Помещений в пирамиде было множество — Иллура навскидку прикинула, что на одном из нижних, по-видимому, жилых ярусов их было никак не меньше нескольких сотен — реальные размеры сооружения должны были быть если не циклопическими, то как минимум весьма впечатляющими. Верхний ярус почти целиком занимало одно громадное помещение, заполнившее почти четверть объёма пирамиды.
— Верно, Лури, храм.
— И большим он будет?
— Примерно шесть мил в основании. Точнее определим на конечном этапе проектирования, когда заложим в здание все помещения, которые планировали.
— А не треснет под собственной тяжестью такая массивная конструкция?
— Этот вопрос уже продуман и рассчитан — пирамида не треснет даже при сильном землетрясении. Она будет не цельной, а сделанной из множества базальтовых блоков сложной формы, грани которых будут снабжены пазами и выступами, чтобы входить в зацепление с соседними блоками со всех сторон, а также снизу и сверху. Между собой блоки будут проложены тонкими платиновыми пластинами, которые, деформировавшись под весом пирамиды, сделают её герметичной. К тому же все блоки основания пирамиды будут пронизаны сотнями тысяч мельчайших каналов, по которым будут протянуты напряжённые мононити из углеволокна. Расчёты показывают, что даже если потянуть получившееся здание за один из углов и приподнять его над землёй, то и тогда оно не даст трещины. Даже в местах с высокой сейсмической активностью здание без видимых повреждений должно простоять как минимум десятки эонов. Но я не без оснований рассчитываю, что оно прослужит как минимум в сотни раз дольше.
— А зачем так много? И зачем такая большая арка на входе? Лестница к ней, опять же, слишком уж большая, по моему... Да и зачем такое большое количество помещений в храме, в котором, по идее, должны только молиться?
На недоуменный вопрос Иллуры ответила Таня:
— Это же храм, великая... Поднимаясь по ступеням храма и проходя в арку входа, люди по коридору попадают в зал для моления, где и возносят свои молитвы Творцу. Остальные помещения храма действительно не предназначены для молитв, однако могут вместить и предоставить условия для постоянного проживания не менее чем десяти тысячам людей — так повелел Творец.
— А это ещё зачем?
— Тысяча людей, Лури, — ответил Андрей, — минимальное количество колонистов, чтобы планету признали обитаемой и заселённой. В здании заложен десятикратный запас — потеснившись, здесь действительно поместятся десять тысяч людей, но комфортно могут разместиться не более трёх-четырёх тысяч.
— А вы собираетесь строить этот храм на другой планете?
— Храмы будут на всех планетах этой галактики, которые можно колонизировать, а также по возможности на всех уже колонизированных планетах Оканийской империи. Я хочу предоставить нашим потомкам право выбора — где они захотят жить. К их услугам будет любой мир в пределах шаговой доступности.
— Для чего храмы в уже обжитых мирах — понимаю, если ваша религия для отправления религиозных обрядов предполагает культовые сооружения... Но зачем храмы в пустых мирах? Как люди будут туда добираться?
— Наши потомки — маги, не забывай об этом. Все они обладают врождённой способностью оперировать пространством.
— И в чём им помогут храмы?
— Это самая важная функция храмов, которую, пусть она и не является тайной, мне не хотелось бы излишне афишировать раньше времени, пока все заселённые людьми галактики не покроются сетью храмов.
— И, кроме тебя, её никто не знает?
— Кроме тебя, её знают все здесь присутствующие... Хм... Действительно, некрасиво получается... Думаю, что ты не будешь об этом пока распространяться — алтари всех храмов являются не только культовыми сооружениями, но и порталами. Алтарь — это не только почти безграничный источник энергии, но и точка привязки в пространственной координатной сетке. Любой одарённый, воспользовавшись своим энергетическим источником, теоретически сможет из одного храма попасть в другой, где бы они ни находились...
* * *
Уходя на следующее утро на работу, Иллура заметила, что от портала, расположенного на опушке стоящего за домом леса, в сам лес проложена широкая просека, стрелой уходящая в девственные кущи. Сразу стало понятным отсутствие Рэя за завтраком, несмотря на то, что тарелки с едой, предназначенные для самой Иллуры, стояли на столе, заботливо накрытые термоколпаками — муж позавтракал раньше, видимо, не захотев её будить и заботливо оставив на столе завтрак для жены, и уже приступил к запланированному строительству, которое он вчера обсуждал с Таней. Просека уже была вымощена полированными гранитными плитами, подогнанными друг к другу с ювелирной точностью, но идти по ней Иллура не стала — длинная прямая дорога стрелой уходила далеко вглубь леса и её конечная точка скрывалась за густыми ветвями высоких деревьев — лес тянулся на расстояние нескольких ши от их дома. Решив, что вечером она обязательно поинтересуется результатами строительства, Иллура привычно нырнула в портал...
