— Ты знаешь правила. Только Воры и Рудокопы могут посещать бар.
Вот это да! А Героям Советского Союза Первой степени в этот вшивый бар хода нет! На всякий случай я показал бугаю кулак и спросил:
— А ты, однако, остановить меня хочешь?
— Н...нет! — заикаясь, пробормотал вышибала.
— Волк там?
— Да... точно, там!
Отстранив нахала плечом, я вошел внутрь. В баре было многолюдно: у левого с краю столика до сих пор сидел в доску пьяный Идол Исидро и что-то счастливо бормотал. Дальше я обнаружил Мордрага, Сайфера-Чифиря, трезвого Рудокопа по имени Сеньян и еще несколько Воров, имена которых мне были незнакомы. Волк отыскался по ту сторону стойки. Он что-то упорно доказывал Силасу, а тот так же упорно возражал. Рожи у обоих спорщиков светились яростным огнем.
— Волчара! — окликнул я Вора, — тебя можно на секунду?
— Ага, Марвин! — обрадовался Волк, — вот ты и разрешишь наш спор.
— Точно! — кивнул Силас, который тоже немного приложился к кружке, — Марвин суров, но справедлив.
— Проблемы? — удивился я, — что же вы не поделили?
— Силас говорит, что есть такой самогон, который застывает, и его можно есть ложкой! — выпалил Волк.
— А ты не согласен?
— Конечно, нет! Если самогон высохнет — от него не остается ровным счетом ничего!
Я посмотрел на них умудренным взглядом старого пердуна.
— Оба вы неправы, детки. Есть одна вещь, которая застывает и образует нечто тестообразное, зеленоватого цвета. Гашиш называется. Заворачивает хобот почище самогона. Но вот беда — в наших краях не растет...
— А где растет? — спросили они хором.
— На южных островах... и полуостровах. Полуостров Индостан, индийская конопля, женские растения, смола.
Волк ошалело посмотрел на Силаса.
— Выберусь отсюда, поеду на южные острова. Пойдем, Марвин, твои доспехи уже готовы!
— Эй! — крикнул вслед Силас, — а выпить?
— Я бы съел тарелочку супа, — глянул я на Волка.
— Я бы тоже не отказался.
Мы сели за свободный столик, который моментально стал свободным, лишь только мы подошли к нему. Опохмеляющиеся Скребки тотчас вскочили и заявили, что они давно собирались уходить. Я бросил им мешочек с двадцатью кусками руды, чтобы они могли взять с собой еще по одной — на посошок.
— Добрый ты, — заметил волк, — и не скажешь, что способен оторвать живому человеку голову...
Я едва не блеванул в принесенную мне плошку с супом.
— Это кто тебе сказал, что я людям головы отрываю? Колись!
— Да Горн и сказал! Не переживай, дальше меня это не уйдет. Ах! Чертовски вкусный суп сегодня у Силаса!
— Я об этом супе слыхал аж на Свободной Шахте. Не удивлюсь, если сюда вскоре заявятся голодные обормоты из Старого Лагеря — пахнет обалденно!
Вскоре, привлеченный запахом, в бар заглянул Ли. К нему со всех ног ринулся Силас и усадил его на почетное место — на верхней веранде. Вскоре туда поскакал его помощник с заставленным подносом. Мы с Волком не спеша доели адское варево, щедро сдобренное пряностями, а затем отправились в пещеру — к хижинам. Была чудесная ночь, в озере плескалась рыба, которую почему-то никто не торопился ловить. Я спросил об этом своего спутника.
— Да у Рудокопов и Крестьян своей работы хватает, а Наемникам — западло. Воры тоже особенно не горят желанием.
— Тьфу ты, работнички! — сплюнул я, — а что, просто так сидеть и курить интереснее?
Волк достал косяк и прикурил его от магического огонька.
— Сразу видно, что ты никогда не курил! — ответил он, выпуская полкубометра сизого дыма.
— И не тянет. А ты рыбу когда-нибудь ловил, философ?
— Не-а!
— Я вот попрошу Дариона сделать пару крючков рыболовных и покажу тебе настоящую рыбную ловлю. Как говаривал один мой знакомый, "клев будет такой, что ты позабудешь обо всем на свете".
