— Ну, если умелые бойцы, почему же взорвали накопители?
— Дык, сотник же сказал, что коптер был в трёхстах метрах от них. Видели, что помощь идёт и положили всех тварей, — за сотника ответил атаман и снисходительно добавил, — А тварей надо было всех положить, чтоб не мешали коптеру сесть, а вот если бы коптера не было, они, может быть, и экономили заряд батарей. Видать, по силе удара, у наших спасённых батареи были полные, может бы, и отбились бы без коптера.
— Это вряд ли, — заметил сотник, — когда мы назад шли, вторая стая набежала, та которую малявка положила, и как положила! Не видел бы сам, не в жисть не поверил бы!
— А вот это мы и будем выяснять, — потёр руки чиновник. Атаман и сотник снисходительно на него посмотрели, для них уже всё было ясно, так, остались маленькие, не выясненные детали, но их можно узнать в рабочем порядке.
— Обедают сейчас, окончат, вестовой и приведёт их сюда, — флегматично закончил сотник. Чиновник встрепенулся:
— А почему без конвоя, а вдруг убегут!
— Да куда тут бежать, да и шли они сюда, чего бежать-то? Тем более что мальцов от варенья не оторвать, — усмехнулся сотник.
В дверь постучали, чиновник принял грозно-официальный вид и, стараясь сделать голос построже, громко сказал:
— Войдите!
Вошла красивая девушка в армейском комбинезоне без знаков различия, к ней прижимались трое детей тоже в комбинезонах, очень напоминавших комбинезоны в которых ходили дети армейских детских домов. Последним вошёл мужчина, с типичной внешностью франкона. Женщина назвала себя, за ней представился мужчина. Атаман и чиновник тоже представились. Вошедшие присели на предложенные стулья.
— Господин капитан-лейтенант, как вы оказались на Хрустальной, да ещё и в зараженной зоне? — Задал каверзный вопрос чиновник.
— В ходе боевых действий я была ранена, после лечения в госпитале мне был предоставлен отпуск. Его я хотела провести у родственников на Хрустальной. Вот взяла детей, и прибыла, а тут такое...
— А как вы прибыли на Хрустальную?
— На каботажном судне, совершающем не регулярные рейсы, они обещали высадить меня прямо в районе, который я указала. Они и высадили, и почему-то быстро улетели, теперь я понимаю почему. Взяли с нас плату как за проезд в шикарном лайнере, это за простой каботажник!
— Свалеры, — хмыкнул атаман.
— Не поняла? — Подняла брови женщина.
— Свалеры, мелкие торговцы, а на самом деле — контрабандисты, иногда даже пиратством занимаются, — пояснил атаман, — Регулярные рейсы сократили до минимума, сами понимает — война, вот они и пользуются. Вы же тоже, видно ждать не захотели?
Женщина утвердительно кивнула, гражданский чиновник поморщился и осуждающе посмотрел на атамана — такой каверзный вопрос пропал, тот пожал плечами и обратился к женщине:
— Вам повезло, что они только содрали с вас три шкуры, а не ограбили и убили.
Женщина не хорошо улыбнулась, присутствующие поняли, что ограбить ее, а тем более убить — очень не просто.
— Мы очень удивились, не обнаружив фермы, а во время ночёвки на нас напали дикие твари, пришлось спешно уходить из лагеря. Там пропали наши деньги и мои документы. Второй лейтенант документы сохранил.
Мужчина поднялся и протянул атаману свое удостоверение.
— Личное оружие мы сдали сотнику, он обещал дать нам заряженные батареи, процедуры идентификации мы уже прошли, — закончила женщина, чем совершенно расстроила гражданского чиновника — если данные сканирования сетчатки глаз и генного анализа подтвердятся — то это те за кого они себя и выдают. Ну, как тут проявлять дедуктивные способности и вести расследование, изобличать врагов?
