— Зря иронизируешь. В принципе я мог бы плюнуть на всё. И на Стражей, и на Мор. Отродью я не по зубам, да и в любом случае Мор остановят. Не за десять лет, так за сто. С солдатами, просто, можно быстрее покончить с Мором.

— И на Зов ты тоже можешь наплевать?

— А ты много знаешь о нас... Но да, могу наплевать. Я — могу наплевать. И вообще, о чём мы лаемся, Мухран?

— А-а... не бери в голову, Алва. У меня тоже есть больные мозоли. Даже Кобан их не вылечил.

— Вы с ним крепко дружите?

— Можно сказать и так, — он усмехнулся в усы. — Никогда раньше не встречал высокородного, который не смотрит на касту. Вахтанг другой, мы для него ресурс. А вот для Кобана — такие же гномы, как и он сам. Познакомишься — сам увидишь.

— В мёртвых окопах?

— А ты откуда это название знаешь? — удивился гном, но тут же успокоился: — ах да, ты ведь страж. Ваши регулярно посещают Легион. Кто идёт на Зов, а кто по делу. — Вот и хорошо, не пришлось в очередной раз заводить байку про Библиотеку Ковена... сам ведь почти в неё верю.

— О! — встрепенулся я после нескольких минут молчания. — Наши рядом.

— Да?

— Морриган чувствую, — объясняю гному.

— Ну, тогда давай на улицу?

— Опять? — Морщусь от неудовольствия, но выхожу вслед за прохвостом.

Гномья кодла пришла во всеоружии, бравые бойцы Айзорянов основательно растрясли родные закрома. Разве что длиннющие алебарды, с которыми в закрытых помещениях делать нечего остались на месте, а так каждый коренастый бородач напоминал собой новогоднюю ёлку с железяками вместо украшений и совершенно сюрреалистическими стимпанковыми противогазами на мордах. Утрирую, конечно, но всё-таки. Особенно противогазы.

Дева лесов также не страдала от пыли — нижнюю половину лица словно паранжой закрывало туманное облачко. Это мы не проходили... вот и думай, сколько ещё нераскрытых секретов зарыто в недрах местной магической науки, от которой камрад Макс (так же известный как Алва Цверг) нахватался всего лишь вершков. Уныло... Тем более, что спрашивать стрёмно — командорский авторитет при гномах терять.

Пока меня терзали грустные мысли, прохвост уже повёл отряд по тесным улочкам. Бегом повёл. Пришлось в темпе двигать булками. Вы когда-нибудь видели, как бегает голем? Незабываемое зрелище. Грем гремит, земля трясётся, конспирация накрывается даже не медным тазом, а гигантскими барабанами, которые в театре используют для имитации оного грома.

Ба-бах! Кувалды выносят малозаметную дверь в тёмном переулке, и мы вваливаемся внутрь. Штурм-команда рвётся вглубь неосвещённого жилища, ну а я со своими стражами страхую тылы. То есть Морриган с Пикалит страхуют. Хазал с клинками наголо и Рене с новеньким шестопёром гномьей работы (Звёздным Клыком здесь не размахнуться) в свою очередь страхуют их. А я наслаждаюсь воздухом без пыли и подрабатываю светильником (электрический доспех).

Айзоряны уже успели кого-то прикончить судя по крикам. Унылая затхлая конура сменяется прилично освещённым коридором, и совсем скоро я уже переступаю через истекающие кровью тела неприятеля. Вот ты какая, местная мафия... кольчуги, свинорезы, больше напоминающие древнеримские гладиусы, чем кинжалы, разбитые всмятку головы. Неинтересно.

Ещё около минуты идём по туннелю. Морриган и компанию пришлось оставить позади, так как Пикалит не проходит по габаритам. Пофиг. Если здесь не спряталась Багмет, меня одного хватит с лихвой, а если таки спряталась, то всем хана. Шучу. Штурмовики врываются в какой-то зал, и воздух резко наполняется звуками боя. Никак засада?

