Он крупный мужик, но обманчиво крупный. Если вы посмотрите на него дважды — а вы к этому будете не склонны, он покажется вам ничем не примечательным и обыкновенным. Каштановые волосы, не слишком длинные, не слишком короткие; круглое лицо, которое сливается с ним; телосложение, которые ничего не говорит о человеке. Именно это и делает его таким эффективным.
Люди не запоминают его, когда он действует.
Я взял пальто Тони, налил ему выпить, взяв диетическую "Пепси-колу" для себя — нам не разрешают пить в увольнительных — и мы устроились на моем диване.
Он поднял за меня тост.
— Счастливого Рождества, Подрывник!
— Спасибо. Приятно провести несколько дней за забором.
— Держу пари.
Мы немного поговорили, сплетничая о старых друзьях и шутя над тем, что мы делали в прошлом. Я был рад его видеть.
Затем Тони стал серьезен. Он прибавил громкость моего радиоприемника, пока она не стала некомфортной, и придвинулся ближе ко мне.
— Как насчет постоянного отпуска из Петерсбурга?
— Только если вместе с кучей кисок.
— Я серьезно.
— Я тоже. Кроме того — я не знаю. Просто я зарабатываю неплохие деньги и учусь ремеслу. К весне я буду чертовски хорошим садовником.
Он засмеялся.
— У тебя уже есть профессия.
— Какая именно?
— Взлом ключевых объектов. Насколько помню, вы доставили немало хлопот.
— А, это ремесло.
— Это ремесло.
Его голос стал ниже.
— У нас проблема, Дик. Ты же следишь за новостями. Ты знаешь, что происходит в Ираке. Будет война — и погибнут люди.
— Ну и что?
— Как ты относишься к тому, чтобы немного помочь?
— Зависит от.
— От чего?
— От условий. И от проблемы.
— Проблема в том, что мы определили ряд потенциальных целей в районе Багдада, которые должны быть идентифицированы и устранены...
— Устранены?
— Либо их вывозят — что мне кажется непрактичным, но ты же знаешь, как лажают ребята, которые выбирают варианты — либо их уничтожают там, где они живут.
Я молча кивнул. Он не просил невозможного.
— Окай. Каковы прогнозы и статистика?
— Военные игры дают восемьдесят процентов потерь, если пошлют Шестой отряд.
— Это чертовски много.
— Все изменилось с тех пор, как ты был командиром. Это стало более обременительно для дела. Планы должны пройти юристов и управленцев — они обычно лажают.
— Так ты хочешь послать меня вместо себя.
Он молча кивнул.
— Кое-кто считает, что ты можешь свести потери к сорока процентам.
Я криво усмехнулся.
— Приятно знать, что некоторые люди еще заботятся о том, чтобы отправить лучших. В каких условиях я буду действовать?
— Поскольку ты будешь охотиться за законными военными целями, лучшее из условий, что ты снова наденешь свою старую униформу. Таким образом, все будет официально — мы говорим о военных целях, в конце-концов.
— Ответ из трех слов: пошел ты, хреносос. Ни за что. Этот мудильный дерьмомозглый чудик выучил трудные уроки. Флот потратил миллионы, пытаясь однажды меня поиметь. Я не собираюсь давать ему второй шанс, снова надев униформу.
Он поднял руки.
— Понимаю, Дик. Я знал, что ты так скажешь, но мне приказали спросить.
Он пригубил выпивку.
— Так при каких условиях ты согласишься на эту работу?
Я немного подумал об этом.
— Мой отбор людей, мои правила. Неограниченный бюджет. Вы называете мне цель. Вы устанавливаете сроки. После этого вы оставляете меня в покое.
— Я передам сообщение.
Он наклонился вперед, убавил громкость радиоприемника, встал, потянулся и взял свое пальто со стула, куда я его бросил.
— Сохраняй веру, брат. Мы будем на связи.
Мой отпуск закончился в ночь на 26 декабря, когда я сдался дружелюбному и всегда веселому Федеральному бюро тюрем в Петерсбурге. 15 января пришло и ушло. Операция "Щит в пустыне" стала операцией "Буря в пустыне". Я все еще за решеткой, но все может быть не так уж неправдоподобно, как кажется: Тони наконец-то ответил мне.
На день Святого Валентина пришла открытка со знакомым почерком. Загадочное послание внутри было коротким и милым. "Дорогой Французский трахарь — утихни", гласило оно. "Но всегда помни, что сказал тебе Томми Х." Оно было подписано: "До тех пор, пока мы не встретимся снова, в лучших условиях". Я разорвал карточку на мелкие кусочки и спрятал поглубже в голове.
Фонетически, на французском "Трахарь — утихни" звучит как "Phoque Six" — Шестой отряд SEAL. А Томас Хейворд был главкомом ВМФ, который назначил меня командиром. Именно он сказал мне: "Дик, ты не подведешь". А "лучшие условия"? О, мне очень понравилась эта мысль.
Так что, погибель тебе, военно-морской флот — последует четкий сигнал. Я вернусь... но не в униформу. И я не потерплю неудачи.
