Девушка ныряла еще и еще раз, внимательно осматривая дно, обильно поросшее водорослями, похожими на длинные зеленые волосы, среди которых торчали причудливо изогнутые коряги.
Постепенно она стала замерзать. Несмотря на медвежье сало, тело все более поддавалось холоду уже не летней воды. Тут из-за туч выглянуло солнышко, брызнув лучами на посмурневший лес и подарив ей немного тепла.
Как только перестали стучать зубы, Фрея, сделав несколько глубоких вдохов, вновь погрузилась в озеро. Где почти тотчас поймала краем глаза яркий отблеск. Уловив направление, девушка поплыла туда, убеждаясь, что это именно то, ради чего она здесь мерзнет. Уже чувствуя нехватку воздуха, легко развязала узел на животе и, повозившись, кое-как засунула кривую палку между спицами колеса.
Всплыв, она замахала рукой скучавшему на берегу Отшельнику.
— Тащи! — крикнула и тут же закашлялась, поймав ртом озерную воду.
— Вылезай! — отозвался тот. — Замерзнешь!
Едва девушка, дрожа всем телом и вновь стуча зубами от холода, выбралась на берег, заморец тут же накинул на неё меховое одеяло.
— Давай! — с трудом выговорила Фрея. — Вытаскивай.
Не обращая внимания на эти слова, он повел девушку под дерево, где уже горел костер. — Садись, грейся.
Подавшись вперед всем телом, Фрея впитывала исходившее от огня ласковое тепло, не выпуская из вида Отшельника, который, присев, с видимым усилием вытаскивал из воды туго натянутый кожаный ремень.
— Тяжелая эта твоя штука, — крякнул он, когда над поверхностью появился первый узел.
Забыв о холоде, девушка стала торопливо одеваться. Вдвоем они легко извлекли еще пару метров веревки, но дальше она застряла намертво и только пугающе потрескивала, угрожая оборваться.
— Вот батман! — выругалась Фрея, наклоняясь над водой. Через поднятую со дня муть ясно различалась здоровенная коряга, которую они со стариком безуспешно пытались выволочь на берег.
Пришлось вновь раздеваться. Вожделенная штуковина умудрилась так запутаться в облепленных скользкой тиной сучках, что девушка вновь успела замерзнуть, прежде чем Отшельник сумел вытащить на траву нечто невообразимое из колес, ручек, черных эмалированны трубок и обрывков ткани.
Вскарабкавшись на берег, Фрея упала на колени, безуспешно пытаясь определить, что же перед ней такое?
— Оденься, — заметно дрогнувшим голосом сказал заморец, опять набросив на неё одеяло. Но та, ничего не замечая, водила руками по разложенным перед ней деталям.
Два отдельных маленьких колеса с резиновой окантовкой. Два больших на перекореженной оси с тонкими, частично сломанными спицами, спущенными шинами и блестящим ободом, прикрепленным к каждому из них.
Девушка почувствовала, что начинает дрожать уже не от холода. Две обтянутые резиной рукоятки на концах согнутых под прямым углом труб и черная, похожая на шершавую кожу, материя с вшитыми пластиковыми вставками.
Мир словно взорвался, разлетаясь на крупные, неровно нарезанные куски, открывая знакомую больничную палату с телевизором на стене и неряшливо одетую женщину с опухшим от слез лицом. Фрея точно знает, что это её мама. Только совсем не похожая на себя, постаревшая лет на десять, растерявшая ту элегантность и шарм, которым всегда гордилась.
Возле неё, чуть поддерживая за локоть, стоит молодой мужчина в коротком белом халате с маской фальшивого сочувствия на лице и откровенной скукой в глазах. А возле кровати точно такое же кресло. Для инвалидов. И как окончательный приговор звучат слова врача:
— Я предупреждал, что случай очень серьезный. У нас такие операции не делают. Попробуйте обратиться в израильскую клинику. Я дам вам их электронный адрес.
— Там помогут? — с отчаянной надеждой в голосе спросила женщина, вцепившись ему в руку.
— Если все сложится удачно, — доктор аккуратно разжал ей пальцы. — Она сможет ходить с палочкой.
