И в самом деле, герцог Нормандский ничем не походил на подростка. Беспокойная жизнь, полная постоянных опасностей, заставила его повзрослеть раньше времени, и оттого на его красивом лице с тонкими почти девичьими чертами лежал отпечаток силы и чисто мужеского упрямства. Вдобавок он был высок и прекрасно сложён, потому никто не дал бы ему пятнадцати лет.
После недолгих раздумий Вайда благосклонно кивнула юноше и потянулась к бархатной сумочке, прикреплённой к поясу.
— Если вы умеете танцевать вальс, то я запишу вас в свою бальную книжечку. Сейчас поищем свободный танец.
Затаив дыхание, Вильгельм подошёл поближе и заглянул через плечо королевы.
— Значит, у меня пятый танец. О, ваше величество! Даже не знаю, как вас благодарить! — воскликнул он, и на его лице появилась благоговейное выражение, когда она протянула ему руку для поцелуя.
Молодой человек глядел на неё с такой нежностью и любовью, по которой так изголодалось её сердце, что Вайда заволновалась и почувствовала себя неловко. Вдобавок он не выпускал её руку, удерживая в своих сильных мозолистых ладонях, но отчего-то ей не хотелось выговаривать ему по этому поводу.
С чуткостью, присущей всем влюблённым, Вильгельм сразу же ощутил её смятение. При виде нежного румянца, выступившего на щеках александрийской королевы, юноша возликовал и со свойственной ему самонадеянностью тут же начал строить воздушные замки.
Неизвестно, как далеко он зашёл бы в своих фантазиях, если бы снова не вмешался принц.
Маленькому тирану не понравилось, что мать не обращает на него внимания, и он пнул северянина по ноге, причём так удачно, что тот едва удержался от крика.
Резкая боль низвергла Вильгельма с заоблачных высот и заодно вернула его к действительности. Поняв, что размечтался о несбыточном, он криво улыбнулся.
— С вашего разрешения я покину вас, ваше величество, — проговорил он и попятился прочь.
Кипя от негодования, юноша делал вид, что не замечает принца, который прятался за его спиной и исподтишка пинал его по многострадальным ногам.
— Идите, герцог, — милостиво разрешила Вайда, с трудом удерживаясь от смеха. — Простите Александра, он ещё маленький и не понимает, что творит. — Она протянула руки к сыну. — Ну-ка, иди ко мне, безобразник! Хватит уже изводить нашего гостя, а то я пожалуюсь на тебя отцу.
После этой угрозы мальчик сразу же присмирел и бросился в объятия матери.
— Мамочка, я тебя люблю! — воскликнул маленький плутишка и звонко чмокнул её в щёку. — Очень-очень люблю! Мамочка, пожалуйста, ничего не говори папочке, хорошо? А то он рассердится и не научит меня плавать!
Вайда сразу же позабыла о юноше и, ласково глядя на сына, поправила его растрепавшиеся локоны.
— Как тебе не стыдно, Александр! Тебе уже шестой год, а ты до сих пор ведёшь себя как маленький, — проговорила она и стала расспрашивать мальчика, когда отец дал ему обещание научить его плавать и что ещё он говорил.
При известии, что Ласло собирается отправить его в недавно организованную привилегированную школу, где будут учиться исключительно дети дворян, Вайда грустно улыбнулась. 'Сашенька, обещай, что будешь любить меня по-прежнему', — взмолилась она и крепко стиснула ребёнка в объятиях.
Артур Пендрагон нахмурился: гость медлил, прислушиваясь к разговору королевы и принца. Семейная жизнь венценосной четы и так вызывала слишком много кривотолков, и ему не хотелось, чтобы сплетни о короле, которого он боготворил, расползлись среди чужаков.
— Эй, северянин! Если будешь подслушивать, то у тебя вырастут ослиные уши, — проговорил он грозным шепотом и, не дожидаясь ответа, ускользнул в коридор.
До того часа, на который было назначено открытие праздных торжеств, оставалось не так уж много времени, и раздосадованный Вильгельм бросился догонять удирающего пажа.
