— Зодчий, ты хотел увидеть Провидца? Сейчас я перед тобой, говори, что тебе нужно и уходи,— проскрипел сородич.
Негостеприимно, но иного я от соседей и не ожидал. В памяти еще не померк эпизод, когда мне отказали в проходе по их территории и послали обратно в заснеженную тундру.
— Послание моей Королевы Ануб-Саташ на этом кристалле,— сказал я, протягивая сородичу упомянутый драгоценный камень, который заметно отличался от остальных моих богатств. В первую очередь размером и чистотой самого кристалла. Карта поверхности Нордскола и "глаза" земельников были надежно упрятаны в небольших пространствах между пластинами хитина и замотаны в несколько слоев паутины. За все время боевых действий ни один из них так и не пострадал. Небольшой вес и компактность не позволяли выбросить эти трофеи в надежде, что в будущем они мне еще пригодятся. Пока приспособить с пользой данное имущество было некуда, вот и таскал его с собой, как паукообразное с инстинктами хомяка.
— А от себя хочу добавить, что предыдущая Королева погибла от магии демонов, которые легко преодолели тенета заклятий защищающих от телепортации. Они проникли сразу в покои Талиан-Схилаг-Шах и её защитники не смогли сдержать обитателей межмирья. Я лишь желаю предостеречь вас от такого развития событий.
— Я услышал тебя Зодчий и передам твои опасения... кому необходимо.
Последняя реплика несколько разуверила меня в ценности предоставленной информации.
Задание было выполнено, но возвращаться в чертоги ежедневного выживания и борьбы за свою жизнь не хотелось. Сородичи вокруг чуть ли не поголовно транслировали в пространство пожелание поскорее уматывать на свою территорию. Нет, от меня так просто не избавиться.
Отбросив сомнения и неуместную скромность, я сказал Провидцу как есть.
— Возвращаться обратно бессмысленно, надеюсь, что достаточно опытный Зодчий Пустоты пригодится подданным Слааш-Камал-Исх?
— Ты готов сменить Королеву? — со смесью презрения и сильного удивления произнес сородич из касты мыслителей.
— Моя Королева мертва, а несвоевременные игры самок за освободившееся место лишь уничтожают былое величие. Мои навыки вскоре станут не нужны, и я стану еще одним Рабочим в умирающем гнезде. Надеюсь, здесь никто не собирается повторять наших ошибок, так что не самый плохой Зодчий Пустоты сможет принести вам пользу.
Заготовленная речь вызвала заметное негодование у троих паучих в небольшом отряде. Как же, какой-то Рабочий покусился на увековеченное право самок конкурировать за звание Королевы, покусился на древние традиции! Они даже приняли угрожающие позы и сделали несколько шагов в моем направление, вот только главными здесь были не они. Провидец оказался не столь твердолобым, но тоже выглядел порядком обескураженным. Я, честно говоря, рассчитывал на более спокойную реакцию. В родном гнезде такого не скажешь, пока идет борьба за власть, сразу пустят на мясо, ведь усомниться в претендентке на королевскую камеру — это бросить ей вызов.
— Каково твое имя, саурах?
Это слово мне было знакомо. Саурах — сомневающийся в устоях. Хорошо хоть не асоциальная личность, в обществе насекомых это просто смертный приговор.
— Анак-Хар.
— Что же Анак-Хар свое нестандартное мышление ты уже продемонстрировал, и прежде чем дать окончательный ответ стоит проверить твои навыки Зодчего.
— Я готов это сделать немедленно.
— Следуй за мной.
По краю прошел. Могли ведь и не выпустить обратно в такой всеобщей неразберихе и непрекращающемся противостоянии с нежитью. Сейчас остается только не запутаться в паутине и говорить поменьше, чтобы не ляпнуть чего похожего. Одно дело единичный случай, другое, если неруб нарушает традиции регулярно. В родном гнезде ко мне все уже давно привыкли и реагировали на странные мысли молодого сородича не так остро. Здесь же, если все сложится удачно, придется следить за хелицерами тщательнее.
