Но возьмём науку. Социологию хотя бы. У нас есть отличные социологические исследования практически по всем профессиональным группам. Кроме спецслужбистов, прогрессоров и Учителей. При этом прогрессоров — горстка, спецслужбистов — маленькая тележка, а Учителей много. По сути, они — самая большая на Земле закрытая корпорация. Причём критически важная, на ней держится вся система. И — никаких конкретных данных.
При этом нельзя сказать, что Учителей не замечают. Это очень уважаемые люди. Причём уважение не такое, как к тем же прогрессорам. Прогрессоров, скажем так, слегка опасаются. Ну да, крутые мужики, но мало ли какие у них тараканы в голове. От них какая-то опасность исходит, что ли. А от Учителя — исключительно доброта, мудрость и сострадание. Многие так и думают, что Учителя — это просто очень хорошие люди, с особым талантом к добру. Которые просто любят детей и поэтому хорошо их понимают.
Но я-то прогрессорскую подготовку проходил. А она основана на учительских методиках. Потому что Прогрессор — это тот же Учитель, только работает с бородатыми детьми. Половина методик — модифицированные методики Учителей. Которые, собственно, прогрессоров и учат. В буквальном смысле — сами.
У нас два курса было таких: "Цивилизационный процессинг" (это по основной специальности) и "Психология и этика прогрессорства". Оба вёл старый Учитель, звали его Даниил Ефремович. Фамилии не помню. Кажется, он ухитрился ни разу её не назвать. И никогда не говорил про себя "я". У него местоимение первого лица единственного числа в словаре отсутствовало вообще. Ну, это как у них у всех... Так вот, это самый Даниил Ефремович выпустил сто сорок с чем-то детей, для Учителя это много. В общем, человек с опытом. Которым он с нами довольно щедро делился.
Так что про Учителей я кое-что знаю. И могу сказать вот что. Профессия нужная, важная, великая даже. И всё своё уважение от общества они получают заслуженно. Но нормальными людьми их назвать трудно.
Занятия по ПиЭ у нас начались с того, что нам показали закрытую статистику. По уровню профессиональной деформации личности среди разных профессий. Так вот, самые нормальные люди — это которые на водорослевых фермах работают. У всяких там пилотов или техников уже есть свои глючки. У администраторов ещё больше. Ну и так далее. А если с другой стороны посмотреть, с ненормальной, то на первом месте — прогрессоры, а сразу вслед за ними — Учителя. На втором месте! Причём с прогрессорами-то понятно. Прогрессор может годами жить в таком социуме, от одного вида которого нормального человека наизнанку вывернет. И я не о бытовых неудобствах говорю... Тут профессиональная деформация неизбежна, они поэтому перед возвращением на Землю кондиционирование проходят в обязательном порядке. Ну и всё такое прочее.
И Учителя — сразу после них. Почему?
Для начала: Учитель, как и прогрессор — это не профессия. Это образ жизни.
Профессия — когда ты занят с такого-то времени по такое-то. Потом можешь идти куда хочешь и делать что хочешь. Это даже ко мне относится. Да, меня могут дёрнуть в любой момент. Но именно дёрнуть. То есть в принципе-то это моё время, просто вот именно сейчас случился факап. У Учителя своего времени нет вообще. Он со своими детьми постоянно, двадцать четыре часа в сутки. А если он вдруг не с ними, его начинает клинить.
