— Тебя не было почти двое суток, — напомнил Дейкстр. — Хочешь сказать, время незаметно пролетело?
— Без часов Бэйр все минуты тут одинаковые, — змей обезоруживающе улыбнулся.
— Тебя бы сожрали в первый же час, — сказал Маргул. — Ты что-то недоговариваешь!
— Нет же! Я все это время был в логове Иссы. Она просто не замечала меня после гипноза. Кстати, нашел ее вещи, — он вынул из-за пазухи старое разбитое зеркальце в перламутровой оправе и протянул Эмберу. — Узнаешь?
Дракон покачал головой.
— Там еще много интересного, но я не решился унести больше, — рассказал Адольф. — А у вас чего нового?
Мы рассказали ему об исследованиях Райнара и о его собственной судьбе. Ланк изъявил желание посмотреть на то, что осталось от колдуна, доставившего столько хлопот — Люциус поместил свое творение в одну из комнат.
— Да тебе лечиться надо, — пробормотал ланк, выбравшись из спальни, где колдун закончил свою жизнь — лично я не знала, как именно, и знать не хотела. Самодовольная улыбка Люциуса в ответ на слова змея отбивала всякое любопытство.
Сам того не ведая, Адольф принес нам отличные новости. Его способность к гипнозу, наверняка доработанная Рэмолом, становилась залогом нашего успеха. Вкупе с лабораторией, Гренгалем и неиссякаемыми запасами подопытных ящериц у нас в самом деле появлялся шанс справиться с болезнью! Справиться по-настоящему, а не истребив целую популяцию и вместе с ней легендарную драконицу.
Работы предстояло немало, но времени у нас было, сколько угодно. Безопасные тоннели-дом давали возможность отдохнуть и восполнить силы, мы словно оказались в эдаком рабочем лагере для самых талантливых ребят этого мира! А если кто и мог найти решение этой проблемы, так это Арланд, Люциус, Кудеяр и я.
Я рассказала им о своих опытах в лагере кентавров, показала, как действует моя рука, предусмотрительно перепрятав ключ в сумку Арланда с инквизиторскими амулетами. Увидев, что я могу, Райнар в свое время придумал простенькую схему антимагического оружия, а вот Люциус с Кудеяром нашли более изящные комбинации, которые отлично легли на знакомые Арланда ритуалы экзорцизма, основанных на белом пламени.
Суть задумки была такая: повторить мои действия с кентаврами на драконе и ящерицах, но без моего участия. Очищение должно было происходить за счет заряженных порталов, которые сами бы выпивали пораженные участки кружева, а переработанную энергию, сколько останется после всех потерь, отправляли обратно.
Подобного еще никто не делал, система требовалась огромная, а ее точность должна была превосходить мою собственную. Одни только накопители, которые сумеют поддержать опустошенное кружево целого дракона, потребуют уйму расчетов, не говоря уже о "центре принятия решений" о том, что поглощать, а что нет... но мы взялись за дело, горя от возбуждения.
Перед уходом нам с Арландом выпала возможность создать нечто такое, что могло бы прославить наши имена для поколений потомков! Если бы, конечно, мы смогли бы донести свою работу до академиков или одного из орденов. Это занятие настолько захватило нас, что мы охотно отложили нашу новую жизнь до тех пор, как Эмбер не сможет вывести свою возлюбленную на свет, держась с ней за руки.
Первые дни напоминали встречу обкурившихся ученых: мы громили лабораторию в поисках материалов для прототипов, орали друг на друга, брызжа слюной, до головной боли доказывали, кто тут не прав, а кто сам дурак, каждый выуживал из знакомой ему сферы свой максимум, и через неделю собственная задумка предстала перед нами гигантскими схемами на трехметровой стене — мы выжигали их магией, чтобы в любой части лаборатории было видно.
