруг, он вспомнил о том, кем теперь является. Он мог себе позволить пренебречь осторожностью и корректностью. Он Корин Куори, а это дает не только обязанности. Спокойно глядя в глаза сына Хулиана он беспардонно ворвался в его рассудок, сминая хрупкую защиту. Первое, что он обнаружил, это знакомую с детства "коробочку", счастливыми обладателями которой являлись они с Миной. Эстебан суетливо прятал в нее свои мысли. Но сорвавшегося с цепи Корина было не так просто остановить. Он выжал все, что мог из того, что не успел спрятать Эстебан. И перевел свой хищный взгляд на испуганную до дрожи Стэйси. Надо признать, обнаружив уже знакомые изменения в мозгу девушки, Яго был ничуть не удивлен. Скорее его привело в ярость то, с какой скоростью плутовке удалось спрятать, все, что ему не полагалось видеть. Яго никогда не приходилось преодолевать защиту "коробочки", и грубая попытка сделать это привела только к резкой головной боли с его стороны и почти потерей сознания со стороны Стэйси. Когда робкая попытка Эсте отвлечь от Стэйси Яго дошла до сознания последнего его голова почти раскалывалась от боли. Осознав, что молодой человек пошел на то, чтобы открыто признать свои способности, Яго злобно ухмыльнувшись, довольно взглянул в глаза напуганной парочке и многозначительно заметил,
— Вы совершенно правы Эстебан, время нынче не спокойное, лучше бы вам сопроводить Стэйси домой.
Наблюдая за тем, как бледный, словно снега Темо, Эстебан нежно поддерживая под обе руки почти синюшного цвета Стэйси, осторожно пятиться от них, Яго не испытал ни жалости, не сожаления. От столь неприглядного зрелища его оторвал удивленный голос Жаннин.
— Яго, что здесь только что произошло? Почему у меня такое чувство, что что-то прошло мимо меня?
— Прости, звезда моя, тебе показалось, — отмахнулся Яго.
— Ну, конечно. Приезд в столицу вызвал у меня стойкие галлюцинации. Знаешь, что, любезный друг, ты мне только что задолжал. Ненавижу, когда мне откровенно врут в глаза, принимая за идиотку.
— Прости, я не хотел, чтобы ты это так восприняла. Просто это дело, касается только нас троих.
— И, конечно же, оно ни коим образом не касается моей сестры Эйрин, — ехидно парировала Жаннин.
— Звезда моя, слезно умоляю, прости меня! Скажи, как мне загладить перед тобой свою вину и выплатить долг? — Яго бессовестно старался перевести тему. Меньше всего ему хотелось втягивать Жаннин в эту историю. Девушка задумчиво посмотрела на плута и пришла к выводу, что вряд ли сможет чего-либо от него добиться, идя напролом.
— Отведи меня куда-нибудь поужинать. Если честно, что-то мне расхотелось танцевать.
— Куда пожелаешь, божественная! — Не смотря на то, что Яго старался держать лицо, на самом деле ему было очень плохо. Бездарная попытка пробиться сквозь защиту коробочки Стэйси дорого ему обошлась. Он получил хороший урок.
— Дэймон рассказывал мне про "Нолик"....
— С удовольствием, — выдохнул Яго, искренне желавший как можно скорее оказаться там, где чувствует себя в безопасности. Ему было так плохо, что он не был уверен, что сможет устоять на ногах.
— Господа, надо что-то решать, — устало проворчал Хулиан.
— Я знаю, мы привыкли к тому, что у нас неограниченный запас времени.... Но теперь обстоятельства изменились. Мы не можем себе позволить ближайшие пятьсот лет провести в спорах и размышлениях на тему, что же дальше делать. Насколько я понял из ваших слов, дело близиться к финалу. Чтобы там ни было, а без Габриэллы нам не справиться....
— Фарана! — взорвалась Моника. — Не такая уж она и могущественная! В конце концов, объединенных сил двух, а если потребуется и трех Малкани достаточно, чтобы компенсировать отсутствие одной Габриэллы!
Хоакин потрясенно покачала головой. Его поражало, как умница и гений во всех возможных вопросах, Моника начинала тупить, если речь заходила о соперничестве с другой женщиной.