Вот это я, кстати, видел сам. На втором своём задании. Мы тогда расследовали факап на Орле. Это когда грузовое судно угодило в природное стасис-поле на релятивистской скорости и превратился в гамма-кванты сверхвысоких энергий. Но это мы потом поняли. А так — очень неприятная была ситуация. Неприятная и непонятная. И самое скверное, что информации было кот наплакал. Все записи, материальные объекты и так далее — всё исчезло. Но всё-таки нашли двух свидетелей. То есть не свидетелей, а людей, которые видели космос с орбиты. Потому что они срочно эвакуировались на Землю с Орлы на деритринитационном корабле, когда нуль-Т отказало из-за флуктуаций поля. Понятное дело, что в такой ситуации полетят только те, кому ну очень надо. Так вот, один был местный безопасник, его на Землю вызвали, чтобы лично доложился. Приказ начальника — закон для подчинённого. А второй — Учитель. Сам напросился. Когда стали выяснять, зачем, он ответил что-то вроде "у нас катастрофа: Ральф намерен бросить биологию, у Нины кризис самоидентификации, Зарина стала бояться темноты, группа рушится, нужно срочно быть с детьми". Зато воспоминания о происходившем у него были неискажённые. Потому что он ничего не видел. Ну то есть глазами видел, но не вникал. Перед ним пространство огнём горело, а у него в голове была Нина, Ральф и Зарина. Вот так вот.
Понятное дело, Учителя — люди одинокие. Ни женщин, ни детей — собственных, биологических. Их семья — это их группа. Что касается личной жизни и всяких там романчиков — в такие подробности Даниил Ефремович не вдавался. Но, насколько я понимаю, у большинства Учителей этого нет. В принципе. Хотя некоторые таким способом отрабатывают послевыпускной стресс.
Помнишь, я про Энцелад писал и одну милую даму? Так вот, она мне рассказывала, как у неё был роман с Учителем. Продолжалось это месяца два и было это, если верить её словам, что-то с чем-то. А потом он взял новую группу и исчез. Она его разыскала, поехала к нему в интернат — так он её еле узнал. И не обрадовался. Даже совсем наоборот. Потому что она была свидетелем и участником того, чего вообще-то он делать не должен. Мне она это так объяснила: он себя с ней держал, будто однажды напился в баре со случайным знакомым, наговорил ему лишнего, а теперь этот знакомый его зачем-то разыскивает... Хотя не думаю, чтобы та милая женщина хоть раз в жизни напивалась в незнакомой компании. Она себе и выпить-то позволяет раз в году. Так что сравнение нежизненное. Ну да не в том соль. А в отношении. Причём она же и чувствовала себя виноватой. Ну как же, побеспокоила занятого человека своими женскими глупостями. По поводу меня она таких чувств никогда не испытывала. Насколько я помню.
Кстати вот тоже тема. Почему среди Учителей нет женщин? Одни мужчины. А потому, что женщин не берут. То есть раньше брали, потом перестали. Потому что у женщин есть материнский инстинкт. Который при такой плотной работе с детьми обычно включается. Иногда даже сильнее, чем у настоящей матери. И пережить выпуск им очень сложно. Почти невозможно. Некоторые пить начинали. Некоторые пытались разыскать любимого ученика и жить рядом, чтобы каждый день его видеть. А некоторые и убивались, в прямом смысле. Плюс ученики тоже неадекватно себя вели. Кто-то начинал на учительницу переносить чувства к родителям. Мальчики влюблялись иногда. Ну и так далее, всякое бывало. С мужчинами оказалось проще. Хотя выпуск группы для любого Учителя всё равно трагедия. После которой он обязательно проходит психологическую реабилитацию.
Вот наш Даниил Ефремович в какой-то очередной раз её не смог её пройти. Точнее, не стал проходить. Выгорел, как они это называют.
Я набрался наглости и спросил, почему. Он только рукой махнул. Но всё-таки ответил. Очень уж хорошая, говорит, у меня была последняя группа. Золотые ребята.
День 118
Опять скрежет! Да такой конкретный! Нет, нужно что-то с этим делать срочно.
Вот только выходить в вакуум боюсь. Да, боюсь. Чего уж там. Хотя вот странно: не так давно я думал, что, может, уже и не живой. А ещё раньше — ждал, что меня прикончат. Но в космос боюсь выходить. Хотя я там был сто раз. Ну, вру, не сто. Но раз двадцать был. Космос как космос. Правда, я выходил в нормальном скафе. В гермике тоже выходил, но тоже нормальном, который вакуум держал как зверь. А в этом — всё-таки опасаюсь.