— А танцевать? — с трудом выговорила девушка.
— Увы! — картинно развел руками мужчина, посоветовав. — Попробуй найти себя в чем-то другом.
— Фрея! — разорвал кошмар воспоминаний чей-то знакомый голос. — Очнись, Фрея!
Открыв глаза, она увидела над собой озабоченное, даже испуганное лицо какого-то старика. — Что с тобой?
"Отшельник", — догадалась девушка. Присмотревшись, поняла, что лежит возле ярко пылавшего костра, заботливо прикрытая одеялом. А над головой тревожно шумит листвой знакомое дерево. То самое, что она увидела, едва первый раз открыла глаза в этом мире.
Она села, знаком попросив подать лежавшую в стороне скомканную рубаху. Заморец торопливо протянул ей вещи.
— Что это? — спросил он с плохо скрываемым любопытством. — Почему ты упала без памяти? Какая-то магия?
— Хуже, — мрачно буркнула Фрея, просовывая голову в узкий ворот. — Память.
— Причем тут она? — удивился собеседник, бросив на неё тревожный взгляд.
— Ты знаешь, что это? — спросила девушка, кивнув на обломки.
— Откуда? — пожал плечами её спутник.
— Ну, на что это по-твоему похоже?
— Какая-то...тележка, — предположил заморец, произнеся последнее слово на своем языке.
— Почти угадал, — хмыкнула Фрея, натягивая штаны. — Это сиденье на колесах. Для тех, кто не может передвигаться сам.
Брови Отшельника поползли вверх. Вскочив, он подбежал к останкам кресла и, став на четвереньки, принялся их внимательно рассматривать. Чуть ли не обнюхивал каждую деталь.
— У вас делают такие замечательные вещи? — спросил старик, подняв голову.
— У нас много чего делают, — криво усмехнулась девушка. Похоже, он так ничего и не понял.
Однако Фрея в очередной раз его недооценила. Оторвавшись от изучения невиданного предмета, собеседник спросил:
— А оно чье? Ты же сама ходишь?
Девушка почувствовала, как глаза начинает щипать от приближавшихся слез, а горло перехватило холодным стальным обручем. С мягким шлепком упала первая капля дождя, оставив она оленьей коже рубахи темное пятно.
— Это я здесь хожу, — наконец, выдавила из себя Фрея, изо всех сил стараясь не разреветься.
— А там? — подался вперед собеседник. — В своем мире? Не могла?
— Нет, — прерывисто вздохнула она, вытирая глаза тыльной стороной ладони.
— С рождения? — уточнил старик, с тревогой глядя на стремительно сереющее небо и приближающуюся полосу дождя.
— Нет! — только и смогла выговорить девушка, не замечая ничего вокруг. В голове все перемешалось, мысли путались, словно ягодные плети, густо обвившие рухнувшее дерево.
Это что же получается? Та, многократно проклинаемая таинственная сила, что перебросила Фрею в это дикий, жестокий мир, не только лишила её матери, дома, привычной жизни и даже имени, но словно в качестве компенсации вернула способность ходить? Вспомнив себя в кресле у окна, за которым ездили машины, спешили по своим делам люди, гуляли дети, и неторопливо прогуливались парочки, девушка никак не могла решить, такой ли уж равноценный получился обмен?
Размышления прервал добравшийся до них дождь.
— Скорее в шалаш! — подхватив её под мышки, с трудом поставил на ноги старик и закричал. — Промокнешь!
Шлепнувшись на охапку травы, Фрея упала на спину, подложив под голову руки, невидяще глядя в пахнущую березовым листом темноту и мрачно размышляя, каких еще ждать сюрпризов от жизни... и от памяти.
Часть 3
Глава I
Есть вещи, которые не меняются.
— Ну, стало быть, бывайте. — Оба управляющих встали.
— Празднуйте в мире, не станем мешать.
Праздник нынче. Традиция. А у нас, в Туссенте,
традиции...
— Знаю, — не дал ему договорить Геральт, — святое дело.
