В голове гудело, веки с упорством строителей Великой китайской стены наползали на глаза. Поставив флакон на стол, юноша схватил кружку и сделал большой глоток. Почему-то сразу перестали дрожать руки. Алекс спокойно завернул крышку пузырька и сразу вспомнил слова Энохсета: "Пить непрерывно в течение суток".
В животе забурчало, отрыгнулось чем-то кислым, по всему телу выступил холодный пот, и закружилась голова. "Неужели старик обманул, и это не лекарство, а яд?" — с ужасом подумал юноша, едва не рухнув на пол от головокружения. Но в тот же миг стало легче. В голове прояснилось. Он сделал еще один маленький глоток. Желудок отозвался недовольным урчанием, вновь отрыгнулось.
— Кажется, пока хватит, — пробормотал Александр, вытирая лоб. Он добрался до своего матраса и сел, прислонившись спиной к стене. Следующий глоток юноша сделал, когда луна подошла к краю выходившего на двор гостиницы окна.
Лекарство действовало. Алекс обильно потел и беззастенчиво пользовался ночным горшком Тусета. Идти в уборную он не решился, опасаясь засады. Теперь Александр точно знал, что сегодня ночью их попытаются ограбить. Едва к нему вернулись силы, юноша осмотрел своих спутников. Внешне они ни чем не отличались от нормально спящих людей. Айри лежала, свернувшись калачиком и вздрагивая во сне. Треплос наоборот разметал в сторону руки и ноги. Тусет что-то непрерывно бормотал, дергая головой. У всех был нормальный пульс и ровное дыхание. Луна неторопливо ползла по усыпанному звездами небу. Её желтый глаз исчез из окна, выходившего на галерею, и в номере стало совсем темно. Алекс подумал, что это самое лучшее время для кражи. Он сидел на корточках, прикрывшись одеялом. Обнаженный меч лежал рядом. Напряжение первых часов стало спадать, юноша зевнул, потирая глаза. Но это была не прежняя сонная одурь, сковывавшая тело и разум, а нормальная реакция уставшего организма. Тем не менее, он осторожно подошел к столу и сделал еще один глоток вина. В узком окне на противоположной стене появился краешек луны. Стало светлее. Александр начал дремать, время от времени открывая глаза и прислушиваясь. "Неужели ошибся, и никто не придет? — лениво подумал он, зевая. — Тогда завтра я буду иметь бледный вид и лошадиную походку".
Вдруг на галерее послышался легкий шум. Алекс встрепенулся. Зашуршал отодвигаемый засов, послышался негромкий скрип. Юноша быстро лег, притворившись спящим. Приземистый, почти круглый силуэт застыл на фоне дверного проема. Человек постоял, прислушиваясь, потом шагнул в комнату. "Толстяк в парике из человеческих волос!" — узнал его Александр. Нельзя сказать, что это оказалось для него неожиданным. Келлуанин медленно прошел по комнате, останавливаясь возле каждого из спящих. Юноша крепче сжал рукоятку меча и отвел взгляд, опасаясь, что незваный гость может его почувствовать.
Видимо оставшись довольным осмотром, вор направился к циновке, загораживавшей проход в комнату слуг. Что-то тихо звякнуло, и Александр различил сквозь ткань тусклый огонек светильника. Еле слышно стукнулась о стену крышка сундука. "Открыл, — догадался юноша. — Теперь будет искать". Повинуясь неясному импульсу, он бесшумно поднялся, и пробежав на цыпочках мимо комнаты слуг, спрятался в тени за изголовьем кровати жреца. Видимо вор что-то расслышал. Шорох и тихое позвякивание металла прекратились. Наверное, толстяк прислушивался. Алекс присел и прикрылся серым одеялом, чтобы его бледная кожа не выделялась в темноте. Шуршание в комнате слуг возобновилось. Потом раздался негромкий хлопающий звук. Вор открыл футляр с папирусом, чья крышка плотно прилегала к стенкам. Еще сегодня утром Александр проверял его содержимое и обнаружил, что вместо двух листков, которые принес жрецу таинственный писец, там лежит один с совершенно другим рисунком. Значит, Тусет воспользовался его советом и перепрятал документы.
