-Там, под землей, уже лежат пятеро. Их приказал убить я. Да, я! И пусть это всего лишь куклы. Но помните — они недавно были живыми людьми! — Я обвел всех тяжелым взглядом. — На кону стоит гораздо большее. Жизнь людей в королевстве, да и демонов, впрочем, тоже... И я, не раздумывая и не жалея, буду менять и безжалостно использовать свои инструменты и заготовки ради достижения главной цели.
В комнате повисла напряженная тишина. Король на меня старался не смотреть. Архимаг не смотрел на короля. Он его почему-то боялся и уважал. Дед по привычке ушел из поля зрения и сделался незаметным. Олеся и так была сзади. А на двух аристократов короля не смотрел уже я. Я давил взглядом Фергаттира. Король ежился и не отрывал свой взгляд от угла.
-А впрочем... У вас ведь легкая рука, Фергаттир. Дайте молодому человеку патент на участие в переговорах. И он либо умрет героем, выполняя ваш приказ на благо Родины, либо станет совершенно здоровым...
Король с надеждой посмотрел на меня покрасневшими глазами.
-Либо...
-Либо сумеет начать переговоры и умрет по их окончанию. Как только факел выйдет из его мозгов...
Глава 9.
Я отправил четырех психов из столицы к месту переговоров кавалерийским конвоем. По времени это было довольно быстро. Сумасшедшие — почтовой каретой, а эти казаки — на своих четырех. Суток трое всего. И все довольны. Особенно я. Возиться с неадекватной делегацией королевства мне не хотелось. Я им не таксист, на Шарике развозить всяких ораторов. Жириновские местные... Вот бы кого я с удовольствием привлек! Сам бы под ручку к факелу притащил. Но есть опасение — Вервольфович заговорит демона, однозначно! Он сам его с ума сведет. Я представил себе главного демократического либерала страны, вещающего в Думе с демоном за плечами — и ничего, ни испуга, ни негодования, ни удивления... Даже мурашки по спине не пробежали! Видимо, привык к тому, что наследник специалиста по внесению удобрений в землю давно уже не говорит сам. Он успешно продает свою глубокую глотку. Кому ни попадя, кто больше тугриков отсыплет, тому он большую чушь и сморозит. Озвучку, стал быть, сделает... Местным до него, как омару до Китая раком... Не та школа, не тот класс. Вот поэтому пусть трясутся в карете. Достали они все меня своими слюнявыми мордами. Я и так уже влез в это болото по самую шею. А как все хорошо начиналось! Бац — фляга с вином! Бац, бац — золото-бриллианты разные! Бац — приглашение повизитировать на природе, одуванчики понюхать... И в конце концов — бух! Прямо в лобешник — война у нас тут, милорд. Вы уж выручайте...
Я с раздражением задернул молнию на сумке. Гадство! Вот, полюбуйтесь, ноготь сломал. Не-е-т, пора заканчивать эту бодягу. Меня котишка на Незадаче ждет, мне с ним интереснее, чем с местным бомондом. Вот, опять! А-а, ну этого я хотя бы ожидал.
-Маркграф Ниссурский с сыном, милорд!
Я тяжело вздохнул.
-Давай, Шурка, запускай этого филателиста... Сам не уходи, побудь тут, на подхвате. Долго я с ним возиться не намерен.
Сурово стуча высокими сапогами по дорогому паркету, в комнату зашли двое. Шляпы в руках, уже хорошо — и мне не надо никаких антраша делать.
-Милорд... милорд... — два коротких кивка. Кто сказал, что этот парень сумасшедший? Вполне нормальный парень, молодой, небритый, волосы слежались под шляпой, воротничок рубахи несвежий. Вот только взгляд его сразу настораживает. Старательно избегающий вас, и с дымкой какой-то...
-Что привело вас ко мне, господа? Впрочем, я рад! Фенрих, распорядитесь насчет завтрака...
-Милорд, завтрак может и подождать! Я к вам прямо от короля. А к нему я прямо с кареты. Дело не терпит отлагательств! Умоляю вас, милорд, спасите моего сына!
