— Я Вам про легионеров, а Вы мне — про Собрание! Почему Филиппика должен Вас приютить в своём замке?
— А он, сударь, — Фридрих перешёл на еле тихий шёпот, — пари проиграл одно.
— Это какое?
— Сколько дней потребуется Блад Торну, чтобы одна королевская армия перестал существовать. Я так и не вернулся за своим призом.
— Надеюсь, что Филиппика сам не забыл об этом.
— Да, остаётся только надеяться...
Через несколько минут Рабар встал из-за стола. Фридрих решил снять две комнаты. Хозяин постоялого двора, не веря своей удаче, даже немного снизил цен за постой, уступив герцогу. Ещё бы, ведь содрал он с этих гостей втрое против обычного. Этим в основном и славились жители герцогства Филиппика, лишь ненамного уступая своим Владетелям: выжать как можно больше денег из покупателя.
Утром, едва открыв глаза, Рабар увидел Феофана Лойолу, сидевшего возле его кровати. Вернее, того, что этим здесь называли: на каком-то каркасе из наспех сколоченных досок была натянута железная проволока, на которой лежало одеяло, столько раз зашивавшееся и латавшееся, что стало просто сшитыми вместе сотнями разноцветных кусочков ткани.
Фридрих огляделся, и только сейчас до него дошло, что ещё даже не начался рассвет. Вампир применил один из своих "фокусов". Магией Феофан считал только создание еды, вина или книг. Остальные заклинания проходили под разделом "фокусы", и он не особо применял их.
Но сам Фридрих видел, как днём, когда они шли по этим снегам, Феофан со злости махнул рукой. И один из холмов, на котором сугробы были глубже всего, запылал. В мгновение ока он покрылся корочкой обожжённой глины. Лойола даже не обратил на это внимания, продолжая рассуждать об ужасном состоянии огнарского государства вообще и его дорог в частности.
— Интересно, Вы хоть глаз на секунду сомкнули? — Фридрих нехотя встал с кровати и начал надевать кожаный камзол, морщась при виде очередной найденной дыры или прорехи.
Рабар не осматривал свою одежду с самого бегства в Катакомбы. Выходил из них герцог в лорике, которую вампир превратил в пыль на подходе к деревне. Эти доспехи вызвали бы слишком уж много ненужных вопросов среди местных жителей.
— Когда моргал — да, — Феофан попытался рукой словить солнечный зайчик, пробивавшийся из-за куска слюды, заменявшей здесь стекло.— До сих пор не верю, что я могу, — Феофан улыбнулся, — ходить днём, да ещё и при ярком солнце! Надо будет как-нибудь заняться этим вопросом...
— Сударь алхимик, а Вы насчёт какого-нибудь транспорта договорились? — Рабар всё-таки справился со шнуровкой и пуговицами.
— Нет-с, игемон, — грустно вздохнул Феофан. — Единственное, что я смог приобрести в этой деревеньке — шляпа!
Лойола достал чёрную длиннополую кожаную шляпу и надел её. Широкие поля, если надвинуть её на лоб, закрывали лицо вампира, что было очень полезно в их путешествии.
— Великолепно! Неужели Вы слышали об огнарской моде? — такие шляпы любил надевать на охоту Альфонсо V.
— Нет, игемон, не угадали-с! Это мне презент от трактирщика! Он мне проиграл... — на лице у Феофана заиграла заговорщицкая улыбка.
— В кости? Не ожидал...
— Да, нет в "Допейся до Бахуса!". Это старинное ксариатское развлечение! Берётся несколько десятков разных по размеру стаканов. Туда наливается самое крепкое спиртное, что есть в доме. Соперники выставляют какой-нибудь приз, и кто опорожнит все стаканы и останется стоять на ногах, забирает приз соперника.
— А что же Вы поставили?
— Мелочь одну, — Феофан вынул из кармана медальон. В золотой оправе сверкал крохотный рубин, окружённый двенадцатью мельчайшими бриллиантами необыкновенной чистоты.
— Боги! — Фридрих не сомневался, что только за один из бриллиантов можно было купить половину Тронгарда. — Что же тогда внутри?