Атаман снова хмыкнул и, посмотрел на мужчину, второго лейтенанта, вот что значит мужик — и оружие сохранил и документы, а вот баба, хоть и старше по званию, а документы потеряла. Но хотя у неё же дети, она в первую очередь детей спасала, а потом уже оружие. А документы? Ну, разве они так важны, когда детям угрожает опасность!
Замурлыкал сигнал компа, атаман и чиновник уставились на экран, полученная информация полностью подтверждала личности мужчины и женщины. Чиновник поднял взгляд от экрана и спросил у женщины:
— А дети, в вашем личном деле нет упоминания о том, что у вас есть дети. Откуда у вас взялись дети?
— Петро, — добродушно прогудел атаман, — А то ты не знаешь, откуда берутся дети.
— Да нет, знаю я, знаю, откуда берутся дети. Меня интересует вот этот конкретный случай... — Начал чиновник и поперхнулся, на него внимательно смотрели две пары детских глаз.
— Ну, — сказала девочка, наставив на чиновника палец.
— Что, ну? — Не понял тот.
— Рассказывай!
— Что, рассказывать!
— Всю правду!
— Правду? О чём?
— Ты же сам сказал, что знаешь, откуда берутся дети! Вот, теперь и рассказывай, но только правду! — Грозно повторила девочка.
— Ээээ, — начал чиновник, — аист...
— Не надо про аиста, который бродит в капусте, — строго сказала девочка, продолжая держать чиновника под прицелом своего пальца, — Это всё неправда!
— Найтин! — Строго сказала женщина, — нельзя показывать пальцами!
— А пусть он признаётся! — не менее строго сказала девочка, но палец убрала, мальчик, до этого молчавший, поддержал её:
— Да, пускай рассказывает правду!
— Правду, одну только правду и ничего кроме правды! — Голосом прокурора добавил сотник, и громко захохотал, к нему присоединился и атаман. Громко ржал и казак, приведший женщину и мужчину в кабинет.
— Ну, Петро, ты и попал! — Вытирая слёзы, сквозь смех, сказал атаман. Женщина и мужчина тоже улыбались. Не смеялись только дети, они выжидательно смотрели на чиновника, когда смех утих, девочка топнула ножкой:
— Ну, так почему не рассказываешь, выходит, тоже не знаешь?
Хохот пошёл по второму кругу.
— Ой, не могу, — ревел атаман, — Петро, так тебе тоже надо рассказывать откуда... Га, га, га...
Отсмеявшись, атаман сделал строгое лицо, встал и обратился к женщине сидящей напротив:
— Капитан-лейтенант Инэллина Дорсет! Вы капитан эсминца "Грозный"?
— Бывший капитан, — горько сказала женщина, тоже поднимаясь, — Бывший, эсминец погиб.
— Вы также командовали захватом линкора союзовцев, а потом и самим линкором во время териласского прорыва?
— Ого, и кто же это так успел назвать? — Сдвинула брови капитан-лейтенант.
— Ну, кто же, писаки газетные. Но если из того, что они написали правда хоть на треть... Позвольте пожать вашу руку! — Атаман грузно поднялся, шагнул к Инэллине Дорсет, пожал ей руку, а потом просто обнял её. Отпустив Инэллину, атаман шагнул назад и официалным голосом произнёс:
— Вы это не знаете, на корабле свалеров этого не знали, да и в проклятой зоне вы это тоже узнать не могли. Инэллина Дорсет, поздравляю вас с присвоением вам очередного звания — капитан третьего ранга и награждением вас высшей наградой империи — Золотым Георгиевским Крестом!
Атаман вытянулся по стойке смирно, отдал честь. Инэллина Дорсет тоже вытянулась по стойке смирно. То же проделали все присутствующие в комнате, включая детей. Награждённый Золотым Георгиевским Крестом, автоматически получал почётное звание — Герой Империи и становился графом, то есть становился потомственным дворянином.
— Служу Империи! — чётко ответила капитан третьего ранга.
