— Но моды не могут расти бесконечно, — сказал Морроу.
— Да, — сказал Марк. — Этот процесс — инерционная бомба, Морроу. Все это электромагнитное давление будет накапливаться в полости, пока его больше нельзя будет сдерживать. И в конце концов — вероятно, всего через несколько десятков тысячелетий — оно разнесет полость на части.
Луиза оглядела небо, снова увидев плавное распределение галактик, которое она отметила ранее. Верно. И через сто тысяч лет "Северянин" влетит прямо в середину обломков от этого мощного взрыва.
Теперь корабль плыл высоко над плоскостью Кольца; Луиза могла видеть всю конструкцию, раскинувшуюся перед ней подобно краю мерцающего зеркала, с искоркой сингулярности в его центре.
Лизерль сказала: — Луиза, враждебная активность птиц-фотино, которую мы отмечали ранее — прямое нападение на само Кольцо кусками материи — впечатляет, но Марк прав: этот трюк с радиобомбой — это то, что действительно разрушит Кольцо. — Тонкая улыбка заиграла на ее губах. — Это чертовски умно. Птицы истощают само Кольцо, извлекая энергию из гравитационного поля, используя инерционное сопротивление. Они собираются использовать собственную массу-энергию Кольца, чтобы разрушить его.
Луиза вполголоса сверилась со своим хронометром. Прошло менее двадцати минут с тех пор, как Марк и Лизерль приказали Прядильщице начать движение корабля, но они уже, должно быть, преодолели восемь миллионов световых лет — они уже должны были находиться прямо над сингулярностью.
— Марк. Куда мы направляемся?
Пул, очевидно, пытаясь успокоить Прядильщицу, рассказал ей, что произойдет с их кораблем, когда он приблизится к сингулярности диска.
Пул сказал ей, что траектория, подобная временной траектории, может достичь верхней поверхности диска. Корабль может достичь плоскости сингулярности. Но — так гласили уравнения метрики Керра — никакая времениподобная траектория не могла бы пройти через петлю сингулярности и выйти с другой стороны.
— Так что же произойдет? Корабль будет уничтожен?
Нет.
— Но если корабль не может пройти через петлю — куда он направляется?
Видишь ли, Прядильщица веревок, в метрике не может быть разрыва. — Пул колебался. — Прядильщица веревок, плоскость сингулярности — это место, где целуются вселенные.
— Лета, — сказала Луиза. — Ты планируешь забрать нас из Вселенной?
Марк повернул к ней голову, неестественно напряженно; ухудшение изображения его лица — ползучие пиксельные дефекты, кричащий цвет глаз — придавало ему совершенно нечеловеческий вид. — Нам больше некуда бежать, Луиза. Если у тебя нет идеи получше...
Она уставилась на сингулярность. ИИ, работая сообща с нечеловеческой скоростью, придумали ответ на этот сценарий. Но правы ли они? Она чувствовала, что ситуация ускользает от нее; она пыталась спланировать, смириться с этим.
Лизерль сухо сказала: — Конечно, выбор времени будет иметь решающее значение. Или мы можем оказаться не в той вселенной...
Морроу вцепился в свой скутер, его глаза были широко раскрыты, костяшки пальцев побелели. — О чем, во имя Леты, ты сейчас говоришь?
Марк заколебался. — Конфигурация струны постоянно меняется. Это динамическая система. И это меняет топологию метрики Керра — это меняет основу аналитического продолжения пространства через плоскость сингулярности...
— Черт бы тебя побрал, — сказал Морроу. — Я бы хотел, чтобы ты придерживался английского.
— Плоскость сингулярности — это точка, в которой одна Вселенная плавно соприкасается с другой. Так? Но из-за колебаний Кольца точка соприкосновения с другой вселенной не является постоянной. Она меняется. Каждые несколько минут, иногда чаще — интерфейс переключается на другую область продолжения — в другую вселенную.
Морроу нахмурился. — Это важно для нас?
Марк провел рукой по волосам. — Только потому, что изменения непредсказуемы ни по времени, ни по масштабу. Может быть, изменения происходят по кругу, насколько я знаю, так что, если мы подождем достаточно долго, у нас будет второй шанс.
— Но у нас нет времени ждать.
— Нет. Ну, мы точно этого не планируем... Мы не сможем выбрать, в какой вселенной окажемся в конечном итоге. И, конечно, не каждая вселенная пригодна для жизни...
Луиза прижала костяшки пальцев к вискам. — Хорошая мысль, Марк. Мы решили взять на себя обязательство исчезнуть из нашей Вселенной, и в этом процессе у нас на хвосте уже половина кораблей ксили ... а теперь ты принес мне это. Что я должна с этим делать?
— Скажи мне, что ты видишь сквозь это прямо сейчас, — сказала она. — Расскажи мне о вселенной по ту сторону интерфейса Керра.
— Сейчас? — Марк выглядел сомневающимся. — Луиза, ты просишь меня провести анализ целого космоса — основанный на нескольких сумбурных взглядах — за несколько секунд. Потребовалась вся история человечества даже для того, чтобы начать частичное...
