— Что случилось в Чьонсе? — голос Некроманта еле заметно дрогнул. — Неужели Орден Изумруда добился-таки благосклонности ваших владык, и Некромантов здесь начали преследовать, как поганую нежить?!
— Йи-каагенгу! — на лицах рыжеволосых стражников промелькнуло отвращение. Сиригн слегка оскалил клыки, призывая отряд к порядку.
— Пока нет, хвала Чареку, — хмуро сказал он, — но ещё один такой случай — и владыки призовут сюда Орден Цу. Один из хольчей Шайина пропал на днях, а потом в лесу нашли его кости, изъеденные тленом и кислотой. На них рос мох. Ты понимаешь, что это означает, и для кого он стал пищей...
Нецис молча кивнул. Фрисс заметил, как сжались его пальцы в кулак, и ногти впились в ладонь, раздирая кожу.
— Здесь, в Чьонсе, никто пока не пропадал, хвала Чареку, — продолжил сиригн, — наши горожане благоразумны. Но все волнуются, и все с опаской смотрят на восток. Если Нерси, хоть и по важному делу, приедут сейчас в Чьонсу или в Шайин, их не впустят, а то и прогонят. Ты, что очевидно, не Нерси, но всё-таки ты Некромант. И дружелюбия ты не встретишь. Но не пустить тебя в Чьонсу мы не можем. Не заводи разговоров с мирными хольчами — они сейчас не рады таким, как ты.
— Благодарю за предупреждение, воин, — кивнул Нецис. — И сожалею о случившемся. Да ускользнёт дух убитого из щупальцев кровавой твари...
Толстые воздушные корни, спиралями намотанные на один из неохватных "стволов" Арлакса, тихо потрескивали, и грузовая платформа проворно переползала с извива на извив, поднимаясь всё выше над чёрной топью. Она омывала корни Высокого Дерева, и Фрисс видел сверху пузыри на чёрной глади, рваный белесый налёт на поверхности и гигантские корни, свисающие над топью, чуть не касаясь её. Там, внизу, висели огромные чаши, прикрытые навесами из листьев Арлакса. Из чаш прорастали причудливой формы ковши, время от времени черпающие из болота чёрную жижу и прячущиеся под навесом. Сверху к чаше спускались переплетённые подвижные корни — и то и дело из-под навеса появлялся прицепленный к корням тюк, с которого стекала тёмная вода. Фрисс пытался проследить, куда их поднимают, но нижние ветви Арлакса, обвешанные со всех сторон домами и платформами "воздушных садов", заслоняли обзор.
— Обрати внимание, Фрисс, — Некромант оглядывался по сторонам со странной блуждающей ухмылкой. — То, что внизу, — омут Тикоси, и его ил так же ценен, как речное стекло или сталь Иньина. Я не знаю, где ещё в этом мире существует нечто подобное.
— Неприятное болото, — поёжился Речник, — но видали и похуже. И пахнет не отвратно. А если такое дерево растёт в этом иле, стало быть, он очень плодородный. Этим он ценен?
— Та-а-а... Си-меннэль, — покачал головой Нецис. — Это он приводит в движение ваши корабли. Вернее, водоросли тикоси... это удивительные растения, Фрисс, очень восприимчивые к магии и на редкость неприхотливые. Оставаться в живых без света и воздуха, на подкормке олданским студнем... ни одно растение так не живёт, только водоросли тикоси. Их создание было... Та-а! Гелин, слезай с подъёмника. Нам, если я не ошибаюсь, вон на тот переносчик. Да, именно тот, что везёт стебли Чилонка. Где-то в той стороне к среднему ярусу подвешены сушильни. Нам туда.
Полог жёсткой листвы сомкнулся окончательно, путники ехали в полумраке, озарённом белесым светящимся мхом. Мох свисал со всех сторон, но Фрисс заметил, что ему не давали разрастаться привольно, — он прицепился только к кускам коры, специально для мха подвешенным к ветвям.