— Ладно, отдыхайте, транспорт пойдёт на главную базу завтра, оттуда доберётесь до столицы, космопорт теперь только там. Обратитесь в комендатуру, там вам помогут. — Обращаясь уже к сотнику, добавил, — Пахомов, отдай им оружие, выдай продовольственные карточки, ну и из обмундирования, что-нибудь подходящее тоже. А то сам видишь, в зоне комбезы поизорвались.
— Спасибо, атаман! — Поблагодарила женщина.
Когда женщина с детьми, мужчина и сопровождавший вестовой казак вышли, чиновник обиженным тоном обратился к атаману:
— Господин атаман, а как же дети? Ведь в личном деле о детях ни слова! Ведь неувязочка, надо бы...
— Петро! Ты на детей смотрел? — Перебил чиновника атаман.
— Смотрел, дети как дети, — пожал плечами чиновник.
— Да книжки вот умные читаешь, небось, твой тот чиновник, что в свободное от основной работы время подрабатывал великим сыщиком, сразу заметил бы. Или, наоборот, в свободное время от раскрытий преступлений века, работал скромным писарем. Фамилии, то у вас одинаковые, а вот примечать, как он ты ещё не научился.
— Да что тут примечать, дети как дети! — Повысил голос чиновник.
— Особо подозрительные, — хохотнул сотник.
— Ты Пахомов не зубоскаль, а объясни господину Фандорину, а то он совсем в свои книжки закопался, — сторго сказал атаман, — что ты приметил?
— Стреляет малявка из роторной пушки, как опытный канонир, не просто опытный, а мастер — это раз. Два — они совсем не испугались тварей, у новобранцев после первого патрулирования — колени сутки дрожат, а этим хоть бы хны. Ну и на глаза и уши, вы обратили внимание, господин регистратор.
— Синие глаза, большие, даже чересчур! — Чиновник, явно обиделся.
— Синие, большие, — согласился сотник, — А то, что время от времени зрачок вертикальным становиться, да и уши заострённые. Из эльфей они, вот что!
— Какие эльфы? — Удивился чиновник, — Они же на капитан-лейтенанта похожи!
— Похожи, очень похожи, — Согласился сотник, — Она им точно мать, а вот папаша...
— Понял, Петро? — Прогудел атаман, — Могёт быть, полукровки. Ведь стреляют как эльфы, а те стрелки отменные. С оружием управляться умеют, а где ещё могут дитёв научить? А? Только в армейском или флотском детском доме. Баба, она везде баба, даже в армии или на флоте, нагуляла, хотя троих и разного возраста... Отец их, скорее всего, погиб, а она теперь и тянет. В общем, хоть и баба, но героическая!
Во флоте Империи служили как мужчины, так и женщины, на кораблях и в гарнизонах было много супружеских пар, естественно у них появлялись дети. Но не будет же мать воспитывать детей на боевом корабле, тем более что иногда мать служила на одном, а отец на другом. И, очень часто, такие дети находились, а армейских или флотских детских домах, где получали соответствующее воспитание. Родители виделись с детьми во время отпусков или стоянок на базах.
— А оружие! У них же при себе оружие! — Не унимался чиновник Петр с примечательной фамилией — Фандорин.
— Они же боевые офицеры, имеют право. И потом, какой боевой офицер расстанется со своим оружием! Ты Петро, здесь видел кого-нибудь без оружия, кроме себя, конечно. Ну и по номерам личного оружия установили, что они именно те за кого они себя выдают.
— Но дети! Если они были в детском доме, то это должно быть отражено в личном деле их матери! — Всё не мог успокоиться чиновник.
— А может они жили на планете отца, у их родственников, у эльфей. И баба туда ездила рожать. Что мы знаем об эльфях, может у них так принято, — сделал предположение сотник.
— Во, во, — подержал сотника атаман, — Может у эльфей так принято, скрытно воспитывать и являть уже готовых воинов, что мы о них знаем? Чужое племя, и имеют они широкую автономию.
