-Владычица, я хочу, чтобы Мордор более не угрожал ни Нуменору, ни землям Эндорэ. Я хочу, чтобы Мордор не властвовал над нами — ни в каком виде. Если для этого потребуется воевать, — что поделать.
— Если ты не хочешь власти Мордора над вами — найди способ выполнить условия, после выполнения которых он оставит в покое вас и ваши колонии. Можно сколько угодно рассуждать о коварстве врага, но это — единственный путь к миру между вами. Если ты, Эйранель, развяжешь против Мордора полноценную войну, это будет означать конец вашей независимости.
-Но что делать, если его условия означают фактически подчинение тёмным? — Эйранель возмущённо выпрямился.
— Ему нужно, чтобы вы прекратили продвижение в глубину материка и выполнили его условия относительно тех, кто находится у вас в рабстве. Это не означает подчинения темным, Эйранель.
-Знаешь... мне очень горько и обидно, Владычица. Я вспоминаю свой разговор с ним, и мне начинает казаться, что надежды на победу над Тьмой почти нет... Но ведь вы же остановили его нежить там, на площади, силою Колец. Значит, это возможно. Скажи, — неужели тебе приятно было бы общаться с Сауроном?
— Нежить, — Галадриэль грустно усмехнулась. — Эйранель... неужели ты еще не понял, от кого мы защищали Королеву? Ее пытались убить майар Тулкаса, а вовсе не прислужники Саурона.
Эйранель отпрянул — как будто внезапно увидел ядовитую змею.
-Они мне ничего не сказали... Значит, за союз с Мордором... И вы — вы сделали то, что хотел бы Враг? Защитили её?
— Эйранель, ответь — если добро и зло используют одни и те же способы добиваться своего, Эйранель, то чем они отличаются? Да, мы защитили ее, как защитили бы, впрочем, любого в случае опасности. Так же точно мы защитили бы и тебя.
Эйранель долго молчал. Внешне он пытался сохранить невозмутимость, но получалось плохо: он был потрясён.
-Что ж... — он наконец решился нарушить тишину. — Благодарю, Владычица... я действительно узнал много нового. Как только конь отдохнёт, я отправлюсь в обратный путь.
Галадриэль вздохнула. Кивнула.
— А ты рассчитывал, что я укреплю тебя в решимости вести Нуменор на войну с Мордором?
-Я надеялся, что вы мне поможете, — Эйранель смотрел в сторону. — Но воевать и против Мордора, и против вас... в этом случае я обречён.
— Война будет, — сказала Галадриэль. — Если армии Нуменора пойдут на Мордор — присоединишься ли ты к ним?
-Если королева в союзе с Мордором, зачем ей воевать? — Эйранель непонимающе поднял взгляд на Артанис.
— Ты же знаешь — армия и народ жаждут мести за поражение на материке.
-Да, знаю. Но королева же будет всячески препятствовать этой войне.
— Все будет совсем не так, как ты представляешь... — Артанис поднялась. — Впрочем, не стоит об этом. Отдыхай, Эйранель — отправиться в обратный путь ты можешь в любое время.
-Благодарю...
Эйранель со вздохом посмотрел ей вслед.
...Обратный путь был не столь стремителен. Эйранель понимал, что обречён вернуться в нуменорские земли. Обречён вновь вступить в тот водоворот жизни, который, — до визита к Артанис — думалось, что можно преодолеть... а теперь оказалось, что всё совсем не так... гораздо хуже. Он ещё не решался сказать себе страшное слово — предательница, но факты были очевидны: Артанис и Саурон помогают одному и тому же человеку, Тар-Мириэль, — каких доказательств ещё надо...
Перед переправой через приток Андуина, немного выше Рэроса, конь заупрямился: явно не хотел идти в воду. Эйранель попытался его успокоить, но куда там, — конь отказывался подчиняться, пришлось загонять его в воду силой. Сначала он шёл спокойно, но потом... потом оступился, испуганно заржал, попытался удержать равновесие, но сильное течение потянуло прочь, откуда-то налетела волна, хлестнула... Эйранель не ожидал, закашлялся... а когда отдышался, то увидел, что его вынесло уже почти в самый Андуин.