— Стой, Артур! Стой, чёртов мальчишка! — выкрикнул он с отчаянием, и когда тот остановился, вцепился в его плечо. — Пендрагон, будь другом! Пожалуйста, подскажи мне, где здесь раздобыть приличный наряд и заодно того, кто покажет, как танцуют этот ваш вальс.
В ответ на просьбу, прозвучавшую как мольба, мальчик поднял голову и испытующе посмотрел на Вильгельма. Когда юноша густо покраснел и опустил ресницы, он развернулся и пошёл в обратном направлении.
Сначала они зашли к портному — он подогнал по фигуре приглянувшийся северянину готовый наряд, а затем они направились к учителю танцев, который показал основные фигуры вальса.
Как только у Вильгельма стало что-то получаться, мальчик вытолкнул его из танцевального зала и они, наконец, добрались до отведённых северянину покоев. Артур наскоро объяснил ему, как вызвать слуг, и со всех ног бросился на поиски короля.
Подсказка графини Риччи привела его к Орлиной башне. Мальчик толкнул дверь, обитую железом, и выскочил на площадку, открытую всем ветрам. Вопреки его ожиданиям, она была пуста, но король всё же был здесь. Он сидел на стене и, устремив взгляд в безбрежную морскую синь, насвистывал бодрый мотивчик.
— Привет, Артур! — проговорил он, но его улыбка не обманула мальчика.
Король снова хандрил, в последнее время это происходило всё чаще и чаще.
— Ну как там наш северный гость? — спросил Ласло, покосившись на озабоченную рожицу пажа.
Мальчик ловко вскарабкался на стену и сел рядом с ним.
— Лучше, чем было, когда он уходил от вас, — заявил он и, помолчав, добавил: — Кажется, северянин научился танцевать вальс, и оттого пребывает в необычайно счастливом состоянии духа.
— И что подвигло его на этот подвиг? Неужели Вильгельм уже успел влюбиться в одну из наших прелестниц?
— Похоже на то, — неохотно откликнулся паж и, не выдержав, выпалил: — Этот дурак не нашёл ничего лучшего, чем влюбиться в королеву!
— Что ж, отдаю должное его вкусу. Она и в самом деле прекраснейшая из женщин.
— Сир! Пожалуйста, не сердитесь! Я постараюсь вправить мозги северянину. Клянусь, он одумается!
Ласло поднял руку и потрепал мальчика по волосам.
— Не переживай, Артур! Я не ревную его к жене, — проговорил он и одобрительно глянул на пажа. — Молодец, что подружился с норманнским герцогом. У меня есть кое-какие виды на него, потому я хочу, чтобы он остался при александрийском дворе. Поможешь мне в этом?
— Да, сир! — ответил мальчик без колебаний. — Для вас я сделаю всё что угодно, даже умру если нужно...
— Гляди, какая верность! — прервал их разговор чей-то незнакомый мужской голос.
Встревоженный Ласло стремительно обернулся. Незваный гость был ему знаком, хотя воочию они виделись впервые. Он спрыгнул вниз и нащупал припрятанное оружие. Правда, в данной ситуации от кинжала было мало проку.
'Если верить слухам и тому, что я видел в воспоминаниях Латиссы, с этим типом невозможно справиться даже при наличии навороченного современного арсенала', — сокрушённо подумал он и холодно улыбнулся.
— Чему обязан вашему визиту, господин Киргон?
Глава мнемосов удивлённо приподнял бровь.
— Ну как же, мой друг? Должен же я познакомиться с мужем моей дочери. К тому же я уже давно хотел навестить своего единственного внука.
ГЛАВА 26. Нашествие нежданных гостей
Уверенный, что король непобедим, Артур спрыгнул со стены и окинул незнакомца любопытным взглядом. Поначалу его внимание привлекла странная одежда — абсолютно чёрная, без единого отблеска, она показалась ему сгустком темноты, принявшим очертания человеческой фигуры. Затем он заглянул в узкое лицо, хранящее непоколебимое спокойствие, и наморщил лоб, стараясь вспомнить, кого оно ему напоминает. Но он тут же позабыл обо всём, когда его взгляд встретился со взглядом чужака.