— Просто сделай это, — отрезала она.
Он бегло изучил ее, даже выражение его лица не изменилось. — Некоторые из вселенных-близнецов отличаются от нашей физическими законами. В этом нет ничего удивительного; физические константы — это просто произвольное выражение того, как были нарушены симметрии в начале времен... Но даже те вселенные, законы которых идентичны нашим, могут сильно отличаться из-за изменившихся граничных условий в начале времен — или даже просто из-за того, что их эволюционные циклы отличаются от наших.
— А в этом конкретном случае? — спросила она сурово.
Он закрыл глаза. Луиза могла видеть, что случайные пиксели, желтые и фиолетовые, снова перемещались по виртуальным изображениям его щек. Его глаза резко открылись, напугав ее. — Высокая гравитация, — сказал он.
— Что?
— Изменение законов. Скажем, в соседней вселенной постоянная тяготения высока — чрезвычайно высока — по сравнению, э-э, с этой.
Морроу выглядел взволнованным. — Что бы это значило? Нас раздавит?
Еще больше пикселей, сбоев в изображении, поползли по щекам Марка. — Нет. Но у человеческих тел были бы заметные гравитационные поля. Вы могли бы почувствовать массу Луизы, Морроу, по притяжению около половины g.
Морроу выглядел еще более встревоженным.
— Звезды могли быть не больше мили в диаметре, и они горели бы всего год, — сказал Марк. — Планеты размером с Землю немедленно разрушились бы под собственным весом...
Лизерль нахмурилась. — Смогли бы мы там выжить?
Марк пожал плечами. — Не знаю. Жилой купол немедленно взорвался бы под собственной тяжестью. Нам нужно было бы найти источник пригодного для дыхания воздуха, и быстро. И нам пришлось бы жить в условиях свободного падения; любая значительная масса создавала бы невыносимо высокие гравитационные силы. Но, может быть, мы могли бы соорудить что-то вроде плота из обломков "Северянина"...
Лизерль посмотрела вверх, на плоскость сингулярности, и выражение ее лица смягчилось. — Мы знаем, что на Кольцо были нападения людей — например, ракета "нейтронной звезды". Так что, возможно, мы не первые пилигримы-люди, провалившиеся сквозь Кольцо. Марк, ты сказал, что мост в другую вселенную проходит циклы. Интересно, есть ли люди по ту сторону этой границы даже сейчас, цепляющиеся за плоты, сделанные из разбитых военных кораблей, борющиеся за выживание в своем мире с высокой гравитацией...
Марк улыбнулся; казалось, он расслабился. — Ну, если они и есть, мы с ними не встретимся. Это продолжение закрыто; открывается новое... Куда бы мы ни направлялись, его там не будет.
Луиза взглянула на небо фальшивого цвета. — ...Думаю, пришло время выяснить, — сказала она.
"Северянин" достиг зенита своей дуги, высоко над плоскостью Кольца.
Прядильщица чувствовала себя так, словно она подвешена на вершине какого-то огромного космического дерева высотой в миллион световых лет. Корабль парил над центром сингулярности, сверкающим озером спутанного звездного света, а за ним, на краю поля зрения, виднелись титанические очертания самого Кольца.
Стая НИКов кружила вокруг нее и над ней, расправив крылья. Корабли были четкими, элегантными формами, заполняющими пространство.
Прядильщица веревок сомкнула руки над уолдо гипердвигателя.
Теперь это было похоже на падение с дерева.
НИК падал сквозь пространство, преодолевая десять тысяч световых лет каждую секунду.
Сингулярность — это врата в другие вселенные, сказал Майкл Пул. Кто знает? — возможно, к лучшим, чем эта.
На самом деле, сказал ей Пул, во вселенной за ее пределами должны были существовать другие врата, ведущие в еще большее количество космосов... Он нарисовал картину мозаики вселенных, соединенных светящимися дверями положительных и отрицательных сингулярностей Керра. Это чудесно, Прядильщица веревок.
Прядильщица уставилась на сингулярность. — Это то, что они задумали? Собирались ли ксили построить сингулярность как врата?
Конечно, они это сделали. Как ты думаешь, почему они сделали сингулярность такой чертовски большой?.. Чтобы корабли могли проходить через нее, не разрушаясь приливными силами от нити сингулярности.
Прядильщица веревок, это самое великолепное достижение ксили. Я бы хотел как-нибудь рассказать тебе, как было построено это Кольцо... как ксили вернулись во времени и даже перестроили свою собственную эволюцию, чтобы наделить себя возможностями для достижения этого.
— Ты хотел бы рассказать мне...?
Да. Голос Пула звучал грустно. Прядильщица, у меня не будет шанса... Я не могу следовать за тобой.
— Что?
Это было так, как если бы она спускалась по огромному туннелю, окруженному стенами далеких, неуместных форм галактик со смещенным синим цветом. Сингулярность была освещенным звездами открытым основанием этого туннеля, из которого она должна была упасть в...
Во что?
Тем не менее, стаи НИКов скворцами кружились вокруг корабля.
