— Что же, достаточно извести мужа, чтобы стать княгиней?
Эсса отшатнулась от прямоты высказывания и жёстко ответила:
— Принц таким предложением убил мою любовь к нему. Я ещё раз поняла, что для него я — лишь шахматная фигура. Может быть, не пешка, но ладья, которую можно принести в жертву в эффектной комбинации и выигрыш которой чаще всего выигрыш партии.
— И не королева, — ехидно добавила Толтисса.
— Да, и не королева! Я представила себе жизнь среди презирающих меня дам высшего света, с мужем, на каждом шагу пускающимся в новые любовные приключения... Даже если Клингор действительно станет князем, я бы не хотела стать по сути его наложницей и рабой. А династический брак сразу и формально низведет меня.
— Да... Я почему-то уверена: сейчас принц восхищается своим умом, как он подцепил тебя на крючок. Теперь вижу, что такая женщина, как ты, могла вернуть мужа с края того света. Ладно, пусть умные мужчины будут и дальше уверены, что провели нас, глупых женщин... А я буду молчать о нашем разговоре. Да и ты, как я вижу, редко с кем распускаешь язык.
— Я понимаю теперь, как ты очаровала моего твердокаменного мужа. Я вижу, что сейчас он по положению своему вынужден бывать с другими женщинами, но смотрит на это как на тяжкую обязанность, а не как на увлекательную охоту.
Толтисса тонко и грустно улыбнулась.
В мужскую комнату на несколько минут зашёл король. Тор хотел было сразу присягнуть ему, но монарх расхохотался и сказал, что это надо будет сделать публично и в торжественной обстановке. Он лишь предупредил новоиспечённого владетеля: в данный момент и сам не может отомстить Крангору, и помочь другому не сможет, если тот решит свести счёты по праву личной войны. Затем он спросил, правда ли, что Тор присоединил ещё две деревни? Мастер подтвердил слух. Король взял с него слово больше не расширять владения, поскольку привилегии, которые он получает, исключительно высокие, но не резиновые. После этого король и владетель вышли к женщинам, обменялись несколькими комплиментами и выпили по бокалу прохладительного напитка. Толтисса спросила Тора, чем он занимался сегодня? Тот ответил, что пытался найти рудознатца для помощи в работе. Но нашёл лишь подмастерье, рекомендованного на мастера, и пока что пришлось этим удовлетвориться. Королева похвалила его за то, что он ищет людей, а не вещи, и уточнила, кого ещё он хочет найти. Тор ответил, что планировал лишь рудознатца. На это бывшая возлюбленная ехидно заметила:
— А ты не подумал, Мастер-оружейник, что тебе нужен ещё архитектор? Что обществу, которое ты и твоя жена, организовываете, а также твоим воинам и их начальникам, нужны портной, сапожник, ювелир и шелкомодельер? И даже тебе для твоей работы нужно было бы ещё как минимум три мастера-кузнеца, алхимик и мастер-бронник. Узко смотришь, Мастер! Об остальных подумай сам, всё равно за один краткий визит всех не найдешь. В качестве помощи в обучении твоих дворян я рекомендую прибыть к тебе паре гетер хорошей репутации, кончающих карьеру, но не выходящих замуж. Они будут учить девушек и женщин манерам, танцам, поэзии и этикету. Есть у меня на примете и добронравный музыкант, он будет учить твоих дворян, да и женщин тоже. А пару монахов и военных наставников тебе придётся искать самому.
— Я Колинстринну должен превращать в город?
— Пора! Столица владения из двадцати деревень должна быть городом, и неплохим.
Тор почесал в затылке и нехотя согласился. Эсса довольно улыбнулась: перспектива быть по сути дела княгиней ей была приятна больше, чем быть княгиней по виду. И княжество они с мужем создают сами, что ещё лучше.
На этом неофициальный приём был закончен.