В серых глазах не было угрозы, но там притаился такой смертельный холод, что мальчик, дрожа от страха, попятился к выходу из Орлиной башни. 'Сир, я пойду?' — пробормотал он и после согласного кивка выскочил за дверь. Боясь опоздать, он кубарем скатился по лестнице и бросился разыскивать стражу.
Киргон никак не отреагировал на бегство пажа и последующие крики, призывающие на помощь королю, но Ласло ни на йоту не доверял его обманчивому спокойствию. Намерения мнемоса были не ясны и он, готовый взорваться действием, сторожил каждое его движение.
Когда внизу башни раздалось металлическое бряцанье и тяжёлый топот александрийского воинства, он, чтобы быть на острие атаки, переместился к выходу из Орлиной башни.
Как всегда, в моменты наивысшего напряжения в голове Ласло что-то щёлкнуло и подключилось то, что мнемосы называли даром. Именно он подсказал ему, что сзади появился ещё один посетитель, хотя Киргон, который должен был его видеть, ничем себя не выдал.
Судя по недовольству мнемоса, этот кто-то был из разряда тех, кто мог помешать его планам и Ласло, доверившись своим ощущениям, рискнул обернуться.
Интуиция его не подвела, к нему действительно прибыла поддержка. Правда, он не сразу понял кто это, вследствие чего ему пришлось пережить несколько неприятных мгновений.
Авиетка подплыла поближе и Ирвинг, похудевший до неузнаваемости, как только оказался над площадкой Орлиной башни, по-кошачьи мягко спрыгнул на выщербленные непогодой каменные плиты.
— Здравствуй, Романович! Ну как ты здесь? Справляешься? — осведомился он жизнерадостным тоном.
— А куда я денусь?
— Шапка Мономаха не великовата?
— Ну как тебе сказать? Конечно, слегка сползает на уши, но ничего, пока справляюсь.
Обрадованный визитом директора Внешней разведки, который пришёлся как нельзя кстати, Ласло крепко стиснул протянутую руку.
— Молодчина! Я знал, что ты не подведёшь, — проговорил Ирвинг и, подмигнув ему, повернулся к своему давнему недругу. — Привет, Лимас! Какого хаоса тебе здесь понадобилось? — требовательно спросил он.
Глава мнемосов сложил руки на груди и смерил его надменным взглядом.
— Уверен, что я должен отчитываться перед тобой?
— И всё же, будь добр, назови причину своего визита.
— Да вот, взыграли родственные чувства. Хочу проведать дочь и заодно посмотреть на внука, — процедил мнемос и вздёрнул бровь в наигранном удивлении. — А что, у тебя есть какие-то возражения?
— Атум упаси! Семья это святое! — воскликнул Ирвинг и вкрадчиво поинтересовался: — Значит, хочешь видеть внука? Довольно странное желание. Не находишь? С чего вдруг такой интерес к мальчику, которого ты называл не иначе как выродком и считал, что ему нет места на белом свете?
По лицу Киргона скользнула тень неудовольствия.
— Марио, Марио! — проговорил он и укоризненно покачал головой. — Ты снова в своём репертуаре, но я не дам тебе вбить клин между мной и зятем. Да, я не признавал внука, но только до тех пор, пока не узнал кто его отец. Поскольку он один из нас, то это обстоятельство в корне меняет дело. Так что, будь добр, не настраивай нас друг против друга. Всё равно у тебя ничего не выйдет.
'Да пошёл ты к чёрту! Тоже мне, родственничек нашёлся!' — вертелось на языке у Ласло, но вместо этого он вежливо проговорил:
— Господин Киргон, я необычайно польщён тем, что вы зачислили меня в свои ряды, но, боюсь, вы несколько поспешили. У меня нет ваших способностей, и никогда уже не будет. Насколько я понял вашу дочь Латиссу.