— То, что намного ценнее оправы! — Феофан грустно улыбнулся и открыл медальон. Внутри была белая камея с портретом какой-то девушки. — И не просите рассказать, что это, игемон.
— Но как Вы могли поставить это?
— Очень просто: алкоголь на меня не действует даже в самых больших количествах.
— А хозяин не мог заподозрить...
— Я, к Вашему сведению, играл в ксариатском амфитеатре в молодости! И Вы думаете, что я не смог бы изобразить пьяного человека перед каким-то тавернщиком? Да за кого Вы меня принимаете?
— Ладно, Лойола, не горячитесь. Я думаю, что нам самое время уходить отсюда, ещё столько всего предстоит сделать!
— Я того же мнения, игемон! Спускаемся прямо сейчас вниз, а потом продолжим-с путь к этому Вашему Филиппике.
— Вот и славно, — Фридрих открыл дверь и спустился вместе с Феофаном вниз.
Хозяин постоялого двора кивком поздоровался с Рабаром и продолжил вытирать стаканы. Хотя было ещё рано, но здесь уже сидел всё тот же человек, что и вчера. Сейчас он ел какую-то похлёбку. Этот портной проводил взглядом герцога и вампира, еле скрывая своё любопытство. Ещё бы! Лойола успел нацепить свою новую шляпу и теперь можно было разглядеть, да и то при определённом усердии, лишь его подбородок.
Попрощавшись с тавернщиком, Фридрих и Феофан вышли на улицу. При свете дня герцог наконец-то разглядел несколько десятков домов, приютившихся на недалёком холме.
Лойола обернулся, когда за его спиной послышался звук открывающейся двери. Из постоялого двора вышел портной, уверенным шагом приблизившийся к герцогу и вампиру.
— Вы чего хотите? — Фридрих, на всякий случай, нащупал рукоятку меча.
— Я узнал Вас, герцог, — человек сохранял невозмутимое лицо, произнеся эти слова.
— Я не особо понимаю, о чём Вы говорите, сударь.
— Можете не строить из себя дурачка, милорд Фридрих Рабар.
— Ага, похоже, кто-то ищет себе место на кладбище, — в руке у Феофана Лойолы прямо из воздуха появился меч с абсолютно чёрным клинком. Портной резко отскочил в сторону, еле сдержав вскрик.
— Нет, я совершенно не собираюсь как-нибудь Вам навредить, а даже наоборот.
— В смысле? — Фридрих жестом попросил Феофана убрать меч. Лойола пожал плечами, и меч растаял в воздухе.
— Об этом здесь лучше не говорить, милорд, — незнакомец потёр руки и кивнул в сторону тракта.
— Смотря о чём Вы хотите поговорить.
— О помощи, всего лишь о скромной помощи огнарскому Владетелю, милорды.
— Хорошо, но помни, что Рабаров не просто так учат фехтованию, — Фридрих кивнул на свой меч, а через мгновение Лойола, хмыкнув, держал руку на эфесе меча уже с белым клинком.
— Я и не забывал, милорд, — незнакомец уверенным шагом направился прочь от постоялого двора к дороге, а затем и дальше, к лесу.
Через несколько минут незнакомец вывел их на опушку леса, где взволнованно фыркали два коня.
— Фортуна ещё помнит обо мне! — Феофан радостно подпрыгнул, увидев такую неожиданную помощь. Во всяком случае, Лойола надеялся на это. Вдруг это ловушка?
— Что это? — Фридрих уставился на портного.
— Лошади, на которых Вы можете ехать куда пожелаете. Но сперва разрешите дать Вам один совет.
— Я прекрасно понимаю, что это, — Рабар махнул рукой в сторону коней. — Что всё это значит? Надеюсь, через несколько минут здесь не покажется отряд особистов?
— А, Вас смущает неожиданная помощь, — незнакомец понимающе улыбнулся. — Тогда я расскажу то, что мне позволено раскрыть. Мой господин неделю назад велел мне взять двух коней и ожидать двух человек в этой деревушке. Когда я встречу их, то должен буду немедленно отдать им коней и попросить ехать в город Бишоп, что на границе Филиппики и Сан-Зара, а ещё, — незнакомец вынул из-за пазухи туго набитый мешочек, — немного денег. Вот и всё.
