умер Шэнь Пэй. Потомки воспели его в стихах:
Прославленных много в долине Хэбэя,
Но гордый Шэнь Пэй между славными славен,
Он, жертва безумств своего господина,
Душою правдивою древним был равен.
Всегда говорил он открыто и прямо
И, чуждый корысти, пред смертию самой
На север смотрел он, и те устыдились,
Кто дрогнул душой пред могильною ямой.
Уважая Шэнь Пэя за его стойкость и справедливость, Цао Цао приказал
похоронить его к северу от городских стен.
Военачальники просили Цао Цао въехать в город. Он уже собирался тронуться в
путь, как вдруг увидел палача, тащившего какого-то человека. Это был Чэнь
Линь.
— Так это ты написал для Юань Шао воззвание? — спросил его Цао Цао. —
Я допускаю, что ты мог оскорбить и оклеветать меня, но зачем ты опозорил
моих предков?
— Когда стрела на тетиве, не выпустить ее нельзя, — ответил Чэнь Линь.
Приближенные уговаривали Цао Цао убить его, но, жалея его талант, Цао Цао
оставил Чэнь Линя у себя в войске.
А теперь расскажем о Цао Пэе, втором сыне Цао Цао. Ему было в то время
восемнадцать лет. Когда он родился, темнопурпурное облако, круглое, как
зонт, целый день висело над домом.
— Это облако Сына неба, — по секрету сказали Цао Цао, — оно предвещает
такие почести, о которых нельзя говорить вслух.
Уже в восьмилетнем возрасте Цао Пэй умел писать сочинения и обладал многими
талантами, был сведущ в истории древней и современной, прекрасно ездил
верхом, стрелял из лука, ловко владел мечом и конем.
В походе на Цзичжоу Цао Пэй следовал за отцом. Теперь он со своими
телохранителями направился прямо к дому Юаней.
— Чэн-сян запретил кому бы то ни было входить во дворец Юань Шао, —
предупредил Цао Пэя один из воинов.
Цао Пэй прикрикнул на него, обнажил меч и вошел во внутренние покои. Там он
увидел двух плачущих женщин и хотел их убить.
Поистине:
Четыре прошло поколения гунов и хоу — и вот,
В тяжелой беде оказался Юаней прославленный род.
О судьбе этих женщин вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
из которой читатель узнает о том, как Цао Пэй взял себе в жены
госпожу Чжэнь,
и о том, как Го Цзя составил план покорения Ляодуна
Итак, Цао Пэй хотел убить женщин, но вдруг глаза его заблестели, он вложил
меч в ножны и спросил:
— Кто вы такие?
— Я — вдова полководца Юань Шао, урожденная Лю, — ответила одна из
женщин.
— А кто эта девушка?
— Это жена второго сына Юань Шао — Юань Си, урожденная Чжэнь. Она не
пожелала ехать с Юань Си в Ючжоу и осталась здесь.
Цао Пэй посмотрел на растрепанные волосы молодой женщины, привлек ее поближе
и рукавом своего халата вытер ее измазанное лицо. Он увидел, что кожа у нее
точно яшма, лицо как цветок, — красота ее может свести с ума целое царство.
— Я — сын чэн-сяна Цао Цао и буду охранять вашу семью, — заявил он
госпоже Лю. — Вы можете ни о чем не беспокоиться.
Цао Пэй уселся в зале на возвышении, положив на колени меч.
В это время Цао Цао подъехал к городским воротам; тут на коне к нему
подскакал Сюй Ю и, указывая хлыстом на ворота, крикнул:
— Господин чэн-сян, как бы вы вошли в эти ворота, если бы не я?
Цао Цао в ответ лишь громко рассмеялся. Но сопровождавшие его военачальники
были раздосадованы.
Цао Цао направился прямо к дворцу Юань Шао.
— Кто входил сюда? — спросил он у воинов, охранявших вход.
— Здесь находится ваш сын, — ответил ему начальник стражи.
Цао Цао вызвал сына и стал упрекать его в непослушании, но за Цао Пэя
вступилась госпожа Лю. Поклонившись Цао Цао, она сказала:
— Простите его. Ваш сын оберегает нас. Я хочу подарить ему госпожу Чжэнь
— пусть она будет его женой.