— Знаешь, — сказала она, — ксили могли остановить нас практически в любой момент. Я уверена, что они могли бы уничтожить нас даже сейчас.
Уверен, что могли.
— Но они этого не сделали.
Возможно, они помогают нам, Прядильщица веревок. Возможно, среди барионных видов, в конце концов, сохранилась некоторая остаточная лояльность.
— ...Прядильщица веревок.
— Да, Лизерль.
— Послушай меня. Путешествие через сингулярность будет... сложным.
— О, хорошо, — сухо сказала Прядильщица.
— Прядильщица, пространственно-временное многообразие здесь не простое. Достаточно далеко сингулярность притянет нас — втянет в себя. Но вблизи плоскости сингулярности в гравитационном поле существует потенциальный барьер.
Она вздохнула. — Что это значит?
— ...Антигравитация, Прядильщица веревок. Плоскость действительно оттолкнет нас. Если у нас не будет достаточной кинетической энергии при приближении к плоскости, нас оттолкнет: либо обратно в асимптотически плоские области — я имею в виду, в бесконечность, далеко от плоскости, — либо обратно в зону притяжения. Мы могли бы колебаться, вращаться, попеременно падая и отталкиваясь.
— Что произойдет с другой стороны? Втянет ли нас обратно в плоскость?
— Нет. — Лизерль колебалась. — Когда мы проходим через плоскость, в метрике меняется знак координат... Сингулярность оттолкнет нас. Она швырнет нас дальше, вглубь новой вселенной.
— Итак, что я должна сделать?
— Чтобы преодолеть потенциальный барьер, нам нужно накопить кинетическую энергию до того, как мы достигнем плоскости сингулярности. Прядильщица, тебе придется управлять своим разрывным приводом параллельно с гипердвигателем. Долей секунды между прыжками, когда мы будем в нормальном пространстве, будет достаточно, чтобы позволить нам начать наше ускорение в нормальном пространстве.
Прядильщица почувствовала, как струйки пота стекают по ее лицу, собираясь под глазами за очками. Внезапно она поняла, что боится: но не необычности или того, что может находиться за ее пределами, а неудачи. — Это смешно, Лизерль. И как я, по-твоему, должна это провернуть? Я что, обезьяна-паук?
Лизерль рассмеялась. — Ну, извини, Прядильщица веревок. Мы придумываем это по ходу дела, ты знаешь...
— Я не могу этого сделать.
— Я знаю, что ты можешь, — спокойно сказала Лизерль.
— Откуда ты знаешь?
Лизерль на мгновение замолчала. Затем она сказала: — Потому что у тебя есть помощь. Не так ли, Прядильщица веревок?
И Прядильщица почувствовала, как теплые руки Майкла Пула снова сомкнулись на ее ладонях, сильные, ободряющие.
Крылья с разрывным приводом развернулись за корпусом жилого купола, мощные и грациозные.
— Если это тебя утешит, Прядильщица, мы будем представлять собой захватывающее зрелище, когда столкнемся с плоскостью, — сказала Лизерль. — Мы сбросим излучение Керра одним всплеском гравитационных волн...
Плоскость сингулярности расширялась; это был диск, наполненный беспорядочным звездным светом, открывающийся, как рот.
— Майкл, будут ли в новой вселенной птицы-фотино?
Не знаю, Прядильщица.
— Будут ли там ксили?
Не знаю.
— Я хочу, чтобы ты пошел со мной.
Я не могу. Мне жаль. Квантовые функции, которые поддерживают меня, не пересекают плоскость сингулярности.
Корабли ксили кружились вокруг ее клетки, грациозные, их крылья цвета ночной тьмы трепетали. Они заполняли пространство до бесконечности, великолепные здесь, в центре их окончательного поражения. Плоскость сингулярности была морем серебристого света под ней.
Конструкционный материал ее клетки, крыльев, начал светиться, словно раскаленный добела.
Майкл Пул повернулся к ней и мягко кивнул. Свет от конструкционного материала проникал сквозь его полупрозрачное лицо, делая его похожим на скульптуру из света, подумала она. Он открыл рот, как будто хотел заговорить с ней, но она не могла его услышать; и теперь свет был повсюду вокруг него, поглощая его.
— Пойдем со мной! — закричала она.
И теперь, внезапно, драматично, сингулярность была здесь. Ее край взорвался наружу, вокруг нее, и она беспомощно упала в лужу мутного звездного света.
Она съежилась и прижала руки к груди; изношенный наконечник стрелы вонзился ей в грудь крошечной частичкой человеческой боли.
33
Жилая зона погрузилась во тьму.
Звуки джунглей под Луизой были приглушенными, как будто внезапно наступила ночь... или как если бы затмение закрыло Солнце.
Жилой купол протяжно застонал; это было похоже на то, как будто его заперли в груди какого-то огромного страдающего зверя. Это была нагрузка на корпус: изменение координат, поскольку корабль пересек плоскость сингулярности.
Значит, мы вошли в новый космос. Все кончено? Луиза чувствовала себя животным, беспомощным и обнаженным под грозовым небом.
