Силы, чтобы отомстить.
Орочимару хохотал и предвкушал, как он даст ему силу, о да, много-много силы, ведь один из Легендарной Троицы был очень силен. В каком-то смысле месть Итачи состоится сразу же, едва Орочимару поглотит тело Саске и переселится в него. В другом смысле, Орочимару разовьет тело, найдет Итачи и возьмет над ним верх, и это будет тоже своего рода месть. Вообще, много чего будет, облизывался Орочимару, главное — заполучить тело с Шаринганом. Одной пересадки глаз недостаточно, нужно тело Учиха, чтобы раскрыть все достоинства Шарингана в полной мере. А если вспомнить некоторые тайны Акацуки, куда Орочимару засунул свой длинный язык, то Шаринган это только ступенька на пути к абсолютному совершенству.
Поэтому он терпеливо подождал, пока Саске подрастет, ощутит вкус сражений и побед.
Подождал, пока Саске пробудит шаринган.
Кабуто шел в палату, аккуратно переступая через тела в коридоре, и думал, что Орочимару-сама слишком уж рискует. Шанс, конечно, хорош, похитить Саске, пока он без сознания. Упускать такую возможность нельзя, но и рисковать так, посреди белого дня в центре Конохи похищая последнего из клана Учиха. Это было чересчур безрассудно. Но приказ есть приказ, и Кабуто внутренне готовился, ведь палату наверняка охраняют.
Усыпляющая техника, короткая бесшумная схватка, и двое из отряда АНБУ падают мертвыми.
Кабуто оценивающе посмотрел на остальных пациентов. Джинчурики девятихвостого, новая личная ученица Цунаде, наследник клана Нара, и один из Хьюга, пусть и из боковой ветви. В сущности, будущая элита Конохи, если им дать вырасти. Кабуто развернул свиток, данный ему Орочимару, и осуществил Призыв.
Появилась большая змея, заполнившая палату.
Из тела змеи вылез Орочимару, сам похожий на змею и облизнулся.
— Вот оно, мое будущее!
— Орочимару-сама, может и остальных забрать?
— Нет, — прошипел Орочимару, — ведь тогда тебе придется покинуть Коноху, а ты мне еще нужен здесь! Не надо жадничать, Коноха еще сильна и может доставить массу неприятностей.
— Да, Орочимару-сама, — ответил Кабуто.
Он уже вколол Саске препарат, и теперь змея Орочимару беспрепятственно поглощала тело.
— Даже не придется тянуть с ритуалом, повезло, — облизнулся саннин. — Какая сила, какая мощь! И печать прижилась идеально, Саске смог раскрыть весь ее потенциал, но я пойду еще дальше!
— Интересующая вас девушка сейчас тоже в госпитале, — сверкнул очками Кабуто. — Мне пригласить ее? В принципе она знает, что я подчиненный Цунаде, так что
— Нет! Я же сказал, что ты нужен в Конохе! — прикрикнул Орочимару. — И потом, ты же не узнал секрет ее техники перемещения?
— Нет, Орочимару-сама.
— Вот видишь. Привезем мы ее, а она сбежит и выдаст местоположение нашей базы. Или убьет, как Кидомару и Таюю!
— Но я достал образцы, как вы и просили, — Кабуто отдал свиток Орочимару.
Саннин его немедленно проглотил и выдал последние инструкции.
— Сейчас мы сделаем из тебя жертву нападения. Втирайся и дальше в доверие к Цунаде и остальным. Узнай секрет техник этой девчонки. Не торопись, я все равно в ближайшее время буду занят.
С этими словами он атаковал Кабуто, создавая тому алиби. Когда Цунаде вернется, Кабуто будет лежать на грани жизни и смерти, а остальные в палате пребывать в беспамятстве. Рискованно и опасно, да, но все равно надежнее, чем в первоначальном плане. Орочимару ощутил, что наигрался, и теперь следовало запускать новый виток, то есть поглотить Саске и заняться раскрытием потенциала шарингана.
Облизнувшись, Орочимару отправил змею и сам скрылся в хлопке обратного призыва.