К ветке, обмотанной корнями-переносчиками, спускались сверху верёвочные лестницы, на вид прочные, но Речник не рискнул бы таскать по ним мешки с углём. Над ползучей дорогой, уже без лестницы, бродил по тонким веткам житель и разбрызгивал по светящемуся мху содержимое большого кувшина. Фрисс следил за жителем, пока сверху на охапку тростника, прикрученную к корнями, не сигануло что-то большое и рыжее. Речник вздрогнул. Ещё один житель — рыжеволосый и мохнатый хольча, одетый лишь в длинную юбку — проверил, надёжно ли привязан тростник, и с места взлетел обратно на ветки, в зелёную мглу, на три человеческих роста вверх. Речник тихо и протяжно свистнул. Теперь он заметил, что хольчи вовсе не подходят к лестницам — вот один перемахнул с яруса на ярус и пошёл дальше, вот другой мчится вниз по воздушным корням, против хода подъёмника, проворно, как белка. Большая стая мегинов пролетела под веткой, на которой задержались путники. В лапах мегины несли уже знакомые Фриссу тюки. Вода с них уже не капала.
— Движитель хиндиксы — это... болотные водоросли?! — Фрисс посмотрел Некроманту в глаза, пытаясь понять, не шутит ли он. — Река моя Праматерь...
— Я не могу вспомнить, кто открыл свойства тикоси первым, — вздохнул маг. — Надо спросить у Х"сы, он местный — он скорее своё имя забудет. Да, это болотные водоросли — и это смесь, в которой они живут. Непростая смесь, и точный её состав тебе никто не скажет. Равнинные хольчи работали с ней тогда, когда Чьонса носила другое имя, а это дерево было в три раза меньше. А создали её Нерси... Я вижу справа красное зарево, Фрисс. Ты разглядел над ним обрезки Чилонка? Если да — это наша сушильня. Вообще странно, что Х"са обретается там, — весь род Х"сати работает со смесью, а не с тростником. Выгнали они его, что ли...
...Алсаг сунул нос в чашу с зеленоватой жидкостью и обиженно фыркнул, обнаружив там всего лишь настойку на листьях Арлакса — чаша предназначалась для омовения рук, и вода в ней уже пропахла сажей, болотным илом и древесной трухой. Фрисс по привычке пробормотал очистительное заклинание, изгоняя лишнюю муть, и передал чашу Некроманту. Тот слегка омочил ладони и отставил сосуд к стене.
— Хрум-хрум... ничего, уже ничего. Хорошие грибы, — прочавкал с дальнего края платформы широкоплечий и округлый хольча, помешивая длинной палкой в здоровенном котле, и хлопнул по лбу Алсага — кот уже и туда сунул нос. Фрисс подошёл, подобрав на ходу разветвлённую рогульку, — пора было вытаскивать котёл из глубокого очага, больше похожего на земляную печь... вот только была она устроена не в земле, а во влажном дереве, и как оно не загоралось, Речник не понимал до сих пор.
В котле были грибы, коренья и пряности — странные зёрна, белые и красные, весьма острые и жгучие, и на вкус довольно схожие, но Фриссу незнакомые. "Это малик, нерсийская приправа," — неслышно пояснил Некромант, стряхивая зёрна в отдельную маленькую чашку, свёрнутую из листа. Фрисс сделал так же — кажется, пряность малик была слишком ценной, чтобы выкинуть её, использовав лишь единожды.
— Угощайтесь, — Х"са Х"сати щедро добавил варева в каждую миску. — Вы приехали издалека, разумеется, вы голодны. Нецис, для тебя ещё один черпак — если повезёт, увижу тебя сытым, хоть раз в жизни. Жаль, выпить нам нечего, кроме воды.
Он тронул белый шнурок с привешенным к нему простым серым камешком — этот знак, привязанный к его руке, говорил о том, что Х"са дал обет и выполняет его.
— Не огорчайся, — усмехнулся Некромант. — Я здесь не за тем, чтобы испортить тебе пост или нарушить ваши обычаи. Долго тебе ещё осталось тут тосковать?
— Ещё месяца три, пока накоплю на выкуп, — шевельнул ушами хольча. — Но у нас уже всё оговорено. Её родичи будут мне рады, а мои — рады ей.
— Лучше не бывает, — кивнул Нецис. — Эта смелая дева знает, что ты из Айгената?
Х"са еле заметно вздрогнул и посмотрел на мага в упор.
— Да, и она знает, что это означает, — тихо сказал он. — И всё же она согласилась. Ул"куа Ул"тамайни согласна быть женой того, кто повинуется Аойгену, чем бы это ни грозило нам. А что скажешь ты? Говорил ты уже с Аманкайей Сонкойок?
