-Как это? — Лика настороженно взглянула на дренея.
-В своё время ты всё узнаешь, -сказал отец Оккам, — А сейчас — спи, тебе надо отдыхать!
-Но я хочу знать, — слабо запротестовала Лика, погружаясь в сон.
Дождавшись, когда гномка заснёт окончательно, дреней аккуратно поправил подушки и одеяло, коснулся ладонью её лба и тихонько вышел из палаты.
-Присматривайте за ней внимательно, сестра, — обратился он к ожидавшей его пухленькой дворфийке, -Она бывает иногда... Очень активной. А ей требуется полноценный отдых.
-Хорошо, ваше попечительство, — кивнула дворфийка, -Благословите!
-Свет да осенит тебя, дитя...
* * *
Буреградский Собор Света был полон народа.
Стоя на возвышении за деревянной кафедрой, покрытой расшитой золотом и серебром парчой, король Антуан, почувствовал, как его охватывает волнение.
Глядя на колеблющееся перед ним море голов, он особенно остро ощутил в этот момент свою ответственность за вверенный ему народ. "Они верят в меня", -подумал он, -"Видят во мне единственную опору и надежду в это непростое время. И ведь даже не подозревают, что еще совсем недавно я готов был отречься от них, вверив их в руки чужого им короля".
Теперь, после того, как Матиас Шоу раскрыл перед ним со всей беспощадной неопровержимостью имевший место заговор, после признания Ремингтона Риджвелла, он чувствовал жгучий стыд и угрызения совести. "Отец бы никогда не поддался на такую провокацию", — горько подумал он.
Но теперь, помимо раскаяния, он ощущал еще и гнев. "Больше", — мысленно поклялся он себе в очередной раз, — "Я не позволю никому посягнуть на моё наследие и влиять на мои решения!"
В наступившей тишине он торжественно сложил руки в молитвенном приветствии.
-Бартья и сёстры, — начал он, -В эти непростые для нашего города времена, я хочу обратиться к вам со словами благодарности...
Стоявший в нескольких шагах позади него лорд Матиас Шоу наклонился к уху архиепископа Бенедикта. -Примите мою искреннюю благодарность, ваше высокопреосвященство, — прошептал он, -За ваши святые молитвы о благе нашего государства и благополучии монарха.
Архиепископ глянул на него искоса из-под тяжелой высокой тиары.
-Вы же агностик, мастер Шоу, -заметил он, -С каких пор вы стали верить в силу молитв?
Шоу пожал плечами. -Почему бы и нет, — едва заметно усмехнулся он, -В конце концов, вы же постоянно говорите, что Свет способен просветить даже самую заблудшую душу...
Старик бросил на него проницательный взгляд черных глаз.
-То есть, вы всё-таки, допускаете возможность её наличия у себя? — поинтересовался он с ноткой сарказма.
Матиас беззвучно засмеялся. -Между прочим, -произнёс он, глядя в сторону сосредоточенно внимавшего королевской речи Гриманда Элмора, облаченного в белые одежды по случаю торжественного служения, -Мне удалось убедить господина суперинтенданта в необходимости снижения тарифной ставки по налогообложению доходов духовных организаций, а также целесообразности увеличения субсидий на содержание религиозных заведений.
Архиепископ благосклонно покивал головой. -Я всегда знал, что глубоко внутри вы глубоко благочестивый человек, мастер Шоу, -сказал он, -Я буду молиться о вас.
Шоу склонил голову. -Счастлив слышать это, владыка, — произнёс он смиренно, -Если, в свою очередь, вам понадобится связаться со мной, вы знаете, как это сделать.
Архиепископ кивнул. -Должен заметить, -сказал он, -Что эти ваши магические шары, при определенном подходе и с молитвой Свету, разумеется, могут служить благим целям.
-Разумеется, владыка.
-А теперь, братья и сёстры, я прошу вас объединить духовные усилия в едином молитвенном порыве во время молебна, который проведут архиепископ Бенедикт и сослужащий ему брат Гриманд, — объявил Антуан.