Возвращаясь вечером с работы, немного уставшая, Иллура вышла из того же портала, и ей даже не потребовалось всматриваться вдаль, чтобы сразу же обратить внимание на изменение пейзажа — вдалеке, высоко над лесом, на расстоянии почти в половину ши, виднелся шпиль громадного зиккурата. Широкая, идеально прямая и идеально ровная дорога уходила вдаль, утончаясь до состояния нити, одним своим концом беря начало от портала, и вторым концом упираясь в протяжённые ступени, ведущие к монументальной арке, прорубленной в одной из граней пирамиды — всё, как и было задумано на вчерашнем макете. Арка скрывала за собой прохладу широкой галереи с овальным сводом, ведущей в громадный зал, утопающий в полумраке. Впрочем, это Иллура увидела лишь тогда, когда, спустя примерно половину ри, она добралась до ступеней храма и, пройдя под аркой, вошла под сень исполинского сооружения.
Поднимаясь по ступеням, Иллура одновременно пыталась прикинуть истинные размеры зиккурата, и у неё выходило, что пирамида имеет в своём основании квадрат со сторонами никак не менее пяти милов, а, возможно, и все шесть — всё так, как и говорил Рэй. Но на фоне этих исполинских размерах сооружения входная арка не выглядела незаметной — её высота, немногим превышающая ширину, составляла примерно двадцать пять до, и она плавно переходила в такой же широкий и высокий коридор, заканчивающийся громадным квадратным залом со сторонами не менее двухсот до и сводчатым потолком, теряющимся в высоте. Высоту потолка Иллура не смогла оценить даже приблизительно — своды зала терялись в полумраке, однако, если вспомнить пропорции зала на макете, то можно было бы предположить, что в самой высокой точке высота зала составляла около ста до. Воистину колоссальное сооружение...
Медленно пересекая зал, Иллура внимательно рассматривала его конструкцию. Она, по её мнению, была предельно простой — квадратный в основании, зал имел слегка скошенные стены, вертикальные в основании и куполом смыкающиеся в верхней точке. По краям стен, на расстоянии примерно в десять до, шли колонны, возносящиеся в высоту примерно на тридцать до и заканчивающиеся небольшой аккуратной балюстрадой, окаймляющей протянувшуюся вдоль стен галерею, узкой лентой связывающую все колонны и исчезающую над входом в зал. Эта же балюстрада слегка светилась мягким зеленоватым светом, разгоняя мрак зала и отбрасывая от окружающих зал колонн призрачные тени. Из противоположной от входа стены выступала какая-то конструкция, плохо различимая в полумраке.
Подойдя поближе, Иллура в восхищении остановилась, разглядывая единственное на весь зал величественное творение — на небольшом постаменте, представляющем собой лестницу из двух десятков полукруглых ступеней, упирающихся в стену, развалился огромный ящер, сжимающий в своих лапах пару даже на вид бритвенно-острых меча и кольцами своего тела обвивающий исполинский прозрачный трон. Тело ящера, или, точнее, дракона — присмотревшись, женщина отчётливо разглядела два распахнутых громадных крыла, почти сливающихся со стеной — было, казалось, вылеплено из цельного куска обсидиана — в неверном фосфоресцирующем свете, лившемся с балюстрады, оно переливалось всеми оттенками чёрного и иногда, когда Иллура непроизвольно моргала, вспыхивло радужными бликами. Глаза дракона светились зелёным, как и изумруд в диадеме Тани, отчего выражение оскаленной пасти рептилии выглядело зловещим. Впрочем, не для женщины — она уже видела этого ящера, и не в виде скульптуры, а вживую — этот вид умел принимать её муж, Рэй Лерой, и именно на этом драконе любила кататься Ярината. Впрочем, по рассказам Омико, матери Яринаты, та ещё малышкой любила сидеть на шее своего папы, свысока взирая на пытающуюся её покормить маму...
Воспоминания давно минувших дней нахлынули на Иллуру, заставив её улыбнуться — всё-таки у неё есть всё, что нужно для счастья. Любимый муж, любимая работа, дети, и даже, как недавно выяснилось, внуки. Точнее, правнуки. Посмотрев прямо в грозную пасть ящера, Иллура счастливо сказала:
— Спасибо тебе, Рэй. Спасибо за всё!
Зелёное сияние глаз статуи усилилось, по изображению дракона, выгравированному на спинке трона, проскочили разноцветные сполохи...
* * *
Жизнь империи уже десятки эонов течёт плавно и без потрясений, радуя оканийцев своей предсказуемостью. Давно отгремели великие войны, и, раскинувшаяся на десятки галактик, империя людей процветала. Или, по крайней мере, изображала видимость процветания.