— Х"са, если я сказал не то — прости, — поморщился Нецис. — Что касается Аманкайи... Это невозможно, Х"са, и я говорил это и тебе, и Алсеку, и ей самой уже двести раз. Вы с Ул"куа смелее, чем я, и я это признаю. Скажи лучше, что в очередной раз случилось под Шалгоном. Стражники в нижнем посёлке были немногословны...
Фрисс вздрогнул и подался чуть назад, по привычке потянувшись за мечом, когда услышал сердитое шипение и фырканье. Хольча оскалил зубы и странно мотнул головой, его волосы встали дыбом, как кошачья шерсть.
— Нецис! Я же просил не называть Шайин Шалгоном! Шалгон давно разрушен, стёрт с лица Страны Дракона, никакого Шалгона уже тысячу лет как нет!
— И именно поэтому там до сих пор исчезают жители, — склонил голову Нецис, недобро сверкнув глазами. — Поэтому камень осыпается под корнями мха, а плоть стекает с костей, и поэтому из болот вылезает нежить и вытекает Квайя. Потому что Шалгона давно нет, и Ксиннирга давно нет, и Нерси"ата нет... Нелепые слова, Х"са. Шалгон ещё там, а Ксиннирг ещё тут. И одного несчастного принесли в жертву богу Шалгона и Ксиннирга...
— Синхи, — прошептал хольча, неохотно кивнув. — Так и есть. И это омерзительно. Он из рода Та"накаси, ещё юнец... ушёл за грибами и не вернулся. Лес вокруг Шайина уже прочесали, никто не выходит за ворота без оружия. Это Нерси, больше некому. Только они поклоняются этой тлетворной твари...
— Это отщепенцы, — покачал головой маг. — Среди Нерси уже нет почитателей Змея-с-Щупальцами. Это редкие безумцы... и не думаю, что они пересекли полстраны в поисках жертвы. Ты смотри за окрестностями Чьонсы... мало ли, вдруг это выползло из камней Ксиннирга... а я посмотрю, чем пахнет в лесах Шалгона и Текиоу. Надеюсь, больше никто не пострадает.
Фрисс слушал и переводил взгляд с одного изыскателя на другого и чувствовал себя гостем на собрании Чёрных Речников. "По всей Кецани земля сочится Квайей, и отовсюду лезет пакость," — размеренно подумал он. "Видимо, и сюда в этом году дотянулась та тварь из пустыни... Ангахар?"
"Си-меннэль," — голос Некроманта даже в мыслях был шелестящим. "Не надо всё валить на Ангахара. Это местная, нерсийская, пакость, плоть от плоти Пурпурного Леса, и здесь всегда так — что в этом году, что в прошлом. Змей-с-Щупальцами явился сюда гораздо раньше людей, а может, и всегда жил тут..."
— Ахмер ди-Нхок прислал мне недавно весть, — Х"са, вытерев жирные лапы о циновку, уже копался на полках. — Ты ведь был у него на днях?
— Был, но погостить не удалось, — кивнул Нецис. — Ничего дурного с ним не случилось?
— Не уверен, — Х"са нашёл сложенный вчетверо обрывок листа и снова сел на циновки. — Ахмер пишет, что своими глазами видел в Отикке личинок да"анчи, меняющих форму. Я бы не сказал, что с ним всё в порядке...
— А мы с Фриссом видели их в Тиэну, — ровным голосом ответил Некромант. — Огромный рой на пике трансформации. Если моих слов мало — спроси Ратханканара и Нгат"тарку, они уничтожали этих личинок вместе со мной. И я не поручусь, что другой рой не летит сейчас к Чьонсе. Личинки расселяются, Х"са. Это год, когда пустыни выходят из берегов. И в этом году личинки разлетелись очень далеко.
— Та-а! — хольча выпрямился, упирая руки в бока. — В то, что нежить лезет из омута, я поверил бы. В ползучую гниль, в водяную лихорадку — сколько угодно. Но пустынные личинки под Тиэну... Что-то ты напутал, Нецис, хоть я тебя и уважаю.
— Мне не нужно, чтобы мне верили, — пожал плечами уязвлённый Некромант. — Просто смотри по сторонам, и чем внимательнее, тем лучше.