-Спокойно, спокойно, граф! Тьфу ты! Маркграф, конечно. Я не лекарь, я не могу спасти вашего сына. Единственно, что я могу, это взять его на встречу с определенными лицами... сущностями. Но я не несу никакой ответственности за результат. А он может быть самым непредсказуемым... Да что вилять и недоговаривать — летальным он может быть! Знаете, что это такое, мосье Ниссурский? И ваш король хорош, мы же говорили с ним! Это должно быть его решение...
-Вы об этом, милорд? — филателист из Ниссура протянул мне скрученный пергамент королевского патента. Лицо, о котором в нем шла речь, старательно шарило взглядом по углам.
-Алессандро, примите... — Шурка взял патент, пробежал его глазами, повернулся ко мне и молча кивнул. — Ну, так в рамках изложенного, граф... Простите, маркграф...
-К черту титулы! — прохрипел граф-маркграф. Лицо его налилось кровью, он раздраженно рванул рукой воротник и содрал с пышных кружев какую-то заколку. Она в напряженной тишине громко запрыгала по паркету. Все невольно проводили этот кусочек золота глазами. — Король дал мне надежду, милорд, а вы не даете и этого!
Я утвердительно покивал головой.
-Да, не даю... Потому, что сам видел, как оно бывает. Не буду вас обманывать, маркграф Ниссурский, мы подготовились на этот раз как могли. Но у вас тут даже Госстраха нет... Прошлый раз все закончилось смертью пяти кукол. И нет никакой уверенности, что на этот раз будет все иначе...
-А этот ученый? Путешественник? Он же выжил? И... излечился... — голос владетеля марки сел и затих.
-Да, излечился. Это не совсем так, но по факту выглядит похоже. Видите ли, вы недаром назвали его — "ученый". Это предполагает определенным образом развитый и дисциплинированный мозг. Мозг ученого, способный быстро и плодотворно работать, принимать мгновенные и единственно верные решения. Я не знаю, что с ним случилось, почему он заработал неправильно. Я не врач, но этот ученый не упустил тех мгновений, поверьте, очень коротких мгновений, когда в его мозги проник демон, и в них что-то щелкнуло и на миг прояснилось. Он сумел вернуть себе в тот краткий миг свое "я", свою личность. Но это не прошло бесследно. Насколько я понял, ученый был так перепуган, так ошеломлен всем тем, что с ним произошло, что по сути дела бежал от реальности, от своих воспоминаний. И я не дам и ломаного гроша, что это не повторится с ним вновь...
-Мне плевать на его страхи, милорд! Он излечился, вот и все, что мне нужно! Вот королевский патент, возьмите моего мальчика с собой! Я засыплю вас золотом по колени... по пояс, по самую шею, только верните мне его здоровым...
-Не нужно меня никак засыпать! Вы, между прочим, не первый. Впереди вас стоит король, он многим мне обязан и еще не начал платить по счетам. Дойдет дело и до них... А по вашей просьбе все решено — король своим патентом направляет вашего сына на переговоры. А там — как получится... Либо грудь в крестах, либо голова в кустах. И что-то мне подсказывает, что голова в кустах — это ещё не самое страшное...
-Отдать свою жизнь за короля — гражданин Ниссурский гордо вздернул свой небритый старческий подбородок, — это обязанность воинов нашего рода! Но мальчик лишен и этого. — Подбородок горестно пошел вниз. — Это не самый плохой вариант в нашем случае, милорд, не самый плохой... Мой сын лишен и этого! Он обречен на вечное заточение и забвение... Я, маркграф Ниссурский, делаю свой выбор владетеля и отца и принимаю всю ответственность за судьбу моего сына на себя...
Говоря так, маркграф привычно вынул платок и вытер струйку слюны с краешка рта парня.
-...Он либо вернется ко мне здоровым, либо падет на поле боя как воин, и будет оплакан и погребен с честью!
Я пожал плечами.
-На лесной опушке он падет... Впрочем, это я так, не обращайте внимания. Ну, что ж — решение принято, мосье Ниссурский. Вас известят о дальнейшем.
