Винни потер ладони: пожалуй, про Ефремова удачно завернул. Однако, надо бы вернуться к теме:
“
Запас характеристической скорости, называемый “дельта-ви”, “dV” — важнейший параметр абсолютно любого маневра или перелета. Всякий космический аппарат имеет средства для изменения “dV”. Либо запасы топлива и рабочего тела — либо парус и энергию для управления им.
Но я не стану приводить здесь формулы. От рождения и до смерти землянина пугают, попрекают и подгоняют именно числом. Высоким весом. Низким доходом. Окружностью талии. Длиной члена. Возрастом — старым или детским, но всегда почему-то неподходящим. Группой крови. Котировками акций. Стоимостью дома. Ставкой рефинансирования. Превышением скорости.
Так что любая цифра для современного землянина — красная тряпка, повестка и некролог в одном флаконе. Космос же — цивилизация цифры, философия формулы, республика расчета.
”
Винни прошелся по комнате. Чуть подумал. “Республика ракет”? А парусники, солнечные или магнитные? Нет, пусть остается “республика расчета”, тоже звучит.
Глотнул еще воды. Верный дистиллятор перенес путешествие из Аризонского лагеря под круглое небо “четверки” без потерь — в отличие от большинства контингента. На Орбиту поднялись лишь те из уголовников, кто, подобно самому Винни, вел себя не “по понятиям”, а еще по цивильным законам. Похоже, Проект все же не столько деньги отмывал, сколько работал...
Винни задумался.
Родители говорили: в первой четверти века большим проектам уже никто не верил. Провалился “Mars One” — собрал деньги, обанкротился. Накрылись биржей проекты добычи дейтерия и трития из лунного грунта. Всякая государственная инициатива понималась исключительно как повод распилить еще часть собранных налогов.
Как же в такой обстановке возник Проект? Кто переломил общественное мнение? Не то мнение, что формируют журнашлюхи-пресститутки — а то подспудное злое недоверие к любому официальному, общему, неочевидно-выгодному?
И кто напугал власти настолько, что те всерьез построили громадный флот колонизации: пятьдесят баллонов? Набрать полмиллиона желающих невелика задача: “Чего ее беречь, жизнь такую?” А вот причина, побудившая бульдогов бизнеса разжать челюсти, выпустить из мертвой хватки... Не миллиарды даже — Винни таким суммам названия не знал!
Неужели все-таки прочитали в Свитках Мертвого Моря про Второй Удар?
Или астероид Оумуамуа из межзвездного пространства оказался не мертвой болванкой, а таки разведзондом Туманного Флота?
Или блуждающие огни очередных чудаков-уфологов оказались вовсе не такими безобидными?
Или Большой Адронный Коллайдер все же отловил бозон Хиггса, “частицу Бога” — а Хиггс возьми да и приди за своим любимым бозоном?
Или расшифровали, наконец-то, полярные сияния — а это оказались платежки за съем жилплощади в размере Солнечной Системы?
Винни поежился. Без причины неимоверные деньжищи на колонизацию никто не выложит. Если скрывают, значит, в основе ужасающая причина, способная вызвать не обычную панику, а войну. И не договорную войну, где одна сторона постоянно грозит ядерной бомбой, но так и не применяет ее — а войну настоящую, где бомбами никто не грозит, но применяют их все.
Винни замер посреди комнаты. Странно: Колумб, Ермак, Магеллан, Кортес и Писарро шли за пряностями, ясаком, новыми землями. Вычесывали вшей, голодали, мерзли, давили кости собственных упавших товарищей — но шли к цели.
А он, колонист четвертой волны, вооруженный всей мощью земной науки, снабженный наилучшим инструментом, проживущий дольше всех перечисленных, даже вместе взятых — не видит, не может себе представить позитивного мотива.
Нет, в самом-то деле. Здравый смысл? Новые горизонты? Интерес?
Наконец, прибыль, знаменитые “триста процентов” Даунинга-младшего?
О чем вы! Только прямая угроза смерти, больше ничего не заставит элиту почесаться!
Винни потряс головой. С упавшим настроением текст продолжать не стоило. Взял шест, вышел под округлое небо баллона и проделал шесть полных упражнений. Отметил ногтем: возможно, шест надо укоротить на половину ладони. Если опять зарубится в землю, придется его подрезать.
Вернулся в дом. Продышался. Взвесился. Хоть какие-то положительные эмоции. Умылся.
Ладно, хватит уже хныкать!
