Мерлин поморщился, выражение его лица было столь же расстроенным, сколь и обеспокоенным.
— Принимая все это во внимание, у меня был бы большой соблазн просто отмахнуться от всего этого как от мифа, который каким-то образом возник за последние несколько сотен лет. К сожалению, Пейтир говорит нам, что в семейных дневниках Уилсинов есть завуалированные намеки на возвращение, которые датируются двадцатилетним периодом войны с падшими. Так что, если это самозапускающийся миф, то он самозапускается чертовски рано. И, полностью оставляя это в стороне, решение, что в этом нет ничего особенного, было бы неправильным предположением, которое мы можем сделать только один раз.
— Согласна, — сказала Ниниэн. — Но именно поэтому мы так упорно стараемся "вытащить джинна из бутылки", — она слабо улыбнулась, произнеся фразу, с которой ее познакомил Мерлин. — Верно?
— Вот именно. — Мерлин кивнул. — Во многих отношениях мы рассматриваем здесь набор бинарных решений. Либо произойдет какое-то возвращение "архангелов", либо его не будет. Даже если этого не произойдет, нам все равно нужно выяснить, как в конечном итоге нейтрализовать то, что находится под Храмом, и / или систему бомбардировки. На самом деле, когда я задумываюсь об этом сейчас, в этом нет никаких "и / или" — нам нужно нейтрализовать и то, и другое, чтобы быть уверенными, что не произойдет чего-то действительно, действительно плохого. Просто у нас гораздо больше времени, чтобы сделать это, если они каким-то образом вернутся.
— Мы можем быть в состоянии достичь этого, а можем и не достичь, но если мы не справимся с этим и не запустим промышленный завод в пещере Нимуэ, который будет работать и воспроизводить себя — по крайней мере, в течение десяти лет или около того — мы все равно облажаемся. Если бы мы могли это осуществить, и если бы у нас было это десятилетие для работы, нас бы на самом деле не волновало, пусть даже "архангелы" решили бы устроить какое-то реальное физическое возрождение. — Он холодно улыбнулся. — Дайте мне четыре или пять лет для открытой работы с технологией уровня Федерации, и я гарантирую, что все, что "архангелы" принесут с собой, будет взорвано к черту и исчезнет. И я могу придумать очень мало вещей, которые доставили бы мне больше личного удовлетворения!
— Но если мы не можем этого сделать, мы должны играть с возможностью — вероятностью, я надеюсь! — что нечто появляющееся, называя себя "архангелом", не такое сумасшедшее, каким был Лэнгхорн, когда он нажал на курок с Александрийским анклавом. Я должен думать, что они вообще не вернулись бы, если бы не хотели убедиться, что человеческая раса выживет. И само убийство человеческой расы не показалось бы мне лучшим способом сделать это, вот почему нам нужен "джинн из бутылки". Распространение информации о нарушении Запретов — об их цели, по крайней мере, о том, чего они должны были достичь, — как можно шире, даже если технически их слово все еще соблюдалось, всегда было частью нашей постепенной стратегии. Но предупреждение Пейтира придало этой стратегии гораздо большую актуальность, потому что, если мы сможем достаточно широко распространить новую технологию, чтобы для устранения всех угроз грандиозному плану Лэнгхорна потребовалось применение "Ракураи" по всей планете, тогда любой, кроме буйного сумасшедшего, поймет, что план провалился. Мы не в состоянии предсказать, как он может отреагировать, но думаю, что, скорее всего, даже любой ненормальный не увидел бы иного выбора, кроме как обеспечить как можно более мягкую посадку с крахом Запретов.
