— Здесь столько людей, ну прям очень много, как все узнают, что я чужой? Вот... ты, Мариам, как узнала, что я не местный крестьянин какой-нибудь или не бедняк с окраин?

Девушка повернулась к нему и безучастно пробежала глазами с головы до пят.

— Это очевидно. Любой горожанин всегда поймет, перед ним свой или чужой. Не знаю, как обьяснить. Просто чувствуется.

— Мда... А как ты думаешь, сколько мне тут надо прожить, чтобы сойти за своего?

Она задумалась.

— Не знаю. Думаю, время ничего не изменит, если вас не утвердит кто-то из Лордов.

— А вот например, учитель... Владыка Мариус, он за лорда никак не сойдет?

— Владыка Мариус лишь слуга Лордов. Его слово многое значит, но он не может изменять порядок вещей.

— А король? Он может?

— Король Вильгельм тоже слуга Лордов. Он не может изменить основной закон.

Вино придавало смелости и размывало границы.

— А безликий господин, это лорд? Я с ним общался, он направил меня учиться у владыки Мариуса магии, знаешь ли.

Девушка опять ответила не сразу, и в ее голосе звучала уже скорее враждебность, чем холод.

— Вы говорите о Пророке. Очень прошу вас проявлять уважение, упоминая о нем.

"Тоже фанатичка. Чем-то на теократов похоже. Нормальные, пока речь не зайдет об их небожителях"

— Я не хотел сказать ничего дурного. Прости.

Вдалеке послышался странный звук, похожий на боевой рог. Служанка вытянулась и прищурилась, глядя куда-то вдаль.

— Что это за звук? — поинтересовался Лиас.

— Его величество созывает войска. Вам лучше не покидать территорию гостиницы, господин Лиас. Простите за это неудобство.

Лиас попытался протрезветь. Один раз городок, в котором он учился, был взят в осаду. Ему не очень понравилось. Три месяца впроголодь, потом уличные бои, разбор пожарищ, и множество раненых, которых не удалось спасти.

С другой стороны, это мог бы быть шанс обратить на себя внимание. Он встал со скамейки, следя за равновесием.

— Куда здесь пойти, чтобы записали добровольцем? Я кое-что понимаю в светлой магии!

— Господин Лиас, вам лучше не покидать территорию гостиницы, — с нажимом произнесла служанка, загораживая собой путь. — На этом настояла леди Рангезо. Прошу вас, дождитесь ее возвращения.

Лиас поник. Героический запал в нем угас так же быстро, как появился.

Остаток вечера он обиженно надирался "королевским" вином. Это не заняло много времени — организм, ослабленный постоянным страхом за свою жизнь, быстро сдался крепкому напитку. Мариам чутко подливала всякий раз, когда бокал показывал дно.

Лиас, уже плохо ориентирующийся в алкогольном тумане, попытался разговорить ее, но все его красноречие разбивалось о вежливое равнодушие. Спустя какое-то время, когда она уже несла его в спальни, он вдруг заметил, что она чертовски хороша собой, и не замедлил об этом сообщить.

— Знаешь, Мари... Ик!.. ам, ты красавица, каких я в жизни не видел, — вещал он, вися у нее на плече. — Тут вообще одни красотки, куда не глянь, но ты... Ик!.. Самая из всех. Честно... Ай! Ай-ай-ай!

Рука, будто невзначай, легшая на грудь девушки, словно попала в тиски.

— Простите, господин Лиас. Я была неаккуратна.

Лиас, в чем был, бухнулся на роскошную кровать, разминая онемевшее запястье. Мариам опустилась на колени, снимая с него обувь. Лиас, оценив жест, чуть не решился распустить руки снова, но наткнулся на все тот же холодный взгляд, ничуть не сожалеющий о едва не сломанной конечности.

— Что ж ты такая сильная, а, — с сожалением отметил он, растянувшись на кровати и изучая бархатный балдахин.

