— Может, я схожу с ума, — оторвалась Умница от монитора. — А может, и нет. Но я не собираюсь сдаваться, пока не разберусь. Во всём этом, — и, ткнув пальцем в монитор, добавила:
— Так или иначе, я и с тобой разберусь. Рассчитывай на это.
Последовала пауза — как раз такой длины, чтобы девушка подумала, что и в самом деле слегка тронулась — после чего Симург потусторонне улыбнулась, едва заметно и кратко — почти со смирением, как если бы знала, что больше ничего не может сделать. Лиза в изумлении уставилась на это, затем покачала головой и вышла из системы, довольно неожиданно ощутив потребность не смотреть на тварь, пока думает обо всём, что вычислила.
Внезапный звонок телефона заставил девушку дернуться и взять аппарат с пульта, на который она положила его ранее.
* * *
Шерил сидела в углу, глядя, как остальные Барыги топчутся по помещению; половина настолько обдолбалась различной наркотой, что едва могли стоять. Сцена для этого местечка была обычной — она столько раз видела подобное, что и не сосчитать, однако в этот смотрела в тихом шоке.
Какого чёрта она в итоге живёт вот так вот?
Это было долгое, медленное, ужасное сползание к чему-то, что... просто вызывало отвращение.
И она почему-то никогда этого не замечала.
Но теперь она не могла не замечать. Внезапно совершенно, мертвецки трезвая впервые за по меньшей мере четыре года, Шерил смотрела вокруг на то, что стала принимать как норму и поражалась, как кто-то вообще может это принимать. Она знала многих из этих людей, некоторые ей вроде как даже нравились, но её воспоминания о хороших временах с ними не совпадали с убогой отталкивающей реальностью, на которую она смотрела прямо сейчас. В одном из углов помещения разворачивалась маленькая оргия; семеро участников были покрыты потом и менее здоровыми веществами настолько сильно, что скорее всего не помнили, что делают, даже притом, что занимались этим.
У противоположной стены от неё парочка... друзей/знакомых/случайных людей, с кем она делила здание упарывались старым добрым героином; один рухнул без сознания прежде чем сумел вытащить шприц из руки. Его приятель выдернул иглу и свалился с лёгкой улыбкой, после чего тоже вырубился.
Женщина смотрела на это в безмолвном ужасе. Это было не то, чего она хотела все эти годы тому назад.
И, что куда тревожнее, не то, что помнила из всего-то последних дней.
Без химической мути поверх всего она видела происходящее настолько ясно, что хотелось вывернуться наизнанку.
Глаза проводили группу людей разного возраста от всего примерно пятнадцати до около тридцати; Шерил наблюдала, как те достали пакет мета и трубку, а потом начали передавать её по кругу. И спустя считанные минуты они с хихиканьем метались по полу.
Шерил заново поразило то, что она заметила за последний день, как если бы она перемещалась по всему зданию в каком-то ошеломлении.
Самому старому в этом месте было, наверное, где-то около тридцати пяти.
Большинству за двадцать или меньше.
Она ясно помнила — или настолько ясно, насколько возможно, учитывая обычный уровень наркотиков в крови до того, что там случилось в ей мастерской, что люди старше этого возраста за эти годы присоединялись к ним неоднократно. Но никого из них она не видела, а ведь тщательно смотрела везде.
Этому феномену было очевидное объяснение, которое заставляло её чувствовать себя неуютно. Постоянный доступ и использование наркотиков на уровне валявшихся тут повсюду имел тенденцию в перспективе оказывать довольно пагубное воздействие на здоровье.
На миг Технарка озадачилась, какая же доля от банды всё ещё была жива, в сравнении с числом присоединившихся за эти годы. Она подозревала, что не очень высокий.
А менее чем двадцать четыре часа назад она была ужасающе близка к тому, чтобы пополнить эту статистику. Вот только нечто, что она по-прежнему не понимала, её спасло, и женщина понятия не имела почему. Что делало её стоящей спасения, в сравнении со всеми прочими здесь?
И кто спас её?
Шерил полезла в карман и вытащила обрывок бумаги, который нашла в руке, когда проснулась, снова перечитала его и в очередной раз убрала. Она по-прежнему не могла разобраться, что же делать.
Цифры на бумаге наверняка обеспечат ей выход отсюда. С другой стороны, они же могут привести её к смерти. А с другой стороны, с чего бы какому-то таинственному доброму самаритянину спасать её только чтобы завести в смертельную ловушку.
Слабо простонав, женщина обхватила голову руками.
— И что я делаю? — безнадёжно прошептала она.
Короткий взгляд на трубку и почти прозрачный кристалл рядом с ней на испятнанном драном лежаке, на котором сидела Шерил, с зажигалкой возле них, заставил обдумать эту возможность. Рука даже потянулась к ним, затем неуверенно отдернулась.