Ладно, с этим я как-нибудь сам разберусь. Или не разберусь. В общем, это мои проблемы.
Так про Учителей. Почему их нет на видео и книжек о них не пишут.
А потому что на детей не очень хочется смотреть. То есть детей-то мы любим, а детство — нет. Ну то есть ребёнок хороший, а как он живёт — на это нам смотреть неприятно.
А почему, собственно? Если посмотреть чисто рационально, причин для такого отношения нет. Что плохого происходит в детском возрасте? Ничего, ровным счётом ничего. Ну, учиться нужно. Ну, палаты на четыре человека. Ну, девчонки задираются и непонятно чего хотят. Ну, у маленьких колготки синие, противные. Кормят не пойми чем — кашками какими-то разноцветными. Но детям нравится, им вкусно. Я вот любил жёлтенькую, называлась "лимонная на молоке". И серую такую, "мёд и злаки". Ничего, в общем, страшного.
Так вот, наш Даниил Ефремович начал курс ЦиП как раз с рассуждения о том, как нужно помогать людям расставаться с прошлым. И в качестве примеров стал приводить именно учительские практики. Оказывается, детские воспоминания и не должны быть слишком радужными. Во избежание развития комплекса счастливого прошлого. Потому что когда ребёнок хочет поскорее стать взрослым — это хорошо. А когда взрослый хочет снова стать ребёнком — это плохо. Но естественный механизм позитивной фильтрации памяти именно к этому и ведёт: человек начинает любить прошлое, особенно детство и юность притягивают. Это и отдельных людей касается, и групп, и цивилизаций. Потому что механизм универсальный.
И вот чтобы это чем-то уравновесить, заранее принимаются меры. Разные. Иногда очень простые.
Вот как раз про колготки. Ты их, наверное, не видела. А интернатовские все носили. Голубенькие такие. Вроде бы ничего особенного — колготки и колготки. Тёплые. Но вот фигня: они с очень низкой промежностью. Между ног как бы такая перепонка мотается и бегать неудобно. Подтягиваешь их, подтягиваешь, до груди дотягиваешь — а эта фигня всё равно болтается. Я подвижный был мальчик, меня это выбешивало. Зато свои первые брюки до сих пор помню — промежность не висит, и чувство такой подтянутости, что ли. И взрослости. Мне и сейчас приятно брюки надевать. Но я не знал, что это у большинства мужчин так. А теперь знаю, потому что Даниил Ефремович нам про колготки рассказал. В качестве примера стандартной технологии. Что они такие именно для того, чтобы от раннего детства оставалось вот это самое дурацкое чувство — когда между ног что-то мешается. Фигня вроде бы, а работает.
И что смешно. Ведь я же теперь это знаю! И всё равно: брюки надевать приятно, а как вспомню эти колготки голубенькие, так сразу буээ.
Ровно то же самое, оказывается, проделывается с новой техникой. Если появляется новая модель чего бы то ни было и заранее известно, что она будет совершенствоваться — в неё заранее вносят раздражающие элементы. Например, рукоятку какую-нибудь неудобную, тугую. Всё остальное нормально, а вот рукоятка тугая, раздражает. В следующих моделях её исправляют. Это чтобы модели меняли. Потому что люди ленивые, и старый привычный глайдер на новый не сменят, даже если им объяснить, что в новой модели надёжность на пять процентов выше и экономичность на двадцать процентов. Они же на своей шкуре этой экономии не чувствуют, а надёжность тем более. Зато рукоятку неудобную чувствуют очень и очень. И то, что её исправили — воспринимается на ура.
Но это стандартные технологии, они везде работают. А с детишками применяют ещё и персональные.