24 сентября 77 года. Резиденция Хокаге, Коноха, страна Огня.
В зале совещаний, где обычно собирался Совет Джонинов, было тихо и пусто.
— Это будет очередной урок? — устало спросила Цунаде.
— Это будет часть жизни Хокаге, — сухо ответил Третий.
В зал вошел невысокий мужчина, с тонкой папкой в руках. Разложил листы, подошел к стене и повесил на нее схематичную карту Конохи. Взглянул на Третьего, тот кивнул.
— Коноха, — заговорил мужчина невыразительным голосом, — население пятьдесят три тысячи, включая пять тысяч шиноби. Потери среди гражданского населения — пять тысяч шестьсот тридцать три человека, по состоянию на сегодняшнее утро. Потери среди шиноби — девятьсот восемьдесят два человека, из них сорок — шиноби АНБУ, тридцать один — шиноби Корня, четыреста два — сотрудники Барьерного корпуса, восемьдесят
— Стоп, — прервала его Цунаде. — В письменном виде.
Мужчина подошел к столу, достал из папки лист и подал его Цунаде.
— Продолжай, Иоши, — сказал Третий.
— Разрушено примерно десять процентов жилого фонда Конохи, в основном в результате действий Шукаку, — все так же невыразительно заговорил Иоши, один из аналитиков деревни Листа, — а также практически вся последняя линия ловушек возле стены. Сама стена повреждена примерно на шестьдесят процентов, в связи с этим ожидаются проблемы в функционировании барьера. Предполагаемое время полного восстановления, с привлечением всех шиноби, знающих требуемые основы фуин, полтора месяца. Частичное, с надежным функционированием барьера — двенадцать дней, при условии восстановления, в первую очередь, опорных узлов стены.
— То есть мы беззащитны в случае нападения, — хмыкнула Цунаде.
— В рамках осуществления плана "Первый", — Иоши подал Цунаде еще один лист, — предлагаются следующие меры: увеличить списочное количество потерь, завысить ранги погибших, сделать не менее двух официальных заявлений о потерях. Ожидаемые потери в финансах и репутации вынесены на отдельный лист.
Цунаде взяла еще один лист из папки.
— Отношения с великими Деревнями. Сунагакуре: отработка по плану "Печать".
— Я потом покажу все планы, — заметил Третий.
— Киригакуре: нейтралитет, с возможным дальнейшим союзом против Кумогакуре, — продолжил Иоши, глядя на Третьего. — Ивагакуре: тихое противодействие по сопредельным странам. Внедрение агентов в Кусагакуре, с использованием информации, полученной от Узумаки Карин. Прямая работа с Амегакуре, возможное влияние на Такигакуре. Активное внедрение и разработка связей Ивагакуре и Акацуки, возможное противодействие структурам Акацуки в сопредельных странах. Дезинформация, перевербовка агентов, учет сил Камня. По плану Ивагакуре развяжет войну, предполагаемый срок: через два года. Необходимо отслеживание настроений в Камне, дабы не спровоцировать их атаку раньше предполагаемого срока.
Цунаде, удивленно моргая, посмотрела на Иоши. Тот, поклонившись, подал еще один листок.
— Продолжай, — кивнул Третий.
— Кумогакуре: подготовка к плану "Черепаха". Противодействие на море, с использованием страны Волн и страны Горячих Источников. Работа с деревней Тумана и самураями, маскировка мероприятий под противодействие Орочимару и деревне Звука.
— Не многовато ли для начинающей Хокаге? — фыркнула Цунаде.
— Увы, — вздохнул Третий, — если не начать сейчас, потом уже не успеем. На этом все, Цунаде, планы Конохи потом будем отдельно разбирать.
Цунаде, кивнув, отправилась обратно в госпиталь, где ее ждала очередная операция.
— Иоши, насколько учтены потери Конохи в планах относительно других деревень? — донесся до нее напоследок вопрос Третьего.