Он отчаянно попытался направить коня к берегу, но было поздно.
Впереди — ещё не видно, но грозный гул оповещал о том, что неудержимо близится водопад.
Здесь, вблизи, течение начало ускоряться; нечего было и думать одолеть его. А это означало гибель... и бесполезно думать о том, что станет с Нуменором: еще пара минут, и он вместе с потоками воды полетит в пропасть, и на этом все закончится...
Он успел заметить налетевшую откуда-то сверху черную тень, а потом какая-то сила подняла его — и вырвала из воды, и Эйранель ощутил, что его швырнуло куда-то — а в следующую секунду он понял, что лежит на берегу, лицом вниз на прибрежном песке.
На другом берегу.
Рядом заржал конь.
Эйранель судорожно вцепился в землю, — ощутить под пальцами песок... этого не может быть, он уже должен быть мёртв... Холодный ветер свистел над головой, из-за мокрой одежды он мгновенно промёрз до костей.
Он попытался приподняться.
Нет, это отнюдь не мерещилось ему. Измученное борьбой с водной стихией тело болело, но в остальном...
Он был на другом берегу Андуина, неподалеку от кромки воды, и рядом был его конь со всей поклажей — мокрый, такой же измученный.
А чуть повыше — Эйранель заметил его не сразу, потому что тот держался в тени — стоял тот, чей облик нуменорец не забыл бы никогда.
Темный майа, Властелин Мордора. Саурон.
Собственной персоной.
Стоял, и смотрел на Эйранеля — с выражением жалости и усмешки одновременно.
Эйранель сам не понял, как сумел в одно мгновение оказаться на ногах. В сапогах хлюпала вода, его трясло от холода, но это всё было неважно.
Встретиться взглядом с Врагом.
Жалость в его взгляде исчезла — осталась одна лишь усмешка... но вместе с тем появилось и уважение.
— Воистину, труден путь к обретению истины — и утонуть недолго. В другой раз, когда решишь навестить Артанис, выбирай места для переправы побезопаснее. Меня может и не оказаться поблизости.
Эйранель подумал, что в сапогах всё-таки слишком много воды. Мысль прошла как-то отстранённо, как будто всё это не могло происходить с ним, — слишком нереально и жутко... Саурон. Снова. Спас ему жизнь... Зачем?!
-Это кратчайший путь, — коротко объяснил Эйранель.
Помолчал.
-Какими бы ни были твои цели, всё же — спасибо.
— Не за что. Ты мне симпатичен, — ответил Горт. Он сделал едва заметный жест, и прямо на песке вспыхнул костер, пламя пылало, распространяя тепло. — Конь твой совсем выбился из сил... Иди к огню, согревайся.
Эйранель чуть усмехнулся: костёр, горевший без малейшего намёка на дрова, производил впечатление.
Помедлив секунду, он присел возле костра, стянул сапоги. Мимолётно мелькнуло: могут покоробиться, жалко...
Майа подошел, подкинул в костер сушняка, сел напротив.
— Ну, как визит в Золотой Лес? Добрался все-таки... О чем побеседовали?
Эйранель помолчал.
-О вас.
— По-прежнему хочешь войны?
-Войны как самоцели? нет. Но мне нужен Нуменор, свободный от вашей власти.
— А мне — Ханнатта, свободная от вашей, — усмехнулся Горт. — Может, махнемся, как у вас, людей, говорят?
-Вот как? И что, ты позволишь убрать вашу ставленницу Тар-Мириэль?
— Убрать? Ты уже начал мыслить в категориях дворцовых властолюбцев? Быстро растешь.
Эйранель протянул руки к огню.
-Убрать не значит убить.
— Почему ты не хочешь стать ей супругом, Эйранель?
Долгое молчание.
-Я был её верным сподвижником, когда она встала на престол и занялась армией. Я поддерживал её начинания по части того, чтобы умерить аппетиты особо зарвавшихся вассалов. Но союз с тобой для Верных, для потомков Трёх Племён? это слишком.
— Только война, — сказал майа. — Только война до гибели одной из сторон, с любой кровью, вопреки всем реалиям. Никаких переговоров, никаких соглашений, никаких компромиссов, никакого голоса разума. Только ненависть и мечи, даже при возможности договориться миром — все равно, будем добиваться того же самого через мечи и кровь.