Сидящая в мягком удобном кресле под тенью начинающего цвести молодого вишнёвого дерева пожилая женщина улыбнулась, глядя, как очередная пришедшая на её землю весна пробуждает от спячки её любимый фруктовый сад. Природа просыпалась, даруя окружающим непередаваемое ощущение молодости и счастья — тёплый, напоенный медвяным ароматом воздух, распускающиеся на деревьях белые бутоны, жужжащие пчелы... Цветущие вишни прекрасны — она поняла это совсем недавно, только после того, как у неё диагностировали неизлечимое генетическое заболевание. Какую весну по счёту она уже встретила? Женщина давно не вела подсчёта прожитым вёснам — сначала она считала себя выше мелочного подсчёта прожитых сол, а теперь... Теперь воспоминания о первых днях её рождения давно затерялись во мраке прожитых эонов. Когда-то имя женщины было широко известно в империи — её уважали, называли стальной госпожой, и даже сам император склонял перед ней голову, как перед равной, отдавая дань её мудрости и жизненному опыту. Сейчас женщина постепенно отходила от дел находящегося по её управлением могущественно синдиката, состоящего из двух кланов, оставив бразды правления своему молодому мужу, и полностью сосредоточилась на доме и семье. Первые мысли отойти от дел появились у неё почти эон назад, после вступления в брак и рождения дочки, а окончательно порвать с руководящей работой она решила после рождения второго ребёнка — вторая дочка, родившаяся почти десять сол назад, сильно подорвала её здоровье, что-то нарушив в казалось бы идеально сбалансированном генетическом коде женщины. На протяжении тысяч сол являясь бессменным лидером одного из самых могущественных кланов империи, кланом, подмявшим под себя все передовые разработки в области медицины, она не смогла ничего противопоставить скорой смерти, уже постучавшейся в двери её дома. Конечно же, никто не может жить вечно — женщина, прошедшая уже сотни сеансов омоложения, и так намного перекрыла все среднестатистические показатели продолжительности человеческой жизни, но хотелось бы пожить ещё подольше и увидеть взросление и становление своей второй дочери.
Однако лучшие клановые светила от медицины были неумолимы — сотни операций по омоложению, ранее успешно перенесённых телом женщины, больше не приводили к прежнему результату. Вернее, омоложение происходило, но буквально за несколько сол его эффект стирался и опять подступала физическая старость, причём интервалы между омоложениями, раньше составлявшие двадцать и более сол, сейчас стремительно сокращались. Ситуация нехарактерная — обычно после большого количества проведённых операций по омоложению в результате какого-то генетического сбоя очередная омолаживающая процедура просто не приводила к ожидаемому результату и пациент умирал прямо в медицинском боксе. Здесь же процедуры проходили успешно, в штатном режиме, ничто в медицинской аппаратуре не указывало на сбой, но женщина уже знала предполагаемую дату своей кончины — в лучшем случае ей удастся перенести ещё десяток-другой омолаживающих процедур и прожить ещё несколько десятков сол. Но и это было бы большой удачей — любая последующая процедура по омоложению могла стать последней, а без неё стремительно стареющему организму оставалось жить от силы всё те же несколько сол. И нет никакого выхода — подобные генетические аномалии имперские медики ещё не научились лечить...
Покой женщины, наслаждающейся видом весеннего цветущего сада, неожиданно прервал писк заблокированного коммуникатора, встроенного в ручку кресла. Сообщение наверняка крайне важное — если служба безопасности синдиката всё же решилась отключить блокировку входящих сообщений личного коммуникатора матриарха, изволившей немного отдохнуть...
Кряхтя от боли в старческих суставах, женщина дотянулась до клавиш коммуникатора и, отключив уже ненужную блокировку, включила голоэкран. На развернувшейся перед креслом проекции возникло взволнованное лицо молодой женщины, немного нервно заговорившей, стоило ей увидеть, что матриарх активировала двустороннюю связь:
— Госпожа матриарх, до вашего мужа мне не удалось дозвониться...
— И не удастся — в течение ближайших двух ло Мидо будет недоступен.
— Меня известили, госпожа, но в связи с важностью сообщения я была вынуждена нарушить инструкции и попытаться связаться с таном Мидо, и только после этого получила добро от службы безопасности на разблокировку вашего коммуникатора.
— Хорошо, говори. Надеюсь, что информация действительно важная.
— В канцелярию синдиката, с пометкой "крайне срочно" поступило сообщение с просьбой о личной встрече с матриархом. Отправитель — тан Рэй Лерой...
Последовавшая затем долгая пауза наверняка доставила секретарше, нарушившей покой матриарха, массу неприятных ощущений — если бы сообщение в действительности оказалось не таким важным, как она представила, этот день был бы последним днём в её доселе безупречной карьере. Но, помолчав, стальная госпожа ничего не сказала секретарше, лишь еле слышно пробормотала про себя что-то вроде "мальчик вернулся", после чего отключила коммуникатор, оставив обеспокоенную секретаршу в неведении.
Иллэри Камэни, или стальная госпожа, меньше всего в этот момент заботилась о психическом благополучии собственной секретарши — принятие правильных решений и бремя ответственности за них входили в её функциональные обязанности, и та пока отлично справлялась со своей работой, мгновенно проведя аналогию между древней легендарной личностью, о которой вот уже почти эон никто ничего не слышал, и таинственной заявкой в канцелярию. Надо будет поощрить девочку — имея возможность пустить заявку по обычным бюрократическим каналам, что заняло бы значительно больше времени, но ничем бы ей самой не грозило, она сопоставила древнее имя и пометку "крайне срочно", после чего воспользовалась редкой и полузабытой строкой инструкции.