Подойдя к архиепископу он склонил голову. -Благодарю вас, владыка, что дали мне возможность обратиться к народу с вашей кафедры.
-Ваша воля — закон для меня, ваше величество, — отвечал архиепископ, касаясь рукой головы Антуана, -Вы хорошо говорили.
Взволнованный и раскрасневшийся Антуан вопросительно посмотрел на Шоу.
Начальник королевской службы безопасности подмигнул монарху и украдкой показал одобрительно выставленный большой палец.
* * *
Следующим утром Лику навестили братья, выглядевшие в белых накидках, которые их заставили надеть бдительные сёстры особенно забавно.
Они уселись на стулья и рассказывали ей последние новости. Беспорядки в дворфийском квартале утихли на следующий же день. Король объявил о новом экономическом курсе, а архиепископ Бенедикт произнёс с амвона проникновенную проповедь. Войска генерала Клэя патрулируют западные земли и угроза гноллов перестала существовать. В "Буреградском Вестнике" напечатали статью про целительскую службу и её вклад в борьбе с эпидемией, особенно подчеркивая роль архиепископа Бенедикта.
Лика слушала и кивала.
Вилли достал из-за пазухи несколько пахучих яблок.
-Из Гольденшира, — подмигнул он, -Мы хотели целую корзину тебе принести, но эти твои местные сёстры не разрешили. Говорят, у нас еда какая-то неправильная.
-Угу. Да ты не слушай их подруга, -поддержал его Билли, -Натуральное-то — самое оно! Ты, если чего, только шепни — мы тебе что хошь пронесём! Пива хочешь?
-А что происходит в Бараках? — спросила Лика, -Отец Оккам говорил, что кто-то уходит.
Братья переглянулись. -А ты не знаешь? — спохватился Вилли, -Так брат Склиф же того...
Он замолчал, получив пинок ногой от брата. -Ну, в общем, он тебе сам всё расскажет, — заторопился Билли, -Ты давай, выздоравливай тут и возвращайся!
Приходили Чао и Мирта. Пандаренка охала и ахала, качая головой и приговаривая, что гномка слишком похудела. Лика обратила внимание, что и сама Мирта как-то осунулась и выглядела не такой жизнерадостной и улыбчивой, как обычно.
-Что с тобой? — спросила она её, улучив момент, когда Чао вышел за дверь, -Ты какая-то сама не своя.
Мирта отвернулась. -Это пройдёт, -тихо сказала она, -Просто последнее время мы все были немного на нервах.
-Ты ведь из-за Склифа так переживала, да? — Лика не отступалась, -Так теперь же всё хорошо, так ведь?
Мирта поглядела на встревоженное лицо гномки.
-Конечно хорошо, — улыбнулась она, поглаживая её своей мягкой лапой, -Всё будет хорошо, как же иначе?
Чао в это время беседовал с отцом Оккамом.
-Как она? — спросил он, -Уже столько времени, а она все еще находится в постели.
Дреней кивнул. -У неё необычайно сильный характер и воля, — проговорил он, -Возможно, именно благодаря им ей вообще удалось вернуться. Но ей пришлось пережить слишком многое за последние дни, неудивительно, что организму требуется время для реабилитации.
-Что с ней будет дальше? — негромко спросил пандарен.
Экзарх пожал плечами. -В ней есть потенциал и, безусловно, талант. Но только от неё зависит, как она ими распорядится. Если не сломается под грузом пережитого, и захочет учиться дальше, возможно сможет достичь многого.
-Да, -задумчиво сказал пандарен, -Другой вопрос, нужно ли ей это?
Отец Оккам кивнул. -Это решать ей, — сказал он.
Наконец, ей разрешили подниматься и даже выходить на прогулку в сад. Лику уже начинало тяготить вынужденное бездействие и порой её подмывало сбежать, но, в то же время, она ловила себя на том, что ей не хочется покидать эти палаты, где можно было просто отдыхать, ни о чем не думая и не беспокоясь, будучи окруженной заботой и вниманием. Время здесь словно застыло и всё, что происходило с ней до поступления сюда, казалось сном, местами очень пугающим, и она пока не готова была в него возвращаться.