— Моник, — Хулиан взял удар на себя, — вопрос не в количестве и в качестве. Вопрос в сути. Она существо иного порядка. В ней течет кровь демиурга. Она сама демиург. До сих пор никто из нас не подозревал, что могущество Габи и Густаво столь велико. Они оба довольно ловко скрывали это. Возможно, если бы Яго не получил дар отца, мы никогда и не узнали бы истинные размеры их могущества. А сейчас, когда его сила растет с каждым днем, и он еще не совсем умеет с ней управляться, столкнувшись с ним однажды, я не хотел бы встретиться с ним на поле боя, не смотря, на весь мой тысячелетний опыт.
— Но Яго же не демиург, в отличие от Густаво, — с легкой долей вопросительной интонации заметил Реналь.
— Ты так в этом уверен? — Хулиан с сомнением качнул головой. — Лично я никогда не видел его матери. А ты?
На вопрос Корина Фоли ответил Хоакин.
— Габриэлла тоже подозревала, что происхождение Яго не так очевидно. Густаво представил ей некую женщину, как мать Яго, после чего она исчезла через пару дней. К сожалению, почувствовать есть в Яго сила демиурга в столь юном возрасте было невозможно. Но по вполне понятным причинам Габи искренне надеялась, что ее племянник не был рожден человеческой женщиной.
— Если Густаво создал мальчишку из собственной плоти и крови, — задумчиво пробормотал Хулиан — это объяснило бы его ненормальную исключительность.
— Эта исключительность может быть проявление в нем крови Создателя, внук, как никак, — рассудительно заметила Моника.
— И как нам понять, что он собою представляет? — вернулась к участию в разговор Ремиза.
— Может спросить его самого? — предложил Хулиан. — Возможно, хватит играть с парнем втемную? Он достаточно взрослый, чтобы справиться с той ответственностью, которую мы собираемся на него возложить.
— Ты еще предложи ему выбрать, на чью сторону встать, — фыркнула Моника. — Что может знать просто глупый мальчишка.
— Она всегда так приятна в общении? — не удержалась Малкани Шагрин.
— Ремиза, — застонал Хулиан, — я тебя умоляю! Ты сама никогда не была белой и пушистой. И я еще не забыл твое участие в судьбе моей дочери.
— Ну, должен же был кто-то принять в ее судьбе участие, учитывая то, что ни ее отцу, ни ее матери не было никакого дела до дочери.
— Довольно, — прорычал Хоакин. — Вы меня достали!
— Ну, так уходи, — не моргнув глазом, обронила Ремиза.
Возникшая в комнате тишина зазвенела напряжением.
— По-моему, ты слишком много о себе возомнила, — голос Хоакина источал могильный холод Фоли.
Хулиан от изумления открыл рот. Он не мог вспомнить, когда последний раз его повелитель терял самообладание. Корин Фоли не успел прийти в себя, как получил очередной удар по психике. Абсолютно расслабленная Ремиза, не поведя бровью, нагло усмехнулась, глядя в глаза Хоакину, и протяжно промурлыкала.
— А по-моему, все как раз наоборот. Слишком много о себе возомнил именно ты. Возьмусь тебе напомнить, что ты находишься в моем доме, и я никогда не была твоей подданной. В этом мире существует только одна Персона, которая имеет право говорить со мной в таком тоне. Это Кейсар сейма Шагрин, коим ты, если мне не изменяет память, не являешься. Можешь сколько угодно строить из себя тайного властелина мира, прячась за спиной Хулиана, но факт остается фактом, ты всего лишь Кейсар Фоли. Так что, или начинай вести себя вежливо по отношению к хозяйке дома и ее гостям, или проваливай.
Хулиан видел, как с каждым словом, сказанным Ремизой, его повелитель закипает. Гнев, плескавшийся на коже Хоакина, был способен заполонить собою маленький город. Вряд ли за всю историю существования этого мира, кто-либо позволил себе, так разговаривать с Великим Кейсаром Фоли. Ледяной голос Хоакина слабо сочетался с той яростью, что затопила его глаза.
— Обнаглевшую чернь принято истреблять.... Увы, к сожалению, ты не можешь умереть.... Но больно тебе будет.