Анджей Сапковский
Владычица озера
Серое, тяжёлое небо низко нависало над голым почерневшим лесом. Только редкие мелкие снежинки оживляли суровую картину, кружась в воздухе, словно летние мотыльки. Но и они, падая, таяли, добавляя воды в и без того мокрую землю, испещрённую следами обутых в мокасины ног и длинными, бесконечными полосами, петлявшими между деревьев.
Племя Детей Рыси направлялось к зимней стоянке. Почти каждый что-нибудь нес. Охотники и самые старшие из "рысят" шли обвешанные оружием с головы до ног. Женщины с подростками, кроме корзин за плечами, тащили тяжело нагруженные волокуши, оставлявшие глубокие борозды в раскисшей земле. Даже дети с гордым видом несли маленькие узелки.
— К вечеру не добраться, вождь, — с сожалением сказал Твёрдый Зуб, тяжело отдуваясь. — Надо останавливаться на ночлег.
Белое Перо и сам уже понял, что надежда достичь долины сегодня не оправдалось. Слишком сырая земля. Вязнут не только ноги, но и полозья волокуш. В этот год холода пришли слишком рано. Поэтому Совет Старейшин принял решение, не задерживаясь, двигаться к месту зимовки.
— Мудрый Камень с охотниками не вернулся? — спросил Умный Бобр, подходя ближе и опуская на землю связку дротиков. Как и многие аратачи, он не любил лук, предпочитая действовать копьеметалкой.
— ещё нет, — покачал головой вождь.
Старейшина Рода чёрных Рысей сам вызвался сходить на разведку в долину священной пещеры. И хотя вряд ли кто из врагов решится занять зимнюю стоянку Детей Рыси, обычаи предков требовали, чтобы вперёд всегда посылали лазутчиков.
Как правило, ими становились молодые, лёгкие на ногу охотники. Не солидно главе рода бестолково бегать по осенним лесам. Однако Мудрый Камень почему-то сам изъявил желание, а он просто так ничего не делает. Так что же ему нужно в долине? В группе разведчиков имелся ещё один доброволец. Белое Перо еле заметно усмехнулся. Ну, с ним-то как раз все понятно. Глухому Грому после долгой разлуки не терпится увидеться с Бледной Лягушкой. Кажется, жены говорили, что она обещала войти хозяйкой в его вигвам на празднике Саненпой?
Теперь, когда отношение соплеменников к посланнице Владыки вод изменилось, вождю ещё сильнее не нравится этот брак. Многие женщины начали жалеть Бледную Лягушку, печалиться о её несчастной судьбе и даже упрекать старшую жену в жестокости, а его самого в недостаточной прозорливости. Вполне возможно, что стоит девчонке вернуться в стойбище, как эти глупые гусыни, стараясь загладить свою вину, начнут искать её расположения или даже дружбы. А это неизбежно приведёт к росту авторитета Глухого Грома. Который среди молодых охотников уже сейчас пользуется уважением едва ли не большим, чем Поющий орёл. Но именно племянника вождь желал бы видеть в будущем старейшиной рода Палевых Рысей и главой всего племени.
Невесёлые размышления Белого Пера прервал Гудящий Шмель.
— Вождь, впереди большая поляна, останавливаемся или идём дальше?
— Ночевать будем там! — громко объявил предводитель Детей Рыси, вызвав облегчённый вздох у многих соплеменников.
Вигвамов и даже шалашей не ставили. Женщины раскладывали шкуры возле торопливо раскладываемых костров. Три дня назад добрые предки позаботились о своих детях, послав им стадо оленей, которое те загнали в расщелину между скал и перебили, обеспечив себя мясом. Теперь люди могли быстро двигаться к долине священной пещёры, не отвлекаясь на охоту.
Только обойдя весь обширный лагерь, вождь пришел к своему костру, где с удовольствием увидел кипящий на огне котел. Жены знали, что он мается зубами, и решили сварить вяленое мясо, чтобы оно стало помягче.