Её навестили Лилиан и Зеборий, который, несмотря на все усилия сестёр, так и не расстался со своим бочноком.
Даже Гракх приходил к ней, и, хотя его не пускали в палаты, он махал ей огромной ручищей в окно, стоя в парке.
Именно здесь, в парке, на одной из лавочек, подобных той, где происходила беседа с Джардетом она встретилась с братом Склифом. Ветер гнал по дорожкам желтые и оранжевые листья, небо хмурилось, и она уже собиралась возвращаться в палату, когда, подняв взгляд от земли, неожиданно встретилась глазами с воргеном.
От неожиданности она опешила, раскрыв рот, не зная, что сказать и покраснела.
-Рад видеть, что ты почти поправилась, Лика, — негромко сказал ворген.
-Брат Склиф, — Лика чувствовала, что её переполняют противоречивые эмоции — она одновременно и ждала, и боялась этой встречи, -Я... Я хотела сказать...
Она запнулась. Ворген наблюдал за ней с легкой улыбкой. -Ты изменилась, Лика, — сказал он, -Но в одном осталась прежней — по-прежнему робеешь, когда видишь воргена.
Лика вздрогнула. -Я виновата перед вами, — прошептала она, опуская глаза, -Это из-за меня Штепсель кинулся на вас, и этот артефакт, медальон, то есть...
Она чувствовала стыд за то, что поверила той лжи, которой опутал её Джардет, за нелепый ночной взлом кабинета воргена, о котором он, конечно же, знал, за её сомнения.
-Твои сомнения были вполне оправданы, дитя, — сказал ворген, словно угадав её мысли, -Многие сомневались, включая и меня самого.
-Вы имеете в виду, когда были под действием яда и того проклятия? — спросила Лика, -И во время, и до него, — туманно ответил ворген, -Опыт приучил меня всегда сомневаться в себе и не доверять своей природе. Но ты с честью выдержала испытание, через которое тебе пришлось пройти и тебе не в чем винить себя сейчас.
-Но ведь... — Лике было трудно говорить, -Ведь если бы я не послушала Джардета, посоветовалась бы с Чао, или Зеборием и не поехала за вами в ту ночь, все могло бы ведь быть по-другому? И Штепсель был бы жив...
-Может быть — да, а может — нет, — мягко сказал ворген, -Ты делала то, что считала нужным и правильным в тот момент. Это и было единственным верным решением.
Лика вздохнула, и, наконец, решилась посмотреть брату Склифу прямо в глаза.
В них было понимание и грусть. И еще, где-то в глубине, затаилась боль.
Ворген опустился рядом с ней на лавку. -Я тоже поступал так, как считал правильным, сестра, — тихо сказал он, глядя вдаль, -И тоже ошибался. Мы все совершаем ошибки. Когда-то мои убеждения привели меня в ведомство господина Матиаса Шоу, и я искренне верил, что поступаю правильно. Верность, честь, отвага... Когда-то я искренне верил в этот девиз.
-Тот медальон, — внезапно вспомнила Лика, — Почему Джардет так хотел им завладеть?
Вместо ответа ворген достал из-за пазухи цепочку и с мелодичным щелчком откинул крышку медальона.
Лика увидела изображение профиля девушки в белом платье и небольшую прядь темных волос.
-Это... Это ваша возлюбленная? — вырвалось у неё и она тут же спохватилась, что ляпнула лишнее.
Брат Склиф задумчиво кивнул. -Ее звали Лорана, — промолвил он, -И мы оба были влюблены в неё.
-Мы? — поразилась Лика.
Ворген снова кивнул. -Я и Зардет. Это было честное соперничество, если можно было так сказать. Когда мне пришлось покинуть Гиль"Нэйас, я положился на него, что он будет заботиться о Лоре, до тех пор, пока я не вернусь, или рассудок не вернется к ней.
-Он говорил, что вы повздорили в ту ночь, — снова вмешалась Лика и ойкнула.
Но Склиф, казалось, не обратил на это внимания. -Да, -подтвердил он, ссутулясь, -Я был в ярости оттого, что они с братом пошли на этот шаг за моей спиной. Но, отчасти, они были правы. Я не мог помочь ей, и мне хватало смелости и сил признать это. Потребовались годы, прежде чем я смог найти путь.