Хольча хотел что-то ответить, но не успел. Маленькая платформа качнулась, и под невысокий лиственный навес просунул голову рэйлинг. Двулапый "дракон" устроился на самом краю, и платформа выгнулась под его весом. Увидев Некроманта, он уважительно выгнул длинную шею. Фрисс рассмотрел на ней бусы из мелких костей.
— Нахак! Ты вовремя прилетел, — хольча подвинул к себе самую большую миску и вылил в неё последние остатки варева. — Пролезай сюда и угощайся. У меня сегодня гости, из таких далей, что вы, рэйлинги, там и не летаете.
Чёрный крылатый ящер протиснулся в хижину, чуть не расплющив Алсага, и устроился у общего стола, обмотав хвост вокруг лап и свернув кольцами шею. Фрисс не имел ещё дела с рэйлингами, но слышал многое, и глаза ящера, вспыхивающие холодной неживой зеленью, не удивили его. Наверняка это существо подняло уже не одного скелета, и неудивительно, что Нецис ему интереснее, чем все Речники Великой Реки.
— Нецис Изгнанный? Это честь для меня, — неожиданно тонким голосом сказал рэйлинг. — Х"са столько о тебе рассказывал... Я пока начинающий Некромант, но однажды — если боги будут со мной — достигну твоего могущества.
— Не сомневаюсь, Нахак, — невозмутимо кивнул Нецис. — А что привело тебя сюда среди ночи?
— Ох... — рэйлинг, забывшись, всплеснул крыльями и чуть не снёс хижину. Х"са поймал падающий кувшин и нахмурился.
— Ты летел в сушильню, увидел у меня свет и решил заглянуть. Хорошо, Нахак, а теперь лети в сушильню и вспоминай, что хотел сделать. Угощение вынесу тебе во двор, а гостям моим нужен отдых, и не донимай чародея Нециса своими разговорами...
Фрисс смущённо посмотрел вслед Нахаку. Рэйлинг летел бесшумно, и мрак скрывал его — только видно было, когда чёрное крыло на миг заслоняло гигантскую сушильню, окутанную алым пламенем. Огромные брёвна Чилонка и тонкие планки, подвешенные над ней, блестели в темноте гладкими боками и отражали красные сполохи.
— Твой друг? — Нецис кивнул на ночное небо. — Намерен вступить в Айгенат? Насколько тверда его решимость?
Х"са опустил взгляд.
— Нецис, я не тяну в Айгенат всех, кто живёт рядом со мной. Нахак знает о нашем сообществе, но вступать в него не собирается. Он думает, что здесь Айгенату нечего делать... то есть — нет тут дела для нас, везде мир, покой и скука.
Алсаг громко фыркнул. Фрисс вздохнул.
— Хорошо, если так, — прошептал он. Хольча шевельнул ушами.
— Да если бы так! Редкий год тут обходится без какой-нибудь ерунды. Но всё-таки... — он покачал головой. — Всё-таки личинки из пустыни — это перебор. Я постелил вам у той стены. Спите спокойно, Нахак скоро вернётся, но будет сидеть тихо-тихо.
Фрисс накрылся с головой плащом — сквозь листву навеса пробивался багряный свет сушильни, навевающий воспоминания о куда более сильном и грозном огне. Справа от Речника устроился, положив морду на лапы, Алсаг. От него веяло жаром. Нецис, запустив ледяную руку в мех на его боку, уже спал — ему не мешал ни свет, ни жар, ни туман, поднимающийся от омута Тикоси. Речник перевернулся на другой бок. Ему казалось, что его обмотали полотном, вымоченным в кипятке. Воздух Пурпурного Леса мало подходил для дыхания — ещё немного воды, и в нём можно было бы плавать...
Речнику снилось, что он пробирается по Старому Городу, по колено увязая в битом рилкаре, и горячий сухой ветер бьёт ему в лицо. За ворохом обломков медленно проступают очертания блестящего купола, выкрашенного в алый, белый и чёрный, и ветвистая мачта над ним пылает багровым огнём, луч за лучом посылая в пустое серое небо. Речник сделал ещё шаг, и купол обрушился с оглушительным лязгом, в лицо Фриссу хлестнуло пламя, и он вскочил уже с мечами в руках, глядя вокруг ошалелыми глазами и пытаясь разобрать, где он, и что так громыхает неподалёку, во тьме, озарённой алыми вспышками.