Жарко и с чувством рассказывая Волку о способах рыбной ловли, рыболовных снастях и о том, что фосфор помогает работе головного мозга, я и не заметил, как мы добрались до места назначения. Волк попросил меня немного подождать и скрылся в своей хижине. То, что он мне преподнес, было очень необычно. Ново и свежо. С изюминкой. Доспехи представляли собой аккуратно уложенный набор чешуек, на которые Волк разобрал огромные пластины. Плечи закрывали и вовсе — цельные куски панцирей. То же самое было и с наголенниками.
— Сколько же все это стоит? — спросил я с чувством почтительного восхищения.
— Это опытный экземпляр. Для тебя — бесплатно. Но учти — тебе их предстоит испытать в бою и рассказать мне о сильных и слабых сторонах. Согласись, не могу же я торговать доспехами, не испытанными в бою.
Я понял. Меня использовали в качестве "летчика-испытателя". Вернее, используют. Что же! Я — мужчина, склонный к опасным экспериментам, особенно в последнее время. Видно, недобрал в прошлой жизни. Поэтому я тут же снял свои латы на основе шкуры тролля, а Волк помог мне облачиться в его изобретение. Не знаю, как со стороны, но внутри было довольно уютно. Я ощущал себя этаким легким танком из штурмовой группы Гейнца Гудериана. Доспехи были настолько легки, что наверняка в них можно было даже плавать. Хотя боже меня упаси от испытания водой!
— А ну-ка, поворотись! — скомандовал Волк, — хорошо! Тащи меч... сделай пару выпадов! Да не в мою сторону, идиот! А еще говорил, что людям головы не отрываешь! Что ж, неплохо!
— На правой руке ремешок крепления слишком сильно натянут! — пожаловался я, — натирает кожу на сгибе!
— Один момент!
Словно опытный кутюрье, Волк закружился возле меня, устраняя замеченные мной недостатки внутри, и явные несуразицы снаружи. Явные только для него — я, глядясь в металлическое зеркало, так ничего полезного и не подметил. Еще с полчаса он колдовал над наголенниками и наплечниками, пока я не почувствовал, что засыпаю на ходу.
— Ступай дрыхнуть! — хмыкнул Волк, — как ты из них выбираться будешь — ума не приложу.
Я отправился в свою хижину и брякнулся на матрац прямо в доспехах. Снимать их у меня не было ни сил, ни желания, ни возможности. Хрен с ним, пусть так и хоронят! Если что. Тем не менее, выспался я превосходно. Утренний мир Нового Лагеря принял меня в свои объятия и угостил хорошим куском ветчины. Это ко мне пришел в гости Торлоф с окороком и бутылкой пива.
— Пива не хочу! — заявил я, — давай лучше выпьем вина.
— Странный ты! — хмыкнул Торлоф, — лакаешь дорогие вина, носишь эксклюзивные доспехи, под потолком у тебя развешаны окорока не самых мелких животных! Что ты за человек?
— Я не жадина! Хотите — угощайтесь. Слова не скажу!
Бывший моряк хмыкнул и отпил немного из кружки.
— Что не жадина — это и так всем понятно. А шастать по чужим хижинам у нас в лагере не принято. Даже если очень хочется есть. Или опохмелиться. Ты куда это вырядился, словно на последний бой?
— Может, и на последний! — вздохнул я, — хочу прогуляться в город орков.
Торлоф поперхнулся вином.
— Ты в своем уме? Это тебе не болотожоров на болоте раскатывать, хоть это и не каждому дано. Орки, парень, твари крепкие.
— Я тоже не подарок!
Торлоф подтверждающе фыркнул, отрезал себе ветчины и принялся смаковать вино. Я попросил его в мое отсутствие присмотреть за моей хижиной, и следить, чтобы мясо не испортилось и не залежалось.
— У меня не залежится! — пообещал Торлоф, — нам с ребятами здесь на неделю харчей.
В шершня на этот раз я решил не превращаться, так как нужно было составить собственное мнение о новых доспехах. Посмотреть, чтобы не натирали при длительной ходьбе, не жали подмышками и не мешали при сражении. Все-таки, я надеялся встретить на своем пути не слишком серьезных противников, чтобы примерно оценить свой уровень защиты. Хорошо бы встретить несколько черных гоблинов — эти ребята вполне сгодятся для стресс-тестирования. Парочка глорхов тоже сгодилась бы. На крайний случай можно сходить и еще раз вломить Скорпио. Кстати, давненько я этого пройдоху не видел. И очень долго не был в тех краях.