Когда последняя часть обрела свою концепцию, мы вшестером с Маргул и Гренгалем сели на пол и смотрели на это минут, должно быть, тридцать. Просто молча смотрели и думали, что взялись за работу, которую не выполнит и штат Тангейской академии за десяток лет. Были даже мысли, что, может, я и не помру, если попробую исцелить Исавеллу по-старинке. Потому что то, что смотрело на нас со стены с записями, обещало всех нас просто раздавить.
Первым в себя пришел Арланд. Он встал, отряхнул перчатки от каменной пыли, и принялся писать список. Список того, что ему нужно было получить для работы над своей частью проекта.
Дело в том, что Маргул как раз собиралась отправиться на пару ярусов выше, чтобы пополнить наши припасы на Черном Рынке, и во время этой вылазки Рэмол мог бы передать ей все, что нам нужно. Идея была отличная, и вскоре к списку Арланда добавились и наши. Леопольд, разумеется, заказал еще и продуктов, чтобы в перерывах между заседаниями в лаборатории мы могли наслаждаться его кулинарными шедеврами.
Мы вновь связались с Рэмом по его устройству, и он охотно согласился предоставить все, что мы попросили. Если наша задумка сработает и можно будет изгонять болезнь так же, как в Черных Куполах из тел изгоняют нечисть, это значительно облегчит их с Истэкой работу — они просто передадут наши наработки ребятам из ордена и наладят систему "очистки нечисти".
Кудеяр неожиданно для всех предложил Маргул сопровождать ее в походе наверх. Он предложил двигаться по тени, а не сквозь землю: так на некоторых участках пути могло выйти быстрее, и вместо трех дней дорога займет всего сутки. Ведьма согласилась, и, как только мы получили сигнал от серафима, наши добытчики отправились наверх.
Не знаю, что там между ними произошло, но, когда вернулись, эти двое воспылали нездоровым интересом к способностям друг друга. Кудеяр вместо того, чтобы сидеть до одури с нами в лаборатории, уходил на несколько часов в день учиться магии земли — он считал, что если сможет понять еще и землю, то тогда его абстрактные будущие враги точно не проскользнут мимо. Маргул охотно проводила время с царевичем, и чем чаще мы их видели вместе, тем больше у нас возникало подозрений насчет того, чем они там на самом деле занимаются. Впрочем, за ручки они при нас не держались и с поличным пойманы не были, потому дальше грустного взгляда Гренгаля и шуточек Дейка по поводу отвратительного вкуса их обоих дело не пошло.
С полученными ингредиентами ясно стало только то, что просили мы у Рэмола совсем не то, что нужно на самом деле, что часть с курсированием магической энергии в каналах из белого пламени абсурдна и что ничего не получится... но потом Люциус придумал идиотскую идею цеплять потоки на шапочку с накопительными кристаллами, соединенную с браслетами на руках и ногах — или на лапах, — и работа сдвинулась. Правда, теперь каждый опыт длился дольше на несколько минут из-за того, что нам нужно было проржаться над наряженными в это блестящее добро ящерами.
Глядя на печальное лицо Маргул, которая знала чуть ли не каждого своего питомца по морде, мы не могли позволить себе доводить ящериц до смерти, и потому меняли подопытных, когда им становилось тяжело переносить наши манипуляции. Ни одна из них не могла считаться вылеченной, до настоящих результатов нам было еще очень далеко.
Неожиданно прошел месяц с тех пор, как мы оказались под землей у логова драконицы. Потом еще один. Рэмол присылал нам запасы и все, что мы просили, Кудеяр и Маргул переносили их по теням и сквозь землю. Мы трудились над своей идеей. Иногда казалось, что все вот-вот заработает. Иногда казалось, что мы заглянули в бездну и взялись за невозможное.
Первый результат, как это обычно бывает, родился из грубейшего прототипа, который мы с Арландом и Люциусом немного подстраховывали при работе. Потом нам понадобился Кудеяр, чтобы его темная магия могла перетягивать на себя очищающие потоки, когда они грозили забрать из кружева ящера слишком много, и после этого у нас вышла первая здоровая ящерица. Мы назвали ее Маргаритой и отпустили на верхние ярусы.