— Феофан, как думаете, его стоит убить прямо сейчас, чтобы он нас не выдал, или стоит воспользоваться его помощью?
— Посмотри мне в глаза, человек, — Лойола сразу стал необычайно серьёзным и развернулся к незнакомцу. — Ты знаешь, что твой господин немного ошибся?
— В чём же, милорд? — портной начал жутко волноваться.
— Ты дождался только одного человека! — Феофан одним рывком скинул шляпу с головы и уставился на незнакомца своими красными глазами, где были видны лишь слабые карие пятнышки.
— Спаси меня, Онтар! — человек сделал шаг назад, но зацепился за выступавший из-под снега корень дерева и растянулся на земле.
— Так вот, у огнарского народа, надеюсь, есть легенда о том, что вампиры никогда не прощают обмана и предательства? — Лойола для пущего эффекта широко улыбнулся, отчего его клыки можно было разглядеть во всей красе. — Теперь ты понимаешь, что с тобой станет, если всё это — ловушка.?
— Клянусь, милорд, сказанное мной — абсолютно всё, что мне известно. — Человек повалился в ноги Феофану. — Только не надо пить мою кровь.
— Хорошо, так и быть, я пока что не голоден, — Фридрих разглядел во взгляде вампира шаловливые искорки. — Надеюсь, никто не узнает о произошедшем?
— Нет, милорд, никогда.
— Великолепно! — Феофан взобрался на коня, который, как ни странно, ничуть не испугался нового седока-вампира. Обычно животные чувствовали, если поблизости находится нежить. — Прощай, человек!
Фридрих тоже вскочил на коня, и вампир с герцогом поскакали на северо-запад.
Когда их фигуры уже нельзя было разглядеть, портной встал с колен, отряхнул снег со штанов и облегчённо вздохнул.
— Господин Флавиан будет доволен, может, даже наградит меня одной из его вещиц.
Человек повернулся к деревне и через мгновение снова повалился на колени, склонив свою голову в жесте подчинения и уважения. Перед ним возвышалась фигура, завёрнутая в широкий чёрный балахон с низко надвинутым капюшоном, из-под которого не было ничего видно.
— Господин, я выполнил всё, что Вы от меня потребовали.
— Хорошо, Сайрус, я удовлетворён. Мне было жаль видеть, что ты испытал некоторые неудобства, выполняя моё задание, — голос был явно тем же, что слышал в своих снах Андроник Ласкарий.
— Какие могут быть неудобства, когда я исполняю Ваши приказания, милорд!
— Встань, Сайрус, не люблю, когда передо мной стоят на коленях. Вот тебе небольшое вознаграждение, — в руках портного оказался кошель из чёрного шёлка.
— Благодарю, милорд, благодарю! Что там?
— Несколько побрякушек, хозяином которых ты стал. В принципе, можешь исполнить свою мечту и купить ткацкую мастерскую. Там ещё хватит на мелкие расходы.
— Моя признательность не знает границ, милорд! Будут ли какие-нибудь приказания?
— Я сам приду, когда ты мне понадобишься...
Королевство. Баронство Сан-Зар.
Войско всего несколько дней простояло в захваченном городе, пока не подошли остальные силы во главе с Блад Торном. Тенперон только этого и ждал. Очень скоро почти четырёхтысячная армия (некоторые огнары изъявили желание присоединиться к "милорду магу") двинулась на юг-восток, обходя все городки и деревни.
Учитель не хотел тратить время на стычки с воинами Людольфингов и прямо-таки гнал войско на Тронгард. Но, как ни странно, я не слышал ни слова недовольства или даже сомнения в его плане. Везде слышались только разговоры воинов, как они с развёрнутыми знамёнами войдут в столицу, а к их ногам будут падать цветы. Да уж, где только тронгардцы нашли бы цветы в разгар зимы...
И ни слова, ни звука о сражении, которое точно придётся дать у стен Тронгарда. Никто не сомневался, что по мановению руки Тенперона Реджинальд сам вынесет ключи от города и королевскую корону, ползая по снегу в нищенском рубище. Да уж...
Но смешнее всего было видеть, как мои воины, даже Владек, думают и говорят точно так же. Они уже видели себя риттерами или даже рыцарями, со своими собственными замками и стайкой слуг. Как ни странно, я тоже был в их мечтах. Об этом говорил невольно подслушанный мной разговор, который вели Лкашек, Сташек, Владарь и Жихарь возле моей палатки. Засыпал я в последнее время очень долго, и мне часто удавалось послушать слухи, царившие в войске. Нет, уже в армии! Блад Торн и Тенперон спаяли воинов железной дисциплиной. И ещё постоянно твердили о "великой тактике" и "совершенном оружии". Я уже надеялся, что увижу всё это в предстоящем сражении.
— Ты бы где хотел поселиться, Лкаш? — крякнув, спросил Жихарь, как всегда точивший свой меч. Это доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие.
— Так возле Креси, как же иначе? Я уж и во сне видел. Въезжаю на коне, весь в доспехах, в родную деревню, а мне навстречу выбегают сёстры, мать, отец, братья. Все мне в ноги кланяются, а я как заору: "Податей не платить, ребята! Баста!". И тогда уж любая невеста — моя.
— А мне тоже такое снилось, разве только я уже знаю, кого в невесты возьму, — я был уверен, что Владарь смотрит сейчас на северо-восток, вдаль, в сторону своего села.
— Ох, я вот, хлопцы, — Сташек говорил необычайно серьёзно, — думаю, что с господином-то станет? Маги, они ж такие, за собой не смотрят, книги всё читают да всякие камешки и травы рассматривают. Господин Николас так уж вообще почти ребёнок, пропадёт без нас, как есть пропадёт! — я улыбнулся, настолько смешными казались его слова.
— Ребёнок-ребёнок, а как грохнет молнией, так и нету десятка молодцов! — Жихарь, как всегда, рассуждал здраво. Но только в этот вечер и его настигли мечты. — Вы хоть знаете, что рыцари тоже что-то вроде крестьян, присягу дают да господину служат? Так вот, я что думаю, очень даже просто с господином получится. Маги, они же тоже к дворянам приравнены, он вроде и не самый худородный, как я слышал.
— Это кто сказал, что наш господин, да худородный? — в Лкашеке взыграла кровь.
Почти все его предки служили в замке у одного из рыцарей, и преданность господину была у него в крови. Он, как и остальные четверо, а уж тем более Владек, мог в кругу простолюдинов или кого повыше, проболтаться о недостатках господина. Да, сказать-то он мог, но если кто-то соглашался с ним, то не уйти тому без пары выбитых зубов. Так же были воспитаны и остальные "рыцари".
— Это я так, для красного словца! Посмел бы мне кто-нить так о господине сказать! Так вот, он точно станет хотя бы графом, когда Фердинанд-то вернётся, и попросим мы его нашим господином остаться. Вот мы за ним и присмотрим, можем даже в его замке всё время быть, а собственные уже нашим слугам оставим для присмотра.
— Вот это ты правильно сказал, Жихарь, правильно!
Больше ничего не слышал: мысли, словно голуби, разлетелись в разные стороны, и я заснул.
На утро мы продолжили свой поход, двигаясь ускоренным маршем по заснеженным холмам Сан-Зара. Я удивлялся, почему нас ещё не попытались остановить королевские войска. Только много позже мне рассказали, в чём дело. Реджинальд, получив известие о возвращении Фердинанда со своими воинами да ещё с аркадскими союзниками, двинулся на принца. Первым порывом Людольфинга было двинуть все войска на Аскер, раздавить принца и ударить по Аркадской империи.
Канцлер де Сенмар уговорил Реджинальда сначала отправить посла с протестом и требованием отозвать войска к Иоанну Ватацу. Но вот от идеи убить Фердинанда король так и не отказался: все королевские войска и дворянские дружины стягивались к Тронгарду. У принца ещё остались бы кое-какие шансы, но Эдмон Рошфор собирался лично участвовать в будущей битве, как и весь Орден алых магов. Так, во всяком случае, утверждали на севере. Похоже, наступал решающий момент войны.