Дойдя до мостика через расщелину, я свернул направо и побрел по дороге, ведущей к жилищу Айдана. Каково же было мое удивление, когда я заметил, что охотник снова выглядывает из кустов.
— Айдан! — окликнул я его, — чего ты туда опять забрался? Снова мои Призраки шалят?
— Тьфу ты! — сплюнул он, — это ты, Марвин! А я думал — что за мужик прет!
— У тебя паранойя! — засмеялся я.
Айдан вылез из кустов и пугливо оглянулся по сторонам.
— Время нынче неспокойное. Шатаются тут всякие... не поймешь, то ли приличный человек, то ли сволочь последняя. Старый Лагерь понемногу сходит с ума, целиком! Носятся туда-сюда все, словно светопреставление начинается какое-то... пожалуй, пора перебираться в Новый Лагерь.
Охотник еще некоторое время вздрагивал и озирался. Весьма похоже, что у бедняги и впрямь расстройство на нервной почве. Шло все заведенным порядком многие годы, а тут раз, и в течение месяца поменялась вся система приоритетов. Я распрощался с Айданом и посоветовал ему на некоторое время поселиться в Новом Лагере, в хижине на втором ярусе с видом на озеро. Он заслужил отдых, как и те два неврастеника — Ретфорд и Дракс. Бедолага согласился со мной и, вздыхая, пошел собирать свои нехитрые пожитки.
Дальше по пути была хижина Кавалорна, но старого охотника дома не оказалось. Наверняка вспомнил, что давно не ходил на падальщика. Зато неподалеку красовался молодой удалец Скорпио и что-то перетряхивал в большом сундуке. Так! Рюкзак мы у него реквизировали, значит, он перешел на сундуки.
— Эй ты! — окликнул его я, — а ну, иди сюда! Иди, не бойся!
Точно таким тоном совсем недавно (боже, сколько времени прошло!) он подзывал меня взглянуть на его товар. Нынче Скорпио был не столь самонадеян. При звуках моего голоса он торопливо закрыл крышку сундука и для пущей убедительности придавил ее собственной задницей.
— Уходи! — сказал он, — ты меня ограбил в прошлый раз!
— Интересно! — удивился, — а кто мешает мне ограбить тебя на этот раз?
Он неловко поерзал на крышке.
— Зачем тебе столько оружия? Ты ведь нынче Наемник...
— Я нынче — Свободный Рейнджер! А ну, от винта, как говаривал Карлсон!
Стражник обреченно поднялся.
— Никакого бизнеса! И все из-за тебя!
— Открывай крышку! Живее!
Скорпио медленно, точно шел на плаху, повернулся и отворил сундук. Мне в глаза сразу бросился огромный арбалет, бывший раза в полтора мощнее моего.
— Продаешь?
— Продаю! — с ненавистью ответил он, — или меняю! Но подарить не могу! Это — самое дорогое, что осталось у меня! Понимаешь, ты, чертов мужлан!
— Ихь бин аллес ферштейн! — прошипел я, — гэбен зи мир, битте! Фефлюхтен шайзе!
Зарыдав, он достал из сундука заветный арбалет и швырнул его мне под ноги. Я снял рюкзак и достал из него арбалет покойного Шакала. Протянул его ему и впридачу снял свой — копию шакальего.
— Беру один, отдаю два!
Скорпио вытер слезы и спросил:
— А с чего это ты такой добрый! В прошлый раз — кулаком в рыло, и прощай, Скорпио!
Я в это время был занят тем, что осматривал свое новое оружие. Безо всяких околичностей — вещь была первосортная. Если высшим сортом считать снайперскую винтовку. Но на вопрос Стражника все-таки пришлось ответить.
— Солдат ребенка не обидит! Уразумел?
— Я — солдат! — гордо возразил он.
— Дерьмо вы тут, а не солдаты! — сплюнул я, — резвитесь, как дети малые. Сами себя награждаете, в чины производите, а попади любой из вас на войну... да что я с тобой тут говорю!