Следующий день Тор потратил на поиск специалистов. Кузнецов, бронника, архитектора и алхимика он нашёл быстро. С военными наставниками дело было сложнее. С мастерами изящных цехов тоже не всё ладилось, хотя к поискам подключилась и Эсса. Она смогла на следующий день найти лишь портного, а шелкомодельера, ювелира и сапожника пока не удалось.
Настал официальный приём у короля. Было известно, что назавтра он выступает в поход для встречи с принцем Клингором. Тор принёс по всем правилам и без всяких оговорок вассальную присягу. Тогда король сказал:
— Поскольку ты, Владетель Колинстринны, ничего у меня не просил, я дарую тебе привилегии сам, и больше, чем если бы ты просил. Всё твоё владение, за исключением людей, тебе не присягнувших, полностью освобождается от всех налогов, кроме имперских, на срок моей и твоей жизни, но не менее чем на десять лет. Для твоей семьи и личных крестьян это освобождение вечное и наследственное. А взамен я требую, чтобы заказы мои и моих военачальников выполнялись в первую очередь.
— Благодарю и повинуюсь! — радостно произнёс Тор.
— Неужели у тебя нет никакой просьбы? — сказал король, и Тор почувствовал, что он просто обязан о чем-то попросить. Но он ведь и так получил намного больше, чем просил бы! А, есть ещё одно.
— Я и так сверх всякой меры облагодетельствован. Но я боюсь, твоё величество, что смута в нашем королевстве ещё не кончилась. Я не хотел бы поднимать оружие против тех, кто был моими друзьями. Я не буду поддерживать их, но просил бы освободить меня от участия в военных действиях против них. А в будущих войнах и смутах я всегда буду верным твоим полководцем.
— Ты ценнее как Мастер, чем как полководец. Обороняй свои земли, в будущем посылай своих людей и своего сына, когда он подрастёт. Я тебе запрещаю самому ходить в дальние походы. А сейчас ты обязуйся не пускать войска мятежников на свои земли и уничтожать разбойников.
— Обязуюсь, мой государь, что ни одно соединение, не дружественное тебе, не пройдёт безнаказанно через мои земли, и всеми силами искать и беспощадно уничтожать разбойников.
— Прекрасно! Этого достаточно. Я в ответ обещаю не пользоваться во время данного мятежа правом прохода через твои земли.
Лучшим во всём этом для короля было, что Тор сам озвучил неизбежность возобновления смуты и сам попросил о нейтралитете. Даровать нейтралитет по собственной воле было бы плохо и политически, и с военной точки зрения.
Многие при дворе были возмущены такими привилегиями нового владетеля и приписывали их влиянию королевы. Они не были неправы, но король в данном случае лишь милостиво разрешил Толтиссе убедить себя в том, что сам считал лучшим. Государь почувствовал, что в данной дипломатической схватке он начисто переиграл принца Клингора, и это придавало уверенности перед предстоящими тяжкими переговорами, которые, вероятнее всего, завершатся генеральным сражением.
На следующий же день Тор с новыми специалистами выехал к себе. Обратный путь занял больше времени, так как пришлось вести за собой обоз с мастерами, их имуществом и семьями. Поэтому Тор лишь незначительно опережал армию. Около Нотрана он увидел армию Клингора. Принц выслал вестника, спросившего, не враг ли Тор теперь? Получив ответ, что он имеет разрешение от короля не ввязываться в спор между королём и принцем, вестник ускакал и вскоре вернулся с пожеланиями счастливого пути и с рекомендациями не высовываться за границы своего владения, пока идут военные действия.
Тор на один день опередил встречу между королём и принцем. Но этому предшествовали события, которые Клингор инициировал ещё до прихода в Колинстринну, когда его посетил принц Атар. Племянник рекомендовал соратнику идти и без всяких церемоний вступить во владение своими землями в Сахирре. При этом дядюшке было рассказано о том, как "тепло" встретили в их владениях других принцев. Атар вспыхнул и ответил, что он-то церемониться с захватчиками не будет. Клингор поощрительно улыбнулся и пожелал удачи. И мятежный принц с тысячей всадников направился в Сахирру. За неделю два замка и два города оказались в его руках, а поскольку он выгонял сборщиков налогов, в Сахирре, до этого спокойной, разгорелось восстание. Но формально до получения известий от Клингора Атар занимал лишь свои владения.
