— Что скажет адмирал Растиус?
— Я не собираюсь считаться с этим неудачником. Не думаю, что он все еще останется адмиралом при нашей следующей встрече. Магистр не прощает ошибок, тем более таких,— Адаль указал на хаос, царивший за обзорными экранами. — В следующий раз, когда мы вернемся, адмиралом назовут меня, а имя Растиуса будет предано забвению. Запомни эти слова — власть у того, кто может удержать ее. Сильмистриум станет козырем в моих руках,— победоносно закончил Адаль.
Хорошо, что он не слышал шепот помощника : 'Генерал сошел с ума'.
(Флагман Клавира)
Растиус приложил ладонь к правому плечу, но, подумав немного, еще опустился на одно колено. В данных обстоятельствах это было не лишним, хотя и не поможет.
— Что это? — с просила Северина,— я хочу видеть твое лицо, не заставляй меня разговаривать с тобой, как с секундом.
— Прошу прощения,— Растиус поднялся. Брошенный им на находившихся поблизости подчиненных взгляд, заставил тех удалиться на почтительное расстояние. Никто не должен стать свидетелями его разговора с Магистром.
Пока он докладывал, на лице Северины не дрогнула ни одна черточка. Из-под полуприкрытых век Магистр наблюдала за тем, как меняется выражение лица Растиуса, когда она никак не выразила свое отношение к тому, что флот Клавира потерпел поражение.
— Полагаю, вы вернули те печати, что слишком давно были в руках мятежников? С этим все, ты больше не адмирал, я назначаю твою сестру, Миссану, новым адмиралом.
— Ваше величество...
— Мне не нравится такое начало,— глаза Северины потемнели, Растиус не смел даже стереть капельки влаги, выступившие на лице. Это было не просто поражение — настоящая катастрофа. Она оставила ему жизнь, зная, что Миссана имеет теперь полное право взять ее себе. Сестра, которая проиграла ему поединок Фацилис пятнадцать лет назад — она никогда этого не простит.
— Нет,— выдохнул Растиус. 'Лучше сразу сказать, что я натворил,— думал он,— сам подписал себе смертный приговор'.
— Нет? Я не знаю этого слова,— голос Магистра был обманчиво мягок, и от того весь ужас его положения становился только яснее.
— Мы словно боролись против самого ветра, эта женщина, Галина Тарсалина... она воспользовалась знанием, которому обучают пилотов айсов высшего мастерства. Полагаю, кто-то передал ей его. Но она словно могла управлять этим ветром.
— Ветер принадлежит мне, и только мне,— ладонь Северины рубанула воздух, а голос стегнул, точно хлыстом. Растиус побледнел, как полотно. Магистр редко проявляла эмоции, и то, чему свидетелем он стал, значило только одно, что... — адмирал приказал замолчать внутреннему голосу, опасаясь, что эта женщина могла прочесть его мысли. Но если все же правда — эта вспышка гнева значила, что только что власть Северины пошатнулась.
'Сколько печатей осталось в ее руках на самом деле? Три, четыре? Но остальные, где находятся другие?' С равной вероятностью они могли быть вместе с флотом Сансиона или у тех, кого они преследовали — на одном из тех двух айсов.
— Да, конечно,— склонил голову Растиус, понимая, что с Севериной нельзя спорить, не в таком случае. Миссана уже, конечно, знает о том, что случилось. Прислуживая самой Северине, она была в курсе всего, что происходило в доме Медиана. Не пройдет и получаса, как она ступит на палубу флагмана.
'Нет, пока еще рано, не успею ничего предпринять. Необходимо убедить Магистра отложить мое изгнание. Я останусь на флагмане, адмиралом, до тех пор, пока не искуплю вину. Есть только один способ, лишь единственный способ.
— Ваше величество, те, кто нарушили законы, установленные Клавиром, должны быть наказаны. Никто не смеет пользоваться ветром, милостиво дарованным вами. Позвольте мне уничтожить мятежников.