— А ты был на войне? — спросил он.
Я кивнул и вспомнил Грузию девяносто первого года. Тогда в составе миротворческого контингента мы творили войну в этой гребаной державе. Грузины резали абхазцев, абхазцы резали грузин, а мы резали всех. Тех, кто не подчинялся приказам и пытался резать нас, как главное зло. Это потом Мартин располнел, как боров, а когда-то он был вполне ничего. Между прочим, безо всяких "афганских синдромов".
Не знаю, какое лицо у меня было при этих воспоминаниях, но рожа Скорпио побелела. Видимо думал о том, что я вспоминаю, как насиловал и убивал. Дурачок! Об этом я предпочитаю не вспоминать...
— Ладно, дефективный, я пошел. Живи, пока молодой.
Глянув еще раз на хижину Кавалорна, я спустился вниз и повернул на тропинку, ведущую в земли орков. Улу-Мулу болталось на правом плече, сзади висел новый мощный арбалет, а возле шеи торчала рукоять двуручного топора. Как говорится, на бога надейся, но бронепоезд держи на запасном пути.
Единственное, чего я не предусмотрел — это блокпоста на границе. Там дежурили двое Стражников, которые при моем появлении лихо вскинули арбалеты и принялись швырять в меня болтами. Непонятно! То ли они привечают таким образом всех, кто подходит к запретной черте, то ли у них личная неприязнь ко мне? Эх, жаль нет гранатомета! Пришлось залечь и долго целиться. В конце-концов, мне удалось подстрелить Стражника в тяжелых доспехах. Не похоже, чтобы эти ребята тут зарастали жиром — оба стоили мне приличных нервов. Стражник в средних доспехах спрятался за корнями дерева и отслеживал каждое мое передвижение. Однако, арбалет у него был не чета моему. Да и доспехи у меня были покруче... рискнуть, что ли?
Я встал и быстро побежал в его сторону, изредка "качая маятник", чтобы затруднить задачу прицеливания. По матерщине из-за дерева я понял, что с такой тактикой арбалетчику до сих пор сталкиваться не приходилось. Я достал его, когда он высунул башку из-за дерева и попытался определить: куда же это я подевался. Двуручный топор — не индейский томагавк. Он плохо предназначен для метания, но, попадая лезвием в цель, творит чудеса. В этот раз он продемонстрировал чудо раскалывания головы на две идентичные половинки. Вот и оставил я блок-пост без охраны. Как же теперь весь цивилизованный мир? Впрочем, что-то мне не верится, чтобы эти два архаровца долго продержались против орды орков. Скорее всего, выставлены они были с чисто шухерной целью: "Атас, робяты! Орки на горизонте!" И бегом в лагерь — под защиту высоких стен.
Внимательно осмотрев уже виденные мной в образе шершня края, я первым делом обратил свое внимание на стаю орочьих гончих, что с тупым упорством преграждали мне путь. Тут Улу-Мулу не поможет. Собакам начхать и на Улу-Мулу, и на мое высокое положение среди братьев. Кро-так! Как же мне быть? С другой стороны вход на орочью территорию охраняет тип по имени Пако — та еще сволочь. Он мне говорил, в долине тоже хватает этих тварей. Остается два выхода. Либо пробиваться напролом, либо идти в обход. В обход тоже можно идти двумя путями: со стороны Нового Лагеря через горы; и тем путем, что я как-то попал в разрушенную крепость на горе. Это нужно заходить со стороны Южных Ворот, лезть на косогор, а затем спускаться вниз.
Проблема! Ничего дельного не придумав, я вытащил свой новый арбалет и начал стрелять по орочьим гончим, надеясь на "авось". Мне удалось подстрелить трех, когда собачки наконец-то поняли, откуда дует ветер, и бросились в мою сторону. Я не был дураком и бросился в сторону обратную. Вывозите апельсины бочками! Пока глупые псы пытались моментально всей сворой преодолеть проход, мне удалось залезть на скалу и занять выгодную позицию для обстрела. Еще около десятка орочьих гончих полегли здесь, с тупым упорством стараясь забраться на скалу. Надо отдать должное новому оружию — с двух выстрелов я укладывал любую собачку. Или щедро калечил, на всю оставшуюся собачью жизнь.