Еще через две недели нам удалось исключить из системы Люциуса, заменив его готовыми накопительными амулетами из чешуи драконы — подобных штук у нас был, сколько душе угодно, потому что у Исавеллы опять началась линька. Через месяц Арланд сделал деревце из серебряных антенн, которые воспроизвели работу моей руки. Прошло несколько дней, белое пламя Арланда тоже удалось заменить. С Кудеяром выходило сложнее.
Направить наше изобретение на кружево это было как пропылесосить из песочницы только миллиметр песка сверху — невозможно. Если Кудеяр не "подсыпал" туда своего, наша система просто выпивала зараженное кружево дочиста. Переработанная энергия, которую мы собирали в накопителях, по большей части распылялась в воздухе и при обратной передаче ее не хватало, чтобы восполнить опустошенные участки.
Мы пытались усовершенствовать точность, пытались ослабить "тягу", но это не работало. Ничего не работало.
С Кудеяром мы очистили уже два десятка ящериц, его резервы подходили к концу и было ясно, что даже полностью восстановленный, он не сможет участвовать в исцелении Исавеллы: болезнь будет заражать восстановленные участки кружева быстрее, чем Кудеяр будет восстанавливаться для очистки новых. Не говоря уже о том, что для настоящего успеха предприятия нам нужен был полностью автономный алгоритм.
Мы все устали, месяцы без солнца и свежего воздуха сказывались на здоровье: силы были на исходе, не говоря уже об умственном перенапряжении. Когда выходили из лаборатории, мы могли общаться только друг с другом: Леопольд, Эмбер, Адольф и Дейкстр вообще не понимали, о чем мы говорим, так сильно в нашу речь и мысли въелись выдуманные по ходу работы словечки и обороты.
Эти четверо, кстати, отлично проводили время! Леопольд много читал о сенари и учил их язык, вовсю готовясь к переезду. Дейкстр и Адольф каждый день тренировались, вспоминая совместные занятия в гильдии, а потом со спокойной совестью ленились, читая всякую ерунду или объедаясь тем, что со скуки готовил Лео. Оба от такой жизни поправились килограмм на десять, несмотря на все их "тренировки".
Эмбер не оставлял попыток достучаться до Исавеллы, но каждая из них заканчивалась так же, как самая первая. Если перед их встречей Адольфу удавалось поймать взгляд драконицы и загипнотизировать ее, она подпускала их к себе, но при этом пребывала в отрешенном оцепенении и вряд ли понимала, что происходило. Такие сеансы были опасны в первую очередь для самого Адольфа, потому их за все время мы провели только три, наложив на ланка всю магическую защиту, на которую только хватило наших талантов. После этого мы получили необходимые для работы измерения и больше таких опытов не повторяли, хотя Эмбер намекал, что ему хотелось бы провести хоть немного времени рядом с нареченной, чтобы она при этом не пыталась его сожрать или поджарить.
Мы забрали из пещеры ее вещи, чтобы почистить и передать ей в случае успешного исцеления. Это были страшные находки, от которых даже в глазах Маргул мерцало сочувствие.
Походная курточка, некогда белая, отороченная на рукавах и капюшоне мехом песца. Сапожки, расшитые костяным бисером, какие делают на севере Рашемии. Несколько простых колечек, таких маленьких, что казалось, такие могла носить только детская рука. В походном мешке вещей было совсем немного, все они напоминали то, что обычно продают бабки на дорогах, но на каждой сохранился отпечаток творца и характер хозяйки: вязаные носки с узором, напоминающим расправившего крылья дракона, повязка на лоб с кривой жемчужиной посередине, теплые меховые варежки с криво вышитыми на них снежинками — наверняка работа самой Иссы. Она зачем-то носила с собой вилку с гнутыми зубьями и цепочку от часов с резным грузом. Еще у нее была тряпочная кукла в виде человечка с желтыми волосами. Может, она изображала Эмбера? Может, кого-то другого?