— Что с тобой? — на губах Северины появилась хищная улыбка,— пытаешься искупить свой грех? Но скажи, зачем ты мне нужен?
— Я знаю путь, который ведет к Сильмистриуму, и знаю, что мятежники поведут флот туда.
— Вот как? — голос Северины стал почти ледяным. Растиус чувствовал, что стоит на краю бездны. 'Слишком опасно говорить такое",— понимал он.
— Вам известен локационный путь, которым десять лет назад бежали изменники Вителлиус, Тиррелин... Они последуют им, но для этого им придется пройти через 'Море безмятежности'.
— А... какой ты жестокий Растиус, даже к тем, кто следует за тобой. В Море Безмятежности потеряешь столько же кораблей, сколько оно уничтожит других. Море любит играть со своими жертвами. Не боишься?
— Это лучше, чем то, что ждет меня.
— Хорошо,— что-то обдумав, произнесла Северина, постучав пальцем по губам.— Я оставлю тебя адмиралом, пока. Пока твоя родственница не найдет способа изменить это,-Северина участливо улыбалась при виде передернувшегося лица Растиуса.— Это теперь твое дело — найди Сильмистриум для меня. Останешься в живых, и я... подумаю над тем, чтобы ты остался в статусе септимия.
— Как скажете,— тихо ответил Растиус.
— Да, как я пожелаю,-рассмеялась Северина, махнув рукой. Зеркало погасло.
Часть 2
— Куда мы идем? — Лиссан остановился. — В дом Тиррелин можно попасть более коротким путем.
— Я не собираюсь в дом Северо-западного ветра,— обернулся к товарищу Марианус.
— Хочешь ослушаться приказа Магистра? Если она узнает...
— Да, нас ждет нечто похуже понижения в статусе. Я намерен выполнить приказ Магистра, но так как я хочу. Ты со мной? — это был тот вопрос, который должен был быть задан рано или поздно. И Марианус боялся услышать ответ.
'Если Лиссан скажет нет, дальше придется действовать в одиночку. Вот только, как поступить с другом?,— руки за спиной вертели токую льдисто-голубую иглу.— Если Лиссан скажет нет...'
— Я тоже хочу найти господина Эли, ты ведь не думал, что я брошу тебя одного? Но, кажется, мы ищем не там или не так,— Лиссан прислушался к звуку далекого воя ветра в Гранмире. -Хочешь попасть в какой-то другой дом?
— Собираюсь поговорить с Донацием Ориллин.
— Главой дома Северного ветра? Думаешь, он как-то связан с исчезновением господина Эли? — удивился Лиссан.
— Уверен, что нет, но ему известно больше того, что он сказал магистру Северине. И я намерен узнать — что,— в зеленых глазах Мариануса блеснул решительный огонек.
— Хочешь потребовать ответа у октавиана?!— во взгляде Лиссана застыл ужас при одной мысли о подобном преступлении.
Некоторое время Марианус колебался.
— Да, если это поможет найти господина Эли. Мемория запрещает это только в отношении магистра Северины,— пальцы старшего клавирца коснулись выведенного изумрудной цветом знака в виде снежинки под правым глазом. Точно такая же была на щеке Лиссана — то, что соединило их с домом Медиана навсегда. Нарушить эту связь могла только смерть.
Донаций Ориллин отпустил всех слуг, закрыл все двери во дворце, достал и снова спрятал небольшой, изящной формы пистолет. Такие, кроме электрической дуги выпускающие еще и усыпляющие дротики уже давно не использовали — единственное оружие, которое осталось не конфисковано ищейками Северины.
Слабо замерцав, зеркало передало картину садящегося на тайную посадочную площадку айса. Вздохнув, глава дома Северного ветра направился к выходу, чтобы встретить гостей лично. Что ж, он прожил достаточно долгую жизнь, в ней было немало хорошего, несмотря на то, что он остался совершенно один. Донаций не раз удивлялся, отчего Северина оставила ему жизнь и титул. Вполне возможно только для того, чтобы он знал о том, что в любой момент мог лишиться всего.
Брови его едва заметно поползи вверх при виде вошедших.