— Анак-Хар ты ведь понимаешь, что выдержать постоянное давление феромонов нашей Королевы тебе будет очень непросто? Не ты первый, кто решил сменить место проживания на более спокойное, но лишь единицы из самых старых смогли приспособиться. А такие молодые как ты еще к нам просто не приходят.
Значит ни один я такой умный, наиболее сообразительные сородичи уже давно слиняли, а тормознутый Зодчий в моем лице ждал непонятно чего. Да уж свой интеллект я сильно переоценил.
— У меня чувствительность к феромонам пониженная, так что справлюсь.
— Вот значит как. Тогда все понятно,— задумчиво проскрипел Провидец, сразу потерявший ко мне необъяснимый интерес.
Геометрия тоннелей и пещер на нашем пути в мелочах отличалась от уже привычных мне. Незначительные детали постоянно цепляли взгляд, как и сородичи с чуть измененным строением тела, выбивавшимся из уже знакомого диапазона видовой изменчивости. Поданные Слааш-Камал-Исх были чуть стройнее что ли. Брюшко было более вытянутым, а опорные лапы на треть когтя длиннее. За отсутствием, каких либо эталонов в измерении для этих целей приходилось по-прежнему пользоваться своими частями тела. Так как руки постоянно были на виду, то когтями я постоянно и примерялся к окружающим предметам. Легко удобно и измерительный инструмент всегда с собой. Не так точно, как со скарабеями, но тоже ничего.
Больше никаких особых различий между нами я не замечал, да и не было возможности проводить вдумчивый сравнительный анализ. Полноводная река спешащих нерубов большого магистрального тоннеля подхватила нас и понесла к неведомым обелискам, которые при благоприятном исходе станут билетом в новую семью и обезопасят мою жизнь.
Сам "экзамен" принимал практически полный двойник небезызвестного Ануб-Хадаха, отличающийся от него только абсолютным равнодушием и молчаливостью. Сородичи не спешили знакомиться и что-то объяснять. Указующий жест местного Зодчего недвусмысленно был направлен в сторону очередной композиции обелисков. Опять какой-то распределительный узел. В последнее время мне частенько приходилось заниматься ими одному без всякой страховки со стороны более опытных коллег. Осторожный осмотр не выявил каких-то особых отличий в структуре плетений и энергоканалов. Скажем так, общая основа была обычной, а вот детали, как и везде, отличались. Так что работа шла привычно, без надрыва и превозмогания.
Экзамен я сдал, если можно так назвать краткую характеристику от альбиносоподобного Зодчего.
— Удовлетворительно.
Могло бы быть и хорошо, если бы не привычка на время отрываться от работы и посматривать вокруг, чтобы нежить не цапнула за брюшко. На отлично при моем опыте и возрасте рассчитывать мог только какой-нибудь гений, вылупившийся рядом с обелиском и ничего иного не видевший.
— Вот и хорошо,— начал радостно потирать руки сопровождающий меня Провидец.
Ему что дают дополнительное питание за найденных специалистов? Ответ на данный вопрос я так и не получил.
Следующие несколько дней приходилось только спать и работать. Прямо как в былые времена, когда явная опасность существовала только за пределами Азжол-Неруба. Никогда бы не подумал, что такой режим будет восприниматься, как отдых. Как говорили великие, "все познается в сравнении". Вот и я сравнивал и делал выводы. Местные нерубы относились к беженцу предвзято и презрительно, даже больше чем обычно, но та польза, которую приносил еще один Зодчий, практически полностью уравновешивала мое сомнительное происхождение. Дальше презрительных взглядов и возмущенного скрежетания хелицерами не заходило. Что еще сказать, кормили неплохо, но вкус у местных кормовых жуков был немного другой. Даже не знаю как описать различие, просто непривычный.