* * *
Встреча была назначена между военными лагерями принца и королевской армии. Король прибыл на встречу с сотней воинов, а Клингор всего с полутора десятками. Заметив такое неравенство, король сразу насторожился, зная братца: "Хитрец явно что-то задумал и желает вызвать меня на нападение во время переговоров".
Принц, отъехав от своего лагеря, тихо напомнил охране:
— Помните, как учились! Если на нас нападут, сразу выхватывайте кинжалы и режьте, а не колите! И сразу все на короля. Первый сносит охрану, второй обезоруживает, третий убивает. Я короля трогать не могу, он мне брат.
Принц подумал: "Убьёшь случайно брата, так проходить покаяние и очищение. А корону нужно брать немедленно". В мечтах у него уже вырисовывалась картина, как король нападает на него, как в схватке короля смертельно ранят, принц своим громовым голосом останавливает схватку, подхватывает короля на руки, выносит из шатра и проливает над ним горькие слёзы, скорбя о своем брате.
— А не будет ли мне плохо, если я убью короля? — тихо спросил молодой охранник старого.
— Обычаи не помнишь! Сразить короля в бою — великая честь. Тем более если он нападёт на нас первым.
Встреча короля и вождя восстания началась с взаимных упреков.
— Привет, братец! — ласково приветствовал Клингора король.
— Желаю всего наилучшего, старший брат и государь. Поздравляю тебя с избавлением от тирании канцлера и его внучек.
— Ты не очень спешил ко мне, брат.
— Не хотелось утомлять войско зря, государь.
— Или может, выигрывал время, пока Атар разбойничает в Сахирре?
— С каких это пор возвращение своих незаконно захваченных земель называется разбоем?
— Ладно, самоуправство. Неужели нельзя было обойтись без насилия, подав мне протест?
— Двое из нас этот протест тебе подали и получили лишь ответ, что дело будет рассмотрено в суде.
— Всё правильно. Такие вопросы будут решаться судом.
— Будет процесс тянуться годами, а незаконные захватчики всем пользоваться. Я не наивный, помню принцип beati possidens.
— Сколько я знаю, и та, и другая сторона имеют документы на право владения. Твои принцы имели лишь общий титул, а те, кого ты называешь "захватчиками", конкретные жалованные грамоты.
— Грамоты, выписанные канцлером после начала рокоша! Даже если они тобой подписаны, ты что, не мог объявить их недействительными, как данные под угрозой и в результате обмана?
— Значит, твои люди могут захватывать и грабить, да при этом ещё и неприкосновенностью обладают? Я ведь не выгоняю Онгора и Кусара, которые силой захватили владения.
— Они лишь восстановили свои права.
— И насиловать твои люди тоже могут? Я ещё понимаю, в пылу после захвата города или поселения. А просто по дороге?
— Ты имеешь в виду иски этих шлюх, что буквально осаждают моих военачальников? Вот мои люди и не хотят мира: только сложишь оружие, тебя оклевещут и засудят! И всё будет по закону! Самая настоящая плутократия!
— Ты что, утверждаешь, что я намерен плутократию установить в королевстве? Да, я намерен уважать законы.
— Ты намерен благородных людей унижать законами!
— Так чего же ты хочешь?
— Я хочу понять, хочешь ли ты, братец-государь, мира!
Клингор незаметно положил руку на оружие последнего шанса. Он был уверен, что, полагаясь на подавляющий численный перевес своей охраны, король не выдержит и даст приказ атаковать. Братоубийцу Империя могла лишить королевского сана, поэтому важно было, чтобы все видели, кто первый начал и кто коварно напал.