Огонек погас. Толстяк вышел из-за ширмы, поправляя на плече небольшую сумку. Но вместо того, чтобы с чувством выполненного долга покинуть номер, вор шагнул к кровати, на ходу доставая из-за пояса кинжал. Алекс меньше всего ожидал такого развития событий и на долю секунды растерялся. Опомнившись, он отбросил в сторону одеяло, резко вытянул вперед руку с мечом и тихо рявкнул:
— Назад.
Толстяк пискнул словно раздавленная мышь, присел, отбил клинок кинжалом и побежал к выходу. Юноша не стал его преследовать. Неторопливой походкой он подошел к двери, выглянул на галерею. Где-то в темноте двора раздавался торопливый топот босых ног. Алекс осмотрел засов и обнаружил в двери крошечную дырку, ранее замазанную глиной. Очевидно, вор вставил в нее изогнутую проволоку. "И когда только успел?" — покачал головой юноша.
Александр с гордостью окинул взглядом залитую лунным светом комнату. Его спутники, как ни в чем не бывало, спали оглушенные сонным зельем, а он вновь спас их шкурки. Укладываясь на тощий матрас, юноша с удовлетворением подумал: "Русские своих в обиду не дают!"
Глава IX
Верные слуги и благородные господа
Гарри и Рон поднялись с кроватей и
разняли двух эльфов, так как они
продолжали пинать и бить друг друга,
подогреваемые Пивзом, который летал
около лампы и визжал:
— Ущипни его за шнобель и оттягай за уши...
Гарри Поттер и принц-полукровка
Джоан Кэтлин Роулинг
Тусет задыхался, казалось, темнота вокруг стала вязкой и липкой, словно черный мед диких пчел. Он на ощупь пробирался вперед, стараясь хоть что-то разглядеть или расслышать в окружавшей его мгле. Вдруг показалось какое-то светлое пятно, выраставшее с каждой секундой. Жрец испуганно замер, глядя на мчавшийся на него огненный шар. Тусет вздрогнул и, зажмурившись, прикрыл лицо руками. А когда убрал ладони от глаз, увидел, что находится в просторной пустой комнате с низким потолком и голыми каменными стенами. В углах горели невысокие трехногие светильники. Под ногами тихо хрустнула пыль, покрывавшая толстым слоем каменные плиты пола.
— Здравствуй, Тусет, — раздался звонкий женский голос.
Жрец вздрогнул. В центре помещения появилась знакомая кровать, на которой, бесстыдно раскинувшись, лежала, подперев голову рукой, его жена, умершая много лет назад. Вернее такой она была в те годы, когда молодой выпускник храмовой школы сделался жрецом.
— Эрасшем..., — только и смог пробормотать ошарашенный мужчина. За все годы, прошедшие после её смерти, супруга еще ни разу не являлась ему во сне.
— Ты не рад? — вскинула тонкие, аккуратно выщипанные брови женщина. — Да, я знаю, что у тебя сейчас другая. Как же я ей сочувствую!
— Зачем ты пришла? — с трудом скрывая беспокойство, спросил Тусет.
— Решила предостеречь тебя, — губы жены скривились в гримасе, мало похожей на улыбку. — Ты связался с большими людьми, а у тебя нет для этого ни храбрости, ни ума. Они быстро разгадают жалкую уловку с поддельным папирусом, и твой мягкий хребет хрустнет под их золотыми сандалиями!
Она звонко рассмеялась, тряхнув пышным париком, который погребен в гробнице вместе с ней.
— Я понимаю всю опасность моего положения, — проговорил жрец. — Но надеюсь на помощь богов...
Эрасшем перестала хихикать.
— Спасибо тебе, что предупредила...
— Ты думаешь, что я помогаю тебе?! — женщина села на кровати, её глаза сверкнули. — Жалкий червяк! Я пришла посмеяться над тобой. Во тьме так мало развлечений.
— Что?! — вскричал Тусет. — Так ты явилась не с Полей Блаженных?!
— Конечно, нет, глупец! — крикнула она, и презрительно фыркнув, откинулась на подушку, демонстрируя бывшему супругу прекрасное обнаженное тело.
— Но почему, — растерянно проговорил жрец. — Я не пожалел серебра на гробницу, твоя мумия погребена в красивом кедровом саркофаге...