Он поднес запястье к глазам и с усилием сфокусировал взгляд. Запястье обещало обзавестись отличным синяком к утру. Мариам не ответила. Она ловко стянула с него рубашку и штаны и накрыла мягким, прохладным одеялом.

— Если вам что-нибудь понадобится, звякните в этот колокольчик. Я тут же приду.

— А если мне понадобится тепло и ласка, что тогда делать? — обиженно пробурчал Лиас, закутываясь в одеяло.

Мариам проигнорировала высказывание, поклонилась, задула свечу и вышла из спальни, деликатно закрыв дверь. Лиас быстро уснул.

Ночью его разбудило постороннее присутствие под одеялом. Он не проснулся до конца, но очень быстро нащупал грудь.

— Мариам, ты таки пришла... Ты прохладная даже... Ик!... наощупь.

Больше ему ничего не удалось сказать. Женщина заняла его рот поцелуем.

[сообщение]

— Владыка Мариус, позвольте говорить.

— Селена? Говори.

— Я выполнила ваше повеление и соблазнила человека. Вы потребовали сразу же сообщать вам, если произойдет что-то важное или необычное.

— Как интересно. Ты значительно опередила график.

— Владыка, я...

— О, не тревожься попусту. Плохо здесь только то, что я не учел чего-то важного, способного так сильно повлиять на расчеты. Теперь я очень хочу знать, что упустил. Ты взяла его силой?

— Нет, вы же приказали не причинять ему вреда ни при каких обстоятельствах.

— Тогда, как так случилось?

— Когда я вчера явилась на ваш призыв к оружию... Мальчик без присмотра безобразно напился вином и домогался горничной. Я увидела в этом возможность и воспользовалась ею.

— Алкоголь? И всего-то... Удивительно. Я доволен тобой, Селена. Есть что-нибудь, чего ты хочешь? Ты заслуживаешь награды.

— Я хочу выпить этого безродного пса.

— Исключено. Но я могу подумать о том, чтобы позволить тебе поохотиться за пределами города и не сдерживать тебя некоторое время... Когда ты понесешь.

— А если все-таки не получится?

— Тогда ты перестанешь быть важной частью моих планов и утратишь мою благосклонность.

— Поняла, владыка Мариус. Я приложу все возможные силы, чтобы оправдать ваши ожидания.

— Рад, что ты улавливаешь суть, Селена.

**Талик

Талик сидел у себя в кабинете при храме, положив руки и голову на стол. теплый солнечный луч, пробивающийся сквозь витраж, мягко щекотал лицо. Ощущения, похожие на простуду с сильным похмельем хоть и не давали расслабиться, но не донимали так сильно. Храм исправно накладывал постоянный эффект, снижающий силу негативных воздействий.

"Хорошо, что Кащей не ценил юмор ниже пояса. Проклятие недержания в игре тоже было, и эффект даже математически там был просто мрак. Ща бы так спокойно не сидел..."

Он приподнял голову и сфокусировал взгляд на груде бумаг на столе. Красивые листы с вензельными печатями и золотым кантом содержали плоды труда Вильгельма за время, которое "Пророк" отсутствовал. Талик просмотрел их ночью, пока проводил" разбор полетов".

Он не ожидал от непися такой административной хватки. Вильгельм быстро и изобретательно разрешил множество ситуаций и вопросов, о каких Талик даже не задумывался. Логистика, организация охотных хозяйств, рудные и минеральные изыскания у близлежащих гор, имущественные неурядицы(да, такое тоже появилось). И это только малая часть и прецеденты.

Рутинную работу, вроде косультаций, частных споров и мелкого организационного геморроя Вильгельм попросту скинул на нежить. Зашел к Мариусу, обсудил идею, и теперь роли судей, складских администраторов и мелких чиновников исполняли низкоранговые личи. Обладающая безграничным терпением, идеальной памятью, внимательная нежить не нуждалась ни в пище, ни в отдыхе, и идеально подошла для этой работы.