Спешу на подмогу, но... тут справляются и без меня. Брутальные гномы, оказывается, изобрели газовые гранаты, успешно закидали ими засаду и теперь увлечённо режут мафиози. Мухран даже сам не лезет в свалку — показывает мне жестом, что всё под контролем. Я не против — воздух и так затхлый, лезть в облако слезогона (или что там у них за адская смесь), не умея фильтровать яды (всё же придётся засунуть гордыню подальше и расспросить Морриган), дураков нет. В общем, расслабляюсь и поигрываю молниями.

Тьфу! Тягучая, мерзостная волна накатывает, словно ведро помоев. Это что за гадость, храмовник?! Ан, нет — столкновение маны, те же уши, только в профиль. Молодец я, что Морриган оставил... её могло бы по полу размазать. Мою Морриган! Убью скотов!

Магорадар находит вражеских чародеев за стеной, в соседнем зале. Ну держитесь, коза-ностры недоделанные! Для начала отведайте заклятие Кровоизлияния. Классика, по Вирениусовскому, ещё, конспекту заучивал. У самого из носа идёт кровь, но плевать. Иду прямо сквозь стену — камень в Муаммаре практически живой после стольких веков соседства с гномами и их рунной магией, слушается с "полу-мысли", одно удовольствие с ним колдовать. Несколько секунд, и являю себя народу... в количестве одной особи. На полу валяется несколько обильно сочащихся красным тел, и тут появляюсь я, весь из себя д'Артаньян, окутанный мерцающим щитом и каменным доспехом. Единственный оставшийся в живых противник держит перед собой посох и что-то бормочет под нос. Что-то весьма знакомое... Литания Ардаллы! Смешно. Особенно в комбинации с пустой колбой под его ногами.

— Что, котлетка, не получилось? — издевательски спрашиваю у мага. Почему-то хочется немного поиграть с ним, словно кот с мышью... Ну, почему бы и нет, делать всё-равно нечего.

— Сдохни, тварь!

М-мать! Земля бьёт, словно упал с третьего где-то этажа! Нарвался на мага Силы и Кулак Создателя. Доспех и щит смягчили удар, но морда всмятку, зубы в крошку и демоны знают сколько переломов... Больно-то как! Но с болью приходит ярость! Эта сосиска сейчас пожалеет, что родилась на свет. Поднимаюсь с земли, не мышцами, а голой магией.

— Уеыу! — вместо матерной угрозы вырывается полу-рык полу-вопль.

Маг пытается остановить меня Притяжением Бездны... плевать, сила солому ломит. Могу испепелить его молнией, раздавить каменными челюстями, разорвать... да, хочется разодрать наглую сосиску когтями! Ненависть находит выход — вместо крика изо рта извергается струя пламени, и голова волшебника превращается в обугленный череп, торчащий из аппетитно прожаренных шеи с грудной клеткой.

Аппетитно?!

Со смертью врага ярость испаряется. Вновь наваливается агония, и падение на пол подтачивает силы. Ну нет, так просто меня не возьмёшь! Исцеление, второе, третье... После десятка, нахожу в себе силы обернуться хомяком-переростком и... испытываю почти что оргазм! Каким наслаждением может быть простое отсутствие боли!

Втягиваю воздух полной грудью и довольно чирикаю. Кишка тонка у мафиози против командора Стражей. Причём даже подставившись, я пустил крепкого мага-середнячка (какой там уровень нужен для Молота Создателя? Тринадцатый?) в расход. Ухмыльнувшись, пинаю мертвяка когтистой лапой. Фу, гадость — сильверитовые когти входят между рёбер словно в масло, и шкура лопается гнилым плодом, пачкая ступню мерзкой жижей. Брезгливо отряхиваюсь. Хм, только сейчас заметил, что хомяк, оказывается, под изрядно поредевшей шерстью покрыт чешуёй, смахивающей на дрейковую... вот куда Доспехи Ахтунга при трансформации деваются.