— Вот почему в долгосрочной перспективе экономические последствия железных дорог Эдуирда и морской торговли на паровой тяге гораздо более опасны для Церкви, чем любой военный корабль или артиллерийское орудие. Давайте все же будем честными — всегда есть возможность для кого-то отрезать свой экономический нос назло своему лицу по религиозным соображениям. Видит Бог, это делалось достаточно часто на Старой Земле! Конечные последствия были бы катастрофическими, и любое государство, которое решило бы сделать это, стало бы полным политическим и экономическим неудачником в течение одного поколения. Но это не значит, что они этого не сделают, и я легко могу представить себе реакционную "контрреформацию", воздвигающую всевозможные препятствия, чтобы еще больше растянуть процесс. Вполне возможно, дольше, чем у нас есть времени до того ответного визита, о котором мы беспокоимся.
— Приходим к Кинг Хааралдам.
Он снова откинулся на спинку стула, подняв обе руки в жесте человека, который только что закончил свое откровение, и Ниниэн нахмурилась.
— О чем ты говоришь? — ее тон предполагал, что она была на пороге понимания и знала это, но еще не совершила скачка.
— Один Кинг Хааралд, как сказал капитан Барнс Доминику, более могущественен, чем все другие военные корабли на планете, вместе взятые, Ниниэн, — сказала Шарлиэн. — Быстрее, больше, опаснее, чем все, с чем она могла бы столкнуться... и его невозможно построить, не приняв — полностью приняв — инновации Эдуирда. На данный момент сторонники Храма могут утверждать, что ничто из того, что мы используем против них, не полностью выходит за рамки их возможностей. Возможно, они не в состоянии производить оружие, которое делает то, что делает наше, так же эффективно и действенно, как это делают наши, но они в состоянии убедить себя, что их оружие достаточно близко, чтобы армия, оснащенная им в достаточном количестве, могла выжить против армии, оснащенной чарисийским оружием новой модели.
Ниниэн медленно кивнула... А затем ее глаза расширились, и понимание отразилось на ее прекрасном лице.
— Я знал, что ты доберешься туда, любимая, — сказал Мерлин, обнимая ее одной рукой.
— Они... они демонстраторы технологий! — сказала она.
— Это именно то, что они представляют собой, — согласился Кэйлеб тоном мрачного, глубокого удовлетворения. — Имейте в виду, я действительно хотел бы отправить их в залив Темпл, но я все время знал, что мы не можем, что бы я ни предлагал людям, которые не знают, из-за чего на самом деле идет эта война. Но когда "Гвилим Мэнтир" проходит прямо сквозь все, что встает у него на пути, даже не сбавляя скорости, когда он проходит весь путь от Теллесберга до острова Кло со скоростью двадцать с лишним узлов всего с одной дозаправкой и показывает, что он в два раза быстрее любого когда-либо построенного галеона, и когда он входит в залив Горэт и разнесет его укрепления в щебень, это будет не просто возмездие, которое мы с Шарли обещали себе — то, что мы обещали Гвилиму. Так и будет, и Шарли собирается донести это до наших людей еще до того, как он отплывет. И это также станет наглядным уроком для Жэспара Клинтана и любого другого кровожадного ублюдка, который думает так, как он. Предупреждение о том, что случится с любым другим, кто убьет наших людей или передаст их на растерзание кому-то другому. Это урок, который мы, черт возьми, намерены донести до мозга костей, Ниниэн — как император и императрица Чариса, а не просто как члены внутреннего круга.
— Но это также будет наглядным уроком другого рода, и ни один правитель, который умнее камня, не сможет упустить его суть. Без эквивалентной технологии ни одно королевство не сможет выстоять против любого, кто ее использует, и никто там — от Мариса в Деснейре до Ранилда в Доларе, до бюрократов императора Уэйсу — черт возьми, до этого идиота Жэймса в Делфираке! — не решит поверить, что никто из его врагов не построит это. Если уж на то пошло, они чертовски хорошо знают, что мы собираемся — что мы уже сделали — и даже Грейгору здесь, в Сиддармарке, придется беспокоиться о возможности того, что когда-нибудь между республикой и нами возникнет какой-нибудь совершенно законный спор.