Жители города не видели проблемы в присутствии нежити. Талик, узнав об идее, опасался, что назреют неприятности. Ничего подобного — нежить вписалась в общество, как элемент мебели в большую комнату. Полезная в нужный момент и не мешающая все остальное время.

"Как компьютеры с прошитым ИИ. Отлично придумано. А если и будут какие-то частные проблемы, их можно будет решить отдельно."

Талик вытянул руку, взял из кипы первый попавшийся лист и поднес к глазам. На отливающей янтарем бумаге была нарисована карта с кучей условных обозначений. Угадывались очертания долины, которые Талик уже видел на картах Илладрии. Он вчитался в бисер текста, покрывающий свободное от рисунка пространство листа.

"И дорога уже проложена через весь каньон, соединяющий эту долину с лесами снаружи. И что мне с тобой делать, ваше величество, м?.."

Талик снова положил голову на руки и накрыл голову этим самым листом.

Разбирательство с сотками быстро превратилось в самую настоящую пытку для него. Сотки, встречавшие его в Некрополисе, испытывали ужаснейшие муки раскаяния. Талик никогда не мог себе представить, чтобы кто-то так убивался.

"Как бы смешно это не звучало, но видеть, как плачет здоровенный мужик... Илладрия недалеко ушла, но она хотя бы девушка."

Из всех троих адекватно воспринимал действительность только Мариус. Тормозил, как перегретый комп, но, по крайней мере, отвечал по существу. Талик после "блиц-допроса" отправил его обратно в Некрополис.

А Илладрию и Вильгельма — в "тюрьму". В те самые неиспользуемые помещения дворца. По проекту, там должны были располагаться дополнительные спальни для персонажей с боязнью солнца и арсенал, но в итоге дело до них так и не дошло. Единственная вампирша в гильдии среролилась в ангела, а вместо мороки с большим количеством арсеналов напряглись и продонатили на расширенный инвентарь для всей боевой неписи.

Там закрыли Маликрисс, а теперь и еще двоих.

"И всем троим место совсем не там. Не могу представить, кем заменить Вильгельма. Кстати, интересный момент, что о судьбе эльфийки он беспокоился гораздо сильнее, чем можно было подумать. Они что, встречаются? Об этом вообще ни слова не было. Хотя, это личное, наверное, не стоит лезть.", думал Талик, вороша кипы бумаг на столе.

"Илладрия взялась за экологию, тут тоже все не так просто. Грифоны — это отлично, но Варбосс прибрал к рукам огромные территории, а там сплошь леса и болота, процентов на восемьдесят непригодные ни для чего. Над такими буреломами даже если лететь, ноги переломаешь"

Он видел планы расчистки лесов и детоксикации болот, составленные эльфийкой. Кто будет заниматься этим всем, координируя чародеев, рейнджеров и рабочих, пока она сидит в изоляции?

Причем отправлять их в" тюрьму" было не его инициативой. Оба непися буквально требовали покарать их за совершенное "преступление". Сам Талик не видел ничего неправильного в выполнении инструкций. Не их вина, что он схлопотал такое заковыристое проклятие. Они просто делали то, что были обязаны делать.

И надо было наконец решить вопрос с занозой в виде менталистки. Талик не был уверен, что агрессия Вильгельма никак не связана с влиянием извне. Король говорил, что его постоянно преследует тревога, снятся дурные сны, в которых с членами гильдии происходят несчастья.

"Надо хоть понять, что за личностью она стала. Можно ли вообще с ней иметь дело... Если это действительно ее влияние, помня о том, как легко она залезла в голову к Дрэге. Она как минимум опасна. Она или проблема, или ценный кадр, а я все тяну с выяснением этого"

Он откинулся в кресле и улыбнулся ходу своих мыслей.