Эти вещи, словно волшебный прожектор, осветили для нас в бешеном чудовище запертую девушку, почти девочку, только-только ушедшую от матери. Казалось, ей должно было быть не больше шестнадцати, но именно настолько она выглядела, когда встретила Эмбера. Драконы живут очень, очень долго, а взрослеют медленно.
Зайдя в тупик с исследованиями, мы решили несколько дней отдохнуть. Маргул запечатала лабораторию пластом земли, чтобы мы не могли туда пройти и продолжить работать — запирать на ключ не помогало, мы собирались внутри уже через час.
В подземельях не было мест, куда мы могли бы отправиться, чтобы отдохнуть, потому мы торчали в опостылевших домашних тоннелях. Единственное, мне пришло в голову устроить из пещеры с водой хаммам, и эта задумка была оценена спутниками по достоинству.
Маргул устроила отличные ярусы вокруг бассейна, который мы превратили в источник пара, и все члены команды валялись на них, кто где. Ароматное масло из запасов Кудеяра, распыленное в воде, уже проникло в каждую нашу пору, расслабив мышцы.
— Так я не понял, в чем ваша проблема?... — спросил Леопольд, валяясь на теплых камнях в клубах пара. Вопрос оборотня был все равно что удар кнута.
— Ну зачем!?... — взмолилась я, хватаясь за мокрую голову. — Я не думала уже почти десять минут!...
— Кто тебя просил рот открывать? — застонал Арланд.
— Смотри, я объясню на твоих поварских штучках!... — завелся Люциус. Ему воздержание давалось тяжелее всех. — Мы хотим просеять муку от тараканьего дерьма, но проблема в том, что наша мука уже в готовом пироге!... И когда мы пинцетом вытаскиваем все черные точки, которые кажутся нам подозрительными, вместе с ними дергаем и нормальное тесто! К концу процесса у нас просто куча крошек вместо целого кружева! Это если Кудеяр не увеличивает каждую точку настолько, чтобы ее можно было легко отделить нашим пинцетом, не трогая пирог! Получается, нужно печь на месте отобранного у пирога новое тесто, по крошечке, понимаешь!? Как тебе такая задачка!?
— Думаю, ты имел ввиду бисквит, а не пирог, — поправил Леопольд. — Пирог он все-таки с начинкой. А если бы у меня был бисквит из такой плохой муки, я бы его выкинул. Но если вам его нельзя выкидывать и нужно подавать гостям, то я бы его разрезал на много частей и перемешал с кусками нормального бисквита, чтобы в каждой порции было слишком мало плохого бисквита для полноценного отравления.
— Это так не работает, Лео, — вздохнула я. — Понимаешь, стоит плохому тесту коснуться хорошего, хорошее тоже становится плохим. Да и как мы кружева-то перемешаем?
— Я слышал, белые совы глотают наркотики перед ритуалами, чтобы их кружева были более пластичны и не распадались, — вдруг произнес Адольф. — Может, так вы сможете работать точнее?
— Пробовали! — отмахнулся Арланд. — Нет универсального вещества, которое будет действовать на все тела одинаковы. В нашем распоряжении исключительно эфирные материи. К тому же я посмотрю, как ты будешь пробовать разные наркотики на Исавелле...
— Вы какой-то чушью занимаетесь, — заметил Дейкстр, блаженно потягиваясь на своем ярусе и поглаживая округлившийся живот, заросший темными волосами. — Больному же всегда льют кровь здорового, да? И никто не помирает!
— Замкнуть систему на здоровом живом организме, как на источнике для больного? — нахмурился Люциус.
Так нашему короткому отпуску настал конец: и пяти минут не прошло, Маргул убрала пласт земли от лаборатории, и мы принялись строить смирительный стол для второй ящерицы.