В лагере кавалеристов ничего, считай, и не изменилось за это время. Так же, позвякивая уздечками, уходили на маршруты усиленные патрули, так же дымился костер, на котором стояло несколько закопченных котлов, так же пахло портянками и лошадиным потом.
-Вы все еще тут, сотник? Здравствуйте! А я-то, признаться, думал, что у вас теперь и должность, и зарплата другие. Да и отряд побольше! Что? Не надо вам лишних милостей? Правильно! У меня на родине один умный человек сказал: "...минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь..." Запишите, запишите в свою книжечку, это даже полезно! Ну, как себя ведут факелы? Скрытый пост выставляете? Что, демон так и простоял у стола все это время? Вот вам образец дисциплины, сотник! Вот поэтому демоны вас и лупят и в хвост, и в гриву! Ну, ну — я не смеюсь над вами... Чего уж там смеяться. Сам повидал, что тут творится. А что в ближних тылах делается — жуть! Там так порядок наводят — деревья все в повешенных стоят, как яблони в урожайный год, да...
Мы помолчали. Потом немного поговорили еще. Мои рупоры уже прибыли. Психов накормили, дали погулять. Закрепили за ними мужиков с руками покрепче, а норовом помягче. Наши шалаши освежили, покрыли новой листвой. Запах — закачаешься! Комарья стало мало, лето пошло на закат. Да, кавалеристов кормят преимущественно кашей. Если мы хотим, то будут и нам таскать из общего котла. Я повернулся к Шурке. Он кивнул, мол, ничего! Поправим мы это, будет в котлах и мясо. В общем, как обычно. Навалились дела и заботы. Потрепались с сотником еще пару минут, и мы пошли к себе. Шурка вел странно спокойного графёныша. Над котелками с ужином уже радостно хлопотал выделенный нам ординарец. Олеся вытряхнула ему из сумки разные вкусности и сухпайки. Я довольно окинул начальственным взором окрестности. Надо бы ординарцу намекнуть, чтобы набрал ягод, в чай будем класть. А так — все хорошо!
-...ну, хорошо. Повторяю в последний раз. Фенрих, вы отвечаете за сумасшедших. На руки им эти пластиковые стяжки. На всякий случай... Их санитаров-кавалеристов с вами не будет, все делаете в одиночку. Связанные руки психам не помеха, главное, что они должны, это быть готовыми заговорить. Подаете мне их по очереди, по моей команде. Очередность произвольная... Да, вы же и оттаскиваете трупы в кусты, если что... Дайте команду сотнику выделить вам несколько человек с лопатами.
-Теперь ты, Олеся... На лёжке тебе сегодня тихариться нечего. Автомат оставь. Клиенты, вроде, заинтересованы в нашем общем деле, и никаких неожиданностей выкидывать не собираются. В случае чего — у тебя есть пистолет и капсулы. Ты возьмешь графёныша... Черт, как его вообще-то зовут? Спасибо, понятно, Шурка! Берешь, значит, графа Фенриз за шкирку и ждешь моей команды за спинами группы Алессандро. Они идут сначала. Если у фенриха кто-нибудь запоет, то это просто удача! Но проверяем всех. До графа Фенриз дело дойдет в самом конце. Не исключено, что после завершения сегодняшнего дня переговоров. Придется потерпеть... А кому сейчас в королевстве легко? Война ведь у нас... Буденовцы сотника создают и охраняют периметр встречи в верхах, и держат кукол в случае чего. Вроде все? Ничего не забыл? Ну, присели на дорожку... Стройте своих подшефных. Пошли.
И мы тронулись неспешной и неаккуратной толпой. Шурка, как овчарка, мотался вокруг своих солистов. Олеся молча шла рядом с молодым графом, внимательно поглядывая по сторонам. Я шел впереди всех, улыбаясь и делая хорошую мину лица. Да, запрятать бы на их территории "монку" не помешало бы более дружескому общению... Сразу бы и речь вспомнили. Но, мне кажется, что процесс пошел. И демоны заинтересованы в нем не меньше нас.
Потихоньку добрели до попорченного ожогами пластикового стола. Никак его не заменю... С противоположной стороны поляны, шелестя ветками, вышло пять факелов. Что-то их раз от разу все больше и больше. Молоко, что ли, переговорщикам дают за вредность?