Атаман и сотник одновремённо пожали плечами, ведь и у казаков детей учили владеть оружием с малолетства, а тут чужая культура, чужой народ, как у них заведено — кто знает? Чиновник покачал головой, толи, соглашаясь с казаками, толи, проявляя недоверие. Это недоверие усилилось бы в стократ, если бы он услышал разговор, произошедший накануне в Лесу, да и у казаков бы появились сомнения. А через три дня сотник вспомнил о словах младшей пепельноволосой девочки, о том, что тварей больше не будет. Твари, действительно, перестали появляться, да и само серое пятно начало сжиматься.
Лес, избушка — бывший боевой робот. Накануне выхода.
— Вот оружие есть, только батарей к нему нет, а в индивидуальном генераторе защитного поля есть — только разряженные, — горестно вздохнул Мех после обследования всех закутков уже избушки, а не боевого робота.
— Оружие нам бы пригодилось, пусть и без батарей, только вот номера не соответствуют, — сказала, Инэллина беря в руки плазмер.
— А что такое номер? — Спросил Дени, он помогал Меху обыскивать избушку.
— Вот смотри, — показал Мех, — Вот видишь, восемь цифр и четыре буквы, это номер оружия, каждое имеет свой номер и он вписан в удостоверение офицера. Номер моего плазмера, — Мех назвал комбинацию букв и цифр. Зачаровано глядя на плазмер, он увидел, как цифры и буквы номера поплыли, приобретая знакомые очертания.
— Дени! Это же мой номер! Получается, теперь это мой плазмер! Но как?
— Мама, а у тебя какой номер? — Спросил гордый Дени, Инэллина назвала, и второй плазмер тоже преобразился. После долгих объяснений Дени и Иххе удалось зарядить батарею генератора защитного поля. Но создать батареи для плазмеров у них не получилось. Хранитель тоже не смог помочь, он не знал, как эти батареи работают.
— Учиться вам надо, — вздохнул Мех, — Чудеса — это хорошо, но и химию, физику, математику тоже знать надо, тогда и чудеса у вас будут научные, будете знать, как что работает, сможете такое сделать... Ого-го!
— Так учи, давай, — тут же потребовала Найтин.
— Что знаю, расскажу, но я тоже не всё знаю, — ответил Мех. — Вот попадём в цивилизованные края, отведу вас в библиотеку, читать-то вы умеете, да ещё и со скоростью света. Вот и почитаете, а что непонятно будет, я или ваша мама объяснит, или найдём кого знающего.
Сорок пять лет назад, планета Хрустальная. Бар в окрестностях космопорта.
Довольно приличное помещение, чего нельзя сказать о посетителях. В этом баре коротали время между вылетами, а вернее ждали заказчика, вольные каботажники или как их ещё называли — свалеры. Заказов почти не было. Официальные грузы уходили и приходили на имперских транспортниках, а частные перевозки упали до нуля. Можно, конечно, было попытаться попромышлять контрабандой, но у этого товара сейчас было мало заказчиков, всё-таки война. На планете остались только войска и казаки, а с этими особо не поторгуешь, да и орбитальная крепость, без строгого досмотра на планету не пропустит. Долетишь до ближайшей луны, там патрульных корветов ещё не было, и всё, дальше ходу нет. Вот и сидят буйные капитаны со своими не менее буйными командами на мели.
За угловым столиком сидели две мрачных личности. На одном был потёртый армейский комбез без знаков различия, второй был одет с некоторым намёком на изысканность. Обычно так сидели капитан и его первый помощник в ожидании заказа. Но эти просто сидели и пили, нет, от заказа бы они не отказались, но где ж его взять? В зал быстрым шагом вошёл, почти вбежал, не то что невзрачный, а можно сказать маловзрачный тип. Он кинулся к угловому столику и захлёбываясь громко зашептал:
— Капитан! Заказчики! Суперкарго сюда ведёт! Хотят нанять наш корабль для рейса... — Маловзорачный тип не закончил, увидев за стёклами входных дверей силуэты входящих, он отбежал от столика своего капитана к барной стойке, заказал себе пива и сделал вид, что он тут уже давно. Бармен всё это наблюдавший неодобрительно покачал головой.