24 сентября 77 года. Коноха, страна Огня
Дабы отвлечься от дурных мыслей и тягостного ощущения разрушенной Конохи, запираюсь дома и строю планы на будущее. Конечно, метод отдает детством, ведь от того, что спрячусь, и не буду видеть, ничего не исчезнет. Ни штабель трупов возле госпиталя, ни завалы домов, ни усталые лица Шизуне и Цунаде, работающих и лечащих буквально на износ. Но все же, подобно страусу, засовываю голову в конспекты и планы, ибо чувствую, что так надо.
Планы то нехитрые, в тактическом плане два пункта: леталки и бездонный подсумок, в стратегическом — магфуин. Но надо отвлечься и поэтому старательно думаю о них, почти насильно. Но перед глазами все равно то и дело встает образ Шизуне, валяющейся окровавленной куклой, и хочется рычать и кусаться. С этим надо что-то делать, и внезапно понимаю что. Книга Джирайи, и читать, читать, читать, до рези в глазах!
Как ни странно — помогает.
Пока, конечно, рано обобщать, стоит прочитать хотя бы две-три книги нашего седовласого саннина, но, кажется, Джирайя поднялся на бессмертной теме: приключения, с бодрым, сильным, героем, приправленные мыслями и сексом, точнее эротикой. Даже на Земле, с ее обилием литературы, книги Джирайи — после уравнивания терминов и стилистики — шли бы на ура. Будучи шиноби, их внутреннюю кухню он описывает достоверно, а странствия либо развили, либо отточили в нем умение поднимать и ставить философские проблемы.
В результате — мега-блокбастер, "малым детям не давать", разврат и все такое.
А там всей порнухи-то, описания вида: "Она тревожно приподнялась, оглядываясь, и тем самым явив взору Ями свою белоснежную грудь. Подобно молнии, его ослепило видение ее тела, и он зажмурился, а когда открыл глаза, Фуджи уже исчезла бесследно".
"Приди, приди, рай" — это остросюжетный приключенческий детектив-триллер, как сказали бы в мое время.
По всей стране Горячих Источников, прямо из онсенов пропадают молодые красивые девушки, и шиноби Ями берется за расследование. Следы ведут его в горы, где находится заброшенный храм древнего бога. Попутно самого Ями подозревают в похищениях, так как несколько раз он был свидетелем исчезновения девушек из онсенов, ну и под это дело идут динамичные описания драк, только техники не всегда опознаю. Ями пока что — прочитал пять глав — справляется, ловко демонстрируя технику работу парными серпами, выдыхание огня и прочие шинобские штучки. Но все равно его подозревают, а он, распаленный видениями девушек и их исчезновением, носится и пытается разгадать.
В общем, чувствуется, что писал Джирайя со знанием дела.
Не говоря уже о том, повторюсь, что писать Джирайя умеет, текст плотно сбит, описания женских тел и обстановки, драки, мысли главного героя Ями не режут глаз. И, несмотря на свою медленность чтения, вполне бодро шуршу страницами, тоже показатель. Видения от текста, опять же, правильные — голые женские тела это хорошо для духа и тела. Джирайя приглашал завтра посетить стену, с целью осмотра, ремонта и обсуждения возможных уроков фуиндзюцу, надо будет его заодно поблагодарить за книгу.
Читаю "Рай" до полной отключки и засыпаю без дурных мыслей.
Хорошая душевная передышка, хвала магистрам и Джирайе!
Глава 40
25 сентября 77 года. Коноха, страна Огня
Стена вокруг Конохи, как и предполагалось, не простая, а увешанная хитрыми печатями. Творение рук клана Узумаки, родственников Наруто и Карин, стена могла выдержать много вражеских техник, не давала чужим сенсорам "подсматривать" сквозь себя, а также служила опорой для сигнального барьера вокруг деревни. Как выяснилось три дня назад, на атаки пятидесятиметровых змей стена все же рассчитана не была. Да и то сказать, стене шестьдесят лет, возведена во времена молодости и бурного роста Конохи. Строили с запасом, в принципе и сейчас в Конохе не тесно.