Цао Цао пожелал увидеть госпожу Чжэнь, и она склонилась перед ним.
— Вот это для моего сына подходящая пара! — воскликнул Цао Цао, окинув
взглядом красавицу, и велел Цао Пэю взять ее себе в жены.
Заняв Цзичжоу, Цао Цао совершил жертвоприношения на могиле Юань Шао. Он
многократно кланялся могиле и, проливая горькие слезы, говорил своим
чиновникам:
— Прежде, когда мы с Юань Шао собирали войска, он как-то спросил у меня:
"А если мы не выполним великое дело, какие области надо нам удержать?" — "А
как думаете вы?" — спросил я. И он ответил: "Я буду защищать Хэбэй против
Янь(*1) и против орд пустыни Шамо и бороться за Поднебесную, устремляясь на
юг". Мне кажется, что эти слова были сказаны только вчера, а ныне Юань Шао
не стало. Как мне не проливать слезы!
Присутствующие были растроганы. Цао Цао одарил вдову Юань Шао, госпожу Лю,
золотом, шелками и различными яствами. А пострадавшее от войны население
Хэбэя он приказал на год освободить от военных поборов. По повелению
императора, Цао Цао получил должность правителя Цзичжоу.
Однажды случилось так, что, выезжая на коне из восточных ворот, Сюй Чу
повстречался с Сюй Ю, который крикнул ему:
— Эй, Сюй Чу, никогда бы тебе не проехать через эти ворота, если бы не я!
Обиженный Сюй Чу распалился гневом:
— Ты еще смеешь бахвалиться! Мы, которые тысячу раз рождаются и десять
тысяч раз умирают, жизни своей не щадили в кровавом бою, чтобы овладеть этим
городом!
— Все вы болваны! — не унимался Сюй Ю. — Стоит ли говорить о вас!
Разъяренный Сюй Чу выхватил меч и убил дерзкого. С отрубленной головой Сюй Ю
он явился к Цао Цао и сказал:
— Сюй Ю вел себя столь нагло, что я не выдержал...
— Зачем вы убили его? Ведь мы с Сюй Ю были друзьями, — упрекнул своего
военачальника Цао Цао. Он приказал с почестями похоронить Сюй Ю, а затем
спросил, кого из мудрых людей Цзичжоу можно пригласить в советники.
— Ци-ду-вэй Цуй Янь неоднократно давал советы Юань Шао, — сказали ему, —
но Юань Шао его не слушался. Сейчас Цуй Янь сидит дома, сказываясь больным.
Цао Цао призвал Цуй Яня к себе, назначил его на должность бе-цзя округа
Цзичжоу и спросил:
— Можно ли считать этот округ большим, если в нем, согласно прежней
переписи, живет триста тысяч человек?
— Поднебесная разорвана на куски, как рвется ткань, — ответил Цуй Янь. —
Братья Юань дерутся между собой, население Цзичжоу ограблено до последней
нитки. А вы, господин чэн-сян, не успели еще осведомиться о нравах и обычаях
округа, не подумали о том, как спасти народ от страданий, и уже заводите
речь о переписи населения! Разве этого ждут от вас люди?
Цао Цао поблагодарил Цуй Яня за искренние слова и принял его как высокого
гостя. От своего намерения он отказался.
К этому времени Юань Тань с войсками занял Ганьлин, Аньпин, Бохай и Хэцзянь.
Он устремился в погоню за Юань Шаном, когда узнал, что тот разбит и бежал в
горы. Однако Юань Шан не пожелал вступить в битву и укрылся в Ючжоу, у
своего брата Юань Си. Юань Тань заставил сдаться армию Юань Шана и решил еще
раз попытаться отбить у Цао Цао Цзичжоу.
Цао Цао послал к Юань Таню гонца с повелением немедленно явиться к нему, но
Юань Тань отказался. Цао Цао разгневался и отправил ему письмо с отказом
выдать за него замуж свою дочь и сам во главе огромной армии пошел на него
войной. Войска направились к Пинъюаню.