— Я не прошла суда, тупица! — женщина вскочила на четвереньки и оскалилась, став похожей на разъяренную львицу. — И все из-за тебя!
— В чем же я виноват?! — удивленно крикнул бывший муж.
— В том, что я изменяла тебе, ничтожество! — Эрасшем вновь села, скрестив ноги. — Ты знал, что до свадьбы я жила с Барефубисом...
— Мы все в молодости делали ошибки, — пожал плечами Тусет, начиная успокаиваться. Эрасшем и при жизни частенько устраивала скандалы. До встречи с Нефернут его семейную жизнь никак нельзя было назвать счастливой.
— Самую большую ошибку сделал мой отец, когда пригласил тебя в дом! — продолжала бесноваться женщина.
— Но ты сама говорила, что сотник не собирался на тебе жениться! — напомнил жрец.
— Лучше быть любовницей льва, чем женой шакала!
— Твой отец думал по-другому, — усмехнулся Тусет.
— Я знаю, — женщина отвела взгляд и презрительно скривила губы. — Но ты даже не смог выпросить у него подходящую должность.
— Хранитель библиотеки! — она горько рассмеялась. — Вот единственное, на что ты смог решиться! А отец тебе предлагал перейти в писцы к хранителю припасов сепаха.
— Хранитель припасов был вор! — вскричал жрец.
— Зато у его семьи есть дом, а не жалкая хижина! Сад, а не два десятка корявых яблонь!! Пруд, а не лужа с головастиками!!! — кричала Эрасшем. — И он мужчина, а не евнух!!!
Тусет зло усмехнулся.
— Наверное, ты не знаешь, но Марапуата казнили два разлива назад.
— Для мертвых нет тайн, — фыркнула супруга. — Но государь, жизнь, здоровье, сила, не отнял у его семьи ни дом, ни сад.
— Значит, ты хотела остаться богатой вдовой? — догадался жрец.
— Больше всего я не хотела жить с тобой, — поморщилась женщина. — И при первой же возможности это делала!
— Тебе было так плохо?
— Хуже чем здесь! — тряхнула париком Эрасшем. — От твоего прикосновения меня тошнило! Твой голос, твой запах, даже твой вид вызывал отвращение.
Женщина сморщилась и передернула плечами.
— После каждой ночи с тобой я искала замену, чтобы скорее забыть твои бессильные объятия с настоящим мужчиной.
— И много их было?
Она звонко рассмеялась:
— Даже больше, чем ты даже можешь себе представить! Среди них слуги и даже твой брат. Хотя он оказался еще противнее тебя!
— Ты же могла уйти, — чуть помедлив, пожал плечами Тусет. — Почему продолжала жить со мной?
— Куда?! — жена опустила глаза. — Отец вскоре умер. Братьям я не нужна. И еще мне нравилось обманывать тебя.
Она вскинула голову и хитро прищурилась.
— Думаешь, почему у нас так долго не было детей?
— Боги...
— Бессмертные тут ни причем, — жена раздраженно махнула рукой. — Я принимала зелье.
— Но ты же умерла от родов! — вскричал пораженный жрец.
— Это не твой ребенок, — захихикала Эрасшем. — Разве бальзамировщики не сказали, что у него была черная кожа?
— Он был смуглый, — процедил сквозь зубы Тусет, начиная злиться. — Как моя бабка.
— Ты хочешь верить в это?! — удивилась женщина. — Тогда ты еще больший глупец, чем я думала.
Только тогда жрец догадался, кто перед ним.
— Именем Ануба, Раа и Сета заклинаю тебя, исчадие тьмы! Исчезни, возвращайся в ничто и не позорь память моей Эрасшем! Она была красивой умной женщиной и никогда не изменяла мне!!!
Визгливый хохот огласил подземелье. Кровать с демоном, принявшим облик бывшей супруги, исчезла в темном вихре. Тусет в изнеможении опустился на пол. В тишине, нарушаемой только треском угля в светильниках, оглушающим грохотом раздался легкий скрип. Он поднял голову и увидел в противоположной стене приоткрытую дверь, за которой ярко светило солнце.
Старик с трудом встал и, пошатываясь, пошел через комнату.