Я внимательно, держа приклеенную к лицу улыбку, посмотрел на факелы. А этот повыше всех будет. Что-то я не видел его раньше. Хотя, много времени ведь прошло. Подтянулся кто-то из начальства, не иначе. Ну, это на пользу дела. Пора начинать, однако...
Снова набившие оскомину обращенные в пустоту слова приветствия и оглашение повестки дня. Ничего, "Скаф" все пишет. Потом смонтирует киножурнал "Переговоры высоких сторон в Ялте". Боже мой! Что я несу? Почему в Ялте? Так, собрались, какое-то перестроение у демонов.
Кусты с их стороны зашевелились еще раз. Невысокий демон вывел ободранную куклу. Ребенка. Девочку. На первый взгляд — лет двенадцать-тринадцать. Я сжал зубы. Спокойно, они стараются. По-своему...
Кукла, ковыляя, медленно доскреблась до стола. Там она безучастно застыла. Грязные волосы закрывали лицо, глаз не было видно. От этого было еще страшней. Чистый робот. И еще этот запах...
Так, а это что-то новенькое. Один из пяти факелов, самый большой, остался на месте, а остальные четыре подошли к кукле. Они окружили её и потемнели, заиграв всеми оттенками фиолетового. Это длилось недолго, а потом девочка упала на траву. Факелы отошли, оставив около куклы одного демона.
Внезапно девочка встала, так же склоня голову и уперевшись взглядом в землю. А потом начался сеанс дрессуры. По неслышным командам кукла мягко бросилась влево, беззвучно побежала, сделала круг, вновь легла, потом присела, встала. Я кивнул: для нас давно уже не секрет, что демоны способны управлять куклами. Значит, у них есть сигналы, способные донести до немертвых определенную информацию и прямые команды. Это очень хорошо. Диалог, видимо, возможен. Только вот в чем проблема — я-то еще живой, и менять этот статус в ближайшие несколько десятилетий не собираюсь. Нужна речь или другой свод сигналов, понятный нам обоим. Так, факел, давай! Напрягись!
Факел напрягался, он старался, как мог, но у него мало что получалось. После всех перебежек и приседаний, демон зашел в тельце ребенка. Кукла подняла голову и раскрыла рот. Я замер. Вот сейчас, ну, давай, давай... И демон дал. Над застывшими в тишине людьми и факелами потянулись длинные немузыкальные вопли... Провал. Это было ясно даже демонам. За спиной куклы появилось пламя, а она безжизненной кучкой рухнула на землю. Один — ноль. Я вздохнул и глянул на фенриха.
-Давай первого!
Шурка потащил к нам первого психа. Факелы засуетились, закружились, а потом из их кучки выплыл очередной переводчик. На секунду замерев, факел зашел в человека.
Псих стоял прямо передо мной. Поэтому я четко увидел как его глаза, ранее пустые и бессмысленные, на долю секунды обрели жизнь и безумную надежду, а рот раскрылся и был готов произнести первое слово! Но — увы... Глаза закатились, а изо рта раздался предсмертный хрип. Что-то полыхнуло, и тело упало навзничь.
-Фенрих, этого в кусты... Давай следующего.
Следующий номинант был маленький, тощенький крысёныш. С такой физиономией он мог быть только мошенником. У меня мелькнула горькая мысль — мига, ведь одного только мига не хватило! Может, дать этому психу анестезин?
-Шурка, задери ему голову!
Я подошел к крысёнышу, снимая с ремня фляжку с коньяком. Стиснув ему челюсти, я заставил его приоткрыть рот. Пей, сволочь! Не жалко лучшего на свете коньяка! Только дай результат, прошу... Фартовый гулко глотал бесценную жидкость. Глаза его вращались от полноты впечатлений.
-Берите его! Быстро, ну!
Торопить факелы было незачем. Наверное, и им было интересно, а что это я в него залил, и не будет ли какого профита столбу огня? Захмелевший малец только икнул, когда факел зашел в его спину. Через мгновенье он уже дергал скованными сзади руками.