Юань Тань послал к Лю Бяо гонца с просьбой о помощи. Лю Бяо обратился за
советом к Лю Бэю.
— Цао Цао разгромил Цзичжоу, и силы его сейчас громадны, — сказал Лю Бэй.
— Юаням против него не устоять, и спасать их нет никакой пользы. К тому же
Цао Цао намеревается напасть на Цзинчжоу и Сянъян, и нам самим следовало бы
подготовиться к обороне.
— Что же мы ответим Юань Таню? — спросил Лю Бяо.
— Напишите ему письмо и в самых мягких выражениях попытайтесь склонить его
к миру, — посоветовал Лю Бэй.
Лю Бяо согласился и отправил Юань Таню письмо такого содержания:
"Если достойный человек бежит от опасности, ему никоим образом не следует
идти к недругу. Недавно до нас дошла весть, что вы преклонили колена перед
Цао Цао. Значит, вы забыли, что Цао Цао был врагом вашего родителя, попрали
долг братства и, потеряв всякий стыд, вступили в союз с врагом. Если ваш
младший брат, Юань Шан, поступил не по-братски, вам следовало бы побороть
свои чувства и примириться с ним, ожидая, пока в Поднебесной улягутся все
волнения. Разве не в этом ваш высший долг?"
А Юань Шану он написал:
"Ваш брат Юань Тань вспыльчив и не отличает прямого от кривого, правды от
лжи. Вам следовало бы прежде всего уничтожить Цао Цао, которого так
ненавидел ваш отец. Покончив с этим делом, можно было бы разобраться и в
том, где правда, а где ложь. Разве это не прекрасная цель? Если же делать
ошибки и своевременно их не исправлять, то легко уподобиться гончей собаке
Хань-лу, которая истощила свои силы в погоне за зайцем Дун-го(*2) и в конце
концов вместе с ним попалась в руки крестьянину".
Из этого письма Юань Тань понял, что Лю Бяо помогать ему не собирается.
Отдавая себе отчет в том, что ему одному не справиться с Цао Цао, Юань Тань
покинул Пинъюань и ушел в Наньпи.
Цао Цао неотступно преследовал Юань Таня. Уже наступила зима. Стояли лютые
морозы, реки замерзли. Суда с провиантом стали. Цао Цао отдал приказ местным
жителям раскалывать лед и тащить суда волоком. Однако жители разбегались.
Цао Цао в сильном гневе приказал ловить их и всем рубить головы. Но люди,
узнав об этом, пришли сами в лагерь с повинной.
— Ну, что мне с вами делать? — напустился на них Цао Цао. — Если вас не
наказать, то и другие не будут подчиняться моим приказам. А наказывать вас
жалко! Бегите поскорей в горы, чтобы мои воины не схватили вас!
Люди ушли от него, проливая горькие слезы.
Юань Тань выступил из Наньпи навстречу Цао Цао. Когда оба войска выстроились
друг против друга, Цао Цао выехал на коне вперед и, указывая плетью на Юань
Таня, стал осыпать его бранью:
— Изменник! Вот твоя благодарность за мое хорошее обращение с тобой!
— Какой я изменник? — кричал в ответ Юань Тань. — Ты сам вторгся в мои
владения, захватил мои города, отнял у меня жену и еще говоришь о какой-то
измене!
Цао Цао выслал Сюй Хуана на бой. Со стороны Юань Таня выехал военачальник
Пын Ань. После нескольких схваток Сюй Хуан сразил Пын Аня. Армия Юань Таня
была разбита и бежала в город.
Войска Цао Цао окружили Наньпи. Юань Тань впал в смятение и послал Синь Пина
в лагерь врага договориться о сдаче города.
— Юань Тань — негодяй! Я не верю ни одному его слову, — ответил Цао Цао
гонцу. — А вот вам бы я советовал последовать примеру вашего брата Синь Пи:
он покорился и занимает у меня важный пост.
— Вы ошибаетесь, господин чэн-сян, — ответил Синь Пин. — Вам должно быть
известно, что слава господина — честь для слуги, несчастье господина —
позор для слуги. Нет, я не могу изменить Юаням — слишком долго я служил им!