Это определённо было решением для обуревающих её проблем, но к хорошим оно не относилось. Особенно учитывая, что в первую очередь оно и почти убило её к чертям, да и именно оно же и довело до этого момента жизни. Не говоря о том, что у женщины имелось сильное подозрение, что её переносимость любых наркотиков была сброшена до уровня, далеко уступающего тому, который она накопила до событий в мастерской. Даже о вдыхания дыма из вторых рук от разнообразной фармацевтики, которые все вокруг неё использовали, голова шла кругом — и не в лучшем смысле.
Нет.
Это не был правильный выбор, в этом женщина была уверена. Даже если она не позвонит по этому номеру, ей был дан второй шанс — и она была бы дурой, если бы просто его отбросила. Шерил прекрасно знала, что не из тех, кто часто делал в жизни хороший выбор, но, насколько это от неё зависело, снова в этот капкан она не попадёт. В ней больше не было обжигающей жажды до мета, а с чистой головой было понятно, что, если начать его снова пользовать, дело дойдёт до того, чего у неё внезапно возникло мощное стремление избежать.
Опустив взгляд на себя, женщина потрогала свою одёжку в пятнах. Та была менее отвратной, чем любая из вещичек, какими она до сих пор владела, но всё равно неряшливой и покрытой маслом. Против этого Технарка не возражала — в этом и состояла опасность делания того, что ей нравилось — но к прочему, что шло в довесок к маслу, была не так снисходительна.
Резко поднявшись на ноги, Шерил обвела взглядом творящийся разврат, слегка содрогнулась и направилась обратно в мастерскую подумать подальше от мощной химической вони, пропитавшей комнату.
По пути она окинула заново открывшимися глазами всю операцию и впала в отчаяние.
Выросшая в прозаичнейшем трейлерном парке, больших целей в жизни она не имела, помимо того, чтобы выбраться оттуда, где была к не столь скудному представлению о лучшем. Теперь, оглядываясь на последние несколько лет, и не выбралась, при всей уверенности, что на самом деле это сделала.
Адам однажды объявился из ниоткуда в маленьком городке, где она жила — уже тогда сквернослов, но с определённым стилем и вкусом к жизни, что её привлекло. Они стали зависать вместе, найдя друг в друге тот уровень товарищества, который обоим нравился. Он познакомил её с дурью помимо алкоголя, с которым Шерил уже была более чем близко знакома, и табака, который ей никогда не нравился. Там, где она росла, достать выпивку было, конечно, несложно, и девочка впервые напилась, когда ей было десять.
Он познакомил подружку с планом — который той понравился — и кокой — а вот она нет. Поначалу, во всяком случае. От неё болела голова, а мир становился слишком ярким и хрустким по краям. Шерил могла понять, почему ему это нравится — Адам всегда был полон идей, а дурь определённо придавала ему ещё больше креативности, но в то же время, кажется оказывала пагубный эффект на устойчивость его внимания.
И даже так, когда он предложил, чтобы они сбежали вместе и нашли занятие поинтереснее, девушка согласилась сходу. Они даже не попрощались, просто запрыгнули в машину и поехали.
Если подумать, какой была жизнь дома, Шерил и по сей день об этом не сожалела, даже после всего, что случилось. Останься она в том трейлере, можно было быть уверенной — к сегодняшнему дню уже померла бы. Так или иначе.
Поначалу было весело, но... оглядываясь назад, она видела: то было долгое скольжение туда, где она в итоге оказалась за день, до того, как это началось. Адам был умным и забавным, и полным грандиозных идей, но задним числом ясно было видно, даже тогда у него начинались проблемы, ставшие теперь определяющими. Нрав у него всегда был горячий и, более того, скверный. Когда он выходил из себя, страдали все вокруг.
Это-то в конце концов и довело его до триггера. Не то ляпнул не тому человеку, а в результате чуть не сдох. И, так или иначе, парой месяцев позже последствия довели до события-триггера и её. Даже сейчас думать об этом не хотелось.
Но такова природа триггеров. Им никто не радуется, по определению.
Она месяцами винила его, но каким-то образом всё равно оставалась с этим мужчиной. В конце концов, они восстановились насколько кто-либо вообще смог бы, в итоге оказавшись в Броктон-Бей — в этом местечке, по крайней мере, было интересно. Даже когда вам этого не хотелось.
Когда Адам решил, что вместо того, чтобы просто торчать с дури, им стоит начать торговать ей (что было довольно обычным ходом), она не удивилась. Вместе у них хватало способностей встать у истоков организации, способной довольно эффективно исполнять эту работу. Перейти от этого к тому, чтобы действительно варить дурь, таким уж скачком не было, а доход вырос до чёрта. Какое-то время у неё имелись сомнения на этот счёт, но теперь Шерил видела, что к тому моменту зашла так далеко, что её собственный образ мыслей в лучшем случае вызывал сомнения.
И даже так, он потратил довольно много времени, убеждая её — успешно — что это был верный шаг. Настали хорошие времена, ненадолго.
В деньгах недостатка не было, дурь доступна в изобилии, её активно вдохновляли технарить, а если и были претензии, то их можно было затолкать поглубже. И в конце концов те испарились.