"Я прям как большой начальник. Ну, если так посмотреть, я и есть большой начальник, да? К этому, оказывается, так легко привыкнуть. Хотя не стоит забывать о том, как меня чуть не убили"

Он посмотрел в сторону окна. За ним проглядывалось солнце и листья фруктового дерева. Все буквально дышало спокойствием, чистотой и комфортом. Контраст с обстановкой в путешествии во "внешний мир" был разительным. Хотелось просто расслабиться и ничего не делать, просто пережидая, пока спадут проклятия.

"Ну да. Забить на все дела и просто ничего не делать. Стараясь не думать, сколько же у меня проблем. Типичный я."

Талик вздохнул и обернулся к молчаливо присутствующей Дрэге.

— Пойдем, проведаем сидельцев.

По пути к камере Маликрисс Талик очень много и напряженно думал, поглаживая защитный амулет на груди. Он подготовился к визиту к "заключенным"достаточно тщательно, заготовив контрмеры на случай плохого развития событий. Защитные амулеты, одноразовые, но мощные. Дрэга в снаряжении, суммарно дававшем почти полную невосприимчивость к атакам на разум, имела при себе несколько свитков для отмены любых негативных эффектов. Просто на всякий случай.

В старом мире этого с большим запасом хватило бы, чтобы завязать на морской узел любого менталиста. В новом, Талик был не уверен.

От этой встречи зависело довольно многое. Не считая того факта, что ожившая темноэльфийская ведьма, похоже, довольно уверенно читала и внушала мысли, был еще один момент, который Талик находил довольно важным.

Все ожившие персонажи воспринимали прописанную им историю как фактическую реальность. Они буквально помнили эти истории, как часть своей жизни. Конечно, всю жизнь не засунуть в десяток страниц текста, но неведомая сила, перенесшая Город в этот мир, позаботилась и об этом. Когда непись начинал анализировать свою жизнь, мелкие факты, забавные случаи, поучительные события и прочие мелочи, формирующие, собственно, память о жизни, возникали как-то сами собой. Они не противоречили, а наоборот, очень гармонично вписывались в основную линию.

Например, Вильгельм помнил из выдуманных для него походов имена своих солдат, их привычки и характеры. Даже свою первую любовь помнил, причем достаточно подробно. Хотя из всего этого реально было написано только о том, что когда-то в юности его любимую жестоко убил тиранический правитель его страны.

Не зная природы этого явления, Талик не был уверен, что может в полной мере доверять этой "памяти". Кто знает, о чем "вспомнит" непись с судьбой, написанной в приступе обиды. Взять, например, ведьму народа темных эльфов, разочаровавшуюся в богине своего народа и предавшую свой дом. Море крови, горы трупов ради мечты, которая в итоге все равно не сбылась, по ее же вине. Потом, поддавшись обману, предала еще и апостола своей новой веры. Все, как полагается в темном фентези.

Кто знает, что за тараканы в голове бегают у такой личности. По большому счету, было бы разумно вообще ее уничтожить и не рисковать. Но Талик не хотел поступать таким образом, и моральная точка зрения тут стояла отнюдь не на первом месте.

Во-первых, потому, что если Маликрисс окажется так же повернута на преданности Гильдии и ему лично, как и все остальные персонажи, она может стать исключительно ценным союзником. Способность читать и внушать мысли, в теории — даже изменить образ мышления цели, это не тот талант, который можно просто взять и похоронить просто из страха. Талик уже сейчас прикидывал в голове, какое поручение ей можно дать для начала.

Во-вторых, даже если с ней и не получится найти общий язык, это будет не менее ценно. Будет подтвержденный факт того, что не все гильдейские неписи безоговорочно верны игроку. Брать в рассчет "теплый" прием в Некрополисе не имело смысла, там сыграло роль постороннее влияние неизвестного врага. А сейчас, это можно будет считать чистым экспериментом. Если Маликрисс окажется врагом, это будет значить, что история персонажа имеет куда большее влияние на мотивы и поступки, чем он видел до сих пор.