— Вы? Не ожидал увидеть,— сказал Донаций.— У Северины не нашлось кого-то пониже рангом?
Войдя в дом, Марианус быстро оглянулся. Лиссан чутко прислушивался к малейшим звукам.
— Никого нет,— ответил Донаций на молчаливый вопрос в его глазах.— Полагаю, вы пришли передать мне прощальный дар,— он удивился, насколько спокойно звучал собственный голос.
Марианус подождал, пока закроются лепестки розы дверей, оглядев главу дома Северного ветра пристальным взглядом.
— Это зависит от того, что ты скажешь нам.
— Вот как? — это становилось уже интересным. Раньше, Северина была более прямолинейной.— И что... конкретно, позвольте узнать, Магистру угодно от меня? — пожав плечами, Донаций провел рукой по волосам, взял со стола изящный кувшин с вином и налил три бокала.
— Это нужно узнать мне... нам,— поправил Марианус, не прикоснувшись к предложенному питью. — Что на самом деле ты видел в зеркале свидетеля во время поединка Фацилис?
Некоторое время Донаций прищурившись, изучал молодых людей. Марианус не дрогнув встретил взгляд октавиана, Лиссан в смущении отвел глаза. Затем отпил небольшой глоток из бокала.
— Вы пришли не по приказу Магистра,— еще раз уточнил Донаций.
— Нет, нам только нужно найти господина Эли. Это все,— похоже Марианус не собирался говорить больше, чем уже было сказано.
— Если бы сказал о том, что видел, сейчас, скорее всего, уже не говорил бы с вами.
— И что же ты видел?
Донаций в последний раз обдумал что-то и, вздохнув, спросил:
— Можно? — он указал на кресло.
Марианус резко кивнул.
— Эли конечно сражался со своим братом, а этот мальчик, Валентина с тем, кто был Клеменсом Таллигоном...— начал Донаций. Он рассказал все, что видел в зеркале, с самого начала, до самого конца. И последние слова Эли тоже.
Пока вел рассказ, не забывал пристально следить за двумя гостями. Долгая жизнь научила не доверять даже самым искренним словам. Все еще оставался шанс, что такой подход — лишь тонкий ход Магистра, и делясь знаниями, он подписывает себе смертный приговор. И все бы ничего, Донаций уже морально подготовился, но если это навредит Эли, он не простит себе. И так вред, причиненный психике юноши был слишком большим. Магистр связала его неразрывными узами с Меморией. Подобному подвергали только государственных преступников.
...— Значит вот, как все было. И все же,— в глаза Мариануса вновь сверкнуло подозрение. В былые времена за один такой взгляд, направленный на октавиана, самое меньшее, что ждало бы виновника — минус две ступени статуса. Но сейчас, закон не на его стороне. — Почему ты солгал Магистру?
— Я все еще не обязан говорить всей правды главе Клавира. Это единственная свобода, что у меня еще осталась, — Донаций выпрямился, направив палец на отступившего в растерянности Лиссана,— не только вы двое хотите изменить существующее положение вещей.
'Опасное, слишком рискованное заявление',— понимал Донаций.
Рука Мариануса потянулась к пистолету и опала.
— Конечно, как я мог забыть,— сказал он.— Магистр уничтожила всю твою семью.
— Мальчишка, ты ничего не понимаешь,— глаза главы дома гневно сверкнули, так, что даже Марианус вздрогнул, несмотря на все свое самообладание.— Я мог бы последовать за Таллигоном, мог бежать на Сансион десять лет назад, но не сделал этого. И не собираюсь менять свои убеждения. Я не стал марионеткой Магистра, но и не намерен помогать мятежникам. Клавир — это та сила, в которой мир нуждается больше, чем наоборот. Даже если поднявшие восстание достигнут того, к чему стремятся, и Сильмистриум сделает мир таким, о каком мы мечтали, когда привезли на эту планету переселенцев, пропасть между нами останется непреодолимой. И нужен тот, кто сможет объединить оба мира, когда самые устои жизни на Сансионе кардинально изменятся. Понадобится тот, кто знал бы оба мира. Я верил, что младший сын Северины станет таким балансиром. У него есть все, что нужно, чтобы стать главой нового Клавира в изменившемся мире, и в то же время, Эли полностью лишен тщеславия и жажды власти своей матери или старшего брата.