Цао Цао понял чувства Синь Пина и отпустил его. Синь Пин передал Юань Таню
отказ Цао Цао.
— Твой брат служит у Цао Цао, и сам ты предатель! — в ярости закричал
Юань Тань.
От этих слов волна гнева всколыхнулась в груди Синь Пина, и он без чувств
упал на пол. Юань Тань велел унести его, и вскоре Синь Пин умер. Юань Тань
потом долго раскаивался в своем поступке.
Советник Го Ту предложил Юань Таню:
— Давайте погоним завтра впереди своих войск население города и вступим с
Цао Цао в смертельный бой.
Юань Таню этот совет понравился. По его приказу ночью всему населению Наньпи
роздали мечи и копья и дали указания.
На рассвете распахнулись городские ворота. Воины Юань Таня, подгоняя впереди
народ, с громкими криками бросились на лагерь Цао Цао. Жестокая битва
продолжалась до полудня, но никто не одержал победы. Земля покрылась трупами
убитых.
Чтобы поднять дух своих воинов, Цао Цао взошел на гору и приказал ударить в
барабан. Его воины с еще большим ожесточением ринулись в бой.
Цао Хун смело врезался в ряды противника и, столкнувшись лицом к лицу с Юань
Танем, одним ударом меча сразил его. Боевой порядок войск Юань Таня
расстроился; Го Ту ускакал в город. Войска Цао Цао ворвались вслед за ним.
Армия Юань Таня потерпела полное поражение. При этом погибло много городских
жителей.
В это время подоспел новый отряд войск, возглавляемый военачальниками Цзяо
Чу и Чжан Нанем, которых послал Юань Си, брат Юань Таня. Цао Цао готов был
напасть на них, но они сложили оружие, сняли латы и сдались. Цао Цао
пожаловал им титулы ле-хоу.
Сдался и Чжан Янь, предводитель хэйшаньских разбойников, со своим
стотысячным войском. Ему также был пожалован высокий титул.
Голову Юань Таня выставили напоказ за северными воротами города; при этом
было приказано казнить всех, кто осмелится его оплакивать.
И вот однажды к Цао Цао привели человека, одетого в траурные одежды, который
проливал слезы перед отрубленной головой Юань Таня. Это оказался цинчжоуский
бе-цзя Ван Сю, в свое время изгнанный за то, что его советы не нравились
Юань Таню.
— Ты знаешь о моем приказе? — грозно спросил его Цао Цао.
— Знаю.
— И не боишься смерти?
— При жизни Юань Таня я считал его своим повелителем, — отвечал Ван Сю,
— и мой долг оплакивать его смерть. Зачем жить на свете такому человеку,
который из страха перед смертью способен забыть о долге? Я готов безропотно
принять смерть, если вы позволите мне похоронить Юань Таня!
— До чего же много в Хэбэе честных людей! — воскликнул Цао Цао. — Если
бы здесь прислушивались к их советам, я не посмел бы обратить свои взоры на
эти земли!
Цао Цао велел похоронить Юань Таня, к Ван Сю он стал относиться очень
почтительно и назначил его чжун-лан-цзяном — хранителем казны.
— Что мне предпринять против Юань Шана, который укрылся у Юань Си? — как
бы между прочим спросил Цао Цао у Ван Сю.
Тот ничего не ответил.
— Вот это верный слуга! — в восхищении воскликнул Цао Цао и обратился за
советом к Го Цзя.
— Я думаю, что было бы хорошо, если бы на Юань Шана напали Цзяо Чу и Чжан
Нань, изъявившие вам покорность, — сказал тот.
Цао Цао с этим согласился и по трем дорогам послал в Ючжоу отряды Цзяо Чу,
Чжан Наня, Люй Куана, Люй Сяна, Ма Яня и Чжан Кая, а Ио Цзиню и Ли Дяню
велел соединиться с Чжан Янем и идти войной на Бинчжоу против Гао Ганя.
Между тем Юань Си и Юань Шан, понимая, что им не удержаться против натиска
армии Цао Цао, покинули Ючжоу и бежали в Ляоси, в аймак Ухуань.
А в это время ючжоуский правитель Ухуань Чо собрал своих чиновников,