Библиотека и другие источники знаний оказались для меня полностью недоступными, и никакого просвета на этом пути пока не было. Когда еще удастся почерпнуть знаний в спокойной обстановке? Одному богу известно, хотя ну их богов, особенно местных.
Провидец так и сказал:
— Доверия ты еще не заслужил, как и привилегии прикоснуться к нашим знаниям.
А жаль. Было бы занимательно сравнить информацию из двух источников. Уяснив, что у эксплуатируемого Зодчего хватает сил на поиск библиотеки, норму общения с камнями-вампирами заметно увеличили, где-то процентов на пятнадцать. Интерес сразу пропал.
О некромантии я даже не заикался. Тихая спокойная профессия Зодчего в такое неспокойное время была буквально золотым дном. Знай себе соблюдай правила, не зарывайся и четко рассчитывай свои силы. Шансы выжить на данной работе на порядок превышали таковые на прежнем месте.
Спальный район, в котором я имел счастье проживать, был довольно близко к границе боевых действий, а самое удивительное к местной достопримечательности. Представьте себе большую пещеру с двумя десятками осветительных кристаллов, в центре которой из паутины сплетена самая настоящая клетка или даже вольер. Единственным жителем в нем был паук циклопических размеров, такой, знаете ли, безмозглый гигант. Казалось бы, среди населения Азжол-Неруба подобное существо не должно вызывать никакого ажиотажа, подумаешь, еще одно насекомое, пусть большое, но и Лорды Пауки не крохи. На самом деле это был некий проект или скорее прожект одного из советников местной Королевы зачем-то выставленный на всеобщее обозрение. Нерубы этого гиганта не любили и особой пользы в его присутствии не находили. Мне даже спрашивать не пришлось, сородичи просветили новичка в первый же день.
— Вот полюбуйся на детище Кил-Сараха,— презрительно заскрежетал коллега Зодчий, указывая на содержимое вольера,— Хадронокс — глупое злобное животное, которое по замыслу Лорда Паука должно уничтожать нежить сотнями.
— Не слишком ли он большой для ваших тоннелей?— с сомнением задал я первый, пришедший в головогрудь вопрос. Десятиметрового паука можно было вытащить из пещеры только через один ход, в остальные же лишь по частям.
Завязавший беседу неруб даже повернулся в мою сторону, возмущенный таким дилетантским вопросом.
— Мало того, что он уничтожает кормовых жуков десятками в день, так он совершенно не обучаем. Пример чудовищной расточительности и просчета Кил-Сараха жив лишь благодаря упорности своего создателя и его былых заслуг.
Нецелесообразное использование ресурсов на этот затянувшийся эксперимент вызывало справедливое негодование у всех сородичей. Я удивился, как это в нерубском обществе, где экономия и крохи эффективности стоят в приоритете может быть такая несуразность. При том, что многим разумным паукам приходилось ежедневно видеть пред собой этого гиганта и практически плеваться ядом в адрес недальновидного Лорда Паука. Думаю, для него это было самым страшным наказанием и ежедневным уничтожением авторитета и влияния в гнезде.
Злой рок, преследовавший меня последние годы, и не думал оставлять в покое свою жертву. Мистическое проклятье неудачи настигло уставшего Зодчего на берегу одного из множества подземных водоемов. Когда я вместе с десятком Рабочих неторопливо утолял жажду из собственноручно сплетенной чаши и расслабленно следил за небольшим косяком мелкой рыбешки, в прозрачных водах появилось щупальце. Интересно, что еще местные выращивают в своих озерах? Что-то крупноват осьминог или это кальмар? Четко определяемые присоски не давали иного толкования, а опыт нерубской жизни никаких данных о подобных головоногих моллюсках не давал. Щупальце ловко ловило одну рыбку за другой и те просто растворялись в его хватке. Так оно весь косяк сожрет.
— Зачем вы выращиваете хищников? Разве это рентабельно?