— Даже такой, каким он стал сейчас? — медленно спросил Марианус, вглядваясь в глаза пожилого октавиана.
— Будет сложнее, но я все еще верю, что это возможно. На несколько минут я видел, Эли сумел справиться с установкой, значит, он сумеет победить ее. Вера в мальчика скрашивала мои последние годы.
— Ясно,— Мирианус повернулся к дверям, сделав первый шаг.
Поколебавшись, Лиссан коснулся правого плеча в знак почтения и бросился за старшим товарищем.
— Куда вы направляетесь? — вопрос Донация застал Мариануса в дверях. Полуобернувшись, он ответил.
— На флот. Я не знаю, где господин Эли. Гранмир огромен, те, кого он ищет, могут находиться, где угодно. Но надо же с чего-то начать. Ты, октавиан, не поможешь нам?
— Я? Нет, я остаюсь здесь. Если Клавиру суждено погибнуть прежде, чем исполнится то, о чем я мечтал, лучше я увижу его разрушение здесь.
— Тогда, мне очень жаль,— бросил Марианус. И, поколебавшись, добавил,— но все же спасибо.
— И вам тоже... — тихо отозвался Донаций. Повернувшись к столу, он сделал большой глоток темно-красной жидкости из бокала.
Часть 3
-... Прямо по курсу флот Клавира. Угол — двадцать градусов. Расстояние...
Голоса вернули Галину в реальность. Она открыла глаза и несколько секунд разглядывала потолок рубки. Руки скользнули за голову и нашли на спинке кресла кем-то заботливо подложенную скатку плаща.
— Кажется, что я присела только на минуту. Не позволительно разрешать себе слабость в такое время,— она повернулась к Наразмату, стоявшему рядом, но мужчина покачал головой.
— Даже самым сильным людям необходим отдых. Вы находились на грани потери сознания. Если бы не поспали хотя бы эти полчаса, то действительно уже не смогли бы поддерживать связь с кораблями.
— Флот? Я слышала...— начала Галина, вспомнив первые слова по пробуждении.
— Адмирал и вы, императрица, взгляните сюда,— их подозвал обеспокоенный впередсмотрящий.
— Что это такое? — Наразмат пристально вгляделся в линию горизонта. Там, позади флота Клавира, выстроившегося в ряд по восемь снежинок, небо текло и изменялось, закручивалось по спирали и вновь опадало.
— Мы не можем понять. Но это начинается сразу за флотом Клавира, я не могу определить расстояние. Взгляните сами.
— Как такое возможно? — нахмурившись, Наразмат смотрел, как с бешеной скоростью сменяются на расчетной шкале цифры — одна за другой. Тридцать... десять... пятьдесят миль, затем снова десять.— Может отказал прибор? Я вызову команду техников...
— Не стоит,— Галина задержала руку адмирала, собиравшегося отдать приказ.— Дело не в приборе. Он работает исправно. Причина кроется в самом пространстве.— Галина потерла виски, головная боль, почти забытая, вернулась вновь. Что-то было не так с ее ощущениями. Взгляд упал на диафон, очертания которого повело куда-то в сторону, она едва смогла удержаться рукой за край расчетного стола.
— У вас нездоровый вид,— Наразмат обеспокоенно подвинул кресло, но Галина упрямо помотала головой.
— Мне необходимо связаться с Мишалем.
— Капитаном Вителлиусом? — удивился Наразмат.
— Вот только не уверена, что смогу...— с силой оттолкнувшись от стола, Галина подошла к диафону. Положив ладони на ставшую ледяной поверхность, послала ветер к одному из кораблей. Теперь на связь с каждым ей приходилось тратить столько же сил, сколько ранее уходило на весь флот.