Прежде чем ответить, глава мнемосов внимательно глянул на собеседника, а затем прошёлся по структуре его мозга. Сомнений не было, у стоящего перед ним молодого человека действительно был дар мнемоса, и к тому же сильный.
'Чёрт возьми! Пропадает такой прекрасный материал, но парня уже невозможно взять под контроль, во всяком случае, без ущерба для его мозгов', — огорчился Киргон и пожалел, что зять не попался ему на глаза лет десять назад. У него промелькнула мысль, что может быть стоит пропустить его через отборочные турниры — вдруг произойдёт чудо, и он выдержит — и землянин сразу же потянулся к припрятанному оружию, что лишний раз подтверждало силу его дара.
— Латисса всегда спешит с выводами, в этом кроется её основной недостаток, — сказал Киргон, и по его губам скользнула лёгкая улыбка. — Не пугайтесь, Владислав! Я не собираюсь вас похищать. Но вы имейте в виду, если приложить усилия, то даже зачаточный дар можно развить до приемлемого уровня. Сумеете найти нашу планету, добро пожаловать в гости. Правда, хочу заранее предупредить, мы — суровый народ, потому не ждите от нас гостеприимства, во всяком случае, в том смысле, в котором вы к нему привыкли.
Ни по эмоциональному фону, ни по лицу мнемоса было не понять, шутит он или говорит серьёзно, и всё же Ласло счёл нужным поблагодарить за приглашение.
— Спасибо, господин Киргон. Постараюсь как можно дальше обходить вашу планету, но если не повезёт, я всё же рассчитываю на наши родственные связи.
— Это ты зря, — вмешался Ирвинг. — У мнемосов весьма своеобразное общество. Насколько я знаю, именно родственникам у них достаётся больше всего.
Киргон хотел возразить ему, но тут на площадку Орлиной башни хлынули толпы вооружённых людей и оттеснили его от новоявленных родственников.
Со снисходительной улыбкой на лице глава мнемосов оглядел многочисленных воинов в красочных средневековых нарядах и поднял руки, чтобы продемонстрировать мирные намерения.
— Не горячитесь, господа! Как видите, я безоружен, — громко сказал он и тут же добавил: — Но-но, не напирайте! Если хотите жить, лучше держите дистанцию.
Несколько торопыг не поверили Киргону и попытались его схватить, за что тут же поплатились. К счастью для них, обошлось без смертельных случаев.
Поскольку численное преимущество было на его стороне, Ласло заколебался, решая стоит ли воспользоваться случаем и отомстить за гибель Аэлиты. Чтобы прикинуть шансы на победу, он бросил на Киргона оценивающий взгляд и понял, что такой противник ему не зубам. В непринуждённой позе мнемоса крылось нечто такое, отчего даже у него, бывалого оперативника, побежали мурашки по спине. Тем более он был не по зубам его воинам, которые столпились вокруг Киргона, но больше не осмеливались приблизиться к нему. И в самом деле, сейчас это был не человек, а безжалостная машина, готовая сеять смерть с такой же лёгкостью, с какой пахарь бросает семена на вспаханную землю. Люди средневековья, привыкшие доверять своим инстинктам, это почуяли сразу же, да и странный наряд чужака, будто сотканный из тьмы, вызывал у них подспудный ужас.
'Колдун, колдун!', 'Да нет, это сам Сатана!', — зашептались воины. В душе они по-прежнему оставались невежественными дикарями, несмотря на все попытки просвещения, предпринятые двумя последними александрийскими монархами.
Ласло поймал предостерегающий взгляд Ирвинга, и окончательно отказался от своей затеи. 'Когда речь идёт о мести, нужно всё тщательно взвесить. Торопиться здесь нельзя', — подумал он с чисто итальянским лицемерием, которое всё чаще проявлялось в его натуре. В довершение преображения он спрятался за маской александрийского владыки.
— Сударь, видимо, паж испугался вашего необычного вида и поднял панику. Как бы то ни было, я приношу вам свои извинения, — проговорил он официальным тоном.