Если же провести еще парочку таких нападений, так и вообще в Конохе свободно-свободно будет.
Джирайя задумчиво ковыряет пальцем разломанный камень стены, как будто пытаясь на ощупь восстановить печати. Меня он использует в качестве транспорта, попутно расспрашивая об успехах в фуиндзюцу. Узнав об искажениях печатей в моих ненаполненных чакрой руках, Джирайя удивляется и обещает проконсультироваться со специалистами. С жабами, конечно, в этом мире призывные животные — главные умельцы по природной энергии. До недавнего времени считалось, что без их помощи и благословения режим Отшельника не освоить.
Считалось, пока меня не занесло в эти края.
Кстати, у шиноби есть техника свободного призыва, когда осуществляешь призыв, не имея контракта ни с кем. Считается, что тебя выбрасывает к наиболее подходящим тебе животным. Так Джирайя попал к жабам, когда еще был подростком, и надо сказать неплохо у них освоился. Теперь у саннина полно техник с жабами, комбинированных атак, всяких хитрых примочек, вроде продемонстрированного летом огромного огнемета на основе жабьего масла. Ну и врагов удивлять и запутывать, стандартные техники стихий все знают, а тут, поди, догадайся, за каким хреном Джирайя ту или иную жабу вызывает!
Честно говоря, как про свободный призыв услышал, губу то раскатал, что сейчас как прыгну в другой мир!
Но хрена с два, выражение, что призывные животные из другого мира — это лишь местная идиома, означающая, что хрен туда пешком попадешь. Анклавы животных, со своей флорой, фауной и микроклиматом, расположены в этом мире, но далеко за пределами Элементных Стран. Конечно, если брать абстрактно — теоретически, то к тем же жабам можно и ножками дойти. Взять с собой пищевых пилюль в печатях, воды, и бегом-бегом. За месяц добежишь. Но на практике, мало того, что анклавы далеко (месяц бега шиноби — это охренеть как много!), так и попасть туда, не зная тайных троп и секретов просто невозможно.
В общем, свободный призыв швыряет тебя по миру, но и только.
Конечно, еще нужна чакра, чтобы выполнить свободный призыв, ведь она нужна на любую технику шиноби. С чакрой проблемы — ее нет, а родить уловку на основе магии так и не смог. Помнится, на волне разочарования — дело было, когда мы еще только шли в Коноху зимой — вообще забросил свои жалкие потуги родить собственные печати и символы, а потом пошла круговерть артефакторики и стало вообще не до этого.
Еще хотел поговорить с запечатанным Вторым Хокаге, но и тут не получилось.
Вначале огорошили местные специалисты, сообщившие, что если распечатать, так Второй снова ринется выполнять приказ по уничтожению Конохи, а потом опять Орочимару, отменивший технику. Мне почему-то казалось, что в Конохе хоть кто-то да владеет Эдо Тенсей, но нет. Никто не знает, а чтобы освоить с нуля технику — нужен свиток.
Но есть проблема.
Свиток с техникой Эдо Тенсей тоже сперли, вместе с остальными запретными техниками, да.
Смотрю вниз со стены, завалы все разбирают, но живых и мертвых уже практически всех вытащили. Завтра будет общая прощальная церемония. Госпиталь уже не переполнен, только самые тяжелые больные остались, остальных всех спасла Цунаде техникой массового лечения. Но все равно заряд хорошего настроения, полученный вчера, тает.
Отворачиваюсь, смотрю на лес за стеной.
Да, невозможно отворачиваться вечно, невозможно притворяться страусом, делая вид, что чужих бед нет. Проблема в том, что эти беды внезапно стали очень даже не чужими. Проблема в том, что Шизуне и Цунаде, и многие шиноби совсем не чужие люди, а Коноха очень даже не чужая деревня. В результате все принимаю настолько близко к сердцу, что крыша, вроде только ставшая на место, опять начинает уезжать в дальние дали. И не только голова, в груди копится комок настолько тяжелой, подсердечной ненависти, за содеянное с Конохой и Шизуне, что становится страшно.