Но, пора снова становиться человеком... зажмуриваюсь, сосредотачиваюсь, открываю глаза... как раз вовремя, чтобы телекинезом отбить гигантскую кувалду в руках окосевшего (через стёкла противогаза видно!) Айзоряна. Как мне потом сказал Мухран, я именовал несчастного гнома осквернённым слепошарым отродьем сифилитичного крота и глиста переростка, выползшего из зловонного кишечника сдохшего от старости и дизентерии огра, совершившего противоестественный содомской акт с оным кротом, и затем трепетно воспитавшего своего отпрыска, научив его не только не отличать своих от чужих, но и путать задницу племенного бронто-производителя с женским половым органом. Но это так, мелочи — Папун, говорят, может такой загиб выдать, что у тёмного отродья уши вянут.

Пока я гробил магов и лечился, прохвост и зондер-команда покрошили на фарш засаду. Боевики Айзорянов очень суровы... одних рубленных гномов на глаз дюжины две, а среди них ещё и Ёкай затесались. Головы отдельно, конечности отдельно... У маньяков-расчленителей потерь нет, а ведь один на четверых попёрли! Среди трупов нашёлся и недавний знакомец Кукури... Эта сволочь всё-таки работала на Джабулию, и отделалась лёгкой смертью — кто-то распластал его бердышом пополам. Мухран не стал задерживаться — объявил, что знает, как отсюда добраться до сердца бандитского логова.

И хорошо — так как меня начало банально выворачивать от мясорубки. Не знаю даже, что только-что казалось аппетитным в мертвецах... Кстати, это, пожалуй, ненормально. Как разозлюсь в последнее время, так почему-то просыпаются каннибалистические наклонности. Точнее не так — нет желания жрать именно человечину, просто не ощущаю разницу между людьми и животными. Вроде как всё — мясо. Мясо... Блин, а я ведь голодный! Надо побыстрее здесь закончить и в таверну какую-нибудь.

Долго ждать не пришлось, подземелья карты — не парижские катакомбы. Штурмцверги выломали очередную дверь, закидали помещение гранатами и ринулись внутрь. По-моему они переборщили — дым очень резко попёр обратно. Демоны! Что делать? Мысли забегали бешеными хомяками. Прыгать в каменный мешок? Задохнусь... Жечь огнём? Тоже задохнусь! Молнии? Бессмысленно. Ветры... только дупой пускать умею. Как же Морриган свою маску делала? Морриган... Дыхание Зимы... Холод! Эврика!

Есть выражение — "если у вас из инструментов только молоток, все проблемы начинают походить на гвозди." Это по-моему не о шаблонном мышлении, а об умении использовать имеющиеся в наличии инструменты. Какая плотность у воздуха? Да почти никакая! А у сжиженного воздуха? Правильно, где-то в тысячу раз больше. И если охладить воздух до твёрдого состояния, то сотня кубометров испорченного вредным для здоровья газом воздуха поместятся во вполне приемлемом объёме. Свистит, правда громко, но это мелочи. Обернём получившийся мутно-серый шар силовым полем для верности — если это выпустить из под контроля, мало никому не покажется! Тяжеловато... но телекинез держит. Не забываю поддавать холода, а то ещё не выдержит щит возросшего давления, вон как инеем покрылся, тепло всё-же в какой то мере пропускает.

В принципе, я опоздал — пока разбирался с газом, прохвост сотоварищи взял ситуацию под контроль. Последний рубеж мафиозной обороны был уже образцово мёртв и нёс на себе следы множественных осколочных ранений. Среди покойных гномов выделялся худосочный труп в зелёной робе, судя по длинным ушам на откатившейся под скамейку голове, этот эльф при жизни был ответственен за мои проблемы с газом. Джабулия, что интересно, оказалась почти цела, отделавшись лишь глубокой царапиной на правой щеке. В пару татуировке, однако. Ну и контузией. Тётушку уже повязали, и моя "альтернатива", камрад Мамуха увлечённо рылся в каком-то сундуке.

— Мухран, хватит копошиться. Хватай, что тебе здесь нужно и делаем ноги, в темпе.

— Алва, не суетись ты, как тезпадам какой-то. Сейчас не торопясь осмотрим хоромы Джабулии, поговорим с ней по душам, и можно будет идти с лёгким сердцем и чувством исполненного долга, — прохвост нехорошо улыбнулся в сторону пленницы.