— Вот что такое Кинг Хааралды, Ниниэн, — спокойно сказал император Чариса, встретившись с ней взглядом через кабинет. — Они сделают работу в Горэте — это чертовски точно, — но, как ты и сказала, то же самое сделали бы и Сити. Это не дверные молотки графа Шарпфилда, это дверные молотки Мерлина, и "дверь", которую он имеет в виду, чертовски важнее, чем Горэт.
.IX.
Крепость Рок-Коуст, герцогство Рок-Коуст, королевство Чисхолм; и
дворец Мэнчир, город Мэнчир, княжество Корисанда, империя Чарис
— При всем моем уважении, отец, — резко сказал Жэйсин Сифарер, герцог Рок-Коуст, — я уже порядком устал ждать, пока отец Жордин начнет хотя бы с десятой доли марки! Нам нужно точно знать, когда — или, Шулер помоги нам, если — леди Суэйл согласится с нашей стратегией! — Он сердито посмотрел, его темные глаза горели. — Честно говоря, я думал, что все это уже было согласовано. Блэк-Хорс и я, безусловно, действовали на этой основе, и мы получили твердые заверения в лояльности почти от всех ключевых людей здесь, в наших собственных герцогствах. И теперь мы не можем добиться от нее твердых обязательств? — Выражение его лица не было счастливым. — Это же она связалась с нами — и сделала это через отца Жордина. Если она передумала, мы должны это знать. И если она не передумала, мы тоже должны это знать!
— Понимаю, что вам нужна лучшая связь, ваша светлость. — Отец Седрик Мартинсин умиротворяюще поднял руку. — И знаю, что невозможно строить конкретные планы, не зная, что на уме у ваших союзников. Но отец Жордин — страстный и преданный сын Матери-Церкви, точно так же, как графиня Суэйл — преданная дочь. Конечно, нет никаких оснований опасаться, что их решимость ослабла!
— Меня беспокоит не их "решение", отец!
Герцог вскочил со стула и подошел к окну, пристально глядя на холодный, ветреный дождь серого дня, пытаясь взять себя в руки. Капли мокрого снега застучали по стеклу, и он снова повернулся к священнику.
— Что меня беспокоит, так это их готовность сделать все, что требуется, — сказал он довольно спокойным тоном. — Ну, это и тот факт, что на данный момент мы действительно не знаем, что она смогла организовать — или не организовать — с Холи-Три или как прошли ее контакты с графом Мэндигора. Если он захочет присоединиться к нам, он обеспечит Дрэгон-Хиллу безопасную северную границу, и вместе он, Дрэгон-Хилл и Холи-Три, вероятно, смогут заставить Гринтри присоединиться к нам... или нейтрализовать его, если он откажется.
Он разочарованно нахмурился и подошел к чугунной печке новой модели, обогревавшей его кабинет. Он открыл дверцу, бросил внутрь пару кусков угля и вернулся к окну.
— Думаю, вы согласитесь, что очень важно знать, можем ли мы рассчитывать на поддержку так далеко на востоке, — прорычал он, снова глядя на дождь. — И Дрэгон-Хилл не говорит мне "приседай"! Он довольно ясно дал понять, что считает меня "чрезмерно восторженным", но если Ребка и отец Жордин смогут добиться от него твердой приверженности, это будет очень важно. И если они смогут убедить Мэндигора и Холи-Три сделать то же самое — и если я смогу привлечь Маунтин-Харта и Лэнтерн-Уока — мы будем эффективно контролировать весь юго-запад за пределами владений короны. Это больше четверти всего королевства! Есть огромная разница между этим и тем, чего я и Блэк-Хорс можем достичь самостоятельно. Но если они даже не скажут нам, что они делают — или что они хотят сделать, — мы с Пейтом не сможем составить никаких собственных окончательных планов, и пройдет не так уж много пятидневок, прежде чем Уайт-Крэг и Калинс начнут подсчитывать количество войск, которые нужно отправить на материк. Когда они отправят их, у нас будет окно — узкое, шириной, самое большее, всего в несколько месяцев, — прежде чем этот жалкий ублюдок Калинс подготовит целую свежую армию на замену. Это означает, что мы должны быть готовы действовать, как только откроется это окно. И чтобы это произошло, мы должны сейчас строить планы, основываясь на том, что наши "союзники" готовы или не хотят делать. Это так просто, отец.