Король чувствовал, что его буквально вызывают на нападение и твёрдо решил не поддаваться. Он слишком хорошо знал своего братца и был уверен, что у него в рукаве пять тузов припрятаны.
— Я вижу, что это ты, братец, мира не хочешь!
— Что ж, раз оба мы не хотим мира, пусть спор решит оружие!
Битва не началась сразу: уже был вечер. Через пару часов к лагерю принца подскакал всадник с белым флажком на копье и передал от короля пакет брату. Там было ехидное краткое послание:
"Дорогой младший брат мой! Имею честь тебе сообщить, что сейчас в Зооре находится брат нашего деда принц Ансир, согласно законам Наследник престола. Он вновь принёс мне присягу и поручил мне объявить тебе, что в случае, если со мной что-то случится, он не станет отрекаться от престола, а сохранит его для моего сына. По решению Совета королевства, плод чрева королевы ныне второй наследник. Желаю хорошо поспать перед битвой".
Принц понял, что решить конфликт могут два исхода битвы: для него важно добиться полной и сокрушительной победы, в ходе которой король будет убит, чтобы затем вступить в Зоор и самому взять власть от имени плода чрева. Потом можно по праву запасного наследника немедленно жениться на Толтиссе, и тогда это дитя станет его сыном. Будет время, чтобы подготовить другие варианты. Второй исход, когда конфликт тоже кончится — если Клингор не добьётся победы. Его союзники уже начали разбегаться, останется лишь просить короля о милости либо удаляться в изгнание.
На следующее утро король выстроил свои войска в боевой порядок, поскольку у него было подавляющее преимущество, но тут наконец-то подошла северная армия принца. Кое-кто утверждает, что армия пришла ещё раньше, но принц специально держал её чуть поодаль, чтобы спровоцировать короля на бой. Сам Клингор никогда не подтверждал и не опровергал этого.
Генерал Инь Луараку, заместитель короля в войске, предложил монарху отложить битву, отступив в лагерь, но король, полагаясь на всё ещё имевшееся численное преимущество (примерно шестьдесят тысяч против сорока) и на усталость армии, только что закончившей длинный поход, решил дать бой.
В начале боя принц применил обманный манёвр. Его отборные корпуса изобразили отступление, переходящее в бегство. Но король не поддался на провокацию и сдержал порыв своих воинов, которые хотели ринуться вслед за отступающими. В итоге строй обеих армий приобрёл вид ломаной с углом примерно в середине поля битвы. Король хотел было бросить в бой конницу, чтобы обойти другой фланг противника, но Инь Луараку удержал его.
— Твоё величество, обрати внимание. У врага почему-то слишком мало конницы. Значит, она в засаде и ударит с тыла по нашим конникам, как только мы поддадимся на их уловку.
— Спасибо, генерал! Чуть не попался в ловушку.
— Государь, настала пора применить на практике познания в военной стратегии. Видишь, на деле всё не так, как в учебных боях.
— Вижу, генерал. Кажется, пока всё идет хорошо.
— Что-то слишком хорошо. Зря мы слабо защитили лагерь.
И тут над лагерем взвилось знамя Клингора. Спрятанные в засаде отборные воины под руководством Косъатира взяли лагерь, чему помогло растяпство охраны, которая увлеклась зрелищем битвы. Сам Косъатир был при этом смертельно ранен, но своё дело он сделал. Вдобавок король увидел, что на холм, с которого он наблюдал за битвой, мчится кавалерия принца. Красгор оценил предупреждения генерала, формально передал командование ему, а сам влился в ряды своей кавалерии, бросившейся отбивать атаку. Но, не вступая в схватку, конники принца развернулись и стали отступать. Генерал подал сигнал отбоя атаки. Король был раздосадован: так хотелось в рядах своей конницы подраться, тем более что под защитой своей личной охраны он чувствовал себя спокойно, можно было проявить героизм. Красгор подскакал к генералу Луараку, тот, не смущаясь, что командует королём, приказал ему:
