От резкого выпада, который каким-то невообразимым образом умудрился сделать рыцарь, меня уберегла только скорость реакции и удача, потому что обдумать, что я делая не успел. Тело само собой начало движение, намного быстрее чем мозг успел расставить все по полочкам. Для этого хватило только смутной тени, которая промелькнула перед глазами.
Я уклонился от острого лезвия немного в сторону, пропуская клинок в опасной близости от своего правого бока. Но меня никак не могло покинуть чувство, то именно этот удара был чем-то вроде "проверочного", то есть противник проверял на что я был способен, потому что-то мне подсказывало, что не слишком он расстроился, не достав до меня. И только по блеску глаз за шлемом можно было понять, какие чувства испытывал человек передо мной. Я было хотел ответить ему чем-то на подобии, но весь остаток моего здравого смысла заставил меня не лететь сломя голову в неизвестность, а спокойно, насколько это можно было сделать в сложившейся ситуации, поразмыслить над вставшей проблемой.
"Человек, я знаю, что не слишком ты любишь мои советы, но если не хочешь сдохнуть в ближайшие десять минут, то тебе нужно двигаться", — задумчивы голос демона долетел до меня, когда прошло несколько секунд после того, как рыцарь завершил атаку. — "И не важно куда. Вперед или назад! Чем больше ты медлишь, тем уже сжимается кольцо твоих врагов".
— Знаю, — прошипел я, отвечая голосу в своей голове. Ведь он был прав, как бы мне не хотелось с ним соглашаться. — Спасибо, что напомнил.
Все упиралось во время. Как же дороги иногда бывают секунды, становясь дороже десятков лет жизни. И как же сложно бывает их разменять...
Мой взгляд уперся в рыцаря. Мечник помахал клинком, будто бы приглашая меня начинать. Вот только моя интуиция практически обрела голос, прокричав в мое сознание, что это была ловушка, в которую я бы не хотел попасть. Уж очень неприятный холодок пробежал между моих лопаток, учитывая, что на улице было градусов под тридцать тепла и солнце палило нещадно, это говорило только о том, что ничем хорошим прямая атака не закончится. Вот только от этого понимания мне легче не становилось, потому что как бы то ни было расстояние между нами все равно нужно сократить как можно быстрее. У рыцаря, благодаря длине его меча, есть передо мной большущие преимущество, которое прямо сверкает на солнце своей серебрённой гардой и навершием в форме пасти какого-то неизвестного мне зверя с темно-синими глазами.
— Так и будем стоять друг напротив друга, темный? — усмехнулся рыцарь, наводя меня на одну интересную мысль. Мышцы сами собой напряглись, будто бы были стольными канатами, которые должны были вот-вот порваться, а сознание уже потекло вперед.
— Правильная мысль, — ответил я, чутка наклоняя тело вперед, чтобы отправить его вперед буквально через одно мгновение, которое мне понадобилось, чтобы договорить фразу. Я сознательно собирался сунуться в петлю, пойти на поводу у этого рыцаря. Но так нужно было. Других идей у меня не было. — Мертвецы должны лежать, а не стоять.
— Громкие слова для такого слабака, — громыхнув доспехами, ответил рыцарь, но больше слушать я не стал, а попросту рванул вперед, будто бы пробка из бутылки шампанского.
Нужно было любым способом сократить расстояние между нами, чтобы он не мог махать своей железякой. Каким бы быстрым я не был, каким бы стремительным не был мой рывок, но этого было мало. Слишком медленно. В голове отчетливо вырисовывалась картинка, где меня разрубает на две части, но остановиться я уже не мог. Шаг в пропасть уже был сделан, и чтобы не упасть нужно было совершить невозможное — найти в пустоте опору для следующего шага.
Я наблюдал как двуручный меч устремляется в атаку. Сверху-вниз. Клинок должен был достать до меня в любом случае. Выхода у меня не было. Слишком отчетливо перед моими глазами встал этот образ. Да, именно так выглядит он. Страх смерти. Он должен медленно сковать каждый твой мускул, чтобы ты спокойно принял свою судьбу. Или же сделать то, что ты бы в обычном состоянии сделать бы не смог.
Молниеносно моя рука поднялась вперед. От напряжения мне казалось, что каждый мой мускул и каждая связка на руке порвались, но дело было сделано. Оставалось дело за малым.
— Тас-сар, — выплюнул я, устремляясь следом за огненным водоворотом, устремившимся в рыцаря. Противником его уже можно было не считать. Слишком хорошо я знал на что способна разрушительная сила магии. На её пути лучше было не становиться.
На плечи сразу же навалилась слабость, а клинки в моих руках стали казаться двумя шестнадцатикилограммовыми гирями, что тянули руки вниз. Поэтому сохранять ту же скорость было невыносимо сложно, но ничего другого мне не оставалось. Слишком отчетливо я понимал, что моя жизнь висела на маленьком волоске.
"-", — нецензурную фразу я проглотил, чтобы сразу же растянуться коротком в прыжке, постаравшись уйти от горизонтального разреза, который последовал после того, как предыдущий удар рыцаря разрубил мое заклинание на две равные части.
"Не самый удачный ход", — забрюзжал мой рогатый помощник из иного мира, как всегда вовремя. — "Заклинание ещё не успело сформироваться и стабилизироваться, налетев на зачарованный меч".
Послать его куда-нибудь подальше я не смог, потому что врезался в твердую землю своей спиной, которая отозвалась ноющей болью. Сразу же понимаешь смысл одной поговорки. Да, соломки над тем местом, куда я упал, не хватало. Вот так себя чувствует обычный человек, который не наполнен по самую маковку дармовой энергией. Усталость в мышцах, гудящая голова, боль в разбитом рукоятью лице. Все это накатило в один момент. И не обратить на это внимания я не мог, хотя позволить себе надолго задерживаться было бы величайшей блажью.
Как только мое тело приняло горизонтально положение, растянувшись на деревенской площади, я сразу же принялся действовать. Хотя лучше будет назвать мои действия жалкими попытками спасти мою жизнь, потому что следующий мой шаг был практически не обдуман. Как я умудрился встать раньше, чем рыцарь вновь замахнулся своим мечом? Спросите у тех, кому посчастливилось увидеть этот невероятный кульбит, потому что я не смогу ответить на этот вопрос. Единственное что мне хорошо запомнилось так это то, как хрустнуло мое правое колено. Боли я не почувствовал, но звук ещё долго отзывался эхом в моих ушах.
Что бы вы сделали, увидев перед собой рыцаря, стоящего от вас в двух шагах замахивающегося двуручным мечом, чтобы разрезать вас на две части? У вас есть время обдумать ответ, разработать какой-нибудь план, но вот у меня такой роскоши как время не было. Окажись кто-нибудь ещё в такой ситуации, то у него бы то же его не оказалось. Возьму на себя смелость самому ответить на этот вопрос. И правильный ответ. Барабанная дробь. Ничего умного. Да, вы бы не сделали ничего умного. Вот точно также поступил и я...
Глава 11
Тайрон Генсон с какой-то отрешенностью следил за разговором Отца Винса и того, к кому испытывал настоящие презрение. Грязному наемнику, что, видимо, руководил всем этим сбродом, что обступил его со всех сторон. Тому, кто посмел встать на пути Ордена. Но больше всего Тайрона поражала то, что он готов был защищать приспешника темного искусства. Того, кто очернил себя и свою бессмертную душу. В голове послушника не было ничего кроме пренебрежения к этим людям, продающим свои мечи за золото, готовых убивать невинных по чьему-то приказу.
В них не было ни толики света, если даже она там когда-нибудь была, то потухла от тех злодеяний, что они успели совершить. Люди, что продали свои души за золото. Они были частью того, с чем боролся весь Орден — тьмой. Теми, кто олицетворял зло одним только своим присутствием.
В душе Тайрона полыхал костер гнева, которой мог только тлеть внутри него, подпитываемый собственной слабостью и бессилием, что навалились на него всем своим весом. Ему удалось на пару мгновений забыться, но реальность вновь ворвалась в его маленький мир, который он успел создать вокруг себя в своей голове.
Все мысли молодого послушника вернулись к острому кинжалу, который нежно, почти ласково, прикасался к его горлу своим лезвием. Всеми своим естеством молодой человек чувствовал силу, что исходила от того, кто находился за его спиной. Человека, в чьих руках сейчас находилась его жизнь. Даже молитвы создателю не могли отогнать тот страх, что поселился в его сердце.
Тайрон несколько сотен раз успел проклясть свою нерасторопность. Если бы он не задержался на эти пару мгновений, не замешкался, то его бы не смогли схватить и использовать в своих интересах... Разменная монета — вот то название. Которое он по праву заслужил. Медная монетка, за которую никто не будет сражаться, и уж точно горевать об утрате.
Последние слова наемника породили в душе Тайрона бездонную пустоту. Слишком он себе хорошо представлял какой выбор должен был сделать Отец Винс. Младший послушник это тот, кем можно было с легкостью пожертвовать, особенно если это поможет избавить мир от еще одного приспешника тьмы. Это было единственно верное решение. Правильный выбор.
Голубые глаза сами собой зажмурились, а легкие медленно наполнились последним глотком воздуха. В следующую секунду жизнь мальчика должна была оборваться...
— Не трясись, иначе могу случайно сделать слишком глубокий порез, не очень хочется, чтобы ты отправился на встречу со своим богом слишком рано, — после этих слов Тайрон непроизвольно вздрогнул и сразу почувствовал, как почувствовал болезненное прикосновение холодной стали, по шеи медленно потекла капелька крови. — Я же говор...
Грубый голос северянина осёкся на полуслове. Тайрон прекрасно почувствовал, как напряглось тело наемника позади него, от чего надрез на шеи стал ещё сильнее, позволив кровь неприятно побежать по нежной коже.
— А это что за шлюха?
Тихое бормотание северянина мог расслышать только Таронс, но даже он по началу не понял к кому обращался наемник, пока не услышал женский голос, который с первым звуком почему-то не понравился молодому послушнику. Что-то в нем было неестественное, будто бы кто-то хотел специально сделать его более привлекательным и томным, но получилось жалкая подделка, которая бросалась в глаза.
— Добрый день, господа. А почему я не получила приглашение на этот праздник? — голос слышался слишком отчетливо, будто бы человек стоял рядом с ними или е очень близко.
Глаза Тайрона сами собой сместились влево и забегали по лицам людей, большую часть которых послушник оставил на второй план практически сразу же, потому что они были самыми обычными наемникам, точно такие же как и те, в чьих руках он сейчас находился. Вот только было одно отличие... Вновь прибывшие выглядели совсем потрёпанно, будто бы их только что вытащили из ближайшей таверны. Хотя стоило признать, что и среди них встречались люди с пронзительными глазами, слишком выделяющиеся среди остальных.
Воины — сразу определил Тайрон. Внимательные глаза выделили из общей толпы буквально на удар сердца, который понадобился, чтобы перевести взгляд на тех, кто стоял во главе этого отряда.
Ему хватило нескольких мгновений, чтобы понять, кто на самом деле был опасен. Э то было внутреннее чувство, которое Тайрон никак не мог объяснить. Именно в этой четверке чувствовалось что-то такое, что послушник никак не мог объяснить даже сам себе.
Человек в широкополой шляпе с ослепительным пером выехал чутка вперед, положив руку на пояс, где виднелась рукоять меча, кинжал и множество маленьких ножей. Что самое удивительное, на нем не было видно даже кольчуги, а только лишь обычная белоснежная рубаха и камзол. За его спиной было двое, но по ним Тайрон мазанул мимолетным взглядом. Потому что эта троица блекла по сравнению с той, что сидела на коне рядом с наемником в шляпе.
Прекрасные черные волосы, обрамляли оточенное аристократическое лицо, на котором выступил легкий румянец, сделав его еще прекрасней. Ярко-зеленые глаза смотрели на мир с озорством, будто бы благородную леди забавлял весь этот сыр-бор, что здесь возник. Сердце Тайрона забилось чаще. Он никак не мог отвести взгляд от этих женщин, даже успев позабыть про её неприятный голос. Теперь он уже не казался таким уж неприятным.
Он впал в какое-то странное состояние. Тайрон не мог себе признать, что был очарован, настолько, что даже смог забыть о том, что к его горлу был приставлен клинок. Колющая боль тоже куда-то пропала, а на её место пришел образ прекрасного лица.
— Праздник будет немного попозже, и мы обязательно тебя туда пригласим. Парням нужно будет расслабиться, когда они повесят всех этих крестьян по деревьям, — все очарование момента было разрушено скабрезным смехом нескольких десяток глоток.
Главный среди наёмников вновь окликнул Отца Винса, вновь вселяя страх в сердце молодого послушника. Ему не хотелось принимать то, что сейчас должно было произойти. Если бы он только бы немного смелее, то во славу Создателя, сам бы сделал шаг вперед, положив жизнь на алтарь служению света, но страх сковал сильнее, чем хватка наемника. Он всеми своими силами цеплялся за последние секунды своей жизни, стараясь охватить своим взглядом все вокруг, почувствовать то, чего раньше не замечал — мягкое прикосновение ветра, опаляющий жар солнца, запах цветов грира, что рос неподалеку. Тайрону хотелось запомнить это все за мгновение, охватить весь мир...
Тайрон медленно выдохнул и дернулся, расширяя рану на шеи. А все из-за того, что в диалог между наемником и Отцом Винсом вмешалась третья сторона. Холодный голос заставил молодого послушника удивленно перевести взгляд от синего неба к тем, кто решил вмешаться в этот диалог.
Именно в этот момент наемник ухмыльнулся и сделал то, что Тайрон вначале не смог никак охарактеризовать, пока не услышал звук захлебывания. Только потом он понял, что произошло. Один из метательных ноже пропал с пояса и оказался в том, кто посмел сказать столь неуважительную фразу по отношению к благородной особе.
— И зачем ты это сделал, Лекс. Теперь им продеться всем умереть, а мы ведь могли договориться. Так ведь, господа?
Внутренности молодого послушника похолодели. Сказано это было с такой нежностью, будто бы она говорила это собственному сыну. Этот голос полностью отрезвил Тайрона. Он никак не мог понять, почему такая красивая женщина говорит такие ужасные слова. Этого никак не могло быть.
— Готов поклясться, что эта стерва пришла сюда не просто так, — наемник за его спиной протянул эту фразу и окликнул кого-то.
— Чего тебе, Орс? — раздался новый тихий голос совсем рядом.
— Дело пахнет жаренным. Эта деваха магесса, клянусь своей бородой, — практически выплюнул Орс, сжав Тайрон ещё сильнее, хотя послушнику казалось, что еще немного сильнее и у его начнут ломаться кости.
— Почему ты так думаешь, Орс?
— Я этой братии наведался. Уж поверь. Если это не так, то я съем свои сапоги. Подожди, я не ослышался. Она только что сказала, что пришла за головой нашего пацана?
— Ровно это она и сказала, — отстранённо подтвердил кто-то третий и грязно выругался.