-Возможность договориться, — медленно повторил Эйранель. — Под угрозой того, что Нуменор будет уничтожен?
— К угрозам прибегают, лишь когда исчерпаны все иные возможности добиться цели. Не было бы вашего ослиного упрямства — ни о каких угрозах не шло бы и речи.
Эйранель, не отвечая, смотрел куда-то сквозь пламя.
-Чего ты хочешь, Саурон?
— Я уже многократно говорил об этом. Ты знаешь, чего я хочу.
Эйранель кивнул.
-А Артанис сказала, что война всё равно будет.
Он вдруг поднял глаза и посмотрел на него в упор.
-Она действительно твой союзник, ведь так?
— В том смысле, что наши интересы в отношении Нуменора на этот раз совпали? Конечно, можно выразиться и так, но это будет слишком сильно. Скорее — они с Элрондом понимают, что предложенный мною путь сейчас наилучший для всех.
Эйранель помолчал.
-Курумо сказал, что Моргот свободен. Это правда?
Горт тоже ответил не сразу — но глаза его вспыхнули.
— Не думаю, что это прозвание уместно в наши времена.
Эйранель усмехнулся.
-Да, пожалуй... Мелькор. Так это правда?
И снова майа не отвечал — долго, очень долго... Наконец выговорил, и было видно, что это признание многого ему стоит:
— Да.
Эйранель не ответил. В мыслях пронеслось: вот так, просто... И вот так вернулась Первая эпоха. И что теперь? Опять бесконечные войны, с поразительно бесплодными победами светлых... И что — опять бесконечно и бесполезно биться о Чёрные Врата, только уже не Ангбанда, а Мордора? Или опять — звать на помощь Валар, чтобы те взяли их обоих?
Он поднял глаза на Гортхауэра. Вспомнилось: Каземат, пытки, огонь, сожжение в Храме... и жуткое видение из палантира — залитое кровью лицо, выжженные глаза... Опять? Навечно... Навечно лишить свободы, бросить в океан боли, из которого нет выхода и нет никакой надежды его найти... А они снова и снова пытаются _жить_...
— Это никак не отразится на происходящем, — Горт наконец нарушил молчание. — Но если нам придется защищаться — мы будем защищаться. Я не позволю второй раз совершить...
Он не договорил, но и так было ясно, о чем он.
Эйранель вдруг обернулся.
-А вот, скажем, Морлинн... — медленно проговорил он. — Он бы стал спасать Мелькора?
— Стал бы, — сказал Горт. — Конечно.
-И что же он... у вас делает? — тихо спросил Эйранель. — Теперь он у тебя в подчинении, да?
— Ты иногда говоришь такое, Эйранель, что я просто не знаю, что ответить, — Горт развел руками. — Твоя душа в подчинении у тебя?
-Ну, он-то ведь не твоя душа, — заметил Эйранель. — Это... не ты, это другая личность, к тому же — он Вала. Или я чего-то не знаю?
— Он мой друг. Мы открыты друг другу. Три тысячи лет... — Горт на пару секунд закрыл глаза, — снова... Три тысячи лет я жил надеждой на его возвращение. О каком подчинении здесь может идти речь?
-Чем же он тебя так... очаровал тогда, давно? — негромко спросил Эйранель. — Тогда, во время Великой Музыки? Чтобы ты хранил ему верность на протяжении тысяч лет?
— Эйранель, прости, но я не собираюсь... — он усмехнулся, — раскрывать перед тобою душу. Думай, что хочешь. В писаниях Верных достаточно записей на эту тему.
Эйранель кивнул.
-Твоё право. Что ж... Я уже малость обсох, спасибо, так что, пожалуй, двинусь в путь.
Он вдруг сообразил, что находится на другом берегу Андуина — не на той стороне, где Гондор... а это означало, что придётся думать о переправе. Снова. От этой мысли ему стало холодно, как зимой.
Майа посмотрел на него как-то странно — неприятно, оценивающе.
— И что ты станешь делать после возвращения?
Эйранель усмехнулся.
-Раскрывать перед тобой душу я не собираюсь, уж прости. Это, знаешь, ли _моя_ жизнь.
— Тоже верно. Однако я надеялся, что ты дашь мне хотя бы один довод за то, чтобы отпустить тебя.
Глаза Эйранеля сверкнули.
-Тебе хочется, чтобы я выслуживался перед тобой, выпрашивая свободу? Говорил то, что ты хочешь услышать, может быть, поклялся в чём-то, а потом, вернувшись, нарушил данное тебе слово?
— Искренность видна, — сказал Горт. — Пока я вижу в тебе лишь одну искренность: искреннюю жажду войны. Вот и думаю — зачем оставлять колониям живое знамя, под которым они почти наверняка объединятся и заявят о своем противостоянии Королеве?
Эйранель засмеялся.
-Долго же ты думал. И — стоило ли тратить время и вытаскивать меня из Андуина? Рэрос прекрасно справился бы с этой задачей.
— Говорю же — ты мне симпатичен, — пояснил Горт. — Смерти твоей я не желаю. Любопытно, кстати, дорого ли оценят тебя твои друзья-наместники в Гондоре и окрестных землях...
Он засмеялся.
-А, выкуп, — понимающе улыбнулся Эйранель. — Ну, попробуй. Только я полагаю, вести переговоры тебе придётся не с ними, а с Курумо. Насколько я успел его узнать, он главенство из своих рук не выпустит. Насчёт знамени ты прав, конечно... но я уверен, что и в самом Нуменоре, и здесь, на материке, я был бы для него тем же, что для тебя — королева.
— Не выкуп, — Горт задумчиво кинул ветку в огонь, та вспыхнула ярким пламенем. — Скорее — на что они готовы, чтобы спасти твою жизнь.
Эйранель смотрел на него — отстранённо: как будто всё это происходило не с ним, как будто не его участь они вот так спокойно обсуждали сейчас...
-Хочешь повторить историю с лордом Майтимо?
— Да нет, конечно, — ласково улыбнулся майа. — Вреда я тебе не причиню. Но они-то этого не знают.
Эйранель слегка наклонил голову, — на лице не отражалось ничего, кроме вежливого интереса.
-Красивый ход, — оценил он. — Для того, чтобы подтвердить необходимость войны с тобою, лучше не придумать.
— Да, — Горт кивнул. — Этим я облегчу Королеве задачу, пока народ воодушевлен, и отвлеку Нуменор от Ханнатты. Так что надевай сапоги, потомок Берена. Отправишься со мною.
-А что ты собираешься делать потом? — поинтересовался Эйранель. — Держать меня в плену до конца моих дней?
— Посмотрим. Возможно, тебя тоже... Победоносно освободят... Посмотрим, — майа поднялся, костер вспыхнул так, что пламя взметнулось до небес — и погас. На землю легла тень — сверху опускался небольшой дракон, вроде тех, что изгнали нуменорскую армию с побережья.
Эйранель с неохотой дотянулся до сапог. Те, конечно, не успели полностью высохнуть, но в них теперь хотя бы не хлюпало. На душе было мерзко, — до предела, но он не собирался этого показывать. Выпрямился. Ещё не хватало, чтобы этот видел, насколько ему на самом деле тошно...
— Не впадай в уныние, беоринг. Еще не время для вселенской скорби, — майа запрыгнул на дракона, похлопал по переднему седлу. — Забирайся.
Эйранель критически оглядел дракона: да, здоровенная тварь, и наверняка тоже огнедышащая...
-Ну, для тебя-то время вселенской скорби действительно прошло, — проговорил он, подходя к дракону. — Если бы от этого оно и у нас закончилось, кто бы был против, но как же...
Он забрался в седло. Когда его в прошлый раз везли в Барад-Дур, он был без сознания и понятия не имел, были то драконы или какие другие существа...
Дракон поднялся в воздух, взмыл вверх под таким углом, что держаться пришлось изо всех сил, и Эйранель мигом снова продрог до костей — еще не успевшая высохнуть одежда облепила тело ледяным покровом. Правда, это было всего несколько минут... потом вдруг стало тепло, и по телу, неожиданно получившему такой подарок, пробежала волна наслаждения.