Вот по себе помню. На втором году интерната был в нашей палате мальчик. Имя мог бы наковырять, но не хочется. Мальчик как мальчик. Однако было в нём что-то такое, что все его... Как бы сказать-то... Не то чтобы боялись, нет. Он не особо сильный был, на физре я его на маты клал регулярно. Тут вообще не в силе дело было... Он нас всех считал ниже себя. И мы все почему-то с ним соглашались. Он нам приказывал, и мы слушались. Как-то у него это получалось. Ну и вот, однажды этот мальчик описался в постели. Вот так: побудка, заходит Учитель, все вскакивают, а у него на пижамке мокрое пятно, и постель тоже мокрая. Учитель сказал, что это с детьми бывает, и чтобы мы не смеялись. Но он сказал это как-то так, что до самых тупых дошло — это смешно. А Учитель этому мальчику этак сочувственно — "ты как, нормально? иди, помойся". И это "иди, помойся" было уже очень смешно, мы еле сдержались. Так вот, с этого момента мы перестали его бояться. Он пытался нами распоряжаться, но никто его не слушался. И говорили ему "помойся". Он очень злился, пытался драться, но нас было больше... А всего-то: ему накануне в компот мочегонного добавили.
Откуда знаю? Тоже от Даниила Ефремовича. Я у него специально спросил, а что они делают в такой-то ситуации. И рассказал. Он даже не дослушал, сразу говорит — "элементарно, подавляющая личность третьего типа, ещё не развился, надо сначала поставить травмочку, а потом подсадить на хорошее". И добавил, что травмочку лучше всего ставить диуретиком, а потом, когда сработает — занять мальчика чем-нибудь, к чему у него талант. И помочь на первых порах. Ноотропами, например, чтобы сразу были успехи. Я подумал и вспомнил, что тот мальчик через две недели выиграл какой-то конкурс по геометрии, стал серьёзно заниматься и ушёл в спецгруппу. Вот так-то.
Кстати. Мне сначала такие приёмчики показались нечестными, что ли. Нехорошо так с детьми. Я старику это и ляпнул. А он усмехнулся и говорит: альтернативы представляешь? Этот ваш мальчик успешно развился бы до сильного доминанта. И стал бы тяжёлой проблемой для окружающих, особенно для близких. Ну или вы бы в какой-то момент взбунтовались, начали бы его давить — и получили опыт коллективной травли одиночки. Что немногим лучше. А так и он, и вы — в порядке. Причём безо всякой ментоскопии и психокоррекции.
И ответить на это мне было нечего.
День 119
Сегодня снова наружу не вышел. То есть не так: почти вышел. Но не вышел. Такие дела.
Я там раньше писал, что при нормальном выходе сначала нужно отключить гравикомпенсаторы. Потому что так в инструкции. Но я голову сломал, пытаясь понять, зачем. Потом, наконец, дошло, что даже при нормальной эвакуации могут открыться обе мембраны. А это означает две вещи. Первую — воздух начнёт со свистом утекать со всей станции разом. Но это бы ладно, автоматика сработает и заизолирует шлюзовую. Гораздо хуже вторая. При открытых мембранах станция перестаёт быть замкнутым контуром, образуется дырка в пустоту. А гравикомпенсация отсека распределена по замкнутому контуру, причём все нарушения его, типа открытой двери, ведут в такие же гравикомпенсированные отсеки. Прорыв контура означает, что силовые линии уходят в бесконечность. Ну то есть, во-первых, аккумуляторы почти сразу садятся. В этом тоже ничего особо страшного нет, предохранители сработают, а силовая установка потом их обратно зарядит. Гораздо хуже, что в этот момент отсек превращается в гравитационный излучатель. То есть пытается притянуть любые внешние объекты, если они есть в пределах эффективного сечения конуса поля. Или саму станцию притянуть к объектам, если они слишком массивные.
Кстати, это дополнительная защита от пробоин. В случае разгерметизации отсека гравики вытягивают клей из пространства между стенками корпуса, и он образует клеевую пробку, закрывающую дыру. На самом деле, конечно, там ещё своя система подачи есть, но и это не лишнее. К тому же гравики могут притянуть какие-нибудь внешние предметы, которые тоже закроют дырку. В общем, сплошные плюсы.