Но... мужчина, которого она искренне любила, также пропал, медленно сменившись кем-то, выглядевшим как он, но действующим всё более и более иррационально. Все скверные стороны и привычки в конце концов оказались единственной выжившей его частью, усиленной до уровня, когда Адам стал пародией на личность, что она встретила изначально годы тому назад. Шерил это было ясно, виделось даже за её собственными проблемами — а те, она знала, были серьёзными. И ей это не нравилось.
Но она не могла остановить его. Или, если уж честно, себя. Образ жизни, дурь, сами привычки заставляли обоих идти ко дну, даже если бы им и хотелось выбраться.
Шерил пришла к выводу, что не так давно хотела, но ей не хватило способности что-то предпринять на этот счёт.
Адам же почти наверняка не желал выбираться. Он был совершенно счастлив на своём месте. А когда она заартачилась по поводу некоторых из его недавних идей, указав, что он откусывал гораздо больше, чем мог прожевать, хотя им скорее самим закусят и разжуют, чуть не забил её до смерти.
Мужчина, которого она встретила в начале, пусть у него и была жестокая сторона, если надавить, никогда бы такого не сделал.
Добравшись в мастерскую после задумчивой прогулки по огромному зданию, женщина огляделась. Почти законченная машина посреди помещения была громадной и несуразной, но Технарка всё равно находила красоту в том, как все эти разрозненные части соединялись вместе, формируя единое целое. Она был уродливой — даже ей это было понятно, но только снаружи.
К несчастью, женщине также было ясно, что её парень[2] был уродлив изнутри. Шерил не была уверена, что это можно исправить.
И была уверена, что она не потянет.
Возможно, её загадочный спаситель смог бы, но уверенности не было. Проблемы с физикой это одно. А то, что было не так с Адамом, как она подозревала, лежало гораздо глубже.
— Вот б
* * *
, да что я делаю? — пробормотала она, падая на табурет за верстаком, взяв гаечный ключ и проведя рукой по масляному металлу. — Что творю?
— Заканчиваешь эту
* * *
ную хрень, сука ленивая, вот что ты делаешь, — неожиданно раздался сзади голос третьего в команде её парня. Технарка окоченела от шока и внезапного приступа ярости. — Юз прислал весточку, что нашёл что-то здоровское. Вернётся, как добазарится за цену. Нам надо это доделать. До
* * *
ай её уже.
Шерил развернулась, впившись исполненным ненависти взглядом в ободранного мужичка, стоявшего в нескольких футах от неё, попыхивая крэком и испепеляя Технарку налитыми кровью глазами:
— Я тебе говорила не разговаривать со мной так.
— Я буду говорить так, как захочу,
* * *
да. Он оставил меня за главного. Делай, что говорю.
— Или что?
— Или я,
* * *
, сделаю что-то, о чём ты пожалеешь, — попытался тот рыкнуть; вышло не особо, поскольку язык заплетался, да и сам он в физическом плане не слишком впечатлял.
— Ага, конечно, — вздохнула она. — Как будто ты мог бы. Или стал бы. Толкач тебя убьёт.
— Сука, — мужичок подступил на шаг, подняв руку.
Шерил крутанула гаечный ключ и предупреждающе указала на него:
— Только попробуй. Я сломаю твою
* * *
ную руку, дерьмо мелкое.
Мужчинка уставился на Технарку с вспыхнувшим от ярости лицом, затем убрал руку и, шагнув в пределы досягаемости, взмахнул её, целясь ей в лицо.
Она пригнулась и отмахнулась ключом со всей силы. Треск, с которым тот раздробил его запястье был одновременно отвратным и отрадным, как и крик боли.
Мелкого урода Шерил никогда не любила. И точно знала, что он подрезал по меньшей мере двоих, один из которых умер, так что сочувствия к нему не испытывала.
—
* * *
ая п
* * *
ая сука! — задохнулся Ли, падая на колени и хватаясь за руку другой рукой; его лицо внезапно побледнело.
— Я тебя предупреждала. А теперь вали к чертям из моей мастерской, пока я не расколола тебе башку и вышибла нахрен дух, — помахала она перед ним ключом, заставив отшатнуться и снова с трудом подняться на ноги. — Вали на х
* * *
отсюда и не возвращайся.
— Я расскажу про это Толкачу, он тебя убьёт на
* * *
, сучка, — скрипнул зубами мужчинка, дрожа от боли.
— Тогда я никогда не закончу эту штуку, — ровно указала Технарка, всё ещё настороже на случай, если он попробует выкинуть что-нибудь ещё.
Рот "соратничка" пару раз открылся и закрылся, пока тот потел с бледным болезненным видом; затем он развернулся и направился к выходу. Шерил следовала за ним на безопасной дистанции, захлопнув за "гостем" дверь, когда тот вышел. И, прислонившись к ней, с облегчением и тревогой вздохнула. — Дерьмо.
Наконец женщина вернулась к верстаку, села и уставилась на конструкцию посреди помещения.
Почти полчаса спустя она достала бумажку из кармана, ещё примерно с минуту пусто глядела на неё, затем потянулась за телефоном.
На том конце раздалось несколько гудков.