Винни перечитал последний абзац и продолжил:
“
Кому интересны формулы — интернет к его услугам. Я скажу просто: запаса “dV” в целых восемь километров за секунду хватит, чтобы взлететь с любого из спутников Сатурна, через день-два догнать на орбите Сатурна любой нужный спутник и плавно приземлиться на него. Случись подобный расклад с земной орбитой, ближнего небесного тела мог бы достичь уже Леонов — если не сразу Гагарин.
Именно низкая стоимость перелетов позволит относительно быстро заселить систему Сатурна. Что же до материальных ресурсов любого вида, так их немало уже в нерегулярных спутниках Сатурна — сегодня таковых известно полсотни, и постоянно замечаются новые. Кроме того, под рукой знаменитые кольца. Ну и до Облака Оорта с его неисчерпаемыми запасами водяного льда от Сатурна самую малость поближе, нежели от Земли.
Пока что люди твердо стоят на Марсе. Сторонники куполов победили там сторонников астероидного удара, и потому красная планета осваивается традиционными способами. В системе Марс-Фобос-Деймос передовая база горняков: поиск, отлов и направление к Земле подходящих астероидов Пояса. Орбита Марса и комплекс тамошних станций, зеркал, ферм — по традиции называется Берег. За Берегом летали считанные корабли, а уж попыток освоения систем Юпитера и Сатурна вовсе пока не предпринималось.
Единственный объект за Берегом — комплекс разгонных лазеров, тот самый, что усеял перед нами всю трассу микрозондами разведки, а теперь продолжает бросать вдогонку зонды связи. Проектировали и строили его индусы; несложно догадаться, что прозвали его по-своему Брамакиакгх — то бишь, “Глаз Брамы”. Питается сие чудо целыми небольшими астероидами, размерами чуть-чуть не превосходит Цереру; а оперирует настолько громадными энергиями, что его, от греха, вытолкали настолько далеко, насколько хватило “dV” у буксиров-факельщиков.
Наибольшее количество искусственных объектов, как несложно догадаться, вращается в системе Земля-Луна. Все потому, что изомерное топливо с огромных фотоэлектрических полей Луны — самый выгодный источник. Уран и торий выгорают бесповоротно, а изомерное топливо после использования можно вернуть на повторное заряжание. Плюс, как написал великий Хайнлайн еще при живом Сталине — у Луны выгодная позиция на краю гравитационного колодца богатейшей планеты.
”
Парень глянул на часы: скоро пора ложиться. Солнце вот-вот упрется в хвостовой торец и ловушка поглотит шар низкопотенциальной плазмы, перекачает энергию по сверхпроводникам толщиной с электричку, проложенным за километровой скорлупой баллона, в дармовом холоде вакуума. Наутро, по расчету времени, большая часть энергии выстрелит огромной шаровой молнией из головного разрядника, по продольной оси цилиндра. И рукотворное светило поплывет над изогнутым зелено-голубым Земноморьем, чтобы ровно через двенадцать часов упереться в хвостовую ловушку и все повторить сначала... Расскажи кто пару лет назад, что работа Винни окажется именно такой — парень бы, не тратя слов, двинул Нострадамуса по голове алебардой. А теперь вот, на вахту завтра в полдень: Солнце загружать, в катапульту заряжать. Правда, загружать не чурочками, а катапульта не механическая. Но Евгений Лукин все же великий автор. Когда еще написал: “Катали мы ваше Солнце!” — и вышло с точностью до способа.
Винни продиктовал последнюю за сегодня фразу:
“
Так что все пути к заманчивым сокровищам астероидного Пояса, к удобным в навигационном плане спутникам Сатурна, к жарким пескам Венеры, к изомерным фабрикам Луны, к орбитальным фермам с помидорами в человеческую голову; наконец, к нашим баллонам, которые назначены в дело вовсе уж небывалое — все дороги начинаются именно с подъема из колодца притяжения.
С Аризонского Орбитального Лифта.
“
* * *
С Аризонского Орбитального Лифта обзор великолепный. Розово-золотистые пески, морщины каньонов — рубленые черты, резкий профиль индейской земли. Дальше к югу облака побережья. Капсула уже на сорока тысячах метров, небо уже черное, лишь у дуги горизонта синяя полоса, и поперек той полосы уже видны резкие белые штрихи: ежечасно стартуют ракеты. Легендарный мыс Канаверал, динозавр эпохи астронавтики — той, старой, когда в жестяных бочонках летели к Луне стальные люди.