Он сразу понял, где оказался. Его сад. По выложенной кирпичом дорожке ему навстречу, сгибаясь под тяжестью большого угловатого мешка, спешила Айри. Тусет удивлено окликнул служанку, но та словно его не замечала. Почти у самых ног жреца она споткнулась, из мешка, звеня и подпрыгивая, покатились по дорожке бронзовые блюда и серебряная чашка. Грязно ругаясь, служанка бросилась их собирать, испуганно косясь на кусты, окружавшие прудик.
— Ах ты, воровка! — закричал жрец и попытался ухватить её за волосы, но рука прошла сквозь тело девочки, не встречая сопротивления. — Немедленно верни мои вещи!
Одно из блюд укатилось слишком далеко. Айри, махнув на него рукой, пыхтя взгромоздила мешок на спину. Тусет посмотрел на свои руки, потом попробовал поднять тарелку, украшенную выбитыми в бронзе иероглифами, прославлявшими щедрость Великой реки. Однако не смог даже почувствовать пальцами холод металла. "Здесь не я, а лишь мой дух!" — догадался жрец. Он слышал, что такое бывает и не только во сне.
Со стороны дома послышался крик боли. Забыв о воровке, Тусет побежал в ту сторону и буквально сразу же остановился, с ужасом глядя на лужу крови, натекшую из-под разрубленного тела. Он сразу узнал старую Себенут. Служанка смотрела в небо ни чего не видящими глазами, а её рот застыл в жуткой гримасе.
— Кто мог такое сделать? — пробормотал жрец, чувствуя, как холодная волна страха накрывает его с головой. Новый крик заставил его очнуться и поспешить в дом. Прямо на пороге лежала голова Минту. Труп садовника лежал сразу за дверью. В руке он сжимал тонкий дротик, которым в молодости охотился на антилоп. Убийца не только отрубил ему голову, но и нанес страшную рану на груди. Сквозь длинный широкий разрез белели перерубленные ребра.
Тусет замер. Он видел только одно оружие, способное с такой легкостью резать человеческие кости. Подгоняемый ужасным предчувствием, старик вбежал в соседнюю комнату. И не смог сдержать криков ужаса. Его верный слуга Гебареф был порублен на куски. В центре комнаты над связанным телом молодой служанки Ренекау склонился перепачканный кровью Алекс и медленно разрезал ей живот своим страшным мечом.
— Прекрати, негодяй! — взревел жрец и бросился на убийцу. Но забыв, что не имеет тела, просто пролетел сквозь охранника, потом через стену и вновь очутился в саду.
"Где Нефернут?" — молнией вспыхнула мысль о наложнице. Тусет даже попробовал ее покричать, не желая осознавать бессмысленность этого.
Он подбежал к воротам, когда Айри, испуганно оглядываясь, открывала их, чтобы вынести награбленное. Значит, до её появления они были закрыты, и никто не покидал дома. Подумав, жрец вернулся в сад. Вдруг он услышал шум, доносившийся из-за кустов, окружавших водоем. Тусет подошел ближе и узнал в переплетении тел свою любимую Нефернут и Треплоса. Левую сторону груди пронзила резкая рвущая боль, и старик закричал словно газель, увидевшая своего детеныша в пасти льва.
Жрец резко открыл глаза, уставившись в украшенную росписью стену. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло, а лицо было мокрым от слез.
— Айри,— прохрипел он, с трудом разлепив онемевшие губы. — Айри, где ты?
Тусет повернулся на спину. Судя по всему, утро давно уже наступило. Из-за окон доносились звуки просыпающегося города. Громкие крики торговцев и водоносов, обиженный рев ослов.
Собрав все силы, жрец рявкнул:
— Айри! Алекс, Трепос? Где вы, бездельники?
Но у "слушающих зов", кажется, заложило уши. Или они все сбежали, бросив господина? Тусет скрипнул зубами от злости и стал подниматься. Спустив ноги с кровати, он сел и тут же закрыл глаза, переживая приступ головокружения. Выдохнув, жрец огляделся и почувствовал, как пелена бешенства заполняет все его существо. Ни где не видно ни тазика для омовения, ни кувшинов с водой, ни полотенца.