Наблюдавшие за происходящим Хулиан, Реналь и Моника вздрогнули от мощи, обрушившейся на Малкани Шагрин. Реналь бросился к возлюбленной, но потрясенно остановился. Голубоглазая кокетка неторопливо поправила локон своих черных, как шелк, волос и сладким голосом пропела,
— Как заметил Хулиан, Густаво обладал куда большим могуществом, чем все вы могли предположить. Открою маленькую тайну. Вы чванливые зазнайки всегда считали его просто больным на голову сыном Фарго и не более того. А на самом деле, при желании он мог подмять под себя весь этот мир, не напрягаясь. И никто из вас, возможно, кроме Габриэллы, не смог бы даже пискнуть. Он обладал не только силой, но и знаниями. Знаниями, которыми его наделил отец и знаниями, которым Густаво поделился со мной, — Ремиза говорила медленно, смакуя каждое слово, и искренне наслаждаясь растерянностью на лицах своих слушателей. Она столько тысячелетий была просто красивой куклой, свахой, которую старались обходить стороной. Никто не принимал ее всерьез, и это никогда сильно не волновало взбалмошную Малкани Шагрин. Но с тех пор, как Густаво открыл ей глаза, Ремиза осознала, какое на самом деле могущество заложено в ней. И прежнее пренебрежительное отношение, стало задевать тонкую душу Малкани Шагрин. Не так бы хотела открыться коллегам голубоглазая красотка, но она всегда отличалась от остальных тем, что умела получать удовольствие почти в любой ситуации. Убедившись, что аудитория преданно внимает каждому ее слову, Малкани Шагрин продолжила.
— За время своего обучения у Густаво я узнала столько полезных вещей.... Одно из них называется "отложенное зеркало". Не слыхали? Нет? Так я и думала. Так и быть расскажу. Смысл в том, что оно отражает любую ментальную атаку, возвращая ее нападающему. — Заметив, как все присутствующие бросили взгляды на Хоакина, Ремиза с удовольствием продолжила просвещение. — А отложенным оно называется, потому что возвращается чуть позже, ибо возвращается в троекратном размере, а для этого нужно время. В общем, Хоакин, ты конечно, не умрешь.... — Самодовольная улыбка медленно застыла на губах красотки и в ее глазах отразилась та же ярость, что плескалась пару минут назад в глазах Хоакина, — но больно будет. А уж насколько это тебе виднее. Вспомни, что пожелал мне, умножь на три, получишь результат.
— Когда? — только и смог из себя выдавить Хоакин, все еще не веря в происходящее.
— Минут пятнадцать у тебя есть, — пожала плечами Ремиза.
Моника, Хулиан и Реналь растеряно переводили взгляды с потрясенного Хоакина на спокойно попивающую Фари Марты Ремизу. И если во взгляде возлюбленного помимо потрясения Ремиза увидела обожание, во взгляде Моники зависть и неприязнь, то во взгляде Хулиана она удивленно прочла понимание и уважение.
— Думаю, наш разговор не окончен, — наконец вернув самообладание, прервал тишину Хоакин.
— Захочешь добавки, мой дом всегда открыт для друзей, — пренебрежительно качнув головой, ответила Ремиза. В этот момент Моника, справившись с эмоциями, начала снова становиться сама собой. С любопытством, граничащим с истерикой, Малкани Темо дернула за рукав Хоакина,
— Можно я поеду с тобой? — В глазах белокурой богини сверкала жажда маньяка, стоящего перед открытой раной и мечтающего ее расковырять.
— Можно, поможешь если что. — Хоакин был признателен подруге, что она позволила ему увернуться от дальнейшей перепалки с новой, совершенно ошеломляющей Ремизой. Он бросил вопросительный взгляд на Хулиана и в этот момент понял, что окончательно потерял его. Тысячелетиями Хулиан Борджиа был его правой рукой, советником, другом, братом.... Тысячелетиями Кейсар Фоли с закрытыми глазами доверял своему Корину. И сегодня они стали чужими. Осознание того, что он собственноручно разрушил их братские отношения, ошеломляюще больно хлестнули.
— Хоакин, у тебя нет на это времени, — раздраженно заметила Моника и, потянув товарища за рукав, вывела из зала.
Оставшийся Хулиан с тоской посмотрел на своего друга. Рационального Реналя, много лет назад принудительно лишившего себя права испытывать яркие эмоции, и раньше доводила до безумия его сумасшедшая любовь к Ремизе. А сейчас все только усугубилось! Когда до Корина Шагрин дошло, что его возлюбленная не только очаровательная, взбалмошная женщина, сводящая всех мужчин с ума, но и Малкани, сумевшая оседлать свою силу и приумножить ее, он с катастрофической скоростью стал терять контроль над с собой. Хулиану с большим трудом удавалось, удерживать рвущуюся на свободу силу друга.
— Реналь, — Корин Фоли осторожно окрикнул влюбленного, стараясь не усугубить происходящее. Не получив ответной реакции, он повысил голос, но так же безуспешно. Поняв, что его просто не слышат, Хулиан четко поставленным, официальным голосом громко произнес,