— Прямо так и в жестяных, — слова экскурсовода Лежер комментирует ворчанием под нос. Но девушка не смущается:
— Именно. Лунный модуль серии “Апполон” для облегчения конструкции подвергался химической обработке. Толщина его стенок в некоторых местах уменьшена до считанных миллиметров. Аппарат слетал на Луну, выдержал все расчетные нагрузки, благополучно вернулся на Землю и сейчас находится в музее. Хотя вывести его из строя мог удар ногой...
Лежер смотрит на китаянку. Форма НАСА: голубой костюм и белая футболка с зелено-голубым рисунком земного шара. Гладко зачесаные смоляные волосы. Возраст не определишь, азиатки все такие: девочка-девочка-девочка... Хлоп! И сразу прабабушка.
— Если ногой ударить меня, — Лежер продолжает ворчать, но поворачивается так, чтобы его слышал один лишь начальник, — то из меня тугой струей брызнет стресс!
Де Бриак молча перелистывает информацию в планшете, так что штурмовик снова переносит внимание на китаянку, вопрошающую в пространство:
— ... Что же такое “Орбитальный лифт”?
— Шприц, воткнутый людишками в тело вечности, — ворчит штурмовик. — Член, которым Земля кончает в пространство.
Китаянка не смущается — если даже и слышала — зато комиссар, наконец-то, убирает планшет:
— Альберт, да что с вами? Ссора с девчонкой?
— Нет женщины — нет проблемы, — Лежер меланхолично перекидывает начальнику свой планшет с очередным докладом об еще одной молодежной субкультуре. Де Бриак скользит глазами по строчкам, не усматривая отличий. Такое же общество собиралось лет семь назад, в архивах есть. По мере взросления активных участников рассыпалось. И теперь повторно найденные идеи со всем пылом юности провозглашают... Как их там... “Слуги дракона пустоты”. Может, подкинуть им архив той, старшей организации? Чтобы не изобретали велосипед в который уже раз.
— Комиссар, вы можете попросту объяснить, что такое орбитальный лифт? — Лежер кивает на экскурсовода:
— Девчонка симпатичная, но уж больно в дебри залезла. Я понимаю ее через два-три слова.
Комиссар поднимает взгляд к потолку капсулы: перфорированный титан, сине-зеленый рисунок иридием и бериллиевой бронзой. Орбитальный стиль: все из астероидного металла. Ни крошки пластика, ни грамма с поверхности. Впрочем, с поверхности сам рисунок: голубые океаны, знакомые очертания континентов.
— Ну, Лежер, я вам не фон Браун.
— Так и я не Гагарин. Мне сойдет.
— Что ж, представим себе Гагарина. Вот он летит над планетой на высоте четыреста километров. Сбрасывает веревочную лестницу и говорит... Кто там полетел следующим?
— Герман Титов, — подсказывает экскурсовод.
Комиссар хмыкает:
— Неважно, в общем. Вот, Гагарин и говорит: залезай, tovaristсh, и не забудь ushanka, здесь холодно. Эта вот лестница и есть, в самом грубом приближении, орбитальный лифт... Что случится с лестницей, Альберт?
— Первое, сгорит об атмосферу. Второе, перепилится микроастероидами и вообще мусором. Третье, порвется от собственного веса. Четвертое, по длинной лестнице вручную за приемлемый срок не влезешь. Нужен какой-то механизм, а это снова и энергия, и вес.
Де Бриак хмыкает:
— Вы забыли самое очевидное. Нижний конец лестницы зацепится за Le Kremlin, и Гагарин либо втащит к себе все les politbureaux, либо навернется к ним сам. Чтобы нижний конец лестницы не перепахал всю la tсzelina, что нужно сделать?
— Нужно, чтобы Гагарин всегда летел над одной и той же точкой планеты. Шеф, но это сегодня дети знают. Верхний конец лифта должен лететь по геостационарной орбите.
— Лежер, я начал объяснение с того, что Гагарин летит на высоте четыреста километров. А высота геостационара?
— Тридцать шесть тысяч... В девяносто раз больше! Почти в сто!
— И это лишь до терминала, но ведь еще и противовес необходим. Вот из-за чего нужен очень длинный трос огромной массы. Соответственно, в длинном тросе громадное растягивающее усилие. Лучшие сегодняшние материалы выдерживают шестьдесят гигапаскалей, а необходимо сто двадцать. Плюс все озвученные вами проблемы: микрометеориты и вообще орбитальный мусор; огромная длина пути. Если поставить на попа “шинкансен” или подземное вакуумное метро, которое “тысяча-в-час” — даже тогда путь займет более двух суток... Прибавьте к этому резонанс.