Мартинсин кивнул, и не только для того, чтобы успокоить собеседника. Были времена, когда Жэйсин Сифарер мог вести себя как капризный подросток, который хотел, чтобы все было как ему хочется, и будь прокляты последствия. Однако это был не один из тех случаев, и шулерит в полной мере разделил его разочарование.
Что не помешало ему понять, почему Ребка Раскейл, вдовствующая графиня Суэйл, и отец Жордин Райдэч, ее духовник, не решались дать Рок-Коусту твердые обязательства, которых он хотел. И были аспекты того общения, требовавшегося Рок-Коусту, которые также заставляли его явно нервничать. Но каковы бы ни были его собственные опасения и какими бы понятными ни были их колебания, герцог поступил совершенно правильно. Проблема заключалась в том, что делать с этим Мартинсину.
И что бы ни думали другие, включая Жэйсина Сифарера, это была его работа — заставить это сработать. Его начальство в Зионе очень ясно выразилось по этому поводу, и они были бы не очень довольны им, если бы у него ничего не получилось.
Конечно, если я этого не сделаю, сомневаюсь, что у архиепископа и великого инквизитора будет возможность выразить мне свое неудовольствие. — Он мысленно поморщился. — Шарлиэн и ее палачи, вероятно, позаботятся об этом.
В свои сорок семь лет — хотя он выглядел значительно моложе — Седрик Мартинсин служил инквизиции почти тридцать лет. Его моложавая внешность могла бы стать помехой для приходского священника, которому нужно было излучать ауру зрелой мудрости и рассудительности. Однако это сослужило ему хорошую службу как молодому агенту-инквизитору, который специализировался на проникновении в подозрительные группы. У него также были светлые волосы, голубые глаза и простодушное лицо, на котором обычно было выражение мягкого, ошеломленного удивления, которое было таким же обманчивым (и полезным), как и его кажущаяся молодость. Ему потребовались годы, чтобы усовершенствовать эту маску, и теперь демонстрация ее стала его второй натурой. В данный момент, однако, это было заметно в основном из-за ее отсутствия, и острый ум за этими обычно невинными голубыми глазами был сосредоточен и очевиден, когда он нахмурился в раздумье.
Он был готов признать, что Рок-Коуст не был самым терпеливым и дотошным из заговорщиков. На самом деле были веские причины держать его на коротком поводке, и в данном случае неудивительно, что графиню и ее духовника беспокоила его репутация... импульсивного человека. Но они вступали в стадию, когда усердие становилось добродетелью, а не обузой, и одной из причин, по которой его отправили в крепость Рок-Коуст, было то, что он был предостерегающим голосом Жэспара Клинтана в советах Рок-Коусту.
Он был уверен, что сможет сдержать любую опрометчивость со стороны герцога, и, честно говоря, Рок-Коуст проявил гораздо больше самодисциплины, чем он ожидал. Герцог, казалось, понял идею — по крайней мере, интеллектуально, — что на этот раз Шарлиэн и Кэйлеб Армак подавят любое восстание безжалостно и навсегда. Часть его явно все еще лелеяла мысль, что его высокое происхождение и семейные связи защитят его от худшего, если все пойдет наперекосяк, как это было в прошлом, но глубоко внутри он знал, что если он и его товарищи начнут открытое восстание и потерпят неудачу, Шарлиэн оставит очень мало голов на шеях их владельцев.