-Какой путь? — Лика снова прикусила язык, но ворген, казалось, ждал этого вопроса.
-Путь борьбы со своей природой, — сказал он, -Мы оба с Зардетом искали его, движимые одной целью, но шли разными путями.
-И что вы сделали, когда нашли? Почему не вернулись за ней? — гномка смотрела на воргена широко раскрыв глаза.
-Я был уверен, что они забрали её с собой в Дарнасус, — отвечал Склиф, -Когда же выяснилось, что этого не произошло, все мои духовные усилия обернулись провалом — я впал в состояние ярости, еще худшей, чем само проклятье воргенов. Позднее, я узнал, что они мне солгали. Лорана умерла задолго до того, как последний корабль покинул берега Гиль"Нэйаса. И тогда я покинул свой народ навсегда.
Лика помолчала. -Но я все-равно не понимаю, — начала она.
Склиф усмехнулся. -Это тоже была ложь, — сказал он, -Зардет постарался сделать так, чтобы я в неё поверил, и не искал Лорану, полагая, что она мертва. Возможно, он рассчитывал, что ему удастся сделать это самому, но успеха, по-видимому, он не добился. И для того ему понадобился медальон — волосы Лораны, по его плану, могли бы помочь ему не только найти её, но приобрести частичную власть над её чувствами. Он не успел завладеть им в Дарнасусе, а потом надолго потерял мой след, до того самого дня, как встретил меня здесь, в Буреграде.
-Значит, Лорана...
Ворген медленно кивнул головой. -Возможно, жива до сих пор, — сказал он.
-И вы, -Лика внимательно посмотрела на брата Склифа, -Хотите попробовать найти её?
Ворген снова кивнул. -Я должен, — сказал он, -Разве ты на моем месте поступила бы иначе?
Лика задумалась. Внезапно, ей стала понятна причина, по которой Мирта была так печальна.
-Да, -тихо сказала она, -Наверное.
Ворген поднялся и Лика встала следом за ним. -Так вы больше не вернетесь в Буреград? — спросила она.
Брат Склиф грустно улыбнулся. -Неисповедимы пути Света, — сказал он.
* * *
Спустя несколько дней, когда она завтракала в палате, её посетил отец Оккам.
Сделав ей знак, чтобы она доедала, не торопясь, он присел на краешек стула, отвернувшись в окно, чтобы не смущать её.
-Что-то случилось? — спросила Лика, допивая еще тёплый настой из луноягод.
Дреней улыбнулся, загадочно и немного печально.
-И да, и нет, — сказал он, -Как ты отнесешься к небольшой прогулке по городу?
-По городу? Правда? А... куда? — Лика в недоумении глядела на экзарха.
-Скоро узнаешь, — отвечал дреней, поднимаясь со стула, -Приводи себя в порядок, переодевайся, нас ждут.
Гномка не заставила себя упрашивать и, уже через несколько минут выскочила в коридор, где, в её ожидании прохаживался экзарх.
-Идём, дитя, -промолвил он, увлекая её за собой.
Они вышли из сестринского корпуса, пересекли парк и остановились у ворот, где их поджидал Атуин.
-Чао! — обрадованно вскричала Лика, -И вы тоже здесь! Последние слова её были адресованы братьям.
Билли степенно кивнул. -А то как же! Соскучилась, поди, по нашей черепахе-то?
Он с любовью погладил борт телеги.
-Залезай, сестрёнка, — подал голос Вилли, -Прокатимся с ветерком!
Отец Оккам расположился впереди, рядом с Чао, Лика и дворфы — в кузове.
-А куда мы едем? — спросила Лика, сгорая от любопытства.
-Потерпи немного, — отвечал Билли, -Отец Оккам велел пока тебе не говорить.
Лика недоверчиво покрутила головой, но не стала спорить. -Кажется, я целую вечность тут не была, — проговорила она, разглядывая хорошо знакомую ей внутреннюю утварь Атуина.