Вопрос был обращен к соседу, который был не столь наблюдателен, и просто устало смотрел в даль. И да, нерубы прекрасно осознавали значение второй части вопроса. Скорее всего, лучше большинства человечества.
— Какие хищники?
— Вон то щупальце в воде.
Сородич молчаливо смотрел на процесс изничтожения рыбёшек не меньше минуты.
— Впервые вижу, нужно спросить у Рабочих ответственных за водоем.
Тут-то у меня и возникли неприятные ощущения. Неведомая зверушка в искусственном биоценозе это не к добру. К тому же пытливый отросток уже выбрался на сушу всего в трех шагах от меня. Прежде чем ситуация прояснилась резко изменился феромоновый ритм. Для меня он всегда ощущался настойчивым пожеланием валить отсюда, а тут запестрил тревогой. Неужели нежить атаковала по всему фронту? От вдумчивого анализа меня отвлекли звуки громкого плеска воды и вспышка огненного заклинания. Активация Щита Маны вбитая в подкорку мозгового ганглия спасла от серьезных увечий, если не от смерти. Из воды выпрыгивали клубки щупалец и прыгали на оторопевших нерубов. Среагировать успевали немногие. "Твою мать, кто-то выпустил детенышей кракена"— это была первая мысль, когда я рассмотрел осьминога переростка. Стоило мелкой пасти прорезаться на конце одного из мясистых отростков, как сходство сразу пропало.
Запустив несколько Стрел Тьмы в накинувшуюся на мой щит тварь, и не увидев особого эффекта, мне пришлось шустро перебирать лапами и отрываться от целой горы плоти, которая вспенила ранее спокойное озеро. Два десятка нерубов стали лишь закуской для этих созданий. Среди груды щупалец в месте их короткой трапезы начало подниматься нечто человекоподобное, но наблюдать, что будет дальше, было опасно, особенно когда у ближайшего прохода уже начала формироваться толчея из сородичей.
Пусть Воины сражаются, а обслуживающий персонал в моем лице слишком ценен. Пленка странного магического щита на этих червеподобных отростках, проявившаяся в момент попадания Стрел Тьмы, придавала паучьим ногам дополнительное ускорение. Осьминоги-маги, только этого мне не хватало.
Прямо как в дешевых фильмах ужасов — подводные монстры атакуют мирных ... насекомых. Я конечно неруб белого цвета, но это не давало никаких гарантий выживания. В гостях хорошо, а дома лучше. Похоже, пришло время возвращаться к некромантке под брюшко, а то тут стало совсем неуютно.
Стоит все же заглянуть в библиотеку, пока эти спруты не заполонили тут все.
Азерот. Нордскол.
Скопление Безликих.
На глубине, где еще не властвовал жар подземного огня, неведомыми существами на заре эпох были прорыты пещеры, а может быть они были естественного происхождения. Не осталось тех, кто знал это наверняка, как и следов тех, что могли приложить к этому руку. Гладкие стены наводили мысли о подземных реках или глубинных магматичных червях, которые когда-то жили на Азероте. Покоившиеся здесь существа никогда не задавались такими вопросами. Никого иного кроме них тут не было уже тысячи лет, а если когда-нибудь и появился, то был бы мгновенно съеден. Запечатанные тысячелетия назад создания Древних Богов находились в длительной спячке, мало чем отличавшейся от смерти.
Замершие в неподвижности тысячи щупалец с многочисленными присосками, когтями и острыми крючьями были похожи на скульптуру безумного творца, решившего запечатлеть чудовище морских глубин. Лучи света никогда не оскверняли первозданную тьму в глубинах Азерота. Погребенное в давние времена должно было оставаться таким до нужного часа, но разве смертные существа обращали когда-нибудь внимание на предостережения высших сущностей? Зловещие тени подземелий и камни, сводящие с ума, отпугнули бы любого, но только не рациональных насекомых, отгородившихся от мира непроницаемым щитом. Они не обратили на эти знаки никакого внимания и продолжали вгрызаться в оскверненный минерал — саронит.