Легкий шум привлек внимание Белого Пера. Поднявшись, он заметил три двигавшиеся в его направлении фигуры. В свете костров, разгонявших сумерки с поляны, вождь понял, что разведка вернулась, хотя и задержалась немного. Но, судя по долетавшим обрывкам смеха, ничего из ряда вон выходящего не случилось. Глава племени вновь принялся очищать кость от остатков мяса.
К костру подошли Мудрый Камень, Глухой Гром и Крыло Ворона.
— В долине все спокойно, вождь, — улыбаясь, доложил старейшина рода чёрных Рысей. — Никто не покусился на нашу зимовку.
— Отшельник ещё не отправился к предкам? — благожелательно улыбнулся Белое Перо, протягивая ему кусок мяса.
— Да он нас всех переживет! — рассмеялся Крыло Ворона. — Рядом с такой девкой? А, Глухой Гром?
Тот кисло усмехнулся.
— Если только на ней не помрет, — с набитым ртом высказался Мудрый Камень. — Небось, пока такую уделаешь, семь потов сойдет.
— Вы видели Бледную Лягушку? — лениво, как бы между прочим, поинтересовался вождь, не желая показаться любопытным.
Разведчики рассмеялись.
— В лесу обоих встретили, — пояснил Мудрый Камень. — Ловушки на зайцев проверяли.
— Вдвоем? — удивился Белое Перо.
— Видно Отшельник с ней даже на охоте расстаться не может! — ухмыляясь, продолжил Крыло Ворона, искоса поглядывая на Глухого Грома.
— Она за ним корзину таскает, — прожевав, пояснил старейшина рода чёрных Рысей. — Лук, копье. Ну, прямо "рысенок". Я, когда увидел, даже удивился малость. Откуда бы здесь парню взяться?
— Издалека как есть пацан! — подтвердил второй разведчик. — Высокая, одета по-мужски, с копьем.
— Как это? — заинтересовался вождь, а шептавшиеся за его спиной жены выжидательно затихли.
Польщенный всеобщим вниманием, Крыло Ворона пустился в объяснения:
— Ну, она себе терики сшила из кожи наподобие тех, что на ней с самого начала были, и куртку короткую надела.
Усмехнувшись, Белое Перо покачал головой.
— Вот как тебе повезло, Глухой Гром.
— Это в чем? — насторожился молодой человек, ожидая подвоха.
— У всех в вигваме по одному охотнику, — стараясь говорить как можно серьезнее, объяснил вождь. — А у тебя сразу два!
Дружный мужской хохот вперемешку с ехидным женским хихиканьем рванулся к сумрачному небу таким мощным потоком, что казалось, тучи вот-вот рассеются, открыв притаившиеся за ними звезды.
Немудрящая шутка мигом облетела стойбище, вызывая все новые и новые вспышки смеха. Лицо молодого охотника окаменело, а лежащая на коленях ладонь чуть заметно дрогнула.
— А кто из вас ночью сверху будет? — вытирая выступившие на глазах слезы, спросил Крыло Ворона. — Ты или она?
Это оказалось последней каплей. Глухой Гром бросился на весельчака, с рычанием вцепившись ему в горло.
— Хватит! — рявкнул Белое Перо. — Растащите их! Быстрее!
Стремительно поднявшись, он подошел к молодому человеку, все ещё пытавшемуся вырваться из крепких рук нескольких охотников.
— Нельзя так реагировать на шутки, Глухой Гром!
— Эта шутка недостойна мужчины! — брызгая слюной, отозвался тот. — Пусть закроет свой дрянной рот, или я ему все зубы вышибу!
— Я сам порву тебя как гнилую кожу! — не остался в долгу Крыло Ворона. — Ты у меня кровью умоешься, лягушкин жених!
— Молчать! — грохочущий голос вождя легко перекрыл их крики. — Вы так хотите драться?
— Да! — рявкнул Глухой Гром. — Такое не прощают!
— Я переломаю тебе все кости, мальчишка! — презрительно фыркнул Крыло Ворона.
Предводитель Детей Рыси окинул хмурым взглядом стремительно собиравшуюся толпу. За спинами охотников слышались голоса женщин и детей. Самые догадливые из "рысят" бросились к ближайшим деревьям, собираясь следить за дракой с их ветвей.