— Ты не понял, видишь это? — указываю на висящий рядом со мной шар, уже обильно покрывшийся снегом и солидно разросшийся.

— Это ещё что за дрянь?! — гном невольно попятился.

— Очень зловредное колдунство. Поверь мне, ты не хочешь быть с ним рядом, когда оно шарахнет... А оно скоро шарахнет. Минут через пять. Через десять, если я буду с ним рядом находиться. Но лично я собираюсь быстро отсюда драпать.

Мухран ответил мне по старо-гномски (как потом оказалось, это было пожелание пассивно совокупиться со свиноматкой и колдовать исключительно у неё в заднем проходе после того, как она обрюхатит меня детёнышем огра), подхватил сундук, словно тот ничего не весил и скомандовал отступление. Штурмцверги организованно потопали за ним, таща связанную и вяло матерящуюся атаманшу на манер свёрнутого ковра.

Я же замуровал шар со сверх-охлаждённым воздухом прямо в полу и тоже дал дёру, запечатывая за собой каждую дверь. Последние десятки метров через злополучный туннель всё моё могущество уходило на схлопывание его Таии в монолит — последний гном в строю тащил меня за собой за шкирку, словно куль с дерьмом. Успели... Морриган не успела поинтересоваться результатами рейда, как за стеной гулко хлопнуло и температура ощутимо упала.

— Зловредное колдунство? — поинтересовался прохвост натянутым голосом?

— Высшая криомантия. Там сейчас холоднее, чем зимней полночью на вершине самой высокой горы. Всё заморожено в камень.

— Какого отродья?! Весёлого мха обожрался что ли? — взвился Мамуха. — Ты представляешь сколько там было трофеев?

— Золота мало? — начинаю закипать, но стараюсь держать себя в руках.

— Информации! Джабулия грела лапы в половине высоких домов. Поди теперь найди этот компромат или вытащи из неё информацию.

— Сам виноват. Нужно было меня вперёд пустить, вместо того, чтобы воздух травить.

— Т-ты, — поперхнулся Мухран, — ты так воздух чистил?!

— Типа того...

— Ну... маг... — он перевёл дыхание и дёрнул себя за ус, — ты всегда двуручником свеклу чистишь?

— Пошёл ты, — на что-то оригинальное меня просто не хватает.

— Алва, — добавила ведьма, — я тебя не узнаю. — Разочарование в её тоне уязвляет хуже ведра помоев в морду.

— Проехали, — пытаюсь уйти от неприятной темы.

— Ладно, — соглашается прохвост. — Нужно найти место для допроса... Твой голем сможет донести Джабулию, чтобы не рыпалась?

— Сделаем проще, — осенившая меня идея даёт шанс реабилитироваться.

Беру кинжал у Рене и делаю надрез на запястье пленницы. Гнома пытается трепыхаться, но против телекинеза и дюжих Айзорянов не попрёшь. Нацеживаю полную пригоршню крови. Маги Ковена в таких случаях проводят сложный ритуал и переводят навий, Вирениус режет ненужного пленника, или хотя бы жертвенную свинью, ну а я — сам себе "демон". Для создания Филактерии есть разные способы, и все они закрепляют связь взятой крови с её хозяином. На кошачий манер лакаю кровь и... познаю её. Холодильника нет (после моего шоу о криомантии, пожалуй, лучше не заикаться), но есть отличная серьга с рубином, которую я снимаю с уха Джабулии. Опыт питья драконьей крови и уроки старого мага-Стража не прошли даром — моя "Филактерия" не дотягивает до Самерских изделий, или работы того же Вирениуса, но ничем не уступит кустарным поделкам Ковена.

— Можете её отпустить.

Гномы с недоверием смотрят на Мухрана, который после недолгих сомнений всё же кивает головой. Джабулия настороженно смотрит по сторонам, её глаза расширяются и она начинает поливать меня площадной бранью.

— Заткнись, — гнома прерывается на полуслове, а я командую дальше: — Сесть, встать. Упала, отжалась.

Пленница выполняет команды с выпученными глазами. Я же не останавливаюсь на этом и (уже без слов) заставляю её станцевать, спеть детскую песенку и поцеловать в задницу Пикалит